Syndrome

      Неприкаянный город широкими сумрачными объятьями встретил аргентинца. Фонари вокруг пытались освещать дорогу к высокотехнологичной арене, которая находилась практически на стыке слияния многочисленных Нев. Разгульный холодный ветер веял над водой. Вдали мерцали ночные огни, освещая автомагистральный Вантовый мост.       Леандро потерял ход времени, извилисто выхаживая круги по стадионной автостоянке, в ожидании ответа на звонок.       Гудок за гудком. Гудок за гудком. Раздался краткий писк.       Быстро отключив громкую связь, Паредес мигом приложил телефон к уху.       — Mati, ¿dónde estás ahora? Ve al estadio... (Мати, ты сейчас где?.. Подъедь к стадиону… Долго объяснять.)

***

      — Mierda... — возмущался Краневиттер за рулем. — ¿Para qué hay un autobús club? Dímelo tú... (Для чего существует клубный автобус, Паредес? Ты мне скажи…)       — Sí, sí, sí, lo entiendo. (Да-да-да, я всё понял.) — отмахнулся Леандро, с хлопком сев на переднее кресло.       Краневиттер всегда умел ездить по мозгам, иногда он переусердствовал в этом деле.       — ¿Querías hablar? (Ты же хотел поговорить, да?)       Издав судорожный вздох, Лео отвернулся к тонированному стеклу. По тому, как он лихорадочно крутил обручальное кольцо на правой руке, можно было определить степень душевного неравновесия. Сейчас она была практически на опасном максимуме. Леандро никогда не был скуп на эмоции. При любом удобном случае он обычно сразу выплёскивал негатив через крики. Зачастую его холеричный тип темперамента становился препятствием для добротных взаимоотношений с партнёрами по команде и выдающейся футбольной карьеры. Но в этом и был весь Лео. Напускная сдержанность ему никогда не шла. Она была видна на лицо.       — Ya sabes, podría dejarlo de inmediato. (Знаешь, я мог бы его сразу кинуть.) — голубоглазый задумчиво повёл челюстью. — Pero estaba tirando del tiempo. Espero, mierda. (Но я тянул, тянул кота за все возможные места. На что-то надеялся. Хер знает на что…)       Матиас утвердительно кивнул, принуждая Лео продолжать дальше.       — Me rogó que lo dejara ir. Lloró... (Он умолял меня отпустить. Плакал, бился в истерике…) — Паредес замялся, закусывая нижнюю губу. — En aquella ocasión he experimentado marea de alivio. (В тот момент я даже испытал на себе прилив облегчения, знаешь. Думал, ну всё…)       — Leo,       — Хех… — угнетённо усмехнулся Леандро. — Sabes, decidí ser noble. Lo dejé ir. (Решил даже покрасить себя в его глазах, проявить липовое и неуместное благородство. Я исполнил его просьбу, но…)       — Paredes,       — Luego... (Прикинь себе, потом…) — аргентинец вновь и вновь сбивался с мысли. — Quiere volver a mí. No esperaba eso... Me estoy acercando a él, tocando su piel y me siento... desagradable... Es asqueroso... Estoy tratando de deshacerme de una sensación molesta. Lo intento, pero... (Он заявляется на порог со словами… «Прошу, возвращайся.»… Жалко… Мне его стало жалко… Ведь я не рассчитывал… Понимаешь, не рассчитывал, что всё будет именно ТАК. Я приближаюсь к нему, касаюсь его кожи и… мне противно… Противно от себя самого… Внутри моей черепушки что-то будто бы назойливо свербит. Я пытаюсь откреститься от этого, но оно вгрызается моё естество, парализуя…)       Краневиттер удивленно скосился на друга.       — ¿Conciencia? (Совесть?)       — Mati, ya no quiero mutilarlo. (Мати, я больше не хочу калечить его.) — проигнорировал вопрос Леандро, прижавшись виском к холодной глади бокового стекла.       — Pero sigues haciéndolo. (Но продолжаешь это делать.) — всё-таки вклинился в монолог Краневиттер.       — Por eso quiero irme. (Поэтому я хочу уйти.) — пара слезинок скатилась с щёк Леандро.       — Así que es él... (Значит, это всё-таки он…) — пробормотал Матиас, после повысив голос на пару тонов, — Leo, deja de huir. Los problemas deben resolverse a medida que llegan... (Лео, может хватит убегать. Проблемы нужно решать по мере их поступления, а не как ты, набрав вагон и целую тележку…)       — Cómo no lo entenderías... (Как ты не поймёшь...) — Паредес устало провёл ладонью по лицу, мимолётно размазывая влажные дорожки. — Tengo otros motivos personales para salir del club. No quiero repetirlo. (У меня есть и другие личные мотивы покинуть клуб. Я уже о них говорил.)