Раз в месяц в Академии Конкордии проводится литургия. Академия ожидала участия всех курсантов. Сегодня была их первая литургия, и Мика не мог представить себе лучшего времени. Его команда плохо спала последние несколько ночей, все еще преследуемая их миссией и ужасной смертью товарища. Весть об этом происшествии быстро распространилась по академии, и бушевали страстные слухи. Выносить взгляды, разговоры и обвинения было нелегко для некоторых членов команды. Мика мог перенести все внимание на себя, он знал, что другим было плохо без Вэйда, и еще хуже от испытующих взглядов. Литургия могла успокоить их, хотя бы на час или два.
Мике не так повезло. Он не был религиозным человеком. Хотя он признал существование богов или, что более уместно, мифы Агни и Варуны, он никому не поклонялся. Однако во время утреннего служения ему пришлось бы выбрать одного бога. К счастью, это будет непродолжительная служба, поскольку сегодня присутствуют только первокурсники, чтобы получить благословения от своего бога.
– Учитывая, что ты – дитя Варуны и Агни, кому ты дашь обет? – прошептал Киган, стоя в очереди с другими первокурсниками. – Похоже, ты никогда не интересовался Агни в Двадцатом Регионе. Ты будешь поклоняться Варуне? – кажется, он особенно интересовался ответом Мики, судя по тому, как пялился.
Он до сих пор не спросил ни о происхождении Мики, ни о его смешанной расе. Он просто принял это с распростертыми объятиями и сделал вид, что у него нет острых вопросов. Встреча с кем-то вроде Кигана была особенно редкой. Люди обычно чувствовали себя ущемленными, возможно, злыми, когда не получали ответов. Киган был Киганом. Он просто терпеливо ждал, пока Мика откроет тему, которая явно деликатна.
– Ни один из них не звучит слишком обнадеживающе, – ответил Мика без эмоций.
Киган раздраженно посмотрел на него.
– Может быть, религия принесет тебе пользу, Мика, – он изучил группу кадетов перед ними, а затем вытянул шею, чтобы разглядеть стоящих позади. – Я нахожу молитву Агни утешительной. Хотя он не всегда отвечает на мои молитвы, он благословил меня хорошей жизнью. Я не могу достаточно его отблагодарить.
Мика поджал губы. Недовольный.
– Возможно, твоя удача и хорошая судьба связаны с тяжелой работой твоих родителей, а не с работой сочувствующего бога.
– Мика, – сказал Киган сдержанным голосом. – Не отнимай у меня религию.
Юноша отвернулся. Мика склонил голову, признавая и понимая злое разочарование Кигана. Как упоминал Джозия ранее, очень важно, чтобы Мика выбрал бога и был связан с указанным лицом. Это было политически необходимо. В конце концов, религия была важна для многих людей. Они приписывали Агни или Варуне свое состояние и часто молились богам, чтобы те помогли им пережить трагедии и трудности.
Когда очередь медленно приближалась к викарию, который исполнял благословения для новых кадетов, Мика осматривал большую скульптуру Варуны. Согласно легенде, бог воды, в отличие от своего огненного коллеги, был спокойным и безмятежным. Ему было легко угодить, и он любил своих людей. Мика мог относиться к Варуне гораздо больше, чем к Агни. Агни был вспыльчив, и его ярость была злой. В отличие от Варуны, Агни было трудно угодить, хотя его преданность была жестокой и стойкой. Было намного больше ритуалов, чтобы успокоить Агни, чем ритуалов, выполненных во имя Варуны. Агни и Варуна были частью дней рождения, свадеб, юбилеев, смертей. На самом деле Эмбер сказала Мике, что Колдер крестил его под Агни и Варуной, когда он родился. К сожалению, Мика не думал, что академия будет благодарна ему за то, что он попытается получить два благословения. Такой поступок был слишком смелым. По крайней мере на данный момент.
Пока Мика наблюдал, как викарий лил струйкой воду по лбу Кая Эдлена, он оценил остальную часть часовни. Коридор соединял часовню с военной академией, однако это было отдельное здание. Внутри нее стояли сотни рядов скамей, что, безусловно, гораздо больше, чем нужно академии. Мика знал, что было не так много курсантов, чтобы заполнить даже половину скамей. Все в часовне пахло золотом. Оно пахло истощенными ресурсами, как и сама академия. Великолепие и экстравагантность. Даже проход, в котором Мика стоял в ожидании, был чрезмерно украшен длинным, богато сшитым ковром. Когда его глаза смотрели на грандиозную сцену, где викарий давал свои сыворотки, он остановился на скульптурах двух богов, прежде чем пристально взглянуть прямо над головой.
Геодезический потолок был невероятно высоким и архитектурно ошеломляющим из темного дерева и сусального золота. Вместо того, чтобы разглядывать бога на потолке, Мика заметил ярко окрашенный огонь, сталкивающийся с не менее мстительной водой. Это была дань элементам. Элементалям, если быть точным.
Большинство Элементалей были дворянами, но не все дворяне обладали такой способностью. Таким образом, это было неудобной темой для некоторых семей. Были редкие исключения, что некоторые Элементали рождались простолюдинами, однако, если бы кто-то проследил родословную любого Элементаля, несомненно, обнаружилась бы благородная кровь, даже если она была отдаленной.
Затем Мика обратил внимание на переднюю скамью, где собрались несколько учителей, но его взгляд сосредоточился только на одном человеке. Джозия.
Мика напрягся, испытав множество эмоций по отношению к этому человеку. Конечно, он был зол на него. Тем не менее, было какое-то болезненное удовлетворение от смелого решения мужчины отправить Сэчиэла из академии. Бесспорно, Джозия был собственником. Это черта, на которой Мика мог сыграть, если бы он этого хотел. Тем не менее, продолжая с ним взаимодействовать, он мог бы положить начало связи, и часть Мики не хотела углубляться в это. Джозия был опасен. Хотя Мика был его Избранным, он знал, что король Игни не позволит остановить его, когда Мика решит приступить к возмездию. Более того, Мика не хотел становиться более привязанным, чем он уже был. Его нерешительность в отношении того, что делать с Джозией, только продлила время, на которое Сэчиэл остался в стороне. Он должен был решить, что делать. Как это сделать. И тогда он должен был предвидеть и спланировать последствия.
– Эйден чувствует себя плохо из-за миссии, – внезапно признался Киган, оборачиваясь. Очевидно, Мика не сильно расстроил его спором о религии, чтобы продолжить молчание. – Ты должен поговорить с ним о том, что случилось. Пройди через это.
Пройти через это?
– Ему
должно быть плохо, – беспристрастно ответил Мика. – Он солгал мне.
Киган нахмурился.
– Он думал, что сможет добиться успеха, Мика. Он был не прав. Я не думаю, что это был обман с его стороны, а скорее ошибка, – он сделал паузу. – В ходе этой миссии произошло много вещей, которые мы все еще пытаемся обдумать...
Мика изогнул бровь, когда Киган резко затих.
– Например?
Парень оглянулся на других студентов. Ни один из них не подслушивал.
– Человек, который самопроизвольно загорелся? Или, может быть, тот факт, что вы с Каем остались невредимыми после того, как огненный Элементаль напал на вас? – Киган стал взволнованным. – Ты Элементаль огня?
– Нет, – ответил Мика мгновенно, без каких-либо колебаний.
Он задумывался над теми же вещами, что и его товарищи по команде. Помимо ощущения паники, он не испытал никакого прилива сил, который мог бы предполагать, что он подключился к неоткрытому Элементу. Киган, казалось, ему не поверил.
– Ты всегда можешь поговорить с Каем о том, что, возможно, являешься Элементалем. Я уверен, что он поможет тебе попытаться раскрыть твои силы. Я слышал, что в редких случаях Элементалям иногда требуются годы, чтобы раскрыть себя. Иногда во взрослой жизни. Не все показывают признаки при рождении…
– Ты следующий, – тихо прервал Мика восторженного парня, указывая на ожидающего викария.
Как будто он спросит Эдлена. После комментария Мики юноша обернулся и покраснел, спеша к статуе Агни. Довольно резко он встал на колени и опустился в раболепный поклон. Когда Киган выпрямился, викарий опустил пальцы в миску с влажным пеплом и нарисовал маленький угольный след на лбу Кигана. С этим было покончено, прежде чем Мика мог определить, какого бога выбрать.
Когда викарий сделал к нему шаг вперед, Мика поднялся по лестнице и подошел к Варуне. С тех пор, как он прибыл в академию, он слишком часто признавал себя Игни. Возможно, пришло время начать включать его наследие Унды. В конце концов, он и бог воды оба были текучими и спокойными. Также богу воды легко было угодить. Он охотно принял бы позднюю инициацию Мики в богослужении. С другой стороны… Когда Мика выбирал легкий путь? Когда викарий потянулся к чаше, чтобы дать ему благословение Варуны, Мика внезапно остановился, глядя на статую Агни. Они изображали бога с двумя головами с длинными распущенными волосами. Пламя охватило нижнюю половину его туловища, скрывая ноги бога, хотя Мика изучал четыре обнаженные руки. Что-то привлекло Мику в боге огня. Возможно, это был факт, что богу было очень трудно угодить, и он рассматривал это как вызов. Возможно, это были ранние воспоминания Мики о том, как Эмбер падала на колени и рыдала молитвой воображаемому богу, который никогда не отвечал на ее отчаянные крики. Независимо от его рассуждений, он направился к хорошо обработанной статуе Агни. Непреклонные взгляды бога, казалось, наблюдали за его приближением. Упав на колени, Мика продолжал смотреть на бога. Как и ученики до него, он разложил руки перед собой и низко поклонился, чтобы продемонстрировать свое поклонение.
Всегда был вопрос о том, реальны ли боги или нет. Говорили, что Элементали воды и огня были потомками самих богов. Что боги благословили своих детей и их поклонников такой силой и удачей. Даже те, кто не обладал Элементом, могли получить милость Бога. Мика сомневался в их существовании, да, но он будет играть ту роль, о которой говорил Джозия. Когда он выпрямился, викарий пробормотал благословение на другом языке и прижал к лбу большой палец с пеплом. Пепел был мёртв, собран из пожара, потушенного давным-давно. Однако, когда викарий испачкал лоб пеплом, кожа Мики беспокойно щипала. Почти злобно, как будто ругая его за политическую преданность. Мика встал, идя в оцепенении. Он пытался остановить себя, он пообещал себе, что не будет, но в конце концов он встретился взглядом с Джозией. Мужчина не скрывал своего пристального внимания, когда Мика шел по проходу. Волосы на задней части шеи Мики поднялись от непостижимой эмоции во взгляде Джозии. Что бы мужчина ни чувствовал, это было мощно. Независимо от того, как сильно хотел отвернуться от него, Мика не мог отвести взгляд. Он тупо смотрел. Он жаждал говорить с ним без охраны, без присмотра, но он отказался согнуться первым.
– Мика?
Он обернулся на звук своего имени, непонимающе уставившись на Виктора. Парень поднял брови на пустой взгляд Мики, а затем указал на других членов их команды. Все они сидели на скамье, вдали от других кадетов.
– Мы заняли тебе место рядом с Каем.
В самом деле. Когда он отвлекся от Джозии, Мика заметил место, оставшееся свободным между Эдленом и Киганом. От его внимания не ускользнуло, что Кай и его выбранные товарищи по команде решили сесть с ними на стороне часовни, в которой находится большинство учеников Игни. Удерживая саркастическое остроумие, Мика забрался на скамью и уселся рядом с Эдленом. Тот посмотрел на него краем глаза.
– У тебя есть привычка пачкать перчатки, не так ли?
Мика посмотрел на свои перчатки, заметив на них черный пепел со лба. Он отчетливо помнил, как другие его перчатки были окрашены в уродливый, темно-красный цвет крови Вейда. Это было нелегко стереть из головы. Он предположил, что в настоящее время это было то, что стояло у Эдлена перед глазами.
– Белый цвет вряд ли практичен для военных перчаток.
Кай хмыкнул, прежде чем сосредоточиться на студентах, получающих их благословение. Одна его рука безвольно висела. Сильный запах тоника сочился из-под его униформы, и Мика предположил, что конечность была почти исцелена, благодаря магии воды. Парень держал себя в руках последние пару дней, потерянный в своем молчании, и он почти всегда был сфокусирован на потере. По вечерам, после уроков, Эдлен, казалось, всегда убегал в свои комнаты. Мика старался ничего не чувствовать, когда заметил, как Эдлен сидит на краю своего матраса с выражением задумчивости и твердости. Гордый аристократ излучал ауру неприступности во время тихих размышлений. Его взгляд всегда оставался неизменным, когда он сосредотачивался на пустой койке Вэйда. Вчера в академии отсутствовало несколько дворян, видимо, посещавших частные службы Вэйда. Как ни странно, Эдлен вернулся раньше остальных. Его лицо не выражало эмоций, а потом он спрятался где-то один.
– Я думал, Мика, что мы могли бы потренироваться этим вечером?
Мика посмотрел на Эйдена, того, кто предложил тренироваться в тот день, когда ученикам было велено учиться и поклоняться, а не тренироваться. Мальчик Игни выжидательно оглянулся на Мику. Было бы глупо не замечать сокрушительную вину в его глазах и то, как его плечи оставались напряженными. Талия, сидевшая рядом с ним, подняла голову и наблюдала за ситуацией.
– Ты спрашиваешь, Эйден? Или предлагаешь?
Киган, казалось, был недоволен сдержанным ответом Мики. Щеки Эйдена покраснели.
– Предлагаю? – ответил он неуверенно. – С твоего разрешения, конечно, – он оглянулся на остальных членов команды. – Я думаю, что нам предстоит долгий путь. Это то, что... это то, что мы должны были сделать несколько недель назад. Да?
И вот они наконец-то затронули эту тему...
– Тренировки могут помочь только тебе, Эйден. Если ты слишком боишься причинить вред другому или лишить жизни, ты всегда проиграешь в бою.
– Мика, – яростно предупредил Киган.
Мика поднял глаза, чтобы взглянуть на линию пепла на лбу юноши. Он носил его как знак чести, как будто Агни лично положил туда пепел.
– Киган, – спокойно ответил он. – Это так.
– Мы все не решались убивать на миссии, - добавил Эдлен. – Это был наш первый раз, чтобы извлечь уровень насилия, – он сделал паузу, пристально наблюдая за Микой. – Что заставляет меня задуматься, когда было твое первое убийство, Иган. Точно не пару дней назад.
Он повернулся, участвуя в пристальном состязании с острыми наблюдательными глазами. Губы Мики изогнулись вверх с осторожным весельем.
– Зачем? Разве твои богатые наставники не доставляли тебе пустынных крыс для тренировок?
– Это несправедливо, Мика, – упрекнул Виктор.
– Он прав, – удивительно, но типично тихая Талия говорила в защиту Мики. – Это военная академия. Враги столицы - наши враги. Мы ударим их, прежде чем они смогут ударить нас.
– Тебе легко говорить, Талия, – горячо прошептал Виктор. – Ты даже не дралась.
– Мой капитан сказал мне остаться, – возразила она. – Будьте уверены, мой меч никогда не колебался бы из-за лишения жизни мятежника.
– Может быть, тебе следовало вмешаться раньше, – сердито отрезал Эйден. – В конце концов, наш капитан также сказал, что хочет, чтобы ты присоединилась к нему, если я не справлюсь. Странно, что ты слушала только половину его приказа.
– И оставить Кигана без защиты? Это не значит, что ты бы с этим справился.
Эдлен бросил вызывающий взгляд на Мику, как будто задаваясь вопросом, как он поступит с текущим состоянием их команды. Мика не думал, что тот имел какое-либо право подвергать сомнению благополучие команды. Он больше не был капитаном. И по праву. Откровенно говоря, Мика считал, что команде необходимо выразить свои опасения и разочарования. Это был шаг к восстановлению после прошлой трагедии. Тем не менее, они провели последние пару дней, утопая в своей вине. Прошло достаточно времени.
– Но ты…
– Как насчет тебя, Каин? – перебил Мика Эйдена, когда парень решил снова сразить Талию. – Что ты думаешь о миссии?
Крупный юноша смотрел прямо перед собой, его лицо было относительно пустым, несмотря на то, что его команда спорила вокруг него. Он посмотрел на Мику, затем на Кая, а затем повернулся, чтобы рассмотреть статую бога воды.
– Я скучаю по Вэйду, – он спокойно положил руки на колени. – Кай, Виктор и я выросли вместе с ним. Он был… – парень тихо умолк. – Он ушел слишком рано.
Мика задумчиво посмотрел на старшего курсанта, а остальная часть команды успокоилась с мрачным размышлением. Каин был самым спокойным членом команды, кроме Талии, но у него, казалось, был особенно нежный взгляд. За исключением боя. Каин был единственным, кроме Мики, кадетом, который смог нанести смертельный удар. Мика размышлял об этом довольно сильно последние несколько дней. Это не потому, что Каин кровожаден. И не потому, что он был особенно склонен к насилию, как предполагал его большой, пугающий рост. Нет, это из-за того, что он был защитником. Жестокий хищник с готовностью защищает своих подопечных.
– Он ушел слишком рано, – тихо согласился Мика. – Мы все в какой-то мере чувствуем ответственность за то, что произошло во время миссии, и это справедливо, – краем глаза он увидел, что Эйден сгорбился. – Мы все несем ответственность как команда, – Мика посмотрел на каждого из них, пытаясь подчеркнуть свою точку зрения. – Наши ошибки привели к смерти участника, и это то, с чем мы никогда не сможем примириться. Однако мы можем исправить наши слабости и стремиться быть сильнее. Все вместе.
Его взгляд был прикован к Эйдену и Виктору.
– И я не прошу вас потворствовать убийству, – он прикусил язык, когда сказал следующее. – Я понимаю нерешительность, с которой вы все столкнулись, но это то, что вам нужно преодолеть. Это битва. Они знали последствия, когда решили восстать против Конкордии. Они знали последствия, как только напали, чтобы убить.
Эйден кивнул и опустил взгляд на перчатки.
– Мы будем тренироваться сегодня вечером, – продолжил Мика, откинувшись на скамью. Он перенес свое внимание на остальных студентов в очереди. – Никаких оправданий. Вы все будете там.
Он чувствовал, как Киган радостно сияет рядом с ним. Ободряющие речи были просто словами, покрытыми слишком большой сентиментальностью для его симпатии. Тем не менее, Мика признал их полезность, особенно в этой ситуации. Кай продолжал наблюдать за ним, когда другие члены команды занялись наблюдением за благословениями.
– Да, Эдлен?
Глаза Кая задержались на нем.
– Он был прав, – тихо пробормотал кадет, прежде чем повернуться вперед. – Ты полон сюрпризов.
На этот раз Мика усмехнулся. Он мог только предполагать, что Кай говорил о Сэчиэле.
***
Киган сжал помятый пергамент в кармане брюк. Самосознание и сомнения настойчиво мучили его, когда он стоял с остальной командой. Пока он не изучит большинство основ с мечом, он вредит команде. Он знал это. Признал это. Он чувствовал большой вес во время их первой миссии. Кто-то должен был
присматривать за ним. Мика пытался дать ему задание смотреть по сторонам, но Киган никогда не чувствовал себя таким бесполезным, как в ту ночь. Со стороны он наблюдал, как Мика и Кай горячо спорили о системности формирования команды и преимуществах наличия одного против отсутствия другого.
«Они совсем не ладят», - подумал Киган. И все же он представлял, что они сблизятся. Не подружатся, скажем так, но будут иметь какую-то преданность, чтобы компенсировать сильные, антагонистические чувства, которые они испытывали друг к другу. Он не знал, как это назвать. Дружественные конкуренты? В этом был какой-то поэтический талант, который он не считал уместным в их случае. Возможно, что-то вроде противников, которые должны были сражаться на одной стороне? Как бы то ни было, Киган размышлял о своей зависти и несовместимости с Микой. Кай Эдлен может быть избалованным дворянином, но он был очень впечатляющим с мечом. Киган смотрел весь вечер, как Мика и Кай вступают в дуэль друг с другом, последний, по-видимому, практикует свой боевой характер. Только Эдлен мог бы сравниться с Микой и сражаться на его стороне. Это было то, что Киган хотел для себя. Что-то, во что он верил, принесет пользу Мике. Кто может быть лучшим партнером в битве, чем тот, которому вы могли бы полностью доверять? Это была позиция, которую он хотел. Необходимостью.
Остальные члены команды стояли без дела, наблюдая за ссорой. В целом, у них была хорошая тренировка. Мика проводил их через упражнения, в которых мог участвовать даже Киган. Его мышцы приятно болят, а разум истощен. Он почувствует это и завтра.
– Хватит уже на сегодня, – пробормотал Эйден рядом с ним. Он многозначительно посмотрел на Кигана. – Мы все ждем, что ты что-то скажешь. Мика, кажется, терпит твои предложения больше, чем чьи-либо.
Киган заметил, что остальные четверо смотрели на него. Он напрягся, не зная, что думать об их взгляде на Мику. Хотя Мика часто был упрямым и авторитетным, он был открыт для предложений. Не так ли?
– Мика? – зов Кигана не был услышан. – Мика!
Мика обернулся, его бледные глаза нетерпеливо вспыхнули.
– Да, Киган.
Киган улыбнулся, совсем не испуганный его взглядом. Несмотря на свирепое и холодное, почти безэмоциональное выражение лица, у Мики также было кровоточащее сердце. Вся команда видела доказательства этого вчера, когда он успокоил их в часовне.
– Давай прервемся на ночь, да?
Кай Эдлен скривился на него из-за головы Мики. Легкий вздох сорвался с губ Мики, когда он смотрел на остальных. С небрежным видом он положил меч в свои ножны и кивнул.
– Продолжим завтра.
Медленно команда выходила из тренировочной комнаты, направляясь в душ или перекусить на кухне.
– Ой, Киган, – позвал Эйден возле двери, умоляюще глядя на него. – Ты идешь, верно? В комнаты Шана? – он пристально посмотрел на остальных, словно плохо скрывая тот факт, что он и Киган не планировали ничего недозволенного.
Киган не думал, что азартные игры и выпивка представляют собой какую-то виновность. Как бы ему ни нравилась эта идея, поскольку он очень хорошо разбирался в столичных карточных играх и выиграл немного золота, у него были другие планы.
– Иди сегодня без меня, – ответил он, взглянув на Мику, который оставался в полном неведении. – У меня есть другие планы.
Эйден выглядел несчастным, но спорить не стал. Эдлен вышел последним, глядя на него и Мику, его черты лица перекосились с чем-то похожим на снисходительное развлечение. Киган не оценил. Казалось, что дворянин нашел попытки Кигана оставаться рядом с Микой малолетними и жалкими. Киган повернул плечо, решив не вдаваться в подробности. На другом конце комнаты Мика поправлял коврики до того места, где они находились, прежде чем начали тренироваться. Прислонившись к стене, скрестив руки на груди, он ухмыльнулся, глядя на Мику с жестким подбородком и неестественно яркими глазами. Прежде чем он успел что-то сказать, Мика опередил его.
– Почему ты не пошел с Эйденом?
Киган моргнул. Он не понял, что Мика знал.
– Я не в настроении, – объяснил он. – Ты…
– Ты имеешь право проводить время с другими друзьями, – сообщил Мика. Он поднял коврик и бросил его на стопку других. – Тебе нравится в академии. Конечно, ты находишь их лучшей компанией, чем я.
На мгновение Киган боролся с тем, что сказать. Парень не видел, что другие кадеты действительно любили его? Что они хотели провести с ним столько же времени, сколько с Киганом? Мика только усложнил ситуацию. Ему нравилось закрываться и казаться неприкасаемым. Ему нравилось прятаться. Хотя этот защитный механизм работал, отгоняя других, Киган счел это глупым. Он пробивал стены Мики с небольшой осторожностью.
– У меня нет настроения, – повторил Киган, зная, что Мика, вероятно, не поймет, что он просто хотел провести с ним время сегодня вечером. В последнее время он чувствовал себя далеким от него. И Мика счел бы это глупым. – Ты выглядишь расстроенным.
Это принесло ему пустой взгляд.
– Я?
Киган знал, что разочарование Мики не имеет ничего общего с друзьями, скорее, это был специфический светловолосый аристократ.
– Обычно ты никогда не позволяешь вещам попасть себе под кожу. Но Эдлен преуспел...
Ресницы Мики опустились с прищуром.
– Ты слишком доверяешь ему, Киган. Как будто он станет исключением из-за моего жесткого контроля, – он толкнул коврик к стене с чрезмерной силой. Это разрушило его небрежный поступок. – Он просто верит, что у него есть опыт, но когда дело доходит до боя, ему не хватает здравого смысла.
Оттолкнувшись от стены, Киган указал на выход.
– Он может быть немного болезненным, я искренне согласен, – как бы его эгоистичная сторона не хотела вбивать клин между Эдленом и Микой, его здравый смысл победил. Команда должна была быть сильной и единой. – Но я думаю, что он мог бы предложить хороший вклад.
Мика едва моргнул и подошел к товарищу.
– Вклад, да. Принятие решений? Нет.
Киган усмехнулся, борясь с желанием взъерошить волосы Мики. Парень вряд ли это оценит.
– Пока ты выслушиваешь его, малыш, – Киган слабо улыбнулся прикрытому раздражению Мики. – Я голоден. Как насчет сходить на кухню?
– Мы ели перед тренировкой.
– Да, но галеты и гуляш уже послужили нам энергией. Ничего плохого в небольшом перекусе после тренировки, не так ли? – Киган ухмыльнулся. – Кроме того, я знаю, когда тебе что-то нравится. Ты определенно наслаждался сегодняшним ужином.
Они пошли по коридору и направились к кухне. Мика рядом с ним тихо ухмыльнулся.
– Это было сносно.
– Сносно, – повторил Киган. – Единственное, что ты сочтешь сносным является жареным кабаном. Боюсь, в столице этого никогда не подадут. По крайней мере, не так, как в Двадцатом Регионе. Так что ты застрял со второй порцией галет и гуляша.
Они погрузились в тишину. Киган подсознательно снова коснулся смятого пергамента через карманы брюк и стал обдумывать этот вопрос с Микой. Он действительно должен. На самом деле он хотел спросить Мику о многих вещах, но знал, что некоторые темы не всегда доступны. Как он спросит Мику о его отце? Который был, очевидно, Унда. Где был его отец? Почему Мика был в Двадцатом Регионе, скрываясь как мальчик Игни? Чтобы избежать внимания лорда Джозии? Что сделала его мать?
– Киган, – отстраненно отозвался Мика. – Что у тебя на уме?
Он вздрогнул. Был ли он таким предсказуемым?
– Ничего, малыш.
– Хм.
Киган сместился, готовый вынуть пергамент.
– Дело в том.., - он сделал паузу, пытаясь найти правильные слова.
Когда они спустились по лестнице, он заметил движение уголком глаза. Он повернулся к Мике, едва способный понять фигуры, приближающиеся к его другу. Они потянулись к нему, схватили его за шею и придушили, что-то надев на голову. Почти мгновенно Мика упал. Киган вскочил на ноги, прежде чем тяжелый удар врезался ему в шею, и болезненно сладкий наркотик заполнил ноздри. Его мир дико кружился. Его инстинкты испарились. Время и реальность размылись, и Киган пошатнулся. Все казалось бессмысленным, смешным. Смех жег его грудь и горло. Он продолжал смеяться. У него перехватило горло. Он смеялся сильнее, хриплее. Его ноги двигались беспорядочно, и он не различал людей и предметы. Все казалось искаженным и ярко окрашенным. Его тело было легким, как воздух. Он шагал, и его колени подкашивались. Мика. Киган вцепился в стены, а его конечности содрогнулись от насильственного смеха. Он не мог уйти. Он не мог избежать ужасного беспорядка тумана и опьянения. В глубине души он знал, что это вызывает тревогу. Он знал, что ему нужно помочь своему другу. Киган ...
– Киган.
Свет бил прямо в глаза, и он отвернулся. Холодная рука схватила его за челюсть и снова сосредоточила внимание. Что-то влажное и освежающее пронзало его разум, заставляя мурашки бегать по спине. Постепенно его ум обострился, и сознание вернулось. На него смотрели глубокие голубые глаза на лице красивой женщины. Знакомое лицо.
– Киган, – сказала она многозначительно, нахмурившись. – Как вы себя чувствуете? Вы были отравлены большой дозой воды Дульсиса.
Киган вздрогнул, не зная, что это значит. Его горло было сырым. Посмотрев вниз, он заметил, как кровь окрасила его пальцы и потрескавшиеся ногти. Прямо через плечо Киган заметил Кая и Талию, стоявших в углу лазарета и внимательно следивших за ним. Часы рядом с ним пробили пятнадцать минут первого. Кровь застыла в жилах. Два часа. Он был погружен в свои мысли более двух часов, а на самом деле это были минуты. С другой стороны, на большой промежуток времени указывала жесткость в мышцах. Он чувствовал непреодолимое чувство вечных страданий. Сама мысль об этом темном опьянении заставила его содрогнуться от ужаса. Опьянение не было тем счастливым видом, который он получал от алкоголя, но он отчетливо помнил ошеломляющее и насильственное веселье в его груди. Он старался не думать о том, что был заключенным в своем собственном разуме. Это было ужасно. Даже сейчас его разум все еще боролся с собой. За исключением целителя Кендры, которая присела перед ним, а также Талии и Кая, в лазарете было тихо и пусто. Его дыхание стало тяжелым.
– Мика, – хрипло прошептал он, оглядываясь по сторонам. Может быть, он находился на одной из кроватей.
– Его не было с тобой, – сурово ответил Кай, выпрямляясь и отталкиваясь от стены с внезапной настороженностью. – Вы ведь были вдвоем?
Целительница Кендра поднялась в синей шубе.
– Вы точно уверены, что он был целью?
Киган не мог ничего с собой поделать. Он закрыл лицо руками и всхлипнул. Эмоции беспощадно вились в его груди, и он не мог контролировать ни одну из них.
– Казалось, они были сосредоточены на нем, – сказал он сквозь рыдания. – Они надели ему на голову мешок и утащили его прочь. Я больше ничего не помню.
– Мистер Эдлен, – позвала Кендра. – Мне нужно, чтобы вы привели Лорда Джозию. Быстро!
Подняв голову с рук, Киган наблюдал, как она умчалась через лазарет и скрылась в задней комнате. Он посмотрел на Талию, и девушка покачала головой, выглядя довольно мрачной, когда Кай быстро покинул ее.
– Вода Дульсиса поглощается дворянством для дешевых острых ощущений, – тихо сообщила Талия. Она скрестила руки на груди. – Ее потребление не особо поощряется, потому что это чрезвычайно ядовитое и вызывающее привыкание лекарство.
– Зачем им отравлять меня?
Талия поморщилась.
– В малых дозах она вызывает эйфорию. Однако, если оставить потребление без присмотра, она может убить пользователя. Только Элементали воды могут извлечь ее из организма до того, как яд укоренится, поэтому, вероятно, ты никогда о ней не слышал. Люди Игни не посмели бы проглотить это и оставить жизнь в руках своих предполагаемых врагов.
– Мика…
– Целитель Кендра спасет его вовремя, Киган, – она наблюдала, как Кендра бросилась обратно в лазарет, чтобы что-то схватить, прежде чем снова умчаться в заднюю комнату. – Очевидно, что это жестокие шутки со стороны знатных учеников за то, что Мика стал курсантом высокого ранга и, вероятно, за то, что случилось с Вэйдом.
Киган покачал головой.
– Это безумие.
– Безумие, но все будет хорошо, – заверила она его. Или саму себя. – Мы отомстим за то, что они сделали с вами.
Все, что он собирался сказать дальше, внезапно покинуло его губы, когда темная фигура вошла в лазарет с Каем позади. Киган уставился на мужчину, его челюсть ослабла, когда сила охватила и задушила комнату. Пронзительные глаза Джозии остановились на Кигане. Киган потерял дар речи.
– Это вода Дульсиса, Милорд, – поспешно сообщила Кендра, бросаясь обратно в комнату. – Только Элементаль воды может удалить следы яда, прежде чем он осядет в легких.
Что-то прошло между ними, что-то скрытое с большим количеством запретных реализаций. Обладая сильным контролем, Лорд Джозия повернулся и щелкнул пальцами. Небольшие синие языки пламени зажглись на полу и создали след из лазарета в коридор. Киган неожиданно сел, встревоженный. Не только странный огонь, но и что-то еще изменилось в комнате. Оглядев лазарет, непроизвольно сработали инстинкты выживания Кигана. Взглянув на край матраса, он обдумывал возможные области, чтобы спрятаться, ни одна из них не предлагала ему требуемый уровень защиты. Что-то было не так. Опасность!
– Вы все вернитесь в свои комнаты, – проинструктировал Джозия трех учеников, поспешив к выходу из лазарета. – Я не хочу видеть никого из вас, когда вернусь сюда.
Кожа Кигана неприятно покалывает, но как только Лорд Джозия покинул комнату, его тело и разум стали работать в нормальном состоянии. Соблазн бежать больше не вызывал неприятных напряжений в мышцах. Тем не менее, опасения все еще заставляли его дрожать. Что-то было не так. Это было больше, чем просто случай обнаружения Мики. Целитель Кендра выглядела слишком ошеломленной и растерянной.
– Мика Иган является членом нашей команды, – сказал Эдлен Кендре с видом превосходства. – Я считаю, что мы имеем право быть здесь и следить за его выздоровлением.
Прикоснувшись к горлу, Кендра указала на пустой дверной проем.
– Вы слышали Господина Джозию. Его слово окончательно, – опустив руку, выражение ее лица ожесточилось, когда она подошла к студентам. – Это серьезное преступление с очень тяжелыми последствиями. Соблюдайте осторожность, но если вы услышите какой-нибудь шепот, кто это сделал, немедленно сообщите об этом.
– Мы сообщим, – ответила Талия.
Лицо Целительницы смягчилось, прежде чем она прогнала их.
– Теперь уходите, – ее взгляд немедленно упал на Кигана. – Отдохните. Токсин находится вне вашего организма, но все равно жизненно важно хорошо выспаться после того, через что вы прошли.
Поспать?
Киган остановился у двери и посмотрел в холодный темный коридор. Большая часть тропы, которую призвал лорд Джозия, исчезла, но несколько синих огней редко тлели, а затем исчезли. Не осталось никаких следов этого человека, хотя Киган отчаянно хотел помчаться за умирающим огнем и вернуть Мику. Сон не придет сегодня вечером.
***
– Торопись. Он не будет долго отвлекаться на мальчика.
Две фигуры обрабатывали углем роскошный белый камень замысловатыми линиями. Стены дворца были тихими и неподвижными. Внутри тронного зала, который обычно видел безумную активность в течение дня, было пусто. Охранники за дверями неохотно уступали присутствию злоумышленников. Утром они ничего не вспомнят. Постепенно рисунок выполнил свою задачу. Осторожными движениями они аккуратно положили дорогой коврик на отметки.
– Они должны достаточно задержаться.
– Достаточно долго, пока
он не выяснит, что произошло.
– Это не имеет значения. Нам не нужно много времени.
Скептицизм висел в воздухе, но разговора больше не было. Пара прошла сквозь тени и исчезла так же быстро, как и прибыла.
