Совесть

В метро становилось все меньше людей, а мой брат все так же пялился в экран. Я сидел напротив и не решался подать голос, чтобы он наконец заметил мое присутствие. Но знаете, мне было как-то страшно просить именно его о помощи. Если вспомнить прошлое, когда отец был жив, я обходился с ним, мягко говоря, невежливо. Вечно напоминал ему о том, что он нам не родня, что его отец погиб с позором, что было бы лучше, если бы он вообще не существовал… Черт. Это была всего лишь детская ревность, да, я ревновал казаха к отцу, мне не нравилось то, что он выделял ему время. Раньше я даже не задумывался об этом, но почему же только сейчас ко мне пришло осознание? Продолжает все листать свою фонотеку, как вдруг поднял на меня глаза. Ох, не изменился, все тот же. Сначала он посмотрел на меня с ноткой удивления, но в следующую секунду выражение его лица сменилось на злобу. Его кулаки сжались, а наушники были спущены к шее. Я даже растерялся. Прозвучала последняя остановка, крылатый вышел. Я на секунду замер, но вмиг пришел в себя, когда услышал предупреждение. — Осторожно, двери закрываются. — прозвучал женский голос, когда я уже был снаружи. — Куда он смылся? — задал вопрос вслух, оглядываясь по сторонам. В метро было кучу народа, хоть немного и меньше, чем в момент когда я только зашёл. И где я тебя найду? Неужели этот баран до сих пор держит обиду? Хотя, если вспомнить, Казахстан всегда был обидчив и в какой-то мере злопамятным. Я совсем забыл про эти его черты. С ним я встречался намного реже, чем с другими братьями. Ведь я уже с детства подпортил наши отношения. Голуболицый, добрый и отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь. Но только я видеть этого не заслуживаю. В последний раз, когда мы встретились, и то на собрании прошлых составных отца, Казах был не в самом лучшем настроении. Но он хотя бы разговаривал, отвечал на вопросы, но как только подошел я, его лицо сменилось ненавистью. Я даже тогда не понял причину. Я должен заслужить его прощение. — Но сначала найти! — гневно выкрикнул я, таща свой серый чемодан через зал. Я не смотрел на время, но было легко догадаться, что стрелки крутятся где-то к двенадцати. Слишком долго я провозился, ища дом братьев. Знаете, не часто к ним захожу, работы слишком много. Но запомнить этот адрес, блин, так сложно, Россия? Эх, снова ругаю сам себя. А вот и оно. — подумал я, заворачивая за угол. — Украина, брат мой, встречай родню свою. — шутя, приветствую его. Нажав на звонок, я терпеливо ждал, хоть и ноги подкосились от усталости и настроение поганое, нужно стараться не раздражать Украину. Да, в какой-то степени наши отношения не самые лучшие, а если серьезно, то в очень плохом состоянии. Но почему я выбрал именно его? Единственный, с кем не скучно проводить время, хоть это и будет стоить моих нервов и криков. Я должен попытаться. Слышны чьи-то приглушенные шаги. Дверь передо мной медленно открылась и из-за неё высунулся украинец. — Слышал, что твой дом сгорел, печально. — выдохнул он, показывая этим, что ему искренне наплевать. — Но в дом пускать не собираюсь. — Украина хотел было уже закрыть дверь, как я остановил его ногой, не давая захлопнуть дверь. — Слушай, брат, я знаю что у нас не самые лучшие отношения, но- — Но что? — Не хотел бы ты хотя бы попытаться? — Верни мне Крым, ублюдок. — С тобой бесполезно разговаривать. — вздохнул я, как вдруг меня с силой вытолкнули и закрыли дверь. Послышался щелчок дверного замка. — Твою мать... — Я прислонился спиной к запертой двери. — И куда мне идти? Я знаю что ты там, Украина, можешь не притворяться. — К казаху не пробовал попроситься? Я не ответил, видимо он забыл о наших с ним отношениях. Через секунду я почувствовал толчок, дверь снова открылась. Украинец держал в руках маленькую бумажку. — Это его адрес, а это — он указал на цифры снизу — номер, но я не уверен, что он простит тебя так быстро, но он больше склонен помогать всем. Удачи. — Он захлопнул дверь, снова.