На самом деле...

      Точно не помню, когда именно начинается моя история. Те времена, когда я стал осознавать себя. Но я помню тёмное помещение храма. Как проповедник что-то говорил о Спории. Как другие молились.        Я помню, как я молчал. Я очень долго молчал. Очень рано я понял, что в этом месте лучше не говорить ничего. Здесь слушают только слово Спориево. Еретиков ждала ужасная участь. А я был еретиком. Только ещё этого не понимал. Поэтому молчал, и слушался всего, что говорил мне дед.       — Почему я здесь? — однажды спросил я своего Старика-воспитанника. (Я никогда не называл его по имени, а так и говорил: Старик.) А он и ответил:       — На то была воля Спория.       Кто такой этот Спорий? Я не мог тогда понять верю в него или нет. Но уже одно только сомнение в вере, наводило меня на мысль, что лучше бы я сразу умер. Делать то, что велят невыносимо. Ещё хуже, когда боишься за жизнь, и делаешь всё это только для того, чтобы продолжать существовать.        Шёл дождь. Капли падали на непокрытую голову, фиолетово-синий плащ насквозь был мокрым. Я шёл рядом со Стариком. Мне хотелось сказать ему что-нибудь, но я молчал. Мы возвращались домой в наш ветхий дом, бывший раньше церковью. Старик старался прятать меня от остальных, но они не могли меня не замечать. Моё молчание казалось даже громче любого крика.       — …На нашу планету упала спасательная капсула. Там я тебя и нашёл, — немного позже признался Старик, когда я несколько вырос.       — Я был один?       — М? Н-нет. Нет-с. Остальные просто не выжили…       В каком-то другом тёмном помещении, вроде школы, я помню, как оказался среди сверстников. Почему-то я помню свет свечи и их озарённые пламенем лица. Ни слова не помню из того, что было ими сказано. Я был в отдалении, не в их кругу. Все прекрасно понимали, что я неверующий, что я другой. Мне приходилось не сладко. Я получал наказание в виде телесной боли по сути не из-за чего. Но зачем же Старик меня хранит, когда все вокруг, так хотят от меня избавится?       Однажды из космоса прилетели союзники, с которыми было заключено торговое соглашение. Торговец взял с собой дочь. Мой Старик и торговец стали разгружать пряность. А девочку отправили ко мне. Я и с ней молчал. Кто знает, кому она проболтается. Я не могу так рисковать. Хотя и не сильно понимаю, зачем мне жить.        Как-то раз она сидела и разговаривала с другими детьми на этой планете. Была ночь. Темнота. И только пламя костра озаряло их фигуры, а на меня падали длинные тени. Что-то в этот день сжигали… или кого-то… Я как всегда сидел в отдалении. Но в этот раз хорошо разбирал их речь, ведь они говорили обо мне.       — Почему он сидит в отдалении? — спросила инопланетянка с красными глазами и белой кожей.       — Он другой, — ответили ей почти хором, наизусть выученную от родителей фразу, а потом начали рассказывать, о том, что мой чокнутый Старик оставил неверующего при себе держать. — Поэтому он там. Сидит и молчит.       — Он совсем с вами не разговаривает? — удивилась та.       — Совсем. Только молчит.       — Так значит, он слушатель… — сделала она странный вывод для самой себя, который задел и мои мысли. А потом обернулась в мою сторону. Я впервые увидел дружественную улыбку. Но почему-то моё лицо нахмурилось в ответ.       Её звали Вэй. Теперь она прилетала всё время с торговцем пряностью. Мне было интересно за ней наблюдать. Пока что я с ней не говорил.       Как-то раз я гулял по саду Старика. Он не разрешал уходить мне далеко, однако в этот раз я убежал в лес. Меня манила одна тропинка. Спросить куда она ведёт, не было смысла — всё равно бы не ответили. Я сам решил её исследовать. На небольшой опушке я нашёл ту самую капсулу, наполовину погружённую под землю, что упала на планету вместе со мной. Как туда не зайти? Она неплохо сохранилась, хоть и была вся покрыта зеленью. Открыв дверь и зайдя внутрь, стал осматриваться. Там было множество кнопок и рычагов на пульте управления. Я их не нажимал, не трогал. Только всё разглядывал. Тут я наткнулся на ящик, в котором были книги. Одна была про то, как выживать если попал на необитаемую планету. «Жаль, что я выживаю на планете, где обитают фанатики, » — подумал про себя. Потом уселся на спасательное кресло с ремнями безопасности и стал листать эту книгу. Особенно занятной мне показалась глава с ловушками. Тем более мне уже было под силу сделать кое-что. Тогда я загорелся идеей начать конструировать такие штуки и пробовать их действие на диких животных или на разумных жителях этой планеты. Но нужно будет спрятать эту книгу, иначе Старик её точно отберёт, или ещё хуже сожжёт. Ещё покопавшись в ящиках под сиденьями, нашёл маленький сломанный квадрокоптер. Что он там делал — непонятно, но так же там был чертёж от него и инструменты. Я попробовал его починить и он заработал. Я был несказанно доволен собой, но, к сожалению, на этой планете даже некому похвастаться. Здесь нужно молчать. Я держал в тайне, что ходил сюда, и вообще делал вид, что ничего про это место не знаю. Убрав всё как было, взял с собой только книгу и квадрокоптер и пошёл домой. Я спрятал вещи внутрь пальто, застегнулся, а снаружи обхватил их руками, чтобы ничего не упало. Было немного видно как они выпирали, а то, что я скукоживался наводило на подозрения, что у меня что-то запретное. Однако мне повезло пробраться в дом незамеченным и спрятать находки в своей комнате.       Маленькая инопланетянка, прилетая на нашу планету, всё время пыталась завести со мной разговор. Но я никогда не отвечал. Тогда она начала просто рассказывать всё что приходило в голову. Я слушал. Слушал и всё время наводил на неё свой серьёзный взгляд. Этот взгляд пугал фанатиков, но не её. Она тоже другая. Не просто с другой планеты, а с другими мыслями. Первое время я изучал её поведение, не более того. Мне совсем ни к чему заводить с ней дружбу. Тем более я иногда представлял, что случилось бы если вдруг ударить её током. Или толкнуть в пропасть и посмотреть, что произойдёт… Звучит наверное жестоко, но я вспоминал, как фанатики пытали тех, кто отказывался верить в Спория. Тут были и кнуты, и огонь, и бластеры. А итог всегда один: смерть. Даже скучно. Ну и кто теперь жесток? У меня хотя бы есть научный интерес. Я хотел выявить, что она может. Вдруг она летать умеет? Но после того, как я её толкнул в овраг, оказалось, что нет. Я не только её толкал, но и местных жителей. Они тоже не умели летать. Я несколько раз проводил этот эксперимент, когда вновь оказался возле компании сверстников. Они всегда злились на меня и кричали самые бессмысленные оскорбления. Я спокойно их выслушивал, а вечером принимал наказание от деда. А когда я толкнул в овраг Вэй, впервые удивился. Поднявшись, она почему-то попросила сделать так ещё раз. Странно. Похоже для неё это показалось весело — скатываться по горке оврага. Я спросил ничего ли у неё не болит, и она ответила «ещё как», но все равно вновь и вновь просила повторить. Я решил, что с неё хватит. Ей больно, но весело, однако убивать я её не хотел. Иначе мне некого было бы изучать. Местные жители реагируют на меня всегда одинаково. Их я уже изучил. Ещё больше меня удивляло, что Вэй мне рассказывала. Потому что каждая история неповторима, в отличии от историй фанатиков, которые только и делали, что критиковали других, упрекая в том, что кто-то не верит в Спория.       — …Мы шли по улице, болтали о своём, никого не трогали. И вдруг какой-то тип, то-ли случайно, то-ли специально, заденет его плечом. И начнёт наезжать. Говорит «ты, чё, широкий что ли», и подобное. А он просто извинился, и хотел было идти с нами дальше. А тип не отстовал, говорил «пошли отойдём». Наверное он драку хотел учинить, но мой знакомый как и остальные в компании понимали, что для него же хуже драться, тем более мы не хотели портить дружественную атмосферу среди нас. И ему пришлось доказывать, что он просит у того типа прощения не на «отъебись», что называется, а «от всего сердца». И я стояла рядом, чтобы помогать его убеждать. Пьяный говорил мне отойти, но я не отходила, говоря, что это существо, которое его задело, будто бы мой друг. И я не хочу, чтобы он пострадал. В итоге тому скучно походу стало, и он хлопнул моего знакомого по плечу и похвалил за то, что тот раз сто перед ним изинился и пошёл дальше, а мы своей компанией всю дорогу потом обсуждали этого пьяного, и как хорошо вышло, что мой знакомый не вступил в драку… — бывало расскажет она про то, как важно решать всё мирным путём и стараться договориться. А бывало, наоборот, расскажет как всех ненавидит:       — … Она всё время тыкала в меня ручкой. Что-то тут такого, спросишь? Ну пусть тыкает, не проткнёт же. Только вот меня раздражало, что она при этом хихикала. И я как замахнулась на неё, и со всей силы по лицу врезала. Мне влетело от взрослых, но зато она ко мне больше не докапывалась… А мелкие капец, как бесят. Особенно те, у которых ещё родители в неадеквате и нифига их не воспитывают. Мы ехали в автобусе на экскурсию. Один пацан сидел позади меня и пинал моё кресло. Я и сама ещё ребёнок, но понимаю, что другим это может быть неприятно. Сначала спокойно попросила так не делать, потому что это больно. А его родители вызверились на меня, что я пристала к их чаду, пусть, мол, что хочет, то и делает. И подкрепили фразой «вот, будут свои дети, ты их и воспитывай». Тот пацан продолжил пинать меня в спину. Я встала со своего места и попросила сесть рядом с другим существом, позади этого пацана. И пинала его кресло на протяжении оставшихся двух часов езды…       Казалось, с ней можно говорить о чём угодно. Даже спрашивать не нужно, она сама расскажет:       — …Эта планета была на грани экологической катастрофы, но отец всё равно туда полетел торговать. У них можно было много всего купить. Единственным минусом было только то, что скидок не делали, зато эта империя была относительно близко. В общем, я заблудилась в каком-то дворе, пока гуляла. И тут наткнулась на двух ребят, качающихся на качелях. Вокруг было столько мусора! Никто не убирался. Я ради интереса подошла к ним и спросила «Если я дам вам 50 спорлингов, вы уберёте этот мусор возле качелей?» Они в ответ стали торговаться: «За 100 спорлингов, могу даже отнести его в мусорный бак.» Но и я не отстаю: «Дам вам 150 спорлингов, если уберёте весь мусор на площадке». Я показала им деньги, но не отдала, чтобы они убедились, что я не обманываю. Они согласились и стали убираться. Случайные прохожие очень удивлялись этому зрелищу, когда заворачивали в этот двор. Двое ребят собрали весь мусор. Пришло время расчёта. Я отдала каждому из них по 50 спорлингов. Они не поняли, хотели отнять мои последние 50. А мне ещё нужно было вернуться назад. А без денег шататься как-то не удобно. Этого я не сказала им. А сказала, что это моя доля, так как я тоже принимала участие в уборке. Ведь если бы я не подошла, ничего бы не поменялось. Не стали спорить. В итоге и они довольны, что деньги получили и я, что убрала мусор их руками…       Чем больше я слушал её, тем чаще стал замечать, что моё выражение лица перестаёт быть хмурым. Мне хотелось слушать только её. Иногда меня пугало, когда она говорила, что-то вроде:       — О мой Спорий, как же я устала. А у тебя как дела?       А мне и хочется рассказать, но всё опасаюсь.       — Нормально. — мрачно отвечал я и снова оставлял место тишине.       Я перестал спать ночами, записывая всё, что узнал от неё и читая свою книгу, потому что днём времени не было. Его занимало служение Спорию и разные бессмысленные обряды. Если я выживу и не наложу на себя руки, улечу как можно дальше отсюда. Куда-нибудь в Центр галактики. Старик рассказал о Гроксах, которые там находятся. О том, что эти дьяволы в механическом обличии мешают нести «Правду» в Центр галактики. И о том, что в судный день они расправятся с ними. Я случайно проболтался, что хотел бы их увидеть. О причине, к счастью умолчал. Ведь я не хотел их уничтожать. Просто у меня вызвало интерес то, что они заменили часть своего тела на импланты. Старик бы этого не понял. Но зато я узнал, почему он приютил меня. Старик сказал, что не сомневается в том, что я должен помочь уничтожить гроксов. С чего он это взял — непонятно. Наверное, Спорий ему сказал. После этого я решил спросить у него свитки Веры, чтобы изучить их. Тот подумал, что я наконец-то образумился и «принял Правду». С радостью вручил мне свитки. Я приготовил кофе и заперся в своей мрачной тёмной комнате. И, включив лампу, под звуки грозы за окном стал читать, рассуждая над каждым словом.       Всего у него было при себе шесть свитков: с первого по четвёртый, шестой и девятый.       Свиток Веры I Миллион лет нам не дают покоя вопросы. Кто я? Зачем я существую? Для чего я живу? Для чего создана вселенная? Есть ли жизнь после смерти? Есть ли на свете счастье? Учёные говорят лишь о причинах и следствиях. Философы только и знают, что спорят друг с другом. Но на самые важные вопросы никто так и не ответил.       Я подумал, что это конечно интересные вопросы, но без споров учёных не нашлись бы верные решения. Ведь знания нужно проверять, так?       Свиток Веры II Только Спорий может дать ответ. Следуй закону его, и всё будет ясно.       С этим я мог поспорить, как настоящие учёные. Что-то мне до сих пор не ясно зачем я живу, и что у него за закон, чему следовать?       Свиток Веры III Вера в Спория гонит прочь все сомнения. Спорий расскажет, почему ты есть на этом свете; убедит, что в твоей жизни есть предназначение, а впереди тебя ждёт вечное счастье. Те, кто не веруют в Спория, вопрошают: где доказательства? Но кому они нужны, если вера в Спория вселяет радость в наши сердца?       Я чуть не подавился горячим напитком, когда это прочёл. Что значит «кому нужны доказательства»?! И о какой радости здесь идёт речь, простите? Старик и я еле как концы с концами сводим. Приходится отдавать десятую часть денег в храм. На них можно было бы купить что-нибудь полезное, а не тратить на строительство новых храмов. Например еду. Я уже не говорю о шапке, в которой я так нуждаюсь. Как же мне надоело, что у меня постоянно уши мёрзнут. Зачем Спорию нужно, чтобы мы жили бедно, если он так всех нас любит? Напротив, я — сомневаюсь. Очень сомневаюсь, что впереди меня ждёт вечное счастье.       Свиток Веры IV Верующие в Спория хотят, чтобы возрадовались все живые существа, и поэтому несут Его Правду на другие планеты — и проповедью, и бластером.       — М-да, возрадуешься тут, когда на тебя оружее наставляют… — шёпотом произнёс я, отпив немного кофе. — Я бы точно обрадовался. — И за окном раздался громкий удар грозы. Для меня он звучал, точно истерический смех. «Похоже, что они и сами не понимают, во что верят.» — думал я на протяжении всего прочтения.       Но вот остались два свитка, идущие не по порядку, но связанные одной мыслью:       Свиток Веры VI Злейшие враги Спория — гроксы и те, кто верит в неистинного Грядущего Бога.       Свиток Веры IX Грядущий Бог — самозванец! Он сбивает верующих в Спория с пути истинного. Если встретишь тех, кто поклоняется Грядущему — знай, что перед тобой враги!       Ещё один какой-то бог? И как же вы поняли, что один из них истинный? Какая-то бессмыслица. Кажется я опять зря трачу своё время.       Однажды выдалась тёплая погода на несколько дней, и Старик поставил бассейн. Я проводил в воде с утра до вечера, тренируясь задерживать дыхание на долгое время. Однако мне постоянно приходила в голову мысль перестать дышать совсем. Зачем мне здесь оставаться? Но когда я всё-таки вынырнул, увидел перед собой Вэй.       — У меня чуть сердце не остановилось. — спокойно и мрачно сказал я. Не однозначно звучала для меня эта фраза. С одной стороны я шутил, потому что так сильно не ожидал увидеть перед собой её. А с другой — я ведь только что думал, о том чтобы перестать дышать.       Вэй засмеялась и извинилась. Мы вместе стали плавать. Похоже мне придётся пожить ещё немного. Не могу же я умереть при ней.       Потом погода стала ухудшаться. Купаться перестали. Взрослые вновь были заняты пряностью. А я уже немного больше доверял Вэй и стал иногда задавать ей вопросы. Она жаловалась на скуку. Я показал ей книгу и квадрокоптер. Тогда Вэй пришла в восторг.       — Только, обещай никому не говорить.       — Не переживай, ты только что выкинул тайну в Центр галактики, — образно выразилась она.       — Центр галактики?       — Да, оттуда же никто не возвращался. Понял, да? Ладно… — весело говорила она, а потом резко стала серьёзной. Однако не соврала. Рассказывая ей тайну, я мог быть полностью уверен, что больше её никто не узнает.       Однажды я решил показать ей место падения спасательной капсулы. Взрослым сказали, что будем гулять недалеко, а если вдруг они начнут что-то подозревать, скажу что Вэй заблудилась и я долго её искал. Я знал об этой ужасной для неё, как мне казалось, но и удобной для меня особенности из её рассказов. Очень часто она начинала истории со слов «как-то раз я заблудилась…», хотя это было не просто раз, а раз сто. Однако я ещё не знал, каково это на практике. Пока мы шли, Вэй постоянно вертела головой. То её звук какой-то привлечёт, то она остановится и засмотрится на какой-то камень. Её всё очаровывало. «Это ли одна из причин, по которой ты теряешься?» — подумал, наблюдая за ней.       Дойдя до капсулы, её глаза загорелись ещё сильнее. И мне было так приятно, что в этот раз я не один. Мы копались среди книг и проводов. Это же место стало моей первой лабораторией-мастерской. Мы делали ловушки именно в этом месте, ведь домой ничего нести нельзя.       — Ты очень умный, — похвалила она меня.       — Да, — довольный сказал я, задирая нос, но не переставал быть мрачным.       В другой раз, придя сюда, я был очень нервным. В голове были сотни мыслей, что я даже не успевал уследить за телом, потому выглядел абсолютно без эмоций, точно робот. Мою голову занимали тысячи вопросов, которые я хотел задать Вэй. Но не мог определиться с какого начать и действительно ли я хочу об этом узнать. Мы сидели под одним из деревьев недалеко от спасательной капсулы. Шёл мелкий дождь.       — Ты веришь в Спория? — спросил я. Но я не хотел, чтобы она думала, что мне нужно услышать положительный ответ. Я сразу пожалел, что задал столь глупый вопрос. — Хотя, можешь не отвечать. Это я так просто. Скорее себя спрашиваю.       — Не знаю, — ответила она. — Я отношусь к религии, как к этапу развития не более. А есть ли Спорий или нет, можно рассуждать по разному. Если фанатики верят в него, значит Он будет существовать в их сознании покуда не исчезнет последний фанатик. Но вот вопрос, есть ли у Него физическое тело? С научной точки зрения: не можешь доказать, что бог существует, значит его нет. Однако как ты докажешь, что его нет? Что, получается наоборот: не можешь доказать, что нет, значит он есть? Так что ли? И раз уж мы заговорили о богах, то почему кто-то решил, что Спорий единственный верный бог? Может их несколько? А может у каждого свой бог? Богом можно назвать даже любое существо, которым восхищаешься, которое тебя вдохновляет делать что-то крутое. Получается, что ты и сам себе можешь быть богом. Я не могу сказать однозначно верю ли я в Спория или нет.       Я задал такой короткий вопрос, а в ответ получил сочинение с ещё большим количеством вопросов. Значит однозначного ответа нет? Интересно.       — А как бы ты ответил самому себе?       — Самому себе я бы не ответил. Я слишком долго молчал.       — Почему?       — Потому что здесь страшно говорить своё мнение.       — Почему?       — Потому что несогласных с единственно верной истинной кидают в костёр. Я бы и рад умереть, да только…       — Только что?       — Жить хочу.       — Это здорого. Почему ты хочешь жить?       — Почему ты задаёшь вопрос про жизнь? Разве тебе не интересно почему я хочу умереть?       — Нет. Это и так понятно. Наверное… Так почему ты хочешь жить?       — Я не знаю. Может это просто инстинкт самосохранения.       — Подумай о том, что тебе интересно. Что ты можешь делать часами напролёт не уставая?       — С тобой разговаривать.       Она улыбнулась. А через мгновение уже текли слёзы, но улыбаться не переставала. Я посмотрел в недоумении. Что произошло? Ты грустишь или радуешься?       — Не правда. Со мной не интересно разговаривать.       — Но мне интересно тебя слушать.       — Обычно я говорю эту фразу другим. — Она вытерла слёзы, и улыбка пропала. Вновь стала серьёзной, и вернулась к теме: — Так, почему тебе это интересно?       — Я… — странно как-то говорить, существу которого изучаешь об этом. Я словно подрываю эксперимент. Как она отреагирует? Действительно ли я хочу это узнать? И с каких пор я стал сомневаться в том, что хочу что-то узнать? Я же не превращаюсь в фанатика? — Потому что местных жителей скучно изучать. Я изучал тебя.       — То есть, я твой подопытный? — рассмеялась она. — Не плохо. Как ты оказался на этой планете? Тебе здесь явно не место.       — Хотел бы я знать… Точно… — я даже встал и начал ходить из стороны в сторону. — Я даже не знаю откуда родом. Вот почему я хочу жить. Именно это не даёт покоя — то, что мне здесь не место. Где мои сородичи? Живы ли они? Почему я здесь, а не с ними? Почему я выжил в спасательной капсуле, а другие нет? Где они закопаны?..       Наверное с последним вопросом перегнул палку, но это действительно интересно. Я посмотрел на Вэй. Она смотрела на меня, как я смотрел на неё до этого. Как будто изучала меня: подперев пальцами подбородок, подняла бровь. И мне пришла в голову мысль, что мы изучаем друг друга, как мы изучаем друг друга.       Что ж, это существо вывело меня из уныния. Мне даже больше не хочется молчать. Хочется кричать. Так бы и побежал сейчас и на всю улицу заорал бы: «Я не верю в вашего Спория! Пошли все к чёрту! Я учёный!» Но одумался, ведь это всё ещё опасно. И потом, если меня сейчас сожгут, то я так и не узнаю ничего о своих сородичах. Ещё успею послать их куда надо.       Однажды Вэй вновь прилетела с отцом на эту планету. Они привезли зелёную пряность. Никогда не любил чай, который из неё делают… Я заметил, что мой Старик и отец Вэй как-то по дружески общаются. Я очень удивился, как это возможно? Интересно, только ли дипломаты могут найти общий язык с фанатиками? Скорее всего этот союз долго не продержится. Я уверен, что они в союзе, только потому что полезны друг другу. Как только кто-то из них не сможет исполнить желание другого, от него избавятся. Как же прискорбно осознавать, что скорее всего фанатики выжмут из дипломатов все соки. Странно, почему-то я задумался, что тогда будет с Вэй? Нет-нет, какая мне разница? Если не умру, то улечу отсюда и стану пиратом. Придётся выживать таким образом, если хочу найти ответы. Раз я один, то и буду один. Галактика ведь велика, найду ещё кого изучать.

***

      Погода на этой планете как всегда плоха. Но что-то дождь запаздывает. Чего он ждёт? Пасмурно, и ветер поднимается. Пахнет пылью. Я и Вэй пошли снова в лес по тропе. Мы изготовили одну интересную ловушку и хотели поймать какого-нибудь зверька. Сначала я не хотел идти. Говорил, что вот-вот пойдёт дождь. Вэй убедила меня, что пока его нет, не нужно терять время и упускать шанс, который мог оказаться последним.       — Никуда не уходи, — сказал я, когда заметил, что ловушка не работает должным образом. Хотел пойти проверить, так как она была на расстоянии, я не мог сразу понять в чём дело. Нужно осмотреть ловушку вблизи. — Я серьёзно. Ты же не хочешь заблудиться? Я скоро вернусь. Главное оставайся на месте.       — Да что ты со мной как с ребёнком? Прям как старший брат говоришь. Хотя у меня нет старшего брата или сестры, но думаю они бы говорили тоже самое. Не заблужусь я! Иди уже. Только время тратишь.       Я ушёл. Но что-то мне не давало покоя. Правильно ли я поступаю, что оставляю её одну? Но кто-то же должен следить, за тем местом ловушки, если вдруг что-то изменится. Хотя какая разница? Я ведь действительно ей не брат. Заблудиться — её проблемы.       Дойдя до основной конструкции ловушки, заметил, что она действительно не работает. Было видно, что мимо кто-то пробегал, но не попался. Однако конструкцию задел. Этому свидетельствовали некоторые верёвки, которые запутались в ветках. Ветер поднимался сильнее. Он тоже мог всё испортить, так как материал наш был не слишком крепкий. Я стал пытаться починить, поправить, где-то убрать оказавшиеся лишними детали. Теперь должно работать. Если конечно ничего не помешает.       Я вернулся, но Вэй не обнаружил. Только не это! Я схватился за волосы, чуть не вырвал их. Стал глядеть по сторонам. Куда она могла пойти? Следы? Я пытался их найти, но было слишком много натоптано. Возможно, и моих следов тоже, так что по ним не разобраться. Внезапно я услышал крик, еле слышно доносящийся от места основной конструкции. А верёвки на этом месте изменили своё положение. Кто-то попался! Я обрадовался, что всё работает. И хотел уже бежать смотреть, но остановился. Где же Вэй?! Я же сказал, никуда не уходить! Почему она ушла?! Вот дурёха! Как я был зол! Держась за голову, выдирая волосы, пытался сообразить, что делать. Но в какой-то момент, я отвлёкся от своих мыслей. Просто выключил их. И тогда я услышал окружающий меня мир. Дождь уже лил во всю. Ветер бушевал. Кто-то кричит. Это же моё имя. Я побежал, на зов. Спотыкаясь о корни деревьев, падая в грязь, я бежал, думая всё время: «Вот же, дурёха! Зачем ты ушла?! Я же говорил! Дура! Попалась наверное в нашу же ловушку… А что если, она там не одна? А вдруг там ещё какой-нибудь зверь опасный? Какая же ты дура!..»       Наконец-то я добежал, до ловушки. Повезло ей, оказаться здесь, а не на другом краю леса.       — Вэ-э-эй! Вэ-э-эй, ты дура! То есть… ты меня слышишь, Вэ-э-эй?       Я пытался её позвать, но кажется она была без сознания. Ливень стал ещё сильнее шуметь. С листьев деревьев стекали водопады воды. Кажется они и меня сейчас прижмут к земле. Ветки ломались. В небе сверкнула молния. Загремела гроза.       — Только этого не хватало! — распутывая верёвки, еле шевелил замёрзшими пальцами. — Зачем я тебя послушал?! Да я в жизни теперь не буду брать ничего на веру! Я ведь знал, что будет гроза!.. Чёрт!..       Освободив Вэй, понёс её домой. Почва не успевала впитать в себя воду, идти было тяжело. Моё пальто сильно намокло, а обувь — точно наполненные вёдра. Уши замёрзли. Опять.       Я стал приближаться к ветхой церкви, то есть к дому. Старик кинулся ко мне со злыми криками. Их заглушала гроза. Я проигнорировал всё, и спокойно спросил:       — Где отец Вэй?       — Он ещё не вернулся. Да, ты хоть понимаешь, что… — опять начал ругать меня Старик, но тут снова прогремел гром. Чёрные тучи выбили фиолетовую молнию. Я в истерике заорал:       — Не вернулся?! Так почему ты ещё здесь?! Иди ищи его!!! Хватит трепать языком, ты только и делаешь, что плюёшь мне в уши!       — Спорий правый! Как ты можешь грубить?!       — Пошёл нахуй, со своим Спорием! Иди ищи её батю! Мне насрать на твои проповеди, ясно?! Я пытаюсь ей жизнь спасти, а ты… Как ты смеешь мне ещё чё-то затирать про бога?! Ради бога, нет… Во имя Разума! Отъебись! Иди ищи её отца! Я сам о ней позабочусь! Спасибо, блять, что предложил помощь!.. — у Старика не было слов. Он обомлел от того, что я внезапно закричал. После стольких лет молчания… Наконец-то. Но кажется, я сорвал голос… А Старик всё стоял в оцепенении. — Живей!       Старик попятился, а потом, всё же отправился за отцом Вэй. Должно быть тот улаживал какие-то дела с продажей. А нас не искали. Похоже Старик привык к тому, что я всегда слушался, и думал, что я где-то в саду. Какая глупая ошибка с его стороны. Она наверняка послужит ему уроком, и теперь я раз и навсегда лишился возможности ходить к той спасательной капсуле.       Я посадил Вэй в кресло, завернув в сухое одеяло. Жаль одежда высушится не скоро. Пока я хлопотал о Вэй, совсем забыл про себя. Через какое-то время стал очень часто чихать. Заварил чай из зелёной пряности. Гадость, но придётся выпить. Я сидел за столом и пил, пока слушал, как ливень бьёт по крыше. В доме было темно. Внезапно вспышка озарит через окно всю комнату, и погаснет, сопровождаясь пронзительным громом.       Буря начала утихать. В окно стали закрадываться лучи ближайшей звезды. Оранжевый закат. Я подошёл к окну, заведя руки за спину. Где же Старик? Почему его так долго нет? Затем я обернулся — посмотрел на Вэй. Всё ещё спит.       «Проклятье. Кажется я к ней привязался…»       Я сел рядом и ждал, когда она проснётся. Ничто бы не смогло меня сдвинуть с этого места в тот момент. Я смотрел. Смотрел и слушал, как она дышит. «Оправдан ли был этот риск?» — думал секунду, и вновь унимал мысли. Тишина. После такого шума, она кажется вакуумом. Но Вэй дышит — здесь не пусто. Здесь есть жизнь. А я её чуть не уничтожил…       — Роб… — едва проснувшись, промолвила она.       — Я переживал. — сказал я, своим теперь навсегда хриплым голосом.       — Знал бы ты… кх-кх… как я переживала.       «Ты мне об этом потом расскажешь, » — думал я, глядя прямо в её красные глаза, — «А вот я тебе ничего не расскажу.» Затем я приготовил чай и для неё. И пока она согревалась им, я стоял у окна.       — А может, Спорий — это ты? — вдруг шёпотом спросила она.       — Кто знает, — тихо ответил, не оборачиваясь. — Может и я. Как это доказать?       Позже Старик и отец Вэй всё-таки приехали. Я ушёл в комнату, предоставив Вэй её родителю. Когда они улетели, Старик меня наказал. Бил плетью, пока моя спина не опухла. Мне ведь мало под ливень попасть… Но это ничего. Я ещё раз усомнился в вере. И даже рад этому.

***

      Вновь настали холодные дни. Шёл снег. Я каждый раз начинал болеть, когда приходила эта пора. А в этот раз я ещё и страдал бессонницей из-за того, что привык читать по ночам.       Однажды вечером, когда стемнело, я сидел на краю обрыва и глядел на городок внизу. Всё время кашлял, и задавал себе один и тот же вопрос: «Когда же я умру?» Но внезапно на мои глаза кто-то что-то натянул. Кто пытался меня похитить? Это Вэй подкралась ко мне сзади и надела мне на голову шапку.       — Это я сама связала.       — Ты умеешь вязать? — удивился я. Какой полезный навык. Можно сделать шапку самому. — Она мне великовата.       — Да, ты прав. Получилось немного больше. Ну, я расчитывала, что у тебя большая голова, — засмеялась она.       — Спасибо. — Странное чувство, когда кто-то делает тебе что-то доброе просто так, но я был доволен.       Вэй рассказала, что скоро она улетит на другую планету, чтобы продолжить обучение. Мне тоже хотелось убраться отсюда, тем более, чтобы учиться. Старик когда-никогда брал меня с собой на другие планеты с проповедью. Однажды мы попали к учёным. Они разумеется не станут менять свой архетип. Им это ни к чему. Я хотел, чтобы они меня научили. И тогда мне в голову пришла мысль. Гениальная, но не настолько, чтобы привести её в действие. Я хотел украсть деньги из храма, которые мои фанатики собрали для Спория. Ими можно заплатить учёным, чтобы я мог сменить свой архетип. Так просто мне их, к сожалению, не отдадут. Единственный вариант - украсть, потому что заработать честным трудом у меня не получится. Но как это сделать незаметно? А теперь я смотрю на Вэй, и понимаю, что это существо находка для меня. Но согласится ли она помочь в столь авантюрном деле? Думаю, ничего плохого не произойдёт, если я просто расскажу ей об этом.       — Звучит, очень безумно, бесчестно, страшно и опасно, — начала она, и я уж было подумал, что всё пропало. — Но весело. Как я могу тебе помочь?       — Это хороший вопрос, — улыбнулся я, свысока смотря на город фанатиков.       Первый шаг сделан. Теперь я не отступлю. Но нужно всё тщательно продумать.

***

      Планета покрылась снегом. Я болел, но несмотря на это всё равно не застегнул пальто, так как мне было жарко, а не холодно. Жители кутались в тёплые тряпки, обходя меня стороной. Я ловил их укоризненные взгляды, пока шёл в магазин. Мне нужно было купить материалы для моей очередной ловушки, но мне их не продали, зная уже, что я буду с ними делать. Я разозлился, но не показал этого продавцу. Равнодушно прошёл к двери. Выходя из магазина, я наткнулся на ровесников. Они внезапно схватили меня и потащили на площадь. Я пытался вырваться, но они были сильнее меня все вместе, тем более у каждого было по четыре руки. Только сейчас я пожалел, что не застегнулся. Во внутренних карманах, которые приделала мне Вэй, лежали разные полезные инструменты, доступные мне на тот момент, потому я перестал сопротивляться, чтобы они их не заметили и не отобрали, если им вдруг придёт это в голову. Они потащили меня к статуе Спория. Меня швырнули перед ней так, что я оказался на коленях.       — Помолись Спорию, — сказали они, — тогда Он вылечит тебя, и ты перестанешь болеть.       Кажется, фанатики сделали это из добрых побуждений, но я не хотел принимать их помощь, тем более столь бессмысленную.       — Это не поможет, — прохрипел я, поднявшись и оттряхнув мокрые колени от снега.       — Помолись, иначе будет хуже! — угрожали они мне. Я даже засмеялся.       Они не выдержали моей реакции и бросились нападать. Я почему-то по-прежнему смеялся. Они пытались насильно пригнуть меня к земле. Но вдруг мы стали подходить всё ближе к статуе. Мне перестало быть весело. Я вспомнил, что оставлял там ловушку. Пытаясь их остановить, просил чтобы они перестали, предупреждал, что это опасно, но фанатики не слушали. На секунду высвободившись, я влетел прямо в статую. В итоге, из-под снега вырвались деревянные прутья. Они зацепили мою шапку, едва не зацепив голову, и откинули её прямо в руки одного из детей-фанатиков.       — Я же предупреждал! — злобно завопил я. Ударив себя по лбу, успокоился и стал рыться во внутренних карманах. — Повезло вам, что это оказались не вы.       Но они приняли ловушку, сделанную мной, за наказание Спория. Дети-фанатики были уверены, что с ними было бы всё в порядке, если бы они подошли ближе вместо меня. Этой реакции я и ждал, но не планировал, что сам попаду сюда. Я надеялся посмотреть, что жители сделают с тем своим сородичем, которого Спорий якобы заточить в клетке. Если они меня убьют после этого, то похоже это мой последний эксперимент. Однако я уже не хотел умирать. Внутри пальто пытался найти нож, которым легко можно было бы выбраться, но не нашёл. Похоже, он остался у Вэй. Вот блин.       Тот, что поймал мою шапку спросил:       — Откуда у тебя эта фиолетовая шапка?       — Она синяя, — поправил я. — Тебя это не должно волновать.       Он, решив, что шапка была оберегом, который Спорий у меня отнял, натянул её на себя. Он думал, что раз уж она попала в его руки, то Спорий его благословил. Я думал, что он поступит иначе. Я предположил, что они сочтут, что Спорий «лишил» меня оберега от другого, какого-нибудь «неистенного бога», и потом избавятся от неё. «Это было бы логичнее, даже для их веры, » — думал я, — «Нет, мне их никогда не понять.»       — И всё-таки она фиолетовая.       — Нет. Она синяя.       — Вы оба не правы, — послышался другой голос, — Это индиго.       Дети-фанатики обернулись и расступились. Вэй подошла к закрытой ловушке со мной и засмеялась.       — Ты попался в свою же ловушку!       — Ничего смешного, — серьёзно сказал я. Несмотря на обстоятельство, в котором находился, смотрел, подняв нос. — Кое-кто точно так же попался в лесу, когда заблудился.       — Не помню, такого, — продолжала смеяться она, — Ладно, все могут ошибаться, — а потом резко оглянулась. — А почему на тебе шапка Роба?       Фанатик объяснил, а Вэй только подняла бровь.       — Что за глупость? — я думал, что она спрашивает у него, но повернулась обратно ко мне. — Ты чё не мог хотя бы притвориться, чтобы не случилось неприятностей? Ну хорошо, давай я за тебя помолюсь.       — Не делай этого.       Она не слушала. Опустившись на колени, прислонила лоб, на котором был шрам, к земле, прочла молитву. После Вэй поднялась и потребовала шапку назад. Ей сказали, что что-нибудь произошло бы, если бы она действительно верила в Спория и не отдали. Вэй разозлилась и напала на то существо, но остальные подключились к драке. Теперь мой друг сидит возле меня плотно залепленный мокрым снегом по горло. Если бы она не шевелилась, то можно было бы подумать, что голова тоже из снега. Но она начала замерзать, и нос покраснел.       — Ну, молодец. Я же просил не вмешиваться.       Отодвинуть руками я ловушку не смог — слишком хорошо сделал. Но в кармане у меня была зажигалка. Потому, когда маленькие раздражающие фанатики ушли, я поджог прутья, выбежал сквозь разгоревшееся пламя и потушил его с помощью пальто. Затем я принялся раскапывать Вэй. Снег немного подтаял от огня, но не полностью. Мне казалось, что кисти рук и уши сейчас отвалятся. Вэй полностью дрожала. Я подхватил её под плечо, и мы вновь побрели домой.       — Нужно вернуть шапку, — злобно прохрипел я.       Я сделал другую ловушку. Она была возле моего дома. Вэй помогла мне привести тех же существ сюда. Приманкой я повесил лист бумагу с надписью «Спория нет». Сработало как нельзя лучше. Их было трое, и всех их в воздух подняла сеть. Но мне было важно, чтобы тот, кто забрал самую ценную для меня вещь, оказался там. Они начали кричать и просить освободить их. «Жаль зимой не идёт дождь с грозой, » — подумал, спокойно выслушивая их крики. Вэй кидала в них снежки и обещала перестать, если они отдадут шапку. Они не могли договориться. Фанатики в ответ просили отпустить их, и тогда они вернули бы. «Лжецы, » — проговорил я в мыслях. Большую часть времени всё делал молча, потому что не находил потребности в словах. Потом я прикрутил шланг к трубе, выходящей из дома, и открыл воду. Он наполнился. Оставалось только нажать на рычаг на его конце, чтобы насадка выдала нужный напор. (Старик поливал таким образом свой сад). Я направил шланг на них и ждал, пока они снова начнут что-то кричать. Как только они опять начали вопить, я нажал на рычаг, и струя воды ударила их. Попавшиеся в ловушку крутились в ней и ещё больше стали кричать. Я снова открыл напор, только поменял его на более сильный.       — Хватит, Роб, это уже слишком, — проговорила Вэй. Я молча перевёл на неё безразличный взгляд, не поворачивая головы, и снова нажал на рычаг. — Прекрати!       Дети-фанатики стали умолять, чтобы я перестал. Но Так и не вернули вещь. Я продолжал поливать их водой, как только они открывали рот. Вэй хотела вырвать у меня шланг, но я, изменив напор на самый безобидный, как мне показалось, тот, что распылял воду, нажал на рычаг, направив на неё. Она отбежала, вытирая холодные капли с лица. Я вернул самый сильный напор, продолжал направлять его на Вэй, но не открывал. Она не подошла больше, сведя брови, наморщив лоб. Как ей может быть жаль этих существ? Я вновь облил фанатиков водой.       — Ладно, ладно! Вот твоя шапка непонятного цвета! — плача, закричал попавшийся в ловушку и кинул шапку к моим ногам. — Всё равно у меня от неё голова болит!       — Конечно, болит. Ведь шапка была на моей голове, — сказал я, последний раз облив его водой, и освободил из ловушки.       В доме мы высушили их и дали сменить одежду на сухую. Однако я предупредил:       — Если расскажите об этом кому-то, я приду снова. — В этот раз они не посмели ослушаться.       Однако Вэй не хотела теперь со мной разговаривать. Как я не пытался спросить что-нибудь, она молчала и отворачивалась. Но долго это не продлилось. Уже вскоре я с ней помирился.       Это слово закрепилось за мной. Теперь всякий раз, как я проходил мимо пугливых детей-фанатиков, они шептали между собой:       — Это Индиго!.. Индиго идёт… Осторожно, это Индиго… Берегись Индиго…

***

      Пришло время осуществить мой план. Старик в очередной раз повёл меня в храм, только на этот раз с нами была Вэй.       Мы прошли в центр тёмного внутри здания. Здесь был узор на высоком потолке в виде гигантского глаза. Тонкий контур глаза сделанный из прозрачного стекла открывал небо и пропускал небольшую часть света. Вэй подняла голову в восхищении и не не могла перестать смотреть на него.       — Как красиво!       Я не понимал. Мне было жутко неприятно находится в этом месте. К тому же, я опасался, чтобы Вэй не решила стать фанатиком, потому что восхищение её меня пугало. Она прошла с нами на сиденья, спотыкаясь и приоткрыв рот, всё смотрела наверх. Мне пришлось её вести, чтобы она не упала.       Возле кафедры стоял священник и рассказывал очередную выдумку про Спория. Я сказал Старику, что Вэй хочет осмотреть весь храм, а я обещал ей его показать. Старик не был против и правила этого не запрещают. Мы прошли через арку ведущую в другую часть храма.       — Отлично, — хрипло прошептал я, — Старик и остальные будут думать, что я показываю тебе храм. А теперь заблудись.       — Заблудится? Какое странное чувство, когда меня просят специально заблудится. Не, теперь я наоборот буду ходить за тобой.       — Нет, же. О-о… — я закрыл глаза рукой, думая, как же нам разделиться, чтобы план сработал. — Когда я найду сундук фанатиков со спорлингами, я вернусь к Старику и скажу, что ты заблудилась, а я, не уследив за тобой, долго не мог найти.       — Ясно. — кратко сказала она, но когда я попытался отойти, она шла за мной.       — Смотри, что это там?       — Где?!       Я быстро сбежал в следующий зал, пока она отвернулась, и выглянул из-за стены. Повертевшись, она стала рассматривать картины на стенах. Я выдохнул. Теперь нужно не привлекая внимания найти сундук. Всё, что я знал, это то, что он находится где-то в храме и, скорее всего, защищён силовым полем. Храм построен в виде кольца, внутри которого снаружи был небольшой сад. Я нашёл, как туда зайти. В центре клумбы и оказался сундук, окружённый жёлтым силовым полем. Я стал искать, как его отключить и нашёл небольшое отверстие, куда вставлялась ключ-карта. Где же мне её найти?       — Ты что здесь делаешь? — недобро окликнул меня один из служителей храма. Я напугался его внезапного появления, но нашёл нужные слова.       — Да вот, я хотел зделать пожертвование, — ответил я, доставая из кармана десять спорлингов, — здесь не много, но всё же… лучше чем ничего.       Лицо служителя смягчилось. Он подошёл к силовому полю и отключил его, достав из кармана мантии жёлтую ключ-карту. Я не сводил с неё глаз, пока он возился. Мне срочно нужно её заполучить. Священник перекинулся со мной ещё несколькими ласковыми словами, а потом просил удалиться, так как в этом месте нельзя быть прихожим. Я запомнил его и пошёл искать Вэй. Она опять сидела в главном зале и смотрела на глаз в центре потолка.       — Почему ты здесь? — одернул её я и шёпотом произнёс: — Я же говорил тебе заблудится!       — Я и заблудилась. Но потом вернулась сюда через другую арку.       — Не надо было сюда заходить, — сквозь зубы говорил я, стараясь не взбеситься.       — Прости, но этот глаз на потолке, такой красивый… Правда неудобно на него смотреть. У меня уже шея болит, — разминая шею, тихо сказала Вэй. — Ты нашёл сундук?       — Нашёл.       Незаметно вернувшись в другой зал, я рассказал, что теперь нужно придумать, как забрать ключ-карту у священника, и показал у какого. После посещения храма. Я сказал Старику, что ещё погуляю некоторое время. Однако мы не просто гуляли, а следили за уходящим домой фанатиком, который имел доступ к сундуку. Я остановил его, задав глупый вопрос, будто мне интересно его слушать. Вэй в это время удалось незаметно забрать две карты от храма. Красная, которая была у каждого служителя, открывала сам храм, а жёлтая убирала защиту с сундука. Она отдала мне оба ключа, и после этого мы не виделись с ней какое-то время, пока я тоже не прилетел на Долмас. Но до этого ещё далеко. Этой же ночью, когда Старик заснул, я проник в храм. Забрав все деньги из сундука, решил навестить того священника. Бросив его жёлтую ключ-карту под сиденья, вышел из храма. Возле дома священника я оставил одну из пачек спорлингов. Может так заподозрят сначала его. Затем я спрятал рюкзак с деньгами на корабле Старика. На следующий день мы должны лететь к учёным.

***

      Старик негодовал. Как я мог так поступить? На другой планете мне согласились помочь и заказали космический корабль на Долмас, где находилась МШЖ. Вернувшись на планету фанатиков, я последний раз понаблюдал за городом внизу, только на этот раз при свете дня. Мой космический автобус уже прилетел. Пора идти. Я рассказал Старику, что сделал. Он долго сокрушался, но когда он сделал паузу, я спросил:       — Вы ведь их убили?       Я стоял к нему спиной. Старик сразу понял, о ком идёт речь. Существа, что были в спасательной капсуле, не могли так просто умереть. Я-то выжил. И один я быть не мог, так как был ребёнком. Я этого не видел и не помнил, но догадывался.       — Да, — ни чуточку не дрожи в голосе сказал Старик, будто считал, что они всё сделали правильно. — А тебя я убить не смог. Я был уверен, что ты вырастишь и будешь служить Спорию, и убедил в этом остальных. Но с каждым годом моя вера и особенно вера других слабела…       Я услышал звук заряжённого оружия. Я не обернулся, только закрыл глаза. Старик наводил на меня бластер.       — Ну давай, стреляй. Я никуда не тороплюсь. — Но Старик мешкал, и в итоге опустил бластер. Он тоже привязался. Зря здравый смысл взял над ним вверх в тот день. Не было бы меня все эти годы, тогда Старик жил бы спокойно. — Не можешь значит. Что ж, поздравляю. Ты вырастил пирата. Но кое в чём ты был прав. Я буду держать путь в Центр галактики. Если не умру прежде, то вернусь и расскажу тебе, что там.       — Ты не пират, — у этого фанатика на глазах были слёзы, но он старался их скрыть. — Может ты всё-таки поверишь в Спория. Спорий может спасти любого, кто примет Его правду. Не я, так другие направят тебя на путь истинный.       Я вздохнул. Развернувшись, подошёл к нему. И, несколько улыбаясь, так как был рад прощаться, посмотрел моему спасителю-воспитаннику в глаза.       — Холодные, неумолимые факты — вот мой Спорий. — и с этими словами отправился на корабль.       Теперь я сам буду искать правду.