Именно это

      Часть полета Джим не помнит — возможно, он отключался, а в то время, что помнит, он злился и орал на Боунса, хотя понимал, что ничего плохого или неправильного тот не сделал. Обменять свою жизнь на жизнь кого-то другого — так по-маккоевски, если честно. И дело вовсе не в спасении Джима — капсул было много, и много шансов улететь самому. Кирк не видел итога, но знает, что Лео остался там до конца.       Именно это и злит, и одновременно восхищает.       Но все-таки бесит сама ситуация, и когда капсулы подхватывает вызванный на помощь крейсер, за стеклом джимовой врачам не сразу удается рассмотреть капитана — оно заляпано кровью, в которую Джим разбил руки, давая выход своему отчаянию. Едва только отходит крышка, он буквально вываливается наружу, отпихивая заботливые руки незнакомых медиков, — ему не требуется помощь, он в порядке!       Джим даже не задумывается, насколько подозрительным выглядит — после всего произошедшего, в заляпанной форме, с безумным взглядом и гиперактивностью, но он все равно перебегает от капсулы к капсуле, чтобы удостовериться, что Боунса тут нет. Он находит Мартина Киша, энсина Фармину, рулевого Гаамера, даже злосчастного лейтенанта Карраро, в смену которого их атаковали… В какой-то момент на него налетает Скотти — живой и невредимый Скотти — и нервно стискивает в объятиях: — Капитан! Джим! Ты в порядке? Это было чудовищно! — Боунс… — бормочет Джим, выходя из ангара, и Скотти увязывается за ним, едва поспевая заскакивать в лифты и двери. — Ч-что? — Боунс еще там, я должен за ним вернуться.       Он спешит на мостик, конечно же, и бесконечные переходы и подъемы в бешеном темпе сказываются на организме не лучшим образом — Джим чувствует, как шумит в ушах и трясутся руки. Если бы здесь был Леонард, он бы уложил его в кровать с фиксаторами, потому что у капитана явные последствия сотрясения и шок. Но МакКой где-то хрен знает где, и Джим врывается на мостик ЮСС «Спектр», чтобы буквально потребовать то, что звездолет и так уже делает: спешить к точке, где погибла «Энтерпрайз».       Капитан Роланд Янссон при виде него несколько теряется, даже почти готов встать и уступить свое место, но беглого взгляда на экраны Джиму хватает, чтобы оценить ситуацию, и он успокаивается, просто вцепляясь в подлокотник капитанского кресла и таращась в черноту расстилающегося впереди космоса. — Капитан Кирк, — подает голос Янссон. — Рад приветствовать вас на борту…       Джим его совершенно не слушает, продолжая сверлить взглядом пространство, будто в глазах у него как минимум тахионные сканеры, и молодой капитан замолкает. Ему неловко сидеть, когда его — на самом деле! — кумир стоит рядом. Роланд, в общем, и в Звездный флот-то пошел благодаря истории Джеймса Кирка, он даже почти стал таким же «самым-молодым-капитаном» — и все же проиграл, чуть-чуть не успел. Но глядя сейчас на этот профиль, Янссон не узнает человека с тех фотографий из прессы — веселого, довольного, улыбающегося баловня судьбы, звездного мальчика. Может быть впервые в его голове пробегает сомнение в исключительной везучести Джеймса Кирка.       Вот он, Кирк — живой и здоровый, в то время как его корабль и часть экипажа мертвы и рассеяны по пустоте. Это ли не везучесть? Но напряженный немигающий взгляд, упрямо сжатые губы, побелевшие костяшки пальцев на подлокотнике и пятна крови на форме — все говорит о том, что капитан «Энтерпрайз» наверняка сейчас несчастен как никогда в своей жизни.       Крейсер прибывает в нужную зону — и черная громадина разбитого корабля медленно поворачивается к ним то одним, то другим боком, точно мертвый и растерзанный хищниками кит. Джим уже видел эту картинку, совсем недавно, и он не чувствует боли из-за поломанной груды железа, по крайней мере, такой, как когда потерял корабль в первый раз, но для Скотти его «девочка» — словно живой человек. Он не может вынести подобное зрелище и молча выходит.       Джим провожает ссутулившуюся спину своего главного инженера понимающим взглядом, отвлекаясь от мониторов лишь на долю секунды, и к счастью, на ЮСС «Спектр» тоже не дебилов набирали — тут же слышится приказ сканировать область на поиск возможных выживших и следы присутствия здесь других кораблей, технологий и форм жизни.       Тела погибших чуть позже распознает и доставит на «Йорктаун» другой, вышедший после «Спектра» звездолет, но Джим уверен, что МакКоя надо искать иначе. Он знает, чувствует и попросту не собирается верить, что это может быть конец истории, несмотря на то, что час за часом поиски ничего не дают. Выживших, вполне ожидаемо, нет, но и следов нападавших тоже никаких не обнаруживается. Конечно, «Энтерпрайз» успела дать пару залпов по «осам», пока пушки еще функционировали, но ни один из выстрелов не достиг цели — среди обломков искать нечего. Но тогда от налетчиков или их базы должны были остаться радиационные выбросы — след вполне конкретный — тетрионные частицы, тахионы, антипротоны? Хоть что-нибудь из этого, даже если у них передовые маскировочные технологии, должно непременно обнаружиться.       Капитан Янссон уже битых три часа смотрит на нулевые результаты и все не решается дать отбой и сказать Кирку «хватит». В его голове уже давно бьется горькое «все бесполезно», но он слишком влюблен в своего кумира, чтобы разувериться окончательно. И когда на исходе уже пятый час, все пространство вокруг исследовано по нескольку раз и на всех уровнях, а бестолково зависающие рядом корабли сопровождения уже в третий раз за полчаса запрашивают подтверждение оставаться на своих местах, Джим, наконец отмирает: — Командуйте возвращение, капитан.       Он не отчаялся, нет, Джим знает, что «осы» были вполне себе материальны, а значит, он их найдет, и Боунса вместе с ними. Просто ему нужна помощь. Ему нужен Спок и чуть больше информации.       Коммандер, разумеется, встречает прибывший на «Йорктаун» «Спектр» уже в ангаре, и по тому, как он сам первым крепко обнимает подходящего Джима, видно, насколько переживал вулканец — команда «Энтерпрайз» была и его семьей тоже. Он приветствует каждого спускающегося по трапу члена экипажа, словно делая в голове пометки «жив» напротив их имен, хотя наверняка же в прямом эфире смотрел появляющиеся данные о спасенных, оказавшись совершенно не в силах дождаться официального списка. — Спок, там ничего нет. То есть, ну, совсем ничего. Так ведь не бывает, эта пустота кричит мне громче самого заметного следа… Скотти! — окликает он лейтенанта, замечая, как тот остановился договорить с кем-то из своих ребят. — Лейтенант Скотт, вы нам нужны.       На самом деле Кирка и Спока очень ждут в кабинете командования базы, но у Джима другие планы. Спок находит им пустую переговорную, благо, за те десять дней, что он тут проторчал в ожидании прибытия «Энтерпрайз», вулканца уже стали принимать за своего, и потому вопросов, когда он просит тихий кабинет, не возникает.       Втроем они рассаживаются за слишком большим для такой беседы столом и некоторое время молча глядят перед собой, Джим начинает первым: — Спок, мне нужны данные обо всех пострадавших схожим образом кораблях за несколько лет, может, и дольше. Уверен, что мы далеко не первые. Скотти, от тебя я жду информацию о последних клоакинг-разработках, все, что найдешь, и не важно, как найдешь. Я знаю, что там что-то было, а потом скрылось, и, если не знает Федерация, это не значит, что не знает никто.       Скотти согласно кивает, тут же «ныряя» в свой падд. — Джим, каков твой план? — подозревая, что раздачей заданий подозрительно тихий капитан не ограничится, аккуратно спрашивает Спок.       На несколько секунд повисает пауза, и даже Скотти отрывается от планшета, потому что сейчас время доктора МакКоя пропесочить все озвученные гипотезы и привычно отчитать Джима за халатное отношение к своему здоровью. Но вместо его голоса они слушают лишь размеренный шепот вентиляции. Это жутко. — Боунс бы сказал, что мне надо в лазарет, — слегка ежась, пытается улыбнуться Джим. — Вот туда я и направлюсь.       Спок отчаянно старается не удивляться, но неконтролируемая бровь его выдает с лихвой, даже если она дернулась едва на миллиметр. Джим кладет ладони на стол, смотрит на растопыренные пальцы — от улыбки не остается и следа — и первым встает: — Пусть отстраняют.