Female Robbery

      Кенши с неподдельным удивлением думает, как ему, подозрительному, как сами Старшие Боги, комфортно засыпать, зная, что его охраняет из всего мира тот, кто во сне может задушить милосердно и ни одна из его поганых душ даже не возразит.       Костёр потушен, собранные припасы съедены. Ермак-то не умеет спать, да, а Кенши смертный, вообще-то, и это они, конечно, хорошо придумали, тренироваться — во Внешнем мире, конечно, есть лето как погодное явление, но к ночи всё равно холодно — но он уже рук-ног не чувствует, будто они растеклись бесформенно, прожглись, вывернулись, поломались в труху.       — Мне кажется, что я умру от тренировок быстрее, чем научусь так делать.       Ишь, тоже мне, опытный воин, закаленный сражениями и медитациями, усмиривший тысячи душ-воителей — он уже своё очертание из энергии делает и этим дерётся, а удар о землю всё не освоит, да ещё и канючит.       — Как?       Кенши откровенно вырубает, ощущения приглушаются, и он позволяет это, потому что доверяет, и надо было бы, уже давно убили, просто прими и обрадуйся, ты нашёл, что искал: всепроникающее понимание, как в зеркало смотреться, но ни миллиграмма сожаления; для Ермака Кенши — сначала воин Земли, а для остальных — сначала слепой.       — Как вы учите…       Он засыпает. Ермак не убивает его ни в эту ночь, ни в ночи после.