Ведьма

      После нескольких часов спокойных мелких поручений и обеда, который Глэдос всё же заставили съесть, ведьма потрогала свою рану через платье и поморщилась.       — Давно не травмировалась так сильно, — вздохнула она. — В последний раз так кровь текла от… Буквально лет… Сколько, десять назад?       — Вы довольно молодо выглядите, — вставила Челл, снимая с полки пряник.       — Эй, ты что делаешь? Я его планировала оставить на потом, — ведьма забарабанила пальцами по столу. — И нечего мне льстить.       — Нет-нет, правда, Вам и тридцати не дашь, — Челл положила пряник перед ведьмой и подлила ей чаю.       — Я не буду трогать его сейчас, — нахмурилась Глэдос. — У меня не так много денег, чтобы…       — Я Вам кулёк пряников хоть каждый месяц буду слать, только поешьте ещё, — принцесса передвинула стул так, чтоб сидеть сбоку от женщины, а не напротив, и серьёзно уставилась на неё. Глэдос стиснула зубы, но отломила-таки кусочек пряника.       — Лучше бы платье моё постирала, честное слово… Кстати, смотри, чтоб эти чёртовы птицы не приближались, пока ты кровь не смоешь.       — Почему? — Челл упрямо подвинула пряник ближе к ведьме. Та закрыла глаза и тяжело вздохнула.       — Птиц привлекает магическая кровь. Я не знаю, отчего так, но стоит им почуять, особенно тем, что способны охотиться — и они слетаются, как пчёлы на сахар.       — Оу… Ох, поэтому Вы?.. — девушка перевела взгляд на руку, за которую машинально схватилась Глэдос. Ведьма опустила голову, не открывая глаз.       — На ребёнка им напасть во сто крат проще, конечно… Мне лет пять или шесть было… Жили с родителями в одной деревне, довольно большой, все соседи вроде знакомые, приветливые… Знаешь, почему я не люблю людей? Добро бы тебя ненавидели открыто, эту ненависть я могу как-то понять, эта ненависть хотя бы честная… А когда днём твоей семье улыбаются, зелья и обереги у них покупают, а потом у себя на кухне обсуждают, что эти — слуги Дьявола, а дочь их — ведьмино отродье… Ненависть, скрытая лицемерием, гораздо хуже.       — Но ведь… Разве у Вас не врождённая магия? — осторожно спросила Челл. Ведьма кивнула.       — Врождённая. Думаешь, многих это тогда волновало? Магов и сейчас мало, а тогда, пока на престоле был старик-король, отец твоего Кейва, было ещё хуже… Так что в целом-то твой отец не так уж плох. Все говорят, что король странный, но что плохого? Ты вон тоже странная, а я тебя всё равно терплю.       Руки Глэдос на этих словах задрожали. Девушка взяла её ладони в свои и принялась поглаживать бледные костяшки большими пальцами. Ведьма немного помолчала, стараясь взять себя в руки.       — Это странно. В детстве все говорили, что я похожа на отца, но сейчас, смотря в зеркало, я вижу скорее свою мать.       — У них тоже волосы были белыми, а глаза — жёлтыми? — Челл немного придвинула стул. Глэдос кивнула.       — У матери были скорее зеленоватые, но в целом… Да. Так не у всех людей магической крови, но встречается. А они оба были магами. И не самыми бедными людьми, знаешь? Когда ты способен вылечить грипп и перелом с помощью травничества и лечебной магии одинаково легко, вряд ли ты останешься бедняком.       — Разве можно не любить своего лекаря? Он ведь тогда и отравить может, — Челл отвела взгляд.       — Можно. Уж поверь. Иначе я бы не проснулась как-то от жара и запаха дыма. Понятия не имею, кто из этих предателей поджёг наш дом… А больше некому было. Радуйся, что живёшь в замке — каменные постройки не вспыхивают так скоро, как деревянные.       — О, простите, мне не стоило спрашивать, — принцесса тут же отдёрнула руки, но Глэдос ухватила её за кончики пальцев.       — Нет-нет, я… Это нормально. Простое человеческое любопытство. И мне… Знаешь… Немного легче.       Челл снова взяла её руки в свои. Глэдос зарделась и стала смотреть в окно, на ряд ярких подсолнечных голов.       — Я выбралась, кое-как. Комната родителей находилась на втором этаже, моя — на первом. Они попросту не успели толком проснуться, думаю… Может, задохнулись в дыму — ночи стояли прохладные, и они часто закрывали окна…       — Ваша рука… Там повредилась? — дрогнувшим голосом прошептала девушка, сжимая руки ведьмы так, словно хотела к ней приклеиться. Глэдос кивнула.       — Надо мной обвалился потолок, прямо на руку. Пока я пыталась выбраться, она ужасно обгорела, в нескольких местах страшно порвалась кожа… — женщина откинулась на спинку стула, закрыв глаза, и несколько раз тяжко сглотнула. Челл налила ей воды, и ведьма с благодарностью запила горечь своего рассказа. — Гм… Вот так вот. А стоило мне выскочить на улицу — появились эти твари. Не знаю, чем их так привлекает… Вороны. Это хуже всего. Им было наплевать, что я ещё жива и отбиваюсь, как могу. Часть шрамов — от их клювов и когтей.       Глэдос глубоко вздохнула и прикусила губу. Челл помотала головой и вскочила.       — Хватит пока, пожалуйста. Вам тяжело вспоминать всё… Это. Если Вам всё ещё будет… Хотеться… Поделиться этим — я всегда готова дослушать, но сейчас Вам надо отдохнуть.       Ведьма кивнула и позволила перевести себя обратно на постель из плащей.       — Знаешь, что самое смешное? — протянула она, глядя на собиравшую посуду в таз принцессу. — От нашего дома огонь перекинулся на другие. Потому я и сказала, что виновные в этом мертвы. Та деревня сгорела дотла, и всё, чего мне жалко — наш сад.       — Я Вам новый подарю, — Челл укрыла ведьму получше и склонилась было над её лбом, но тут же резко выпрямилась и отбежала к столу. — И нет, постараюсь не потеряться по пути к реке!       — Давай, — пробормотала Глэдос, погружаясь от заботы о ней в лёгкую дрёму.       На этот раз поход на реку обошёлся без приключений. Принцесса наскоро вымыла посуду, едва не утопив несколько тарелок, посидела немного со спущенными в воду ногами, рассматривая почти зажившие царапины на ступнях и греясь на почти горячем в эту субботу солнце, и наконец побрела домой. Она почти не думала об оставшихся ей в этом чудесном месте двух днях — все мысли девушки были заняты ведьмой, нуждавшейся в помощи, и её детством. «Неужели шрамы растут вместе с человеком? — думала Челл, огибая несколько корявых пней. — Хотя, она ведь магическая кровь… Боги, что за дела творятся в нашей с папой стране? Нужно будет сводить её к лекарю… Ох…»       Принцесса застыла, поставив уже ногу на склон небольшого холмика. Она вдруг вспомнила, что позвала Глэдос на свой праздник. Явится ли она с такой травмой? Увидеть её во дворце, среди толпы наскучивших женихов, в более нарядном платье?.. А что ещё хуже — Глэдос увидит её саму в платье!       Девушка тряхнула головой и прибавила шагу.       Глэдос проснулась от едва слышного скрипа двери. Челл расставила посуду по местам и села за стол.       Часы тихо пробили три часа.       — Как время летит, — вздохнула ведьма. — Послезавтра уже новая неделя.       — …Жаль, — опустила голову девушка. — У Вас хорошо.       — А что, по отцу не скучаешь? — усмехнулась ведьма невесело.       — Скучаю. Но ему сейчас моя помощь будет менее полезна. Может, стоит Вас к врачу сводить?       — Может, позже, — ведьма потянулась, пробуя ощущение от раны. Стало больно, и она прекратила шевелиться. — Ух… Едва ли я смогу дойти до замка.       — Тогда я приеду с врачом к Вам, — твёрдо заявила принцесса. Глэдос прикрыла нижнюю часть лица плащом и улыбнулась.       — О, ну, я не могу тебе отказать. Только пока будешь его вести, завяжи ему глаза чем-нибудь, и на обратном пути, чтоб он не нашёл дорогу сюда сам.       — Когда болеть перестанет? — принцесса пересела к ногам ведьмы. Та пожала плечами:       — Сейчас ещё раз обработать бы… Через пару дней, наверное. Но заживать долго будет.       — Тогда давайте обработаем, — Челл принесла мазь и потянула на себя плащ, которым укрывалась ведьма. Однако та неожиданно вцепилась в импровизированное одеяло и замотала головой:       — Нет-нет, ты лучше иди натаскай бочку ещё раз… Сейчас должно хорошо дело пойти. Я сама.       — Вы не справитесь без помощи, — заявила девушка столь убеждённо, что Глэдос нахмурилась.       — Интересное дело. Вот столько лет без чужой помощи управлялась со своими болячками, а тут какая-то царапина — и ты меня в немощные записываешь?       — Дело не в этом, — Челл взяла ведьму за руки, тщетно стараясь расцепить её пальцы. — Я же… Я же волнуюсь за Вас!       — Влюбилась, что ли? — почти огрызнулась ведьма, бессильно отпуская плащ. Девушка плотно сжала губы и принялась садить хозяйку дома, чтобы снять с неё платье. Глэдос и сама прикусила губу и отвела взгляд. Рану принцесса обрабатывала так же молча. — Ладно, прости, — продолжила ведьма чуть тише. — Я… уже говорила. Ты — лучший человек, что мне попадался, а с моей нелюбовью к людям мириться с этим тяжело.       — Я понимаю… Думаю, что понимаю, — кивнула Челл. — Отец называет такие штуки «ежиная дилемма».       — О, да наш король — ученый? — усмехнулась женщина почти с привычной саркастической интонацией. — И что это за дилемма?       — Чем ближе пускаешь к себе человека, тем больше вероятность уколоться? — принцесса задумалась, заново накладывая пластырь и бинты. — Кажется, так. Папа говорил это, рассказывая мне о маме. У них тоже был договорной брак, но они успели влюбиться друг в друга еще до свадьбы… Он так рассказывает, по крайней мере.       — Что-то такое я слышала, да… Огромный траур по королеве, помню, был, — на сей раз Глэдос смотрела принцессе точно в висок, чтобы не смущать саму себя еще чем-нибудь. Боковым зрением она заметила, что из незатейливой прически девушки выбилась прядь волос, и машинально, прежде, чем сама подумала что-либо, заправила волосы Челл за ухо. Принцесса на секунду сдержала вздох, но промолчала. — Ну, я не хотела тебе напоминать про…       — Все нормально, — девушка завязала новый бинт и порывисто обняла ведьму. — Вы ведь сегодня поделились своим… Вы имеете право.       Глэдос замерла на мгновение с поднятыми руками, и, когда принцесса уже собиралась отпустить ее, положила ладони Челл на спину, отвечая на объятье.       — Спасибо, что позаботилась обо мне, — чуть слышно пробормотала она. — Я бы сама справилась, но… Мне было бы труднее. Спасибо.