***
Три часа дня. Стройная ножка на неприлично высоком каблуке выступила из зелёного пламени камина и направилась в сторону кабинета Министра магии. Раздался стук в дверь: — Министр Шеклболт, можно? — Да, Гермиона, заходи. И сколько раз можно повторять, зови меня по имени, — улыбнулся Кингсли. — Хорошо, чем могу быть полезна? — поинтересовалась экс гриффиндорка. — Тут такое дело… — помедлил Министр, — лучше присядь. Гермиона замешкалась, но выполнила просьбу. Что всем нравилось в ней, так это непонятно откуда приобретённое умение скрывать свои эмоции. Порой она делалась настолько невозмутимой, что становилось совершенно непонятно, пытается она скрыть свои эмоции, или ей плевать на происходящее. Она уже не та девятнадцатилетняя девочка, которая краснела от пристального взгляда любого парня. Теперь она взрослая двадцатитрехлетняя девушка, которая в карман за острым словом не полезет. — Я вас внимательно слушаю, — отозвалась Грейнджер. — Я вижу, как ты усердно работаешь, Гермиона, — Шеклболт поднялся с места и начал обходить девушку вокруг. — Ты сделала очень много полезного для больных в Мунго, облегчила жизнь колдомедиков, изучив действия достаточно сложных заклинаний и зелий. Ты внесла огромный вклад в волшебное сообщество. — Мне очень приятно слышать от вас такое, Кингсли. — И это ещё не все, — Министр остановился в метре от Грейнджер. — Об этом знают не многие, но есть некоторые причины, по которым в скором времени мне придётся покинуть свой пост. В кабинете повисло молчание. Казалось, что самому Кингсли нужно было поверить в то, что он сказал, а экс гриффиндорке — переварить услышанное. — Ближе к делу, — вернулся к реальности Шеклболт. — Я предлагаю тебе, мисс Гермиона Джин Грейнджер, занять пост Министра магии. — Но, Кингсли, я… — Я не прошу от тебя сиюминутного ответа, дорогая. Я осознаю, как трудно решиться на такое. Просто пообещай мне, что ты подумаешь над моим предложением. Хорошо? — Да, Министр. — Тогда на этом все, можешь идти, — Кингсли указал рукой на дверь. Гермиона встала, поклонилась и направилась к выходу. Эмоции переполняли её. С этой суетой в голове она совершенно потеряла себя в пространстве и на выходе из кабинета не заметила, как ей на встречу шёл мужчина. Столкновение было неизбежно. Она хорошенько впечаталась головой в грудь этого человека. Слишком знакомый запах ударил по обонятельным рецепторам. В голове пронеслось «не может быть». Когда она подняла глаза, чтобы извиниться, сердце пропустило один удар. Чёрный пиджак, зелёный галстук, заострённый подбородок. Серые, холодные глаза, которые будто бы оттаяли в одно мгновение. Тонкая рука потянулась к сбившимся на лоб волосам, чтобы убрать их в сторону и окончательно осознать случившееся. Он не ошибся, когда ему показалась знакомой русая макушка, выходящая из кабинета Министра. — Малфой, и-и-извини… — Грейнджер, заканчивай. Могу я уже пройти, или мы так и будем разыгрывать немую сцену? Этот голос. Этот чертов до боли знакомый голос. Который не на тон не изменился. Который в одно мгновение воспроизвёл в памяти все возможные воспоминания. Он был грубым, но в то же время смягчился до неузнаваемости. Точнее, до узнаваемости только ею. Голову дурманило, рассудок пал. Она сделала шаг назад и проводила его взглядом до того же самого кабинета, из которого так «удачно» вышла. Что он здесь забыл?***
Гермиона сидела в столовой на ужине. Звонкий голос по прежнему крутился в голове и тревожил сознание отголосками прошлого. Анализ. Что она вообще о нём знала? Ничего. После того, как она досрочно сдала экзамены, закончила обучение и уехала из Хогвартса — ничего о нем не слышала. О каждом были какие-то вести. Гарри женился на Джинни, что было очень предсказуемо. Он все-таки решил вернуться в квиддич, чтобы совмещать приятное с полезным: заниматься спортом и проводить ещё больше времени с любимой женой. Они остались в магической части Лондона, где обустроились в небольшом коттедже. Периодически семья Поттеров зовёт Грейнджер и Уизли к себе в гости, где каждый раз кормит великолепным печеньем домашнего приготовления и заваливает вопросами об их женитьбе. А что Малфои? Последняя информация была получена ещё в далекие школьные годы, о смерти Люциуса и плачевном состоянии Нарциссы. Интересно, жива ли она ещё? Что всё-таки Драко забыл в Министерстве? — Кхм, можно? Она подняла глаза. Да-а-а, «вспомнишь солнце — вот и лучик», помягче говоря. — Садись, — Герм слегка отодвинула поднос, чтобы Малфою было куда поставить свой. Легким движением он подтянул кончиками пальцев брюки, чтобы было удобнее садиться, следующим пунктом зачесал сбившиеся на лбу волосы, пододвинулся ближе к столу и наконец удостоил её своим взглядом. Мурашки по коже. — Ты так и будешь разглядывать меня? — резко ворвался в голову голос экс слизеринца. — Ну, ты вроде сюда сам сел, — ни капли испуга в голосе. Малфой замешкался. Видимо, он ожидал другой реакции. Волнения? Смущения? Не с той связался. — Кем работаешь? — поинтересовался Драко. — Заведующая отделением Поиска Противоядий, Антидотов от Ошибочных Зелий и Заклятий. — ППАОЗЗ? — Ты слышал. — А почему не защита прав домовиков? — Оу, ты не первый кто задаёт мне этот вопрос. Сдаёшь позиции, Малфой, — Грейнджер это развеселило. — Все очевидно и просто — захотела. — Какая-то ты грубая, Грейнджер, — поморщился блондин. — Мне было у кого учиться. А сам, что делал у Министра? — А это уже немного не твоего ума дело, — помрачнел Малфой вдруг. Не её? Отлично. Гермиона поднялась и направилась к выходу. — Постой! — Драко схватил её за запястье. — Не выпьешь сегодня со мной кофе? Я приглашаю. Будто окатили холодной водой. Грейнджер пробежалась взглядом по его кисти, которая крепко обхватывала руку, а затем посмотрела в глаза. — Извини, Малфой, мне есть с кем пить кофе. После этих слов хватка ослабла, и экс гриффиндорке ничего не мешало покинуть столовую.