Retweets

Декабрь пролетел быстро: Курт с Блейном и оглянуться не успели, как уже близился Сочельник. Их настиг сезон веселья и радости, но это не облегчало тянущей боли в груди Курта при мысли о том, как близок конец. Блейн забронировал билет на самолёт на третье января, и его нью-йоркские друзья уже запаковали и отправили его пожитки в Калифорнию. Так что времени и правда оставалось немного. — О чём призадумался? — спросил Блейн, плюхнувшись на диван рядом со своим парнем. Они были в доме родителей Курта и проводили вечер с семьёй. Курт пожал плечами. Он не знал, стоит ли озвучить свои опасения насчёт будущего или же лучше оставить их висеть в воздухе невысказанными. Он почувствовал, как Блейн устроился сбоку, и решение не заставило себя ждать. Пусть повисят. — О тебе. Блейну понравился ответ, и он прижался ближе, проводя носом по шее Курта. Сейчас у него было приставучее настроение. Он стал немного взвинченным от осознания скорого отъезда, которое обрушилось на него лишь пару дней назад. Они с Куртом целый месяц просыпались в объятиях друг друга и, когда в рабочем расписании Курта появлялось свободное время, занимались сексом. И всё это должно было вот-вот закончиться. Курт примется бегать с места на место в попытке угодить всем клиентам в лишь растущем списке, а Блейн поедет в Калифорнию украшать своим присутствием сцену. Это, мягко говоря, пугало. Что, если увеличившееся расстояние окажется последней каплей? Мысль была невыносимой. И как только она впервые появилась в его голове, Блейн принял решение. Решение обещало стать переломным, но он всё же был уверен. — Правда? Забавно, ведь я как раз думал о тебе. — Хм-м-м… обо мне? А что обо мне? Думал о том, как шикарно выглядит моя задница в этих брюках, или том, что я организовал чудесный семейный вечер? Курт улыбнулся самому себе, когда его парень не поправил слово «семейный». Этим ведь они и были, да? Семьёй. В своём собственном чудаковатом смысле они все были семьёй. — Ну, я думал о том, как бы ты выглядел уже без этих брюк, и да, ты действительно организовал чудесный семейный вечер, — ответил Блейн. На секунду их взгляды пересеклись, и Курт потянулся за поцелуем. — Эй, я не вижу тут омелы, так что никаких обжиманий на моём диване, — рявкнул Берт, рухнув в кресло. Вскоре собралась вся семья. Кэрол внесла кастрюлю с разным попкорном на всех. Затем вошёл Финн с пивом себе и Блейну и принял у Курта заказ на безалкогольный напиток для всех остальных. Вернувшись и раздав стаканы газированного виноградного сока, он занял своё место. Эмбер вразвалку прошла в гостиную чуть позже, извинившись и объяснив своё отсутствие нуждой. Все подвинулись, чтобы она могла расслабить уставшие конечности. Весь оставшийся вечер маленькая разношёрстная семья сидела и смотрела «Рождественскую историю»*, наслаждаясь компанией друг друга. По мнению и Блейна, и Курта, это был пока что лучший Сочельник за долгие годы.

***

Блейн положил ладонь Курту на шею, углубляя поцелуй. Семья давно разошлась отдыхать, и парни, сидя в старой комнате Курта, старались не шуметь. Но это оказалось сложной задачей, когда их руки блуждали по телам друг друга. Спустя, казалось бы, вечность — хоть этого всё равно было мало — Курт отстранился и начал выцеловывать линии на шее своего парня, уделяя особое внимание местечку за ухом. — Я люблю тебя, — прошептал он, ненадолго остановив свои нападения на чужую шею. Он и правда любил Блейна. Он любил Блейна всем сердцем, и отчасти именно поэтому он так боялся. Что, если их отношения, вновь подвергающиеся проверке расстоянием, не справятся с милями между Огайо и Калифорнией? — Я люблю тебя ещё больше, — прошептал Блейн в ответ. И в миг все страхи Курта рассеялись. С каждым прикосновением губ Блейна к его коже и каждым исчезающим предметом одежды уверенность Курта росла. К тому моменту, как они полностью разделись и оказались под одеялом, Курта появилось чувство, будто они вдвоём могут захватить весь мир. Вот что с ним делали прикосновения Блейна: казалось, что он может самостоятельно захватить мир и не только. И лишь когда он потянулся за лубрикантом, его страх вернулся с удвоенной силой. Когда его парень попросил остановиться, трещины в уверенности Курта дали о себе знать. — Что-то не так? — спросил он, почти достав лубрикант. Блейн улыбнулся и оставил поцелуй на кончике его носа. Затем он взял вытянутую руку своего парня и положил её обратно на кровать рядом с его головой. — Нет, просто… пока мы не приступили, мне нужны две вещи. По взгляду, которым Блейн одарил его, Курт понял, что, чем бы эти две вещи ни были, это явно что-то серьёзное. Курт выбрался из ног Блейна и сел на кровати. Даже холодные простыни приносили намного меньше дискомфорта по сравнению с напряжением в воздухе. — Итак… — Итак?.. Блейн взял руки Курта, которым тот не мог найти место, в свои. — Посмотри на меня? Это был вопрос. Курт сразу же подчинился. Их взгляды встретились, и впервые за весь день Блейн смог вздохнуть с облегчением. — Итак… в последнее время я много думал над этим шагом. И… я не знаю, смогу ли поехать, зная, что ты не со мной… — Ты же знаешь, я не могу оставить отца. Он не так здоров, как кажется. — Я знаю, знаю. Я не прошу тебя переехать… пока что. Я лишь пытаюсь сказать… Мне нужно знать, что ты веришь в нас не меньше, чем я. И… Он потянулся к тумбочке через своего парня и открыл ящик. Секунду порыскав там рукой, он сел обратно на своё место. Как бы ни старался, Курт не мог рассмотреть, что его парень держал в руках. Хотя предположение у него было. Они много об этом говорили и время от времени намекали на это. Всегда были какие-то маленькие комментарии. «Однажды я сделаю тебя своим мужем» тут и «когда ты будешь моим мужем, я смогу спокойно тебя строить» там. Может, он всего лишь питал надежды, но был готов. В глубине души, под замком в сердце он хранил уверенность, что всегда был готов. Всегда был только Блейн. Он знал это с того момента, как они встретились в Нью-Йорке. Когда взгляд Курта упал на этого человека сразу после того, как он добыл своему хору победу на Национальных (да, я считаю эту победу своей заслугой), он понял, что Блейн — тот самый. Чёрт. Он всё это время что-то говорил. — Прости, что ты сказал? Блейн усмехнулся и придвинулся ближе. Не будь момент таким нервным, Блейн бы наказал своего парня за такую невнимательность. Но он не стал. — Я сказал, что люблю тебя и мне нужно, чтобы ты был со мной, даже когда ты не рядом. И мне самому нужно быть с тобой, даже когда я не рядом. Мне нужно, чтобы ты чувствовал меня, даже когда я далеко. Нужно, чтобы ты знал, что несмотря на расстояние, я думаю о тебе. Я всегда буду думать о тебе.  — Я не собираюсь делать татуировку с твоим именем. Не то чтобы я тебя не люблю, просто… краски плохо смотрятся на моей коже. — Помолчи и дай мне закончить, — пошутил Блейн. Курт пальцами сомкнул губы и запер их воображаемым ключом. — Мне нужно, чтобы ты понял, что я серьёзно отношусь к преданности тебе. Всё будет как в Нью-Йорке, но я хочу поднять ставки. Мы одна из тех пар, что созданы друг для друга, так зачем откладывать неизбежное? Подняв взгляд от собственных рук, он заметил слёзы в глазах своего парня. Это хорошие или плохие слёзы? Надеюсь, хорошие. Что, если он не может сказать «да»? Что, если он считает, что ещё слишком рано? Я должен представить свои аргументы. Он должен понять! — Мы были вместе меньше года, прежде чем расстались. Вот сколько времени тебе понадобилось, чтобы украсть моё сердце и запереть его в сокровищнице Курта Хаммела. Оно лежало там семь лет, и… — Блейн остановился и заметил, что и сам плачет. Он был в раздрае, хотя ещё даже не добрался до самого вопроса. — Блейн, почему ты плачешь? — спросил Курт. Он нежно прикоснулся к локтю своего парня и попытался потянуть его на себя. Блейн не поддался. — Потому что мне необходимо, чтобы ты понял, как важен для меня, как всё это важно для меня. Мне нужно, чтобы ты сказал «да», потому что я люблю тебя и скоро уеду. Мне нужно, чтобы у нас всё вышло, потому что, если честно, ты последняя стабильная вещь в моей жизни. Я еду на новую работу в новом штате. Я буду жить с друзьями, пытаясь понять, получится ли. Я знаю, что Уэс и Дэвид меня прикроют, но всё это в новинку, мне может не понравиться, роль может подойти мне не так хорошо, как им кажется. Мне нужно, чтобы ты сказал «да», потому что ты фундамент моего дома. Без тебя я развалюсь. Курт сел на колени и подполз ближе к своему парню: — Ты всё ещё не сказал, на что я должен согласиться. Думаю, это важная часть. Чёрт, он прав. Они легко рассмеялись. Когда смех поутих, они вытерли друг другу слёзы. — Итак… — Итак… я хочу, чтобы… Курт, мне нужно… ты станешь моим мужем? Курт едва ли мог назвать это предложением мечты. Не было романтической поездки и лепестков роз. На фоне играла музыка, но Push It, доносившуюся из телевизора наверху (Я же просил папу не оставлять его включённым), Курт не назвал бы романтической музыкой. Были лишь они. Абсолютно голые, они сидели на кровати Курта, которая сейчас была заправлена старым постельным бельём Курта с Человеком-пауком, потому что на предыдущее Блейн пролил эг-ног, и рыдали. Со стороны могло показаться, что это настоящая катастрофа, но нет. Это было идеально — абсолютно идеально. Не осознавая, что делает, Курт кивнул: — Да. Я… да… я… я согласен. Я хочу быть твоим мужем. Я… вау! Да! На лице Блейна появилась самая яркая улыбка, и он приблизился, чтобы поцеловать своего пар… жениха. Поцелуй получился целомудренным, и они быстро отстранились. — Вау… со всем этим я даже забыл тебе кольцо показать. Надеюсь, оно тебе понравится, потому что ты уже согласился. Я не виноват, если оно покажется тебе уродским. Надевать всё равно придётся! Курт кивнул. Блейн ни за что бы не выбрал уродское кольцо. Если это не пёстрая бижутерия, Курт знал наверняка, что ему понравится. — Покажи. Покажи! — велел он. Он подпрыгивал на кровати и нервно хлопал в ладоши. Он и правда никогда не был счастливее. Конечно, они без понятия, как будут справляться с расстоянием, и никто не знает, что ждёт в будущем, но они пройдут через это. Они ведь Курт и Блейн — они всегда со всем справлялись, потому что всегда были друг у друга. Блейн медленно открыл вельветовую коробочку. Курт вскрикнул на чистом инстинкте. В тот момент были лишь они. Курт не думал ни о своей спящей семье, ни о позднем часе. Именно в без четверти три ночи его жених показал ему самое прекрасное кольцо в мире. Платиновый ободок был инкрустирован бриллиантами и сапфирами. Он был ошарашен. И ему было любопытно. — Как ты себе его позволил? Блейн… оно прекрасно. Блейн усмехнулся и откинулся спиной на изголовье кровати. — Помнишь тот трастовый фонд, который мне предоставили родители, когда мы встречались в первый раз? — Курт кивнул: он помнил. — Ну… я не трогал большую его часть. В общем… я потратил часть оставшегося на кольцо, и… ну… однажды, когда мы осядем, я куплю на остальное дом. Хороший дом с кучей комнат для всех наших двенадцати детей. Курт закатил глаза и перевернул кольцо в руках: — Я сказал, что мы не будем заводить двенадцать детей. Максимум — троих. — Ладно. Троих. Но… да. Вот так я его и купил. Курт кивнул. Они ненадолго погрузились в тишину, пока Блейн не взял кольцо и не надел его на безымянный палец левой руки Курта. Оно идеально подошло. — Что ещё тебе нужно было? Ты сказал, что тебе нужны две вещи. Курт не мог оторвать взгляд от кольца, произнося фразу. Было что-то изящное и пленительное в этом кольце. Сделав глубокий вдох, Блейн ответил: — Мне нужно, чтобы ты занялся со мной любовью. Сначала Курта трясло. Они с Блейном разделили много первых разов, но этот им ещё предстояло вычеркнуть из списка. Их всегда ждало нечто новое, и Курт не возражал. Он любил ощущение члена Блейна, растягивающего его изнутри. Если смотреть глубже, он наслаждался ощущением наполняющей его любви — любви Блейна. Это не значило, что он никогда не думал о другом варианте. За всю жизнь его член обхватывала только собственная ладонь и… просто нет. Он уверен, что ощущалось это намного лучше. Вообще, если судить по движениям Блейна во время секса, он был уверен, что здесь даже сравнивать не стоило. — Да, — ответил он. В этот момент его тело перешло в режим автопилота. Они целовались, касались друг друга и делали всё, неизменно происходящее во время секса. Но на этом неизменность действий заканчивалась. На этот раз не Блейн разрабатывал его, а наоборот. Курт реагировал на малейшую нерешительность партнёра. Именно он доводил любимого до иступления перед тем, как отстраниться и отказать в возможности. В конце концов, именно за ним был главный толчок. Они занимались любовью медленно и страстно. Не было просьб о шлепках, о большем — вместо этого они шептали признания в любви и обещания вечности. Всё было идеально. Пока Блейн распадался под ним на части, Курт наконец чувствовал, что их связь стала полноценной. Они наконец слились в нечто единое, стали цельной молекулой, а не отдельными атомами. — Курт, я… Курт кивнул. Он был удивлён, что протянул так долго, и знал, что Блейн тоже еле держался. Больше они бы не вынесли. Он опустил руку и взял член любимого. Хватило нескольких лёгких движений, чтобы Блейн кончил, выплёскивая длинные белые струи между ними. Это стало катализатором и для Курта. Вид его жениха, мужчины, с которым он согласился создать семью, распадающегося на части из-за него, был самой чувственной картиной, что он когда-либо наблюдал. После пары беспорядочных толчков и признаний в любви Курт кончил. Это безусловно был самый интенсивный оргазм в его жизни. Он заполнял Блейна своей любовью буквально и фигурально, и от этой мысли его сердце на одно мгновение остановилось. Эти недолгие моменты принадлежали только им двоим. Очистившись и сменив в этот раз постельное бельё на «Могучих Рейнджеров» — потому что это было буквально последнее чистое бельё в доме, — они залезли в кровать. — Я так сильно тебя люблю, Курт, — прошептал Блейн, прижимая его ближе к себе. По неясной причине после того, как Курт принял его предложение, Блейну казалось, что они были недостаточно близко. «Ближе» не значит «ближе всего», и даже «ближе всего» не хватало. — Я тоже тебя люблю, мистер… — спокойно умолк Курт. Ему было интересно узнать, как его жених — да, теперь я могу его так называть — закончит предложение. — Хаммел. Я хочу быть Хаммелом. Сердце Курта сделало кульбит. — Правда? — спросил он взволнованно. — Не Андерсон-Хаммел или Хаммел-Андерсон? Он увидел, как Блейн покачал головой на оба варианта: — Неа. Я хочу быть Хаммелом. Хочу, чтобы мы были Хаммелами. Курт еле сдерживал слёзы. Его фамилия имела большое значение для него. Нести имя семьи было его единоличной ответственностью, ведь он единственный ребёнок своих родителей, а братьев у Берта не было. Желание будущего мужа взять его фамилию значило для него больше, чем он мог выразить. — Ладно. Отлично. Счастливого рождества и доброй ночи, мистер Хаммел. Блейн усмехнулся и прильнул к нему с поцелуем. — Счастливого рождества и доброй ночи, мистер Хаммел, — повторил он в ответ. ________________________________________ Примечания …разношёрстная семья сидела и смотрела «Рождественскую историю» — рождественский фильм 1983-го года.