***
So clear like the diamond in your ring Чистый, как алмаз в твоём кольце, Cut to mirror your intention Вырезанный, чтобы отражать твои намерения Oversized and overwhelmed Огромный и потрясающий The shine of which has caught my eye Его сияние привлекло моё внимание And rendered me so isolated И представилось мне так ясно, So motivated Так вдохновенно I am certain now that Теперь я уверен I am Что я…
Уэс и Дэвид наблюдали за другом, вдохновенно поющим финальную песню мюзикла. Она следовала сразу за сценой, где Логан решает вернуться в школу. Это соло идеально завершало шоу, а в исполнении Блейна, с его-то потрясающим голосом, песня и вовсе превращалась в усладу для ушей.Vindicated Оправдан I am selfish, I am wrong Я эгоист, я не прав I am right, I swear I'm right Я прав, клянусь, я прав Swear I knew it all along Клянусь, я знал это давно And I am flawed, but I am cleaning up so well И я испорчен, но исправляюсь так быстро I am seeing in me now the things you swore you saw yourself Теперь я вижу в себе то, что ты когда-то видела в себе
Режиссёры и актёры начали аплодировать ещё до того, как певец закончил выступление. Сегодня они впервые отыграли пьесу от начала до конца в костюмах и со всеми декорациями. Всё прошло лучше, чем ожидалось. Гораздо лучше. И отчасти именно из-за Блейна: с ним на постановку удавалось посмотреть в новом свете. Энергия и энтузиазм переполняли его, и именно этого так не хватало пьесе.Slight hope Крошечная надежда It dangles on a string Висит на ниточке Like slow spinning redemption Как пока что далёкое искупление…
Уэс первым перестал хлопать. На столе рядом с его телефоном лежал телефон Блейна, и вот смартфон друга завибрировал впервые за репетицию. Уэс знал, кто звонит — Курт. Проигнорировав вибрации в первый раз, он не почувствовал стыда. В конце концов, Блейн на работе. Когда телефон зазвонил снова спустя пару мгновений, укол вины всё же настиг Уэса, но ведь Блейн на работе. На третий раз ответить было уже необходимо. — Привет, Курт. Блейн почти… — Уэс. Мне нужно поговорить с Блейном. Прямо сейчас, — заикаясь, перебил его Курт. Уэс замер. Судя по голосу, Курт был ужасно расстроен. — Ладно. Эм-м, подожди, — ответил он, немного дрожа. — Скорее, Уэс. Уэс кивнул, хоть собеседник и не мог этого увидеть. — Блейн! — крикнул он, прижимая телефон к груди. Друг тут же обернулся. — Телефон. Это срочно. Блейн кивнул и спрыгнул со сцены. Когда он подошёл и протянул руку, Уэс охотно отдал смартфон. — Алло, — поздоровался Блейн, спокойный как никогда. Уэс понимал, что это ненадолго. Как только он услышит Курта, он расклеится. Разорвётся на кусочки. — Блейн. Улыбка, оставшаяся после успешного завершения репетиции, сползла с лица Блейна. От голоса Курта становилось страшно. Голос был хриплым, будто он рыдал. Всё же было хорошо ещё каких-то восемь часов назад. — Детка, что случилось? — спросил Блейн отчаянно. Слышать рыдания Курта было тяжелее всего. Мысль о том, что Курту больно, была невыносима. Боль. О нет. Что если он ранен? А если он попал в аварию? Или случился пожар? Или… Тысячи «если» пронеслись в голове Блейна в мгновение ока. — Блейн… Ты… мне нужен, — заикаясь, выдавил Курт дрожащим голосом, и остановился, чтобы всхлипнуть. Блейн понял, что ему лучше присесть. Курт не плакал по пустякам. Блейну всей душой не хотелось слышать такой расстроенный голос жениха. И оттого, что Блейн не рядом, чтобы помочь, становилось только хуже. — Блейн… ты… ты должен приехать домой. Домой. Курт никогда не называл Огайо домом Блейна. — Ты должен… приехать как можно скорее, — проговорил Курт медленно, выделяя последние слова. Блейн улыбнулся. Курт скучал по нему, что было очень мило. — Детка, ты же знаешь, что у меня спектакль и… Курт перебил его воплем: — Нет! Блейн… ты… должен приехать домой прямо сейчас. Блейн оглянулся: все взгляды были прикованы к нему. Должно быть, коллеги услышали Курта. Блейн не хотел думать, что именно он заставил Курта рыдать. — Детка, я тоже скучаю, но… — Папа умер, Блейн. Слова прозвучали отчётливее, чем окружающий шум и всхлипы Курта. Папа умер, Блейн. Папа умер. Блейн потерял дар речи. Он был в шоке. Он ведь только что говорил с Бертом. У них состоялась целая беседа менее суток назад. Как такое могло произойти? — Но… — Блейн пытался что-нибудь сказать, но слова не складывались в предложения. — Я… Как тут подобрать слова? В голове проносились сотни, и ни одно не подходило. «Мне жаль»? Курту не за чем эти слова. «Я не знал»? Это и так очевидно. — Похороны будут в пятницу. Мне нужно всё организовать… ты мне нужен. — Я сейчас же приеду. Уже выезжаю. Только… где ты? Кто-нибудь есть рядом? Не хочу, чтобы ты был один. — Я здесь. В доме. — Хорошо. Я уже еду, просто… не уходи оттуда, ладно? — Ладно. Они повесили трубку, не сказав «Я тебя люблю». Такого никогда не случалось, но, видимо, у каждого правила есть исключения. Блейн повернулся к друзьям со слёзами на глазах. — Мне нужно ехать. В Огайо, — всхлипнул он. — Что случилось? — серьёзно спросил Дэвид. Он слышал лишь часть разговора и совсем запутался. — Берт умер. Больше Блейну ничего не нужно было говорить. Актёры помогли Блейну собрать вещи, а Уэс пошёл за машиной. Он собирался отвезти Блейна прямо в аэропорт. Без вопросов и рассуждений.***
Новости о смерти Берта распространились быстро. И соседи, и те, кто жил подальше, приходили в скорбящий дом, чтобы выразить уважение семье. Они дарили еду, объятия и соболезнования. Но ничего не помогало Курту. Он сидел в кресле отца, уставившись на поставленный на паузу телевизор, будто вокруг никого не было. — Мне так жаль, Курт, — прошептала Тина, заключив его в объятия. Он не двинулся и не проронил ни слова. Он оцепенел: горе парализовало его. Майк похлопал его по плечу и отвёл беременную жену к дивану. Люди прибывали. Следующей приехала Сантана. Она поцеловала Курта в лоб и пообещала быть рядом, если ему что-то понадобится. Но Курт так и не шелохнулся. Курт не отрывал взгляда от экрана телевизора, сидя всё в том же кресле и не обращая внимание на сочувствующих вокруг. Он был эмоционально истощён, и даже простой зрительный контакт казался невыполнимой задачей. Поэтому он прожигал взглядом экран. Проведя так почти целый час, он кое-что заметил. Телевизор был остановлен на том же месте, что и вчера. Из всего, что осталось у него в памяти из последнего дня с отцом, он хорошо помнил, как тот остановил телевизор, стоило Курту зайти в комнату. От внезапного любопытства Курт потянулся за пультом и включил телевизор. Он улыбнулся. Улыбнулся сквозь слёзы. — Небольшой совет: в следующий раз, когда будешь что-то охранять, не говори, что владеешь домом, договорились? Я часто присматриваю за домом сестры, но не кричу же, что жилплощадь моя, понимаешь? «Старски и Хатч»*, как иронично. Старски и гей Хатч, как однажды прозвал его отец. И был прав. Они друг друга прикрывали и составляли забавную парочку. Фрик и Фрэк. Штучка Один и Штучка Два*. Вот кем были Берт и Курт Хаммел. Идеально сочетающиеся инь и ян. По крайней мере, так было раньше. Теперь остался только Фрэк, Штучка Два и ян. Инь ушёл и не собирался возвращаться.***
Самолёт летел слишком долго, и Блейн нетерпеливо вертелся в кресле, ожидая посадки. К счастью, друзья заранее позаботились о прокате машины, чтобы он мог выехать сразу же, как прилетит. И когда спустя несколько часов это случилось, Блейн без оглядки бросился к нужной стойке. Он приехал без багажа, в руках были только телефон и кошелёк, чтобы не дожидаться получения сумок и направиться прямиком к окну Avis*. Блейн машинально разобрался с документами и получил ключи. Взяв их в руки, он тут же отправился в дорогу. Подкосила его именно поездка. Знаки на дороге — «Лайма 60 миль», «Лайма 30 миль» — разбивали ему сердце. Блейн дважды сворачивал с дороги, чтобы дать волю слёзам. Он знал, что ему нужно как можно скорее добраться до Курта, но всхлипы было трудно сдержать. Берт был замечательным человеком и не заслужил уйти так рано. Лишь лучшие умирают молодыми*, да? «Ты бы смог жить с таким грузом?» — этот вопрос Берт задал ему во время их последнего разговора. По неизвестным для Блейна причинам эти слова никак не выходили у него из головы. Казалось, будто это знак или послание подсознания. Блейн вытер слёзы и выехал обратно на полосу. Ему нужно было кое-куда заехать, прежде чем отправиться к Курту.***
Новости о смерти Берта потрясли Офелию и Шона. Они познакомились с его семей в кратчайшие сроки и очень быстро её полюбили. Хаммел-Хадсоны олицетворяли полную противоположность их собственной семьи. Те были добры друг к другу и дарили ближним искреннюю заботу. Андерсоны были не такими, даже близко не походили. Когда дети сплотились, родители развязали с ними войну. Когда Бэйли и Купер вернулись в отчий дом, Блейн отказался. Полноценной семьёй они так и не стали. — Ты готов? — спросила Офелия, быстро идя по дому. — Нам пора выезжать. Кэрол утром была абсолютно разбита, и я хочу быть рядом. Шон кивнул. Ему осталось только обуться. — Всё время теряю эти проклятые ботинки. Берт предложил держать их рядом с дверью. Плохая идея. Я две недели о них спотыкался, плюнул и опять стал бросать где попало. Шон улыбнулся, вспомнив этот момент. Они с Бертом были, что называется, одного поля ягоды, о чём жёны часто им напоминали. Он стал лучшим другом Шона, первым с самого детства — и вот его не стало. Шон обернулся и заметил кроссовки около дивана. Он вспомнил, как однажды пришёл к Берту, и оказалось, что у них одинаковые кроссовки. Они потом долго этим гордились. Шон взял ботинки и приступил к самой сложной части. Старость — это когда начинаешь носить обувь на застёжке. Старость — это когда аптекарь становится лучшим другом. Старость — это когда на то, чтоб привести себя в порядок, требуется на порядок больше времени. Старость — это когда большинство имён в адресной книжке начинаются с «Доктор». Старость — это когда встаёшь с постели только со второй попытки. Свежий ком подступил к горлу Шона, когда он вспомнил тот день. Они с Бертом сидели и часами придумывали шутки о старости. В тот вечер развеселившийся Берт сказал всем, что они убили на это так много времени, потому что позабыли, какие шутки уже были. Шон засмеялся сквозь слёзы. Отличный был день. Шон сунул ноги в кроссовки и застегнул их. Он поднялся с дивана, потратив на это две солидные попытки, и забрал пиджак из шкафа. — Я готов, — крикнул он. Стук каблуков жены послужил ему ответом. Он уже собирался выйти к машине, когда услышал звонок в дверь и нахмурился. Этот день не располагал к беседе с чопорными соседями. В последнее время они как-то странно активизировались. Кажется, они не могли взять в толк, почему Андерсоны променяли их компанию на давно позабытых детей. С мрачным видом Шон распахнул дверь. Но его лицо посветлело, как только он понял, что перед ним совсем не назойливый сосед. — Блейн…***
Идя по дорожке, ведущей к родному дому, Блейн заметил некоторые перемены. По всему дворику и террасе валялись игрушки — раньше такого не было. Во времена его детства игрушки лежали только в детской. Их не жаловали в гостиной или на улице. Перемена была определённо к лучшему, на его взгляд. К звонку Блейн потянулся дрожащей рукой. Он всё не мог понять, почему приехал туда. Он убеждал себя в том, что это всё слова Берта, но что-то не устраивало его в этой версии. Хотелось бы, но нет. Возможно, во всём виновато обещание Берту попытаться… Но на самом деле не это привело его в Вестервилль. Всё дело в том, что Блейн скучал по родителям. Всегда. Без них он чувствовал себя неполноценным. Разве ребёнок может выжить без родительской любви? Тут он вспомнил о Курте. Даже если родители покинули его, их любовь осталась с ним. Их любовь с ним навсегда. Блейн порой завидовал. До настоящего момента. Теперь Блейн понимал, как ему повезло, ведь у Курта никого не осталось. Конечно, была Кэрол и остальная семья, но исчезли люди, державшие его на руках ещё младенцем. Ушла та, кто не спала ради него ночами, ушёл тот, кто научил его кататься на велике. Всего этого он лишился, в отличие от Блейна. Блейн слегка вздрогнул, когда дверь распахнулась. Перед ним стоял отец. Усталый и бледный, наверное, как и Берт в его последний день. — Значит, вы уже знаете. Вывод был слишком уж очевидным, но Блейн не знал, что ещё сказать. Шон кивнул. — Да. Узнали утром. Блейн казался потерянным как никогда. Он казался разбитым, как в те дни, когда Шон кричал на него после каминг-аута. Он казался молодым — выглядел моложе своих тридцати одного. Волосы торчали беспорядочно, а в глазах блестели непролитые слёзы. Казалось, его нужно обнять. И, не обдумывая это решение, Шон развёл руки и обнял сына. Его удивило то, как легко тот в них расслабился. Несмотря на прошлое и долгие годы порознь, Блейн дал ему шанс проявить заботу. Такой шанс выпадает раз в жизни, и отец не мог его упустить. Упустить его значит потерять Блейна навсегда. Шон не мог этого допустить. — Прости меня, — прошептал Шон в плечо сына. Он просил прощения по множеству причин. Просил прощения за годы мучений, доставленных сыну. Просил прощения за то, что Блейн рос без отца. Просил прощения за утрату Курта. Просил прощения за всё. Блейн покачал головой. — Не стоит, — прошептал он. Шон кивнул и прижал его ближе. Он знал, что одним объятьем не залатать все дыры, но с чего-то нужно начинать. — Хочешь поехать туда с нами? — спросил Шон. Блейн кивнул. Он не хотел оставаться один. Садясь в машину, никто ничего не говорил. Поездка в Лайму была такой же тихой. Но, что удивительно, тишина не была неловкой или неудобной. Такая тишина возникает в сломанной семье, скорбящей о близком человеке. Утрата. Андерсоны потеряли многое с уходом Берта Хаммела, но также и открыли нечто новое. Они получили возможность исправить ошибки прошлого и создать светлое будущее для всей семьи. Так, приближаясь к Лайме, каждый из них тихо и тайно благодарил человека, давшего им надежду. Своей смертью он сделал больше, чем некоторым удаётся за целую жизнь. Он подарил семье второй шанс. ________________________________________ Примечания Алькатрас — тюрьма в Америке, известная как одна из самых суровых в мире. «Старски и Хатч» — американский телесериал 70-х годов о двух полицейских из Южной Калифорнии. Фрик и Фрэк; Штучка Один и Штучка Два... — первые это комедийный дуэт швейцарских фигуристов, а вторые — два маленьких шаловливых помощника Кота в шляпе из одноимённого мультика. Avis — международная компания, оказывающая услуги проката автомобилей. Лишь лучшие умирают молодыми, да? — Блейн цитирует песню Билли Джоэла Only the Good Die Young. Блейн поёт Dashboard Confessional — Vindicated, перевод частично взят с сайта translatedlyrics.ru