Теория Большого Спора

Намджун был очень рад своему возвращению в Корею. Да, конечно, несколько лет в Австралии пролетели почти незаметно, и он многого смог достичь именно там, но вечно ноющая и гундящая парочка, которая бросив всё, тоже отправилась с ним, в последнее время стала его напрягать. Точнее, стал напрягать Хосок со своей угнетающей тоской по родной земле и его ярое неприятие чужого языка другой страны. Джун искренне понимал, что Хосоку просто-напросто надоело сидеть на одном месте и его неугомонной натуре требовались перемены. А Юнги, как его любящий муж и верный спутник, лишь поддакивал на все предложения любимого сменить обстановку. В своё время спокойный, уравновешенный Юнги и неутомимый Хосок, решив, что им не хватает разнообразия в жизни, и что пора бы что-то в ней изменить, не раздумывая отправились вслед за Намджуном на зелёный континент. Там Мин и Ким быстренько основали своё дельце, открыв сначала маленький офис, занимающийся художественной фотографией, впоследствии стали набирать популярность среди молодежи. Их работы отличались особым видением и были совершенно нестандартными. К ним стали тянуться люди, и поступать заказы на различные тематические фотосессии. Но однажды Намджун решил попробовать не только фотографировать, но и рисовать на телах своих моделей. Рисовать он любил с самого детства и даже окончил художественную школу, но использовать тела людей вместо своеобразного полотна ему совсем не приходилось. Сначала это были миленькие узоры на лицах, забавные зверушки и маски, затем это переросло в полноценные картины на обнажённых телах. Намджун, будучи натурой достаточно робкой и застенчивой, не чувствовал какого-то стеснения и неловкости, когда водил кистью по оголённым участкам тела, ведь он был полностью увлечён и поглощён работой настолько, что собственному смущению просто не оставалось места. Признаться, ему не хватало, наверное, простого человеческого тепла и капельки любви, глядя на то, как милуются и возятся друг с другом его друзья, но всё это уходило на второй план: работа для Джуна была превыше всего. И только кропотливый труд и упорное старание привели к тому, что за пару лет Ким Намджун стал достаточно известным не только в Австралии, но и за её пределами. Его приглашали для работы в различных журналах и на фотосессии. Он хватался за всё, безропотно соглашался на крупные и сложные проекты, пока Юнги просто-напросто не кинул на стол три билета до Кореи, прикрываясь нытьём его половинки. Намджун тогда тихо вздохнул и быстро согласился на скорый отъезд — всё же он тоже стал ощущать заметную тоску по родным краям. По приезду в Корею с вырученных денег от проектов Джун выкупил здание для новой студии, предложив Юнги не только остаться компаньонами, но и также жить по соседству — они купили квартиры в одном доме и на одной лестничной клетке. Отмечая неплохую сделку от выгодно приобретенного здания, все трое собрались в гостиной новенькой квартиры Намджуна. Они поздравляли друг друга, долго смеялись, вспоминая, сколько всего они пережили вместе, и наконец-то обрели какую-то лёгкость и спокойствие от того, что спустя столько лет вновь оказались дома. — Я хочу попробовать себя в писательстве. Может мне в кружок литературный записаться, а? Думаю это весело… — неожиданно говорит Хосок, наполняя очередной фужер алкогольным напитком, и задумчиво потирает подбородок. — Господи, Хо, ты когда-нибудь угомонишься? — хихикает Намджун, несильно пихая того в бок, — ты и на курсы актёрского мастерства ходил, и на танцы. Йогой, как ненормальный, занимался, ещё и нас с Юнги заставлял! Теперь что, писательство?! Да у тебя шило в одном месте, ты и пяти минут не просидишь там. Ты хоть представляешь, какая это скука сидеть и писать рассказики? Ну что тебе всё не имётся никак? — Джун видит, как устало вздыхает Юнги, уже представляя, как его супруг в очередной раз меняет род деятельности. — Все мои занятия так или иначе мне пригодились! А после курсов готовки вы вообще забыли, что такое фаст фуд, неблагодарные!  — А я тут причём?! Я очень благодарен, Лапуль. Если бы не ты, то я уже давно бы умер от гастрита, — невозмутимо отвечает Юнги, не желая участвовать в ссоре мужа и друга. Хосок начинает нервно дёргать волосы в разные стороны, а значит всё, Намджуну хана. И чего он полез вообще? Знает же, что с Хо спорить бесполезно, если он что-то решил, то уже не отступит, пока не добьётся своего. Уж Юнги-то это знает как никто другой, испытал на себе… — Вот! Понял? Юнги нравится! А после моих курсов массажа и стриптиза он вообще в восторге! — выпаливает бездумно Хосок, тут же заливаясь стремительно захватывающим его уши и щёки румянцем. — Вот и сиди дома и ублажай мужа! Собачку заведи, если тебе так скучно! Хосок-а, ну пожалей ты наши нервы. Займись своей основной профессией. Создавай эскизы, шей одежду, у тебя же хорошо получается. Вернись в семейный бизнес, твои родители будут рады…  — То есть ты хочешь сказать, что писать у меня не получится??! Я что, бездарный по-твоему? Только и могу, что у плиты стоять, одежду зашивать и детей воспитывать?! — возмущается громко Хосок, вставая с нагретого на диване места и подходя ближе к Намджуну с расставленными по бокам руками. — Каких дет… — начинает Намджун и тут же осекается. Он уже и сам не рад, что ввязался в этот спор. Ну, зачем?! Кто его за язык-то тянул?!  — Вы такие деловые, работу работаете, у вас всё серьёзно, а я так, ерундой занимаюсь?! Я всё ещё ищу себя, понятно?!  — Да где же ты так потерялся-то, что столько лет найтись не можешь? — качает головой Намджун. — Значит так, Ким Намджун! Я тебе докажу, что смогу! Статью напишу, и её в журнале опубликуют, понятно?! — Хосок яростно смотрит в глаза Намджуна и тычет пальцем в его грудь. Он так зол сейчас! Хосок вообще не любил, когда его в чём-то ограничивали и не давали свободу. Его родители уже давно смирились с тем, что Хо ушёл в свободное плавание, Юнги тоже давно привык к заскокам своего мужа, так чего Намджун-то возмущается?! Ну, подумаешь, что он и Юнги становятся подопытными кроликами в экспериментах Хосока, ничего же ужасного он с ними не делал! Ну так, опыты с волосами, ногтями, желудками… Но ведь все живы и здоровы! Намджун, как ни старался, не смог сдержать улыбку. Ага, статью. В журнале… Ну-ну…  — Не веришь?! Посмотрим, кто будет смеяться последним! Если я выиграю, ты у меня в зеркало будешь бояться смотреть! Сделаю так, чтобы твоё отражение напоминало тебе какой ты хреновый друг! А ты… — Хосок поворачивается к мужу. — А я то что?! Я ничего, сижу, молчу. Делай, что хочешь, Лапуль! — испуганно тараторит Юнги, поднимая вверх руки. — А вот за то, что сидишь и молчишь и получишь! Ты должен был меня защищать! Оба у меня попляшете, скептики недоделанные! Хосок выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. «Ну, держитесь у меня, посмотрите ещё, на что я способен».

*** Юнги с громким вздохом опускается на диван в рабочем кабинете Намджуна и яростно бросает на стол утренний выпуск какого-то яркого глянца. — Джун, это пиздец, — Мин проклинает тот самый вечер, когда они не смогли отговорить Хосока от той самой затеи записаться в литературный кружок, — его статью и правда опубликовали… — Чего? — задумчиво тянет Намджун, совсем не обращая вид на удручённого друга, и продолжает до блеска натирать объектив камеры. — Да говорю, что Хосок смог-таки добиться своего. На, смотри, тут целый разворот про тебя! Намджун в ту же секунду подбегает к столу, на котором лежит распахнутый на нужных страницах журнал, и практически белеет на глазах. Мало того, что про него написали такую околесицу, так еще и напечатали фотки позорные, аж с самого универа. Радовало лишь то, что Хосок никаких действительно важных подробностей про его жизнь не написал, и на том спасибо. — Ну что, пупсики, — в студию бесцеремонно влетает счастливый Хосок с широко натянутой улыбкой, — уже заценили мою статью? Как вам? Намджун и Юнги только открывают свои рты, но тут же захлопывают их — они прекрасно знают, чем может обернуться их очередное сопротивление и недовольство, поэтому, выдавливая из себя натянутые улыбки, они просто кивают, мол, какой Хосок у них молодец. — Я что хотел вам сказать, ребятки, — Хосок вытаскивает из-за пазухи два небольших пакета и вручает их каждому, — вы приглядитесь и настройтесь, а я через часок забегу, меня там просят еще одну статейку накатать… Нашлись люди, что оценили мой талант, знаете ли, не то что некоторые… Хосок покидает кабинет под «приветливые» взгляды Намджуна и Юнги, которые тут же бросаются заглядывать во врученные им пакеты. — Ну, что, на счет три? — Намджун просунул руку глубже в пакет, крепче цепляя предмет пальцами, и стал потихоньку протаскивать его кверху. Юнги только кивнул и по команде «три» они оба вытащили то, что приготовил для них Хосок. — Как думаешь, мне пойдёт такой яркий цвет? — Джун вертит небольшую коробочку с ярко-фиолетовой краской в руках с обречённым взглядом. — Ты ещё легко отделался, Джун… У меня тут, блять, эротический костюм кошечки, — Юнги стонет и плюхается на диван, рассматривая шёлковое белье с рюшечками, мохнатые ушки, перчатки и хвостик. Намджун, честно, очень хотел бы посмеяться над ситуацией, но друга было откровенно жалко. Да Юнги и не виноват был, это Джуна чёрт дёрнул усомниться в Хосоке. — Чтобы я ещё раз с ним поспорил! — стонет Джун, представляя себя с ужасным фиолетовым цветом на голове.