Сокровище. Часть 2

Несмотря на ранний час (буквально с первым лучом солнца, да и то — дождаться его было невыносимо тяжело), госпожа Аретнап, постояв несколько мгновений на пороге, все же не вытерпела и решила постучать в двери покоев ее величества. Она долго придумывала предлог, но все же потерпела неудачу: ничего путного в голову не приходило. Ей прекрасно было известно, что все донесения приходили в королевский дворец либо на закате, либо рано утром, а поскольку вчера они так и не дождались писем, возможно, именно сегодня им улыбнется удача. Три с половиной месяца назад, после того, как король Гром объявил Зеркальному королевству войну, армия под предводительством маршала Ргита и господина Нушрока выступила навстречу врагу. Его величеству, оставшемуся в столице, донесения от военачальников приходили практически ежедневно. Для начала — король Гром отказался от каких-либо мирных переговоров. Советника Рифпаса даже и близко не подпустили к лагерю короля Грома. Ему было прямо сказано, что говорить не о чем, а после доверенные лица Грома даже припугнули Рифпаса, дескать, если он не уберется с глаз долой, то горько пожалеет об этом. Пришлось бедному дипломату уехать несолоно хлебавши и вернуться в расположение частей своей армии, которая как раз в те дни была на пути на север. Через несколько дней после этого армия короля Грома вторглась в Зеркальное королевство, заняв несколько приграничых городов. Уже на следующий день войско маршала Ргита подоспело к северным границам, и ему удалось оттеснить Грома от границ королевства. Однако, как выяснилось, радоваться было рано: уже через два дня армия правителя Королевства Горных Вершин подоспела на подмогу Грому, и они подготовили наступление. Они, правда, стоит сказать, не без труда, оттеснили армию Зеркального королевства вглубь страны; впрочем, уже на другой день ударное наступление Грома и его помощников было отбито, а армия отброшена назад, к границе. С той поры так и повелось: в столицу попеременно приходили то ободряющие, то грустные новости. Зеркальному королевству удавалось разбить армию противника, но тот собирал силы и наносил ответный удар. Так продолжалось уже несколько месяцев, и вот на днях маршал Ргит прислал известие, что обе армии собирают свои главные силы, и со дня на день должно состояться одно из решающих сражений. «У нас, — писал маршал, — есть преимущество, — поскольку битва состоится на Васильковой равнине; нам эти места хорошо известны, а вот противник не знает, что всего в двух шагах отсюда расположена опасная Черная топь. И если нам удастся оттеснить врагов в том направлении, то можно считать, мы выиграли». Это вселяло в обитателей королевского дворца надежду, и все с нетерпением ждали вестей из Васильковой долины. Время шло, но вот уже почти две недели — никаких известий. — Скоро мы все узнаем, — каждый день повторял король, — вот увидите. Мерзавец Гром… Да от него мокрого места не останется! — Вы совершенно правы, ваше величество! — поддакивала ему фрейлина Ацисил. Эта девица, стоит сказать, стала неимоверно действовать Аретнап на нервы. Пользуясь благосклонностью его величества (а он приблизил ее к себе, и они ничуть не скрывали, что именно их связывает), она теперь позволяла себе такие вольности, как открыто дерзить Аретнап. Со остальными фрейлинами Ацисил держалась надменно и высокомерно, а слугами откровенно помыкала. Она хотела упросить его величество доверить ей заниматься госпиталем, который был обустроен в центре столицы, и куда привозили раненых в сражениях солдат. Всякому было известно, что на самом деле это — прерогатива первой статс-дамы, и заведовать госпиталем должна госпожа Аретнап. Его величество же заявил, что Аретнап может уступить эту почетную обязанность более молодой и деятельной фрейлине. Она ответила, что весь вопрос здесь только в том, справится ли Ацисил с этим довольно-таки непростым делом. Кончилось все тем, что королева-мать положила конец этому спору, сказав, что ни о какой Ацисил не может быть и речи. Если уж ей так хочется принести пользу королевству, то пусть вместе с остальными дамами займется благотворительностью, поможет бежавшим из северных провинций и укрывшимся в столице людям. Требовалось разместить их, обеспечить всем необходимым. Или же может взять под патронат сиротский дом, поскольку он тоже остро нуждался в помощи, так как все больше детей теряли родителей… Король, подумав, согласился с матерью, а Ацисил же в ответ одарила Аретнап злобным взглядом. Аретнап прекрасно понимала, что Ацисил затаила на нее обиду, более того — нахалка явно метит на ее место. Правда, пока еще она не настолько зубаста, но лиха беда начало. Разумеется, Аретнап не боялась заносчивой девчонки, да и серьезную соперницу в ней не видела, разве что досадную помеху. Впрочем, в данный момент ей было совершенно все равно, поскольку все мысли первой статс-дамы были заняты совершенно другим. В тот день, когда его величество отказался возглавить военный поход сам, и королева-мать хотела сама побеседовать с сыном, но в ту минуту ей доложили, что ее желает видеть господин Ргит. После того, как она ушла, Аретнап тут же оставила ее покои и вернулась к господину Нушроку. Она твердо знала, что должна сказать ему, и ей было совершенно наплевать на то, как он отреагирует. Едва услышав, что он собирается ехать воевать, Аретнап приняла решение: сейчас или никогда! Он должен знать, как она на самом деле к нему относится. Может быть (она вовсе не исключала такую возможность), он назовет ее порыв блажью. Возможно, попытается убедить Аретнап в том, что она ошибается. Или же прямо в глаза ей скажет, что она зря надеется, и он никогда не сможет полюбить ее. Пусть так! Все равно это лучше, чем неопределенность. Она вошла в кабинет к Нушроку, даже не постучав (никого из слуг почему-то поблизости не оказалось). Он стоял спиной к двери, и стоило Аретнап войти и прикрыть за собой дверь, тихо проговорил: — Верите ли, я ждал вас, госпожа Аретнап. — Поэтому я и здесь, господин Нушрок, — отозвалась она. Нушрок обернулся: — В таком случае… нам, наверное, стоит о многом побеседовать. — Я совершенно согласна с вами, — Аретнап подошла ближе. Нушрок тоже сделал шаг навстречу, и они оба чуть было не столкнулись друг с другом. — Простите! — смутилась Аретнап и хотела было отступить назад, но Нушрок мягко удержал ее. Она подняла на него взгляд, и… Раньше она всегда думала, что выражение «прочитать по глазам» — это всего лишь красивая фраза. Однако в ту минуту Аретнап поняла, что это не так. Во взгляде человека, стоявшего напротив нее, так близко, что от этой близости буквально кружилась голова, Аретнап вдруг поняла, что вся ее пламенная речь, которую она заготовила, идя сюда, попросту не нужна, все было понятно и без слов... Последняя мысль, которая промелькнула у нее в голове была о том, что никогда прежде ее не целовали так страстно, и значит, все рассказы о крепкой и вечной любви, коих так много существует на свете, — не выдумки. А после ей было уже некогда думать о подобных пустяках… — Наверное, я должен что-то сказать, — чуть усмехнувшись, проговорил Нушрок, — некоторое время спустя, когда все закончилось. — Вернее, я хотел сказать тебе очень многое, но… — Ты не поверишь, — хмыкнула Аретнап, — но я тоже собиралась произнести целую речь. Но ты посмотрел на меня, и я поняла: все это глупости. К чему тратить слова попусту? — Она приподнялась на локте, нежно поцеловала Нушрока в щеку, а потом, устроившись поудобнее, положила голову ему на плечо. — Но если ты хочешь, я скажу просто и кратко: я люблю тебя. Так просто, правда? Но я почему-то так долго молчала… — Вообще-то это были мои слова, — Нушрок вновь улыбнулся. — Я собирался сказать тебе то же самое. — Так скажи! — Аретнап снова привстала, чтобы видеть его глаза. Он провел ладонью по ее щеке, очертил пальцем контур ее губ, после чего притянул ее к себе и поцеловал. — Ты удивительная! Никогда еще мне не доводилось встречать таких необыкновенных женщин, как ты. Я… мне действительно давно уже нужно было сказать тебе о том, что я тебя люблю, и ты мне нужна и очень дорога. Но мне казалось, в этих словах мало смысла. — Почему? — Потому что ты намного моложе меня и могла бы встретить кого-то… Скажем так, того, кто больше подходил бы тебе. — Какие глупости! — фыркнула Аретнап. — Будто это и в самом деле имеет какое-то значение. Спроси у моего кузена, и он объяснит тебе, что ты ошибаешься. — Теперь я в этом убедился, — усмехнулся он. — Мне… У меня никогда еще не было… такого, — прошептала она, чувствуя, что щеки запылали, словно раскаленные угли. — Ни с кем раньше… Он вновь поцеловал ее и тихо произнес: — Я должен сказать тебе нечто еще более важное. Хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Если бы ты согласилась, мне уже не о чем было бы мечтать. Но теперь… Не хочу думать о том, что уеду и, возможно… — Тшш! — она приложила палец к его губам. — Даже не думай об этом. Ты просто… вернись ко мне, хорошо? И я всегда буду рядом с тобой, даже не сомневайся. — Что ж, да будет так! После отъезда Нушрока Аретнап постоянно вспоминала эту ночь и их с Нушроком разговор. Она была уверена, что произошло то, что должно было произойти, и она сказала то, что обязана была сказать. Он понял ее, ответил ей, и теперь Артетнап может чувствовать себя спокойной и счастливой. Он любит ее, разве не об этом она мечтала столько времени? Если бы только ему не угрожала опасность! Пусть, — без конца повторяла про себя Аретнап, — с ним ничего не случится, и он вернется как можно скорее. Этот кошмар обязательно скоро закончится, и они станут вспоминать разлуку как страшный сон… — С добрым утром, госпожа Аретнап! — Она встряхнула головой, чтобы отогнать не желавшие никак покидать ее мысли и воспоминания. — С добрым утром, господин Кочревс, — госпожа Аретнап кивнула камердинеру его величества, который, не обращая уже на нее никакого внимания, стучал в двери покоев королевы-матери. — Приветствую вас, — кивнула им Анидаг, — когда они с Кочревсом вошли в покои. — Доброе утро! — Оно не доброе, матушка! — раздался недовольный голос короля, который возник на пороге. — Что-то не так? — мгновенно встревожилась Анидаг. Аретнап почувствовала, как сильно забилось сердце. — Кочревс, отдайте матушке бумаги. — Очередное донесение? — спросила Аретнап чуть дрогнувшим голосом, принимая у почтительно склонившегося Кочревса бумаги. — Да, его доставили час тому назад. И мне пришлось прочитать его. — Что? — побледневшими губами спросила Анидаг. — Битва… проиграна? — прошептала Аретнап, прижав ладони к щекам. — Нет, — покачал головой король, — мы выиграли это сражение. Аретнап и Анидаг облегченно вздохнули. — Но вот… — король тяжело вздохнул, — потери мы понесли огромные. Правда, потери врага намного выше. И мерзавец Гром взят в плен, теперь-то уж он поплатится! — Но? — взволнованно взглянула Анидаг на сына. — Ты… чего-то не договариваешь, верно? Король молча кивнул. Аретнап принялась нервно хрустеть костяшками пальцев; сердце же ее стучало так, что казалось, его стук можно услышать даже на улице. — Генерал Тсугнам убит, — тихо проговорил король. — Отец… ранен. В ногу. Но с ним все в порядке, он скоро поправится, матушка, — быстро прибавил он. — А вот… — Отец? — еле слышно произнесла Анидаг. Его величество вновь обреченно кивнул. — Он?.. — на глазах Анидаг выступили слезы. — О нет! — одними губами прошептала Аретнап. Этого не могло случиться! Нет, только не он! Его величество подошел к матери и обнял ее за плечи: — Он пропал без вести, матушка. Никто не знает, что с ним случилось, но… имени деда нет ни среди живых, ни среди павших. И скорее всего… Мне так жаль, мама! Бедный мой дед! Анидаг отвернулась, сжала дрожащими руками виски и тихо проговорила: — Не может быть! Я не верю! На Аретнап никто не обращал внимания, но ей было совершенно все равно… Перед глазами все плыло, а комната вдруг стремительно закружилась перед глазами. Аретнап поняла, что и выражение «земля уходит из-под ног», — так же не просто фраза. А через мгновение вокруг нее сгустилась спасительная темнота.