Сокровище. Часть 2

Во дворце вот уже который день просто сумасшедший дом какой-то! Ацисил не понимала, что радостного в факте обнаружения глупого мальчишки Алиса? Кто он вообще такой?! Подумаешь, важная птица, чтобы на его поиски отправили чуть не полк солдат, да еще и сам господин главный министр изволили отбыть из дворца им на подмогу. Уж этот-то сидел бы себе дома и не геройствовал, поскольку и дураку ясно: у господина Нушрока явные нелады с головой. После того глупого похода и войны с Королевством Туманов он сам не свой: то с королевой-матерью поругается, то с маршалом, то выгонит мерзкую Аретнап, то снова к ней в спальню зачастит. Ацисил усмехнулась: вот уж кто настоящая гулящая девка! А еще смела делать ей замечания: «Вы — фрейлина ее величества и потому обязаны вести себя прилично!» Лицемерка! Ей ли говорить о приличиях, когда сама, да в ее-то возрасте, бегает на свидания к господину Нушроку. Смех да и только, просто интересно, на что она надеется? — Ты слишком преувеличиваешь, моя радость! — рассмеялся король, когда Ацисил рассказала ему о похождениях госпожи Аретнап. — Да, она любит моего деда, и он к ней хорошо относится. — Точно так же, как вы ко мне, ваше величество, — пожала плечами Ацисил. — Они взрослые люди, как и мы с тобой, — отозвался король. — Тогда почему я не могу стать первой статс-дамой? — надула губы Ацисил, и он недовольно поморщился в ответ. Она давно уже не давала королю прохода, требовала, чтобы он отстранил, наконец, Аретнап от должности и отдал пост первой статс-дамы ей. Король же и слушать Ацисил не желал, можно подумать, госпожа Аретнап и впрямь незаменимое сокровище. Абсурд! Она же просто-напросто смешна: вечно пытается строить из себя воплощенную добродетель, хотя на самом деле далеко не безгрешна. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Всякому известно, что она стала любовницей главного министра, выставив себя тем самым на посмешище перед всем двором. В конце концов, она ведь уже старуха, ей ли вести себя как девушке на выданье?! Ацисил чуть было не расхохоталась в голос; стоит только вспомнить надменное лицо этой святоши, а потом представить себе… похождения статс-дамы в спальне господина главного министра. Однако же, Ацисил не находила себе места еще и потому, что ей до одури хотелось подвинуть нахалку и самой занять ее место. Она давно уже мечтала об этом, осторожно намекала его величеству, но тот, стоит заметить, намеков будто не понимал, переводил все в шутку и отвечал, что когда-нибудь, возможно, подумает об этом. Ацисил злилась, в конце концов, даром она что ли дарит свои ласки его величеству, сколько же можно оглядываться на мнение маменьки, ведь каждому ясно, что именно она стоит горой за противную Аретнап и не желает ее отставки. Казалось бы, господин главный министр, сразу же, как вернулся из похода, дал негодяйке от ворот поворот, и та уже начала собирать вещички. Ацисил случайно об этом узнала от камеристки ее величества Асырк. Один раз она пришла к королеве, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь срочных поручений, и застала в ее покоях Асырк. Ацисил это не удивило, поскольку старая служанка, кажется, до сих пор считает королеву девочкой, за которой она ухаживала с рождения. Асырк буквально светилась от радости, пересказывая госпоже последние новости: — Она сама вам сказала, госпожа Анидаг? — спросила она у королевы. — Да, — отозвалась та, — сказала, что не хочет больше здесь оставаться. Отец, — прибавила она уже чуть тише, — совсем рассудок потерял, кажется! — Правильно сделал, — возликовала Асырк, — что выгнал эту вертихвостку. Ни стыда, ни совести у нее нет! — Асырк! — осадила ее королева. О чем они говорили дальше, Ацисил не знала, поскольку ее величество, заметив, судя по всему, интерес Ацисил к разговору, велела ей выйти вон. Спустя какое-то время Ацисил поинтересовалась у его величества, почему Аретнап все еще во дворце, раз она собралась уходить, но тот лишь отмахнулся от нее. А еще через некоторое время господин главный министр вдруг сменил гнев на милость и снова стал проявлять знаки внимания к Аретнап, и она словно расцвела. Ацисил же была вне себя от досады: ведь все так удачно складывалось! Ацисил поморщилась: вот и сегодня целый день как на иголках. Ей нужно поговорить с его величеством, поэтому она и пришла к нему ни свет ни заря. Те несколько часов, что они провели вместе… да, безусловно, были приятными во всех отношениях. Потом она, как водится, завела с его величеством разговор и в очередной раз позволила себе раскапризничаться: — Вы совсем не цените меня, ваше величество? — глубоко вздохнув и опустив глаза, проговорила она. — О чем ты, счастье мое? — улыбнулся ей король. — О том, что вы могли бы… скажем так, воздать мне должное. За ту радость, как вы сами изволите говорить, я дарю вам. — Я безмерно благодарен тебе, моя красавица, — король обнял ее, поцеловал в шею, — и ты знаешь это. Если бы не ты, то я… наверное умер бы, так мне было тяжело. Зачем ты вновь напоминаешь мне о моем горе? — укоризненно взглянул он на Ацисил. — Простите ваше величество, я не хотела вас расстраивать, — Ацисил прижалась к королю всем телом и обвила руками его шею. — Прости, милый! Но просто я хотела справедливости. Разве я не справлюсь с обязанностями первой статс-дамы, разве я не доказала свою преданность короне? Так почему же госпожа Аретнап, которой давно пора на покой до сих пор остается здесь? — Мой дед хочет видеть ее подле себя, — пожал плечами король. — Он имеет право… — Да он уже старик! — возмутилась Ацисил. — Куда ему развлекаться с женщинами, право слово! Конечно, Аретнап тоже уже не девочка, но тем не менее, в его возрасте это просто-напросто смешно. Корчит из себя пылко влюбленного юношу. — Ацисил! — прикрикнул на нее король. — Следи за своим языком. Мой дед — мужчина прежде всего, и он имеет право влюбиться в понравившуюся ему женщину, жениться на ней, и если ему нужна Аретнап, путь так и будет. — Пусть она выходит за вашего деда, — фыркнула Ацисил, — я же не на него претендую, а на место первой статс-дамы! Если подумать, — протянула она, — то свадьба Аретнап с твоим дедом и может помочь мне получить то, что я хочу. — Послушай, — строго взглянул на нее король, — мне эти разговоры не по душе! Можно подумать, ты со мной только потому, что хочешь получать подарки, стать первой статс-дамой или же вовсе…  Давай лучше оставим этот разговор, — недовольно пробурчал он, — нам так хорошо вдвоем, — он притянул Ацисил к себе, опрокинул на постель, — к чему нам лишние споры? Ацисил рассмеялась, хотя на самом деле ей в ту минуту хотелось кричать от обиды и одновременно злости. Опять не получилось! Она устала лезть из кожи вон, чтобы обеспечить себе блестящее будущее! Казалось бы, Ацисил вытянула счастливый билет, стала возлюбленной самого короля, но все равно — этого мало. Прежде всего потому, что как там ни крути, положение ее слишком шаткое. Где, скажите на милость, гарантии, что завтра его величество найдет себе новую фаворитку или того хуже — женится? А ведь он обязан будет сделать это рано или поздно, да, сам он говорит, что даже и не мечтает об этом, но его мать определенно считает иначе, и однажды она своего добьется. Ее можно понять: королю нужна королева, а трону — наследник. Ацисил же никак не может рассчитывать на то, что его величество Нушрок Первый сделает ей предложение и возведет на трон. Да, она, конечно же, мечтает об этом украдкой, но нужно трезво смотреть на вещи: ее мечта неосуществима. Во всяком случае, пока жива матушка его величества… Впрочем, дед также не позволит ему сего во всех отношениях вопиющего мезальянса. Нет уж, нужно довольствоваться тем, что есть, а значит, во что бы то ни стало получить место первой статс-дамы! По крайней мере в этом случае у Ацисил появится авторитет и положение при дворе. Ни один негодяй не посмеет попрекать ее и показывать пальцем, как на распутницу. Размышления Ацисил прервал стук в дверь, в покои его величества вбежал камердинер и сообщил, что королева-мать просит его прийти как можно скорее. А дальше события понеслись с головокружительной скоростью. Ацисил не могла усидеть на месте и, выждав некоторое время, направилась вслед за его величеством. Однако же, ей не удалось подслушать разговор короля с матерью. Когда она пришла в покои ее величества, ни короля, ни его матушки там не оказалось, они уже ушли к главному министру. Маршал Ргит же уехал накануне, и до сих пор ее величество ничего о нем не знала, поэтому Ацисил и подумала, что произошло нечто ужасное. Она расспросила слуг, но ничего не узнала. Главный министр же после разговора с королем спешно покинул дворец. Ацисил вернулась в покои короля, но он, встретив ее на пороге, велел идти к себе. — Пойми, сейчас мне не до тебя! — строго взглянул он на нее. — Столько всего… Но обещаю, как только все прояснится, я сразу же позову тебя. — Но что происходит? — встревожилась Ацисил. Король не ответил, а попросту захлопнул дверь у нее перед носом. Обозленная Ацисил попыталась узнать что-либо у слуг, но ничего не добилась. Она промаялась весь день, но так ничего и не узнала; уже ближе к ночи она решилась — направилась прямиком в покои королевы. Если уж не у нее самой, решила она, то хотя бы у несносной старухи Асырк узнаю, что тут происходит. Она не успела дойти до покоев королевы, поскольку поднялся страшный переполох: в коридорах забегали всполошенные слуги, бряцали оружием солдаты (Ацисил пришлось прижаться к стене, чтобы ее не затоптали ненароком), а маршал Ргит, который буквально ворвался во дворец вместе с господином Гурдом и главным министром на ходу отдавал приказы срочно отправить людей на какие-то поиски. Главный министр пролетел мимо Ацисил точно вихрь, на ходу он отдавал распоряжение схватить каких-то женщин, провести дознание и доложить ему обо всем как можно скорее. — Что касается Киндела, — заявил он, — тут и речи быть не может! Он ответит за все! Господин Гурд же просил срочно позвать врача. На руках он держал мальчишку — своего приемного сына, и выглядел тот так, что краше в гроб кладут: весь избитый, он еле слышно стонал и кажется, был без сознания. — Потерпи, дорогой, — госпожа Аретнап подошла к господину Гурду дабы помочь ему отнести мальчишку в лазарет, — все закончилось, ты уже дома. — Да уж, — кивнул маршал, — кто бы мог подумать, что буквально у нас под носом… — Мы слишком легкомысленно вели себя, вот и проморгали… — отозвался Нушрок-старший. — Все хорошо, что хорошо кончается, — вздохнула королева. — Надеюсь, что мальчик очень скоро поправится. А где мой сын? — спохватилась вдруг она. И только тут Ацисил заметила, что короля нигде не видно. Куда, интересно, он мог подеваться? — Немедленно найдите моего сына и позовите сюда! — приказала королева. Ацисил увязалась за камердинером маршала Ргита, который вызвался исполнить поручение королевы. В покоях его величества не было, и тогда Ацисил пришло в голову, что он мог зачем-нибудь направиться в свой рабочий кабинет. — Интересно, — пробормотала она, — его величество что, оглох? Как он может не слышать и не замечать, что тут творится?! — Пойдемте же, сударыня, — позвал ее камердинер маршала, — не будем медлить. В кабинете было светло, горели факелы; Ацисил обогнала слугу и вошла первой. Она замерла на пороге, точно вкопанная, так резко, что старый слуга толкнул ее, не успев затормозить и врезавшись ей в спину. Его величество лежал на полу, рядом с ним — стянутая со стола скатерть и разбросанные письменные принадлежности, осколки чернильницы, бумаги, перья… Камердинер маршала Ргита первым пришел в себя, обошел Ацисил, склонился над его величеством, взял за запястье: — Он… не дышит! — шепотом сообщил он. — Пульса… нет. Его величество… он… умер! Ацисил вздрогнула и громко закричала от ужаса.