***
Флэш устало поглядел на город за окном. Здания казались бесцветными и тоскливыми на фоне затянутого серыми тучами неба. Капли дождя барабанили по стеклу, стекали вниз, образовывая причудливые дорожки. Нейтан непременно бы написал Флэшу о том, что выйдет пораньше, чтобы подольше погулять под дождём. Написал бы, если бы не лежал в гробу в земле. От этой мысли Томпсону стало стыдно. Он не пришёл на похороны своего единственного лучшего друга. На похороны того единственного человека, который искренне заботился о нём, который принимал Флэша таким, каким он являлся на самом деле. Не блогера-слэш-ребёнка богача, а настоящего Флэша Томпсона, который никогда не мечтал о богатствах. Он мог сколько угодно притворяться на людях типичным избалованным придурком, и Нейтан его за это не осуждал. Но теперь Нейтана просто… не было. И Флэш даже не смог пересилить себя, чтобы посмотреть на него в последний раз. Жалкий сопляк. Он одним лёгким движением закрыл горизонтальные жалюзи, и вокруг стало значительно темнее. Флэш крепко сжал в руках свой телефон, затем развернулся и зашёл в свою ванную комнату, дверь в которую находилась около шкафа с медалями и кубками, полученными на различных олимпиадах. Свет в ванной включился сам по себе, и Флэш поморщился от того, как больно стало глазам. Потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Томпсон подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. Волосы порядком отросли и, не уложенные, лезли в лицо, мешая. Флэш немного прищурился и задумчиво стал разглядывать своё отражение. Пришедшая в голову идея на мгновение показалась глупостью, но затем парень улыбнулся. Его рука сама потянулась к белого цвета ящику. — Пора бы немного поменяться, — пробормотал Флэш и улыбнулся. — Добро пожаловать в новую жизнь, новый я. Шёл дождь. Машины по дороге ехали медленно, но Бен всё это учёл заранее, а потому к школе они подъехали вовремя. Питер поморщился, когда подумал о том, чтобы пересечь школьный двор под дождём, но выбора у него не было. Оставалось снова понадеяться на то, что его потрёпанный временем рюкзак спасёт учебники и тетради. — Спасибо, мистер Паркер, — Мишель выдавила из себя благодарную улыбку, отчего-то больше напоминавшую гримасу. Бен только кивнул и обернулся, чтобы посмотреть на племянника. Питеру потребовалось несколько секунд понять, что на него смотрят, и он тут же вскинул голову. — Ужин на тебе, ладно? Мэй, конечно, сегодня дома, но… — он улыбнулся. — Ты сам понимаешь. Питеру претила мысль о том, чтобы провести на кухне около часа за плитой, но возражать он не стал. В конце концов, Бен и Мэй и без того уставали на работе, чтобы обеспечить более-менее неплохое проживание. — Да, окей, — слабо улыбнувшись, кивнул Питер. — Спасибо, что подвёз. — Домой добираешься сам. — Я понимаю, — Питер закинул лямку рюкзака на плечо и сжал ручку двери, прежде чем вспомнить о присутствии ещё одного человека рядом. Он посмотрел на Мишель. — Пойдём? Та вместо ответа просто открыла дверцу и вышла наружу. Питер выскочил следом, закрыл дверцу и тут же выругался себе под нос, не успев отойти в сторону. Мимо него промчалась чёрная дорогая машина, и летящая из-под колёс грязь забрызгала Питера с ног до головы. — Блять… — обречённо выдохнул парень. Он провёл мокрой рукой по мокрому лицу, стирая грязь или же размазывая её — он не мог видеть своё лицо. Питер обошёл старый ниссан Бена, который уже давно нуждался в хорошем дорогом ремонте, поправил рюкзак на своём плече и подошёл к ожидавшей его ЭмДжей. — Неудачник, — осмотрев Питера, хмыкнула Мишель, чуть щурясь из-за попадающего в глаза дождя. — Спасибо за поддержку, — буркнул парень и обернулся, через плечо глядя на ту машину, что стала причиной его грязной одежды. Не сказать, что он удивился, когда увидел, кто вышел оттуда с зонтом в руках. — Ну кто же ещё, как не Томпсон, — с некоторым отвращение в голосе сказала Мишель, тоже посмотрев в ту сторону. — Он решил поменять имидж. Питер прищурился, моргнул и попытался разглядеть что-то сквозь капли дождя на ресницах. Флэш был одет в дорогие ярко-синие джинсы, не менее дорогие ботинки и тёмно-фиолетовый свитер без воротника. Однако, поглядев чуть дольше, Питер понял, что имела в виду Мишель. — Ого, — выдохнул парень. Обычно уложенные лаком волосы Флэша теперь свисали на одну сторону, завиваясь и прикрывая ухо, тогда как на правом виске волосы были сбриты. — Пошли, — Мишель чуть дёрнула Питера за рукав его рубашки в мелкую красно-белую клеточку. — Твой рюкзак не готов к тому, чтобы защитить твои учебники от утопления. Питер согласно кивнул и быстро последовал за Мишель в школу. Его кроссовки были насквозь мокрые, и, когда Паркер оказался в переполненном школьном коридоре, это стало ощущаться. Он понадеялся, что его единственная обувь протянет до конца сезона с таким образом жизни. Они разминулись с Мишель на полпути к шкафчику Питера. Парень взглядом поискал Неда, но тот, должно быть, уже был в кабинете и ждал начала урока. Паркер посмотрел на свои мокрые джинсы и рубашку и попытался стереть грязь, что почти удалось сделать. Как бы он ни старался, когда одежда высохнет, пятна будут видны. «Неудачник», — прозвучал в голове голос Мишель. Питер улыбнулся. — Мишель Джонс, Паркер? Он вздрогнул и обернулся, удивлённо глядя на стоящего за спиной Флэша. Питер немного нервным взглядом обвёл толпу и понял, что все вокруг начали оборачиваться, зная, какое шоу их может ожидать. Он снова поглядел на Томпсона. Вблизи новая причёска Флэша выглядела слегка небрежной, как будто… как будто он сделал её сам второпях. — Тебя что-то смущает? — спросил Питер. — Я просто не заметил, когда ты завёл с ней дружбу, — ответил Флэш. В его голосе звучала насмешка. — Надеюсь, ты выживешь. Питер проигнорировал его. Он уже не мог понять, как Томпсон относится к нему — слишком часто менялось поведение. Питер открыл шкафчик и стал копаться внутри. Не прошло и десяти секунд, когда рука Флэша опустилась ему на плечо, заставляя напрячься в ожидании удара или очередной насмешки. Однако Томпсон просто наклонился поближе к нему и едва слышно сказал: — Её отец расследует это дело. Расскажи ей о вчерашнем копе, и всё. — Я сам могу разобраться, что мне делать, — так же тихо ответил ему Питер и обернулся, с вызовом глядя в глаза Томпсону. — С чего тебя это заботит? — С того, что речь идёт о Нейтане, умник, — пальцы на его плече сжались, ногти впились так, что ощущались через ткань мокрой рубашки. Во взгляде Флэша промелькнула боль. Питер нервно сглотнул и отрицательно покачал головой. Конечно, разумнее было бы поступить так, как ему только что сказал Флэш: рассказать всё ЭмДжей. Но даже если он мог верить ей, как можно было доверять её отцу? Один коп уже оказался продажным. С чего бы второму быть лучше? — Флэш, оставь меня в покое, — голос Питера чуть дрогнул. Он отвёл взгляд в сторону и заметил, как все в коридоре наблюдают за ними. По коже пробежали мурашки. — Я не нуждаюсь в советах. — Либо ты, либо я. Сечёшь? — Флэш слегка его встряхнул, хотя пальцы всё так же сильно сжимали плечо, несомненно, оставляя синяки. Затем на лице появилась самодовольная ухмылка. — Пенис Паркер, кажется, нашёл себе новую пассию, — уже громче заявил Томпсон и оглядел толпу, по-прежнему улыбаясь. — И как оно? — Отстань от него, Флэш! Все обернулись. Глаза Питера расширились от удивления, когда он посмотрел на Лиз. Та с вызовом глядела на Флэша, скрестив руки на груди и сжав губы. Её длинные тёмные волосы были убраны назад двумя маленькими косичками, которые были украшены маленькими блестящими цветочками, наверное, шпильками или чем-то подобным. Томпсон опустил руку и хмыкнул. — Радуйся, Пенис, девчонкам на тебя не наплевать, — бросил Флэш, развернувшись, протиснулся между учениками и ушёл по направлению к лестнице. Питер проводил его взглядом, затем снова посмотрел на Лиз и выдавил из себя подобие улыбки. Ему казалось, что он находится в чужом теле, что он смотрит на всё чужими глазами и что не может ничего сказать или сделать. — Спасибо, — только и смог тихо выдохнуть он. Лиз посмотрела на него обиженно и с чем-то похожим на раздражение во взгляде. — Мог бы хоть раз ответить ему сам, — бросила она. — Это не так сложно, Питер. Ему показалось, будто его ударили кулаком под дых. Он широко раскрытыми глазами посмотрел на Аллен, но та только отвернулась и ушла в том же направлении, что и Флэш. Питер не мог отвести взгляда от её удаляющейся фигуры, пока она не скрылась из виду в коридоре второго этажа, но даже после этого он продолжал смотреть туда, где она была. Толпа вокруг начала оживать. Слышались насмешки, обсуждения, какие-то едкие комментарии и замечания. Питер крепко зажмурился и, наконец, отвернулся. В горле появился ком. «Неудачник», — вновь повторил в голове голос Мишель. Но на этот раз Питер не улыбнулся.***
Тони припарковал машину, повернул зеркало заднего вида, чтобы видеть собственное отражение, и поправил галстук. Его тёмно-синий костюм был идеально выглажен, волосы уложены, а на носу красовались очки со светлыми оранжевыми стёклами в тонкой серебристой оправе. Пятница уже вывела в углу номер нужной палаты. Старк вылез из машины, дверь за ним автоматически закрылась с мягким щелчком. Тони направился прямиком к парадному входу больницы. Несколько человек обернулись, удивлённо взирая на него. Старк вскинул руку в приветственном жесте, затем быстро поднялся по ступенькам и вошёл внутрь. Сначала он оставался незамеченным, ровно до того момента, пока не подошёл к посту медсестры. Рядом стоявшая смуглая девушка изумлённо воскликнула, чем привлекла ещё нескольких человек. Послышался ропот. Медсестра медленно подняла голову и без особого интереса посмотрела на Тони своими серо-зелёными глазами. На вид ей было лет тридцать, тёмные волосы забраны в пучок, фигуристая и худенькая. — Слушаю вас, мистер Старк, — сказала она так, будто сделала какое-то одолжение. — Мне надо пройти в палату семь-шесть, — ответил Тони. Медсестра опустила взгляд к компьютеру, что-то быстро набрала на клавиатуре, а потом с толикой презрения посмотрела на Тони. — Мобиус Джонс ваш родственник? — Мой друг, — соврал Старк. — И мне нужно с ним увидеться. Он в сознании? Женщина пожала плечами и махнула рукой в сторону левого коридора. — У него узнаете. Тони кивнул, развернулся и скрылся в пустом коридоре. Гул за его спиной усилился. — Отвратительная женщина, — пробормотал он негромко. — Полностью согласна, босс, — отозвалась Пятница и добавила: — Вы приняли хорошее решение. Старк усмехнулся и вздохнул. Ох, как бы не пожалеть об этом.***
Эдриан отхлебнул кофе и со стуком поставил кружку на стол. Мужчина неотрывно смотрел на экран телефона, где была открыта статья New York Post. Взгляд скользил по тексту, записанному со слов одного из местных копов, который пытался расследовать преступление и распознать «странное оружие, которым грабители смогли прожечь дыру в хранилище банка одним выстрелом». Статья закончилась вопросом: «Как долго ещё полиция будет искать главного виновника всего этого беспорядка?» Тумс вздохнул и отложил телефон в сторону, невидящим взглядом уставившись на стену рядом с приоткрытым окном. Белоснежная, свежевыстиранная занавеска слегка колыхалась от сквозняка, то и дело цепляя большой лист алоказии, что стояла на полу в красивом бело-голубом горшке. Эдриан снова перевёл взгляд на телефон. В голове мелькнул вопрос, уже второй год не дававший ему покоя: Стоит ли остановиться? В газетах всё чаще появлялись статьи об убийствах, ограблениях и прочего рода преступлениях, в которых было замешано продаваемое им оружие. С каждым годом бизнес расширялся, и, соответственно, преступность росла. Эдриан радовался тем новостям, что сообщали об ограблениях, так как чаще всего обходилось без жертв. Ему было даже наплевать на то, что кто-то ограбил банк. Но что касалось убийств… это постоянно заставляло задуматься над способом иного заработка. И он мог бы остановиться. Мог бы найти иную работу. Просто было уже поздно отступать. Нежная рука опустилась ему на плечо, и он улыбнулся, тут же забывая обо всём на свете. Эдриан мягко переплёл её пальцы со своими и обернулся, глядя на свою жену. Её влажные волосы стали немного завиваться, серо-голубая толстовка идеально гармонировала с серебряными серёжками-кольцами и новым светлым покрытием на ногтях. На сердце стало теплее. Как же Дорис была прекрасна, как будто произведение искусства. И даже годы этого не изменили. — Ты сегодня на работу? — спросила Дорис и, отпустив его, села на стул сбоку стола. Её глаза внимательно изучили лицо мужа, прежде чем она нахмурилась. — Всё в порядке? — Да, в порядке. Я просто немного заработался вчера, не выспался, — он провёл рукой по лицу, как будто так мог снять свою усталость. — Сегодня я дома. Дорис несколько секунд пристально смотрела на мужа, затем кивнула. — Надо забрать Лиз, — сказала она. — Заедешь за ней? При упоминании дочери у Эдриана кольнуло в груди. В последние дни Лиз была сама не своя, и это заставляло беспокоиться. После той вечеринки, когда её знакомого нашли мёртвым, её как будто подменили. Она стала меньше есть, меньше спать, и с лица пропала улыбка. Улыбка, которую Эдриан так сильно любил видеть. Он постарался отодвинуть эти мысли прочь. — Конечно, — ответил он непринуждённо, как будто мысли о дочери не вызывали у него беспокойства. — Может, мы с ней немного задержимся. Хочу сводить её в ту новую кофейню на сто двадцать третьей. — Значит, ужин мне не надо готовить, — уголки губ у неё дрогнули, но она не улыбнулась. — Замечательно. — Ей нужно развеяться, — отведя взгляд, сказал Эдриан, как будто ему нужно было объяснить своё решение. Возможно, так оно и было — он не понимал. — Ей нужно время. Мужчина вновь посмотрел на Дорис. Та сидела с непроницаемым выражением лица, однако во взгляде виднелись оттенки грусти. Она разделяла беспокойство мужа за дочь и так же, как и он, понимала, что ничего не может сделать, чтобы исправить. К сожалению, от осознания этого легче не становилось. — Отвезём её на неделю за город? Отдохнуть от всего этого школьного хаоса, — предложил Эдриан. — Боюсь, что с их учебной программой для гениев не получится, — Дорис пожала плечами. — Тем более, мистер Харрингтон строго относится к посещению тренировок по декатлону. Телефон на столе завибрировал, экран засветился. Эдриан посмотрел на входящий вызов и нахмурился. — Это по работе? — спросила Дорис. — Да, — ответил Эдриан и, жестом показав подождать, поднял трубку. — Слушаю. Несколько секунд на том конце было молчание. Затем послышался вздох. — Босс, — снова тишина, — Брайса отстранили в участке от дел. Эдриан несколько секунд просто смотрел в никуда, после чего закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — За что и когда? — медленно протянул он, отделяя каждое слово. Внутри закипало беспокойство. — Тут ничего сказать не могу. Но я думаю, что надо выяснить. Мне он отчитываться не станет. Он сжал и разжал кулак. Дорис бросила на мужа обеспокоенный взгляд, но Эдриан это проигнорировал. — Я тебя понял, Луи, — сказал Тумс и разжал пальцы. — Будьте аккуратнее. — Хорошо, босс, — последовал незамедлительный ответ. А потом разговор прекратился и в трубке раздались писки. Телефон со стуком опустился на стол. Эдриан сжал губы и вздохнул. Его взгляд упал на кружку с кофе. Оказывается, на столе остались следы от кружки: несколько светлых размазанных кругов, что резко выделялись на тёмной поверхности. Мужчина несколько секунд просто смотрел на это, потом перевёл взгляд на кофе и понял, что допивать его не будет. От окна подул холодный воздух, занавеска поднялась вверх, надуваясь, будто парус корабля, а затем на улице вновь зашумел дождь.***
Стоило учителю сказать: «Урок окончен», как вокруг воцарился хаос. Обычно это происходило сразу после звонка, но в этом кабинете, рядом с мистером Бэком… такое поведение было неприемлемо. Ученики быстро собрались и стали покидали класс, порой цепляя друг друга плечами. Питер стоял рядом со своей партой, ещё даже не успев убрать книгу и тетрадку в рюкзак. Он никогда не уходил одним из первых. — Паркер, — сказал мистер Бэк холодным тоном и взглянул на мгновенно застывшего на месте Питера. — Планируешь исправлять оценки? Лидс обернулся, останавливаясь у двери, и ошарашенно посмотрел на Питера. Пара оставшихся в классе учеников сделали то же самое. Нед судорожно переводил взгляд со своего друга на учителя и обратно, как будто так мог бы лучше понять что-то. — Мне переписать тест? — осторожно спросил Питер и сразу же сжал зубы. Мишель хмыкнула, поглядев на него, закинула свой рюкзак на плечо и вышла из класса, оставляя Паркера, Лидса и мистера Бэка позади. Конечно, ей было интересно, как всё это обернётся, но её волновал куда более важный вопрос. Она отошла от кабинета всего на несколько шагов и остановилась рядом со шкафом, в котором стояли кубки и висели медали, выигранные командой по академическому декатлону. Там также стояли фотографии с участниками, на которые сама Джонс предпочитала не смотреть: она и так видела эти лица каждый день. В целом, мало кто из учеников интересовался этим шкафом, он, скорее, был создан для новеньких и для поднятия самооценки некоторых учителей с директором. Мишель облокотилась о стену, так, чтобы никто из проходящих мимо не зацепил её, и вытащила из кармана телефон, вновь проверяя уведомления. Но там в который раз ничего не было. Она шумно втянула воздух в лёгкие и прикрыла глаза. Нижняя губа задрожала, и Мишель тут же закусила её, чтобы кто-нибудь не заметил. Все просто шли мимо, даже не обращая на неё никакого внимания. Однако всё равно казалось, что кто-то постоянно за ней наблюдает. Сложенный листок с письмом Друида лежал в рюкзаке, и каждая мысль об этом пугала Мишель. Потому что автор письма всё знал. Он наблюдал за ней, а значит, мог быть рядом. Он за ней следил. — Господи, — тихо прошептала девушка и снова включила телефон, вглядываясь в экран, как будто если будет долго смотреть, то рассмотрит что-то, чего там не существует. — ЭмДжей! Она обернулась. К ней шёл Питер, а позади Лидс, то и дело цеплявший плечом кого-то из потока учеников. — Ещё раз привет, неудачники, — сухо отозвалась Мишель, когда те подошли поближе, и засунула руки в карманы джинсов, при этом убирая телефон. Она, прищурившись, посмотрела на Питера. Паркер выглядел измождённым и немного бледным, не очень хорошо скрывая свою усталость и беспокойство. Может быть, он и не старался скрывать. — Мистер Бэк позволил тебе исправить оценку? Да ты — легенда. Парень нервно передёрнул плечами и почесал затылок, тут же опуская взгляд в пол. — Сам не понимаю, что на него нашло, — он сглотнул, опустил руку, как будто одёргивая себя, и посмотрел Мишель в глаза. — Послушай, я… — Питер замялся. — Если тебе нужно где-то переночевать… — У меня есть дом, — резко прервала его Джонс и с некоторым вызовом во взгляде посмотрела парню в глаза. — Спасибо за сегодня, но не болтай об этом. Лидс удивлённо смотрел на Мишель, затем медленно повернул голову к Питеру и приоткрыл рот, но так ничего и не сказал. Паркер же, сбитый с толку, только кивнул и снова пожал плечами. — Надеюсь, всё будет в порядке, — он слабо улыбнулся, но улыбка была натянутая и совершенно неестественная. Мишель на это лишь кивнула, оторвалась от стены и тут же влилась в поток учеников. Она не оборачивалась, чтобы посмотреть на Питера и Неда, но понимала, что Лидс в очередной раз донимает друга вопросами. Ей, честно, было стыдно и неудобно продолжать разговор, потому она решила просто его избежать. Конечно, возможно, стоило быть мягче, но… но ей так хотелось выплеснуть свои эмоции. Питер этого не заслуживал. Вообще ничего из того, что произошло. Мишель поправила лямку рюкзака, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и, не глядя по сторонам, направилась к выходу. Она смотрела только себе под ноги, на перепачканные ботинки со светлыми брызгами уличной грязи, что застыли пятнышками на обуви. В последний раз перед тем, как покинуть школу, девушка вынула телефон, чтобы проверить, боясь, что могла не почувствовать вибрации. Но там по-прежнему ничего не было. Неужели папа ещё не пришёл в себя?***
В переполненном вагоне метро было душно и тесно. Все места были заняты, и Питеру пришлось стоять, задрав руку вверх и ухватившись за верхнюю перекладину. Всю поездку. Питер ощущал на себе взгляд. Он практически силой заставлял себя не обращать на это внимания, но, казалось, этот взгляд прожигал в нём дыру. Парень зажмурился, пытаясь отогнать от себя навязчивые мысли. Неужели его нашли? Флэш может рассказать всё Мишель, а та скажет отцу, чего Питер хотел бы избежать, так как не был уверен, что может доверять. Если Мишель расскажет о нём кому-то? Выдаст его имя? Или Флэш? Или кто-либо ещё? Он просто не мог допустить этого. О Боже. А вдруг убийцы уже знают его имя? Вдруг тот полицейский уже всё выяснил? Нет-нет-нет… Питер не мог остановить поток этих ужасных мыслей, снова и снова прокручивая их в голове. И этот взгляд, взгляд, который прожигал ему спину. Это было невыносимо. Питер обернулся и через плечо посмотрел на мужчину, одетого в тёмно-серую толстовку с натянутым на голову капюшоном и в тёмные штаны. Этот мужчина стоял в другом конце вагона и внимательно следил за Питером. Парень тут же отвернулся и уставился себе под ноги, внезапно находя свои испачканные кроссовки и штаны интересными. Не будь параноиком. Внезапно ему показалось, будто все смотрят на него. Как будто каждый человек, находящийся в вагоне, сверлил его взглядом. Питер крепко зажмурился и стиснул зубы. Внутри закипала паника. Он, почти не глядя, направился к дверям, молясь, чтобы поезд остановился и те открылись, выпустив его на свободу. Питер вцепился пальцами в поручень так сильно, что побелели костяшки. Он старался не поднимать головы, старался игнорировать то, что кто-то смотрит на него. Ему нужно было выйти отсюда. Выйти как можно скорее. Бежать. Бежать. Поезд остановился, Питера качнуло в сторону, и, наверное, на ногах помогло удержаться только то, что падать было некуда: везде стояли люди. Он оттолкнулся от чьего-то тела, как только открылись двери, и выбежал наружу. Он сделал глубокий глоток воздуха. На мгновение стало легче. Но только лишь на какое-то мгновение. Потому что вокруг него были люди. Много людей. И эти люди смотрели на него. Эти люди его видели. Его зацепил выходящий из вагона мужчина, и Питер резко обернулся, широко раскрытыми глазами глядя на незнакомца. Тот нахмурился, на лице появилось беспокойство. — Парень, ты в порядке? — голос прозвучал как будто издалека, словно проходя через толщу воды, искажаясь. Питер резко отпрянул и, не оборачиваясь, побежал прочь. Он вышел раньше на остановку, и путь до дома был неблизкий, но ему было наплевать. Ему нужно было убираться отсюда. Ему нужно было найти безопасное место, убедиться, что никто его не найдёт, не узнает, не увидит. Бежать. Парень не замечал ничего вокруг. Ноги шлёпали по лужам, вода попадала в кроссовки, на штаны, оставляя свежие грязные следы. И ему было всё равно. У него жгло лёгкие, глаза слезились. Казалось, ещё немного, и нечто невидимое и страшное нагонит его. Питер не понял, как добежал до нужного квартала, как добежал до старых домов с осыпающимися кирпичами. Он, спотыкаясь о порог, забежал внутрь и остановился, сгибаясь пополам. Желудок скрутило, и к горящему горлу подступила тошнота. Питер кое-как удержал всё в себе и, выпрямившись, побежал вверх по ступенькам, минуя три этажа. Он, забыв про ключ, резко рванул на себя дверь квартиры и застыл как вкопанный. Потому что дверь открылась. О Боже, она открылась. Мэй всегда запирает дверь. Бен всегда запирает дверь. Она не должна быть открыта. Питер, как во сне, вошёл внутрь. Мир перед глазами то и дело терял чёткость, все звуки вокруг исчезли, и осталось только его бешено колотящееся сердце, которое, казалось, вот-вот пробьёт ему грудную клетку и вырвется наружу. Питер не чувствовал, как сильно болят его ноги, не чувствовал, что в боку кололо так, будто кто-то втыкал в него ножи. Он ничего не чувствовал. Мэй Его шатало. Ком в горле начал душить. — Мэй? — хрипло позвал Питер, и голос у него звучал так странно, так приглушённо и неестественно, что стало страшнее. — Мэй! Он споткнулся о собственные ноги и схватился за стену. Ногти оставили на обоях светлые полосы. Питер снова с трудом сдержал тошноту, дал себе всего несколько секунд отдышаться и заглянул в проём двери кухни. Там никого не было. — Мэй! — настойчивее и отчаяннее позвал парень. Собственный голос раздирал горло, словно когти. — Мэй, пожалуйста, — он сделал глубокий хриплый вдох, отчего боль в лёгких стала отчётливее, ощутимее. — Мэй! Питер кое-как добрёл до их с Беном комнаты и толкнул прикрытую дверь. Сердце кололо с каждым ударом. Парень почти невидящим взором окинул комнату и остановился, увидев свою тётю. Та, не двигаясь, лежала на диване. — О Господи, — сорвалось у него с дрожащих губ, но голос был не громче шёпота. — Мэй? Питер, вновь пошатнувшись, сделал шаг вперёд. Мэй, лежавшая спиной к двери, даже не обернулась. Почему она ему не отвечает? Почему она не реагирует на его появление? — Мэй, — снова едва слышно выдохнул Питер. Он сделал ещё несколько шагов, ноги подкосились, и парень рухнул на пол рядом с диваном, больно ударившись коленями. Питер протянул дрожащую руку и положил её на плечо тёти. Мэй вздрогнула, обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на племянника. — Питер? — испуганно спросила она, вынимая из ушей наушники. — Мэй, — прошептал Питер и затуманенным слезами взглядом посмотрел на свою тётю, не способный увидеть её. Всё вокруг превратилось в расплывчатые пятна разных цветов. Мэй тут же соскользнула с дивана и села на пол рядом. Парень сильно зажмурился и впервые за долгое время почувствовал, как весь страх, вся беспомощность, всё его отчаяние вырвались наружу. Слёзы потекли по щекам, а из по-прежнему горящего от бега горла вырвался хриплый вздох. Мэй положила руки на плечи Питера и что-то говорила, однако он не мог разобрать слов. Она слегка встряхнула его, потом ещё раз. Вновь и вновь она осматривала его, пытаясь что-то найти, пытаясь понять. — Пит? Пит… Питер, что случилось? — её голос звучал так, словно Мэй была очень далеко. Или, может быть, ему просто казалось, что это так. — Питер, эй, дыши… Ну же, — голос дрогнул. Парень сделал глубокий вдох, болью отозвавшийся в лёгких, и судорожно выдохнул. Сердце продолжало быстро колотиться, казалось, каждая мышца тела ныла. Питер не мог безболезненно дышать, а мир вокруг размылся до неузнаваемости. — Пит, пожалуйста, — мягко позвала тётя. Питер часто заморгал, пытаясь избавиться от слёз и увидеть хоть что-нибудь. У него не получилось. Мир вокруг, казалось, навечно потерял чёткость. — Питер, дыши, — настойчивее сказала тётя. Её пальцы сжались на его плечах. — Мэй… — сказал парень хрипло, и это слово превратилось в отчаянное, раздирающее горло рыдание.***
— Энди, я сейчас занят. Мобиус вздохнул и посмотрел на кухонный стол, который был начисто вытерт, однако застаревшие пятна бросались в глаза. — Энди, я на работе, — настойчивее заявил Луи, после чего бросил на Мобиуса извиняющийся взгляд. — Я перезвоню тебе, как только освобожусь, — не дожидаясь ответа, молодой криминалист отнял телефон от уха, сбросил вызов и тяжело вздохнул. — Прости, Джонс, Энди с первого раза не понимает. Мобиус усмехнулся. — Это подростки. Луи кивнул и прошёл на кухню. Джонс кивнул ему на свободный стул, и парень послушно сел. У Луи были пронзительные голубые глаза, тёмные, слегка вьющиеся волосы, длину которых он старался сохранять, каждый месяц посещая барбершоп, и лёгкая щетина. Парень сравнительно недавно занялся этой работой, но каждый раз показывал себя как один из лучших, как будто за плечами у него был огромный опыт работы. Луи очень ценили в участке и считали профессионалом в области криминалистики. — Полагаю, ничего? — холодно спросил Мобиус. Луи отрицательно мотнул головой. — Отпечатков нет. Полагаю, он был в перчатках. Дверь не взломана, наверняка отпирал ключом. — Откуда у него ключ? — прервал Джонс, нахмурившись. В ответ на это Луи пожал плечами и тяжело вздохнул. Он стянул с левой руки рабочую белую перчатку и бросил на стол рядом с собой. — Вопрос хороший, но это уже вопрос к тебе и к твоей дочери, — он помолчал. — Всё сделано настолько чисто, что я, честно, удивлён. Он идеально всё спланировал, — Луи развёл руки в стороны. — Я более чем удивлён. Скорее, даже восхищён. Мобиус кивнул. Конечно, он предполагал, что Друид не оставил никаких улик, но всё же позвал Луи, чтобы тот всё проверил. Нельзя было упускать ни шанса. Увы, предположения оказались верными. Идеальная работа. Мобиус пришёл в себя в больнице утром, и потребовалось несколько минут, чтобы всё вспомнить. Затем совершенно неожиданно к нему в палату пришёл сам Тони Старк. Их разговор оставил Джонсу много вопросов, ответы на которые миллиардер давать отказался, но всё же за полчаса двое мужчин пришли к компромиссу. Старк даже предложил деньги, но Мобиус отказался. Какой был смысл? Так или иначе, он выполнял свою работу. Затем он позвонил Луи и вернулся домой. Никто не вызывал полицию на это место преступления, и, по словам медиков, скорую вызвала Мишель, после чего сразу же покинула дом. Он написал дочери, как только вышел из больницы, но ответа не получал. Мобиус звонил мистеру Харрингтону, убедился, что Мишель в школе и в порядке, и со спокойной душой занялся своей работой. Расследовал нападение на самого себя. — Прости, что не смог тебе помочь. Мобиус вынырнул из своих мыслей и слабо улыбнулся. — Не страшно, — он махнул рукой. — Всё равно спасибо, что не отказал. Луи пожал плечами. — Это же моя работа. — Это ещё не официально. — Тем не менее, — Луи фыркнул. — Может быть, однажды мне заплатят и за это дело. Мобиус усмехнулся. — Вполне вероятно. Луи собирался что-то ответить, но тут у входной двери послышалась возня. Мобиус с кряхтением поднялся со стула и вышел из кухни в коридор. Дверь открылась, и на пороге дома появилась Мишель. Её волосы были мокрыми от дождя, лёгкая куртка покрыта капельками воды, а обувь и низ штанов перепачканы. Девушка застыла на месте, растерянно моргнув. Она глядела на отца несколько секунд, а после на её лице мелькнуло что-то похожее на боль. Мобиус устало улыбнулся, уверенный, что совсем не так понял выражение её лица. — Привет, — сказал он. И в то же мгновение взгляд Мишель сделался ледяным. Она грустно усмехнулась, наклонилась, чтобы снять грязную обувь, и прошла внутрь дома. — Эм, где ты ночевала? — спросил Мобиус, внимательно глядя на Мишель и пытаясь понять, что у неё на уме. Она вела себя, мягко говоря, странно. По крайней мере, страннее, чем обычно. Та снова усмехнулась, скинула с плеча рюкзак и направилась к комнате. Мобиус скрестил руки на груди, провожая её взглядом. — Мишель Джонс-Уотсон, — строго произнёс он, заставляя дочь резко остановиться. — Я задал вопрос. Девушка развернулась и с нескрываемой злобой посмотрела на отца. Мобиусу стало не по себе от этого взгляда, но, стараясь этого не показывать, он сохранил нейтральное выражение на своём лице. — А тебе не наплевать? — ядовито бросила Мишель, нижняя губа у неё задрожала. — Потому что, мне кажется, что я вообще тебя нисколько не волную. Мог бы хотя бы подумать о том, что я чувствую, — её голос сорвался. Глаза заблестели, как будто она вот-вот собиралась заплакать. — Так что иди ты к чёрту. Мобиусу показалось, будто кто-то ударил его в грудь. Он растерянно посмотрел на дочь, но та уже скрылась в комнате и с тихим щелчком закрыла дверь на замок. Мужчина несколько секунд просто стоял на месте, пытаясь что-либо понять. Какого хрена? За спиной раздались шаги. Джонс обернулся и увидел Луи, который вышел из кухни в коридор. — Я пойду? — неуверенно спросил криминалист. Мобиус, не доверяя своему голосу, просто кивнул. Луи бросил на него сочувственный взгляд и немного натянуто улыбнулся. — Это подростки. Джонс только пожал плечами и отмахнулся. Он прокрутил в голове события последних двух дней, силясь понять, что сделал не так в этот раз. Мишель никогда не выглядела настолько… настолько расстроенной и отчаявшейся, как сейчас. Когда умерла её мама, она, скорее, была подавлена и разбита. Сейчас же это были совершенно иные эмоции, и Мобиус понимал, что стал тому причиной, хотя и не понимал, как именно. Луи на прощание помахал рукой, взял свой чемоданчик и вышел наружу, оставляя Джонса одного посреди ярко освещённого коридора. Не найдя ответов на свои вопросы, Мобиус тяжело вздохнул и подошёл к закрытой двери в комнату Мишель. Он вскинул руку, собираясь постучать, однако резко остановился. Кулак завис в воздухе. В этом не было никакого смысла. Мишель не станет ни говорить с ним, ни даже слушать его. Мужчина до боли прикусил внутреннюю сторону щеки. Он вернулся на кухню и тяжело опустился на тот же стул, на котором сидел несколькими минутами раннее. Мобиус взглянул сначала на покрытое каплями дождя окно, затем медленно перевёл задумчивый взгляд на телефон. Тот лежал на столе, рядом с одним из застаревших, навечно въевшихся в поверхность стола пятен. Телефон. В голове вспыхнули события прошлого дня. Проверяя свои карманы перед выходом, Мобиус заметил отсутствие телефона. Но на самом деле, там не было не только телефона. Там не было и ключей. — Господи, — протянул мужчина и прикрыл лицо руками, откидываясь на спинку стула. — Как же я раньше этого не понял? Он схватил мобильник, собираясь написать свою догадку Луи, хотя и не знал, зачем тому знать подробности. Официально дело Друида Луи не расследовал, но, честно, его помощь была бы очень кстати. Мобиус открыл сообщения и… замер. Кому: Эм 12.13pm Я в порядке, Эм. Еду домой. Поговорим, когда придёшь. Спасибо, что не растерялась. Ты молодец А затем яркими красными буквами: ошибка отправления