***
В гостиной висела тишина, нарушаемая тиканьем секундной стрелки на настенных часах. Эти часы Эдриан подарил Дорис два года назад, после того как предыдущие разбились, упав. Это была точная копия, разве что выглядела поновее. Дорис очень любила, как старые серебристые часы сочетались со светло-серыми обоями гостиной, и не хотела ничего менять. Эдриан опёрся рукой о стол, тогда как в другой сжимал стакан с янтарной жидкостью. Мысли крутились в голове, как шестерёнки в тех механических часах на стене. — Это была случайность. Тумс обернулся, посмотрел на Брайса и сжал стакан в руках так сильно, что на мгновение даже показалось, будто стекло вот-вот треснет. — Ты сейчас, блять, серьёзно? — сквозь зубы выдохнул Эдриан. Он был в бешенстве. За всю свою жизнь ему не доводилось чувствовать столько гнева, сколько сейчас. Это было всепоглощающее чувство. — Это была случайность, — повторил Брайс, как будто одного раза было мало. Его тон был спокойным, на лице не отражалась ни одна эмоция — каменное изваяние сдержанности. — Случайность, — тихо выдохнул Эдриан и засмеялся. Стакан с остатками виски резко опустился на стол с громким стуком. Тумс снова усмехнулся и опустил голову. — Случайно убили ребёнка, случайно сымитировали серийного убийцу, случайно забыли сказать мне об этом, — с каждым словом он говорил всё громче и громче, желая выпустить злость. Эдриан вскинул голову. — И случайно об этом прознала грёбаная полиция, в которой ты, блять, работаешь! Ты коп, мать твою, Брайс! Ты как вообще допустил всё это? Брайс слегка пожал плечами. Настолько обыденно, безучастно, что Эдриан разозлился ещё больше. — Расчёт был на то, что наш бизнес не всплывёт, — сказал Джексон. — Мы даже не знали, что кто-то нас видел. Эдриан застыл. На мгновение ему показалось, что сердце в груди замерло и никогда больше не забьётся. — То есть, — медленно протянул Тумс спустя несколько секунд, — есть свидетель? Брайс кивнул. Эдриан натянуто улыбнулся, обнажая зубы. Мысленно он представил, как хватает со стола стакан и разбивает его о голову стоящего рядом человека. От этой мысли стало немного легче. Эдриан был готов привести свой план в действие, но не хотел бы разбираться с последствиями — кровь на новом белоснежном ковре было бы очень трудно скрыть, а вывести и подавно. — Вы его нашли? — спросил Тумс. — Нет. Заявление было анонимным, но свидетель школьник. Я попытался побеседовать с учениками Мидтаунской, получил разрешение, но меня отстранили, потому что это было не совсем официальным разговором, — Брайс тяжело вздохнул. — Джонс доложил капитану, поэтому я, можно сказать, в отпуске. — Ты идиот, — Тумс снова взял в руки стакан, но вместо того, чтобы разбить его о голову Брайса, он сделал глоток. Виски обжёг горло. — Я думал, это сработает, — сказал Джексон. — Прекращай. — Что прекращай? — он немного нахмурился. — Думать прекращай. У тебя это просто охренеть как плохо получается, — Эдриан всплеснул руками, из-за чего чуть не пролил остатки виски из стакана на ковёр. Наступила тишина. Тиканье часов начинало раздражать. Складывалось впечатление, будто стрелки отсчитывают секунды до очередной новости, к которой Эдриан был не готов. Брайс смотрел на Тумса, казалось, не моргая. Эдриан скрипнул зубами. — Пошёл вон отсюда. Джексон даже не шелохнулся. — Что мы будем делать с этим? — Мы? — брови у Эдриана поползли вверх. — Это вы будете что-то с этим делать, понял меня? Берёшь своего дружка, и вы вместе решаете то, что натворили, — он опустошил стакан и поставил его на стол. — Бегом, — Эдриан указал в сторону выхода из дома. — Чтоб всё уладил, иначе я закопаю вас обоих. — Босс… — Выметайся. Брайс постоял несколько секунд на месте, затем развернулся и широким, почти неслышным шагом вышел в коридор. Тумс подождал, пока не услышал хлопок закрывшейся входной двери, а затем со всей силы ударил кулаком по столу. Пальцы пронзила боль, но ему было всё равно. Эдриан крепко зажмурился и стиснул зубы, после чего попытался взять свои эмоции под контроль и сделал глубокий успокаивающий вдох. Временные трудности. Он надеялся на то, что это так. Хотя где-то на подкорке сознания засвербела мысль, что, если ничего не получится уладить, всё закончится. Тогда, может быть, всё станет проще. Эдриан почти сразу же выбросил эту мысль из головы. В двух крупных Нью-Йоркских газетах вышла статья о том, что убийство Нейтана Миллера не было совершено Друидом и что вина лежит на тех, кто продаёт высокотехнологичное оружие. Если бы не эта статья, Брайс бы вряд ли признался. Проблема была в том, что Эдриан не мог даже выкинуть его из бизнеса. Они оба прекрасно это понимали, и, наверное, потому Брайс не боялся возражать и даже не старался скрыть свои махинации с деньгами и сделками. Единственный способ что-то исправить и выйти сухим — избавиться от Джексона, заставить того замолчать навсегда. Но даже с этим были большие проблемы. Круг замыкался. Брайс и Тумс зависели друг от друга слишком сильно. Эдриан медленно выдохнул и разжал кулак. Руку тут же свело судорогой, и он зашипел сквозь стиснутые зубы. — Пап? — послышался тихий дрожащий голос за спиной. И внутри у Эдриана всё оборвалось.***
Мэй Паркер не любила Тони Старка, но он уважал её. Это казалось странным. Однако у них обоих были причины для подобных взаимоотношений. Неделю назад он бы не поверил, что Мэй может прийти к нему. Женщина, которая видеть его не могла, которая поддерживала связь только эсэмэсками, в которых уточняла, не остался ли Питер с ночёвкой, потому что иногда парень от усталости засыпал на диване в мастерской и не отвечал на её сообщения. Однако то, что Мэй пришла к нему сейчас, не вызвало удивления. Честно говоря, Старк ожидал этого и только гадал, насколько скоро увидит её. Долго ждать не пришлось. Тони чувствовал, что Мэй рядом с ним напряжена. Казалось, воздух вокруг неё накалялся и искрился. Из-за приглушённого света черты её лица заострялись, а под глазами лежали тени. Однако усталость, читающаяся во взгляде и видимая буквально в каждом медленном жесте, зависела совсем не от того, как падал свет. Мужчина несколько секунд смотрел на Мэй, пытаясь разобраться, как ему действовать и вести диалог. Не нужно было гадать, чтобы понять, зачем она приехала к нему. Знание причины, к сожалению, не облегчало предстоящий разговор. Тони мягкой, лёгкой походкой подошёл к своему бару, наклонился и стал рассматривать бутылки. — Torres? — спросил он, выглянув из-за стойки. Мэй нахмурилась и сжала губы. — Тебе обязательно пить? — Мне? Нет. А вот тебе это определённо нужно, дорогая, — ответил Тони и протянул руку к бутылке. Пальцы сомкнулись на холодном стеклянном горлышке. — И не отрицай, что хочешь выпить. — Я здесь не для этого, — резко возразила Мэй. — Да, — Тони усмехнулся и вышел из-за стойки. — Ты здесь из-за того, что Питер вляпался. И очень сильно. Но от этого суть не меняется: ты хочешь выпить. Тони подошёл поближе к ней, сжимая в руках бутылку. Янтарная жидкость плескалась за стеклом. Мэй косо посмотрела на бренди, затем на Старка и вновь на бренди. В её взгляде всё ещё отражались гнев и недоверие. — Чёрт, — выдохнула Мэй. — Немного. Тони улыбнулся и просто протянул ей бутылку. Мэй выхватила её из его рук и отошла на шаг назад. Видимо, близость с Тони была ей более чем неприятна. Паркер несколько секунд осматривалась по сторонам, а потом села на обитый кожей диван, который неприятно скрипнул. — Откуда ты знаешь, что случилось? — спросила Мэй спустя несколько секунд напряжённой тишины. Она посмотрела на бутылку и откупорила её, после чего неуверенно глотнула бренди. Тони тяжело вздохнул. — Он вёл себя очень странно, — ответил Старк. — И он не говорил мне, что происходит. Сначала я просто списывал это на то, что он потерял друга, но потом он спросил меня о том, смогу ли я защитить вас в случае чего. На лице у Мэй появилось обречённое выражение, и она, словно бы смиряясь, закрыла глаза. Спустя несколько секунд она во второй раз поднесла горлышко бутылки к губам и сделала глоток. — И что же ты сделал? — её голос был тихим и надломленным. — Проверил его телефон. Ожидал найти угрозы или что-нибудь в этом роде. Но в итоге прослушал его звонок в полицию, — Тони сел на подлокотник с другой стороны дивана, подальше от Мэй, чтобы не причинять ей дискомфорта. — Я помогаю детективу, которому звонил Питер. Мэй замерла, бутылка остановилась на полпути к губам. Паркер медленно повернула голову и растерянно посмотрела на мужчину. — Что он знает о Питере? — Ничего, — Тони покачал головой и скрестил руки на груди. — Я просто заключил с ним сделку. Вроде как, следствие касается моих интересов. Мэй облегчённо выдохнула и снова сделала глоток. Прядь влажных от дождя волос упала ей на лицо. Женщина тяжело вздохнула. — И что самое интересное во всём этом, ты даже не сказал нам ничего, — Мэй горько усмехнулась и протянула открытую бутылку Тони. — Речь идёт не о чём-то личном, что касается только тебя, Старк. Тони взял бутылку и сделал глоток. Бренди обжёг горло, принося какое-то спокойствие. — Поверь, я стараюсь что-то сделать. Я не хотел бы, чтобы Питер знал всё это и не был в курсе, знали ли вы о случившемся, — он поставил бутылку себе на коленку и уставился на стену, где когда-то висела фотография его, Мэри и маленького Питера. — Я так или иначе стараюсь помочь. Мэй кивнула и отстранённым взглядом окинула пентхаус. Она выглядела уставшей и расстроенной. Тони сочувственно поморщился и снова сделал глоток. Он задумчиво постучал пальцами по стеклу и во второй раз протянул Мэй бутылку. Паркер отрицательно покачала головой. — Насколько всё плохо? — спросил Тони. — Ты последний человек, к кому я бы обратилась за помощью, — Мэй пожала плечами и повернулась к нему. — Насколько всё плохо? — Не уважаешь ты меня, — в шутливой манере сказал он и снова пригубил бренди. Мэй хмыкнула и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. — Было бы за что, — сказала она негромко, но достаточно, чтобы Старк её услышал. В голосе не было злости, лишь холод. В сердце неприятно кольнуло. — Было бы за что, — эхом отозвался мужчина и грустно усмехнулся. Тони прекрасно понимал Мэй. Понимал подобное отношение, потому что и сам относился к себе так же. Вся эта напускная самоуверенность, колкости и полное безразличие ко всему — попытка защитить себя, что-то вроде стены, возводившейся не один год. Тони было легко ранить, особенно тем людям, которые что-то для него значили. И Мэй Паркер была в числе тех, кто мог его ранить. — Не хочется признавать, но я боюсь, что без тебя Питер в большей опасности, чем с тобой, — сказала она и провела пальцами по волосам, убирая с лица мешавшие пряди. — Никогда бы не подумала, что скажу нечто подобное. Тони на самом деле тоже не думал, что услышит такое. Но он не подал виду, что это вызвало у него хоть какие-то эмоции. — Я буквально супергерой, знаешь. Спас планету, между прочим. И не один раз. — Подрался со своим лучшим другом, будучи пьяным в стельку, в костюме, оснащённом оружием. Когда вокруг было много людей. Объявил свой адрес на весь мир, чтобы террорист смог его узнать и разнести дом ракетами, — Мэй сделала вид, что задумалась. — Я могу продолжить перечислять. Но, думаю, суть ты уловил. Тони про себя отметил, что определённые темы она всё же избегает. — Чётко и ясно, — ответил Старк и посмотрел на бутылку в своих руках. Пить уже не хотелось. — Допустим, что это были офигенные аргументы. Но больше так не делай. Мэй слабо улыбнулась и опустила голову. Повисла тишина. За окном пророкотал гром, но внутри пентхауса его было почти не слышно. — Возможно, в тебе есть что-то хорошее, — выдохнула Мэй. В голосе было нечто схожее со смирением. — Похоже, тебе действительно не всё равно на Питера. — Мне никогда не было всё равно на него, — честно признался Тони. Он понимал, что его слова ничего не будут значить для Мэй. По крайней мере, не в этом вопросе. — Питер для меня всегда значил больше, чем все вы можете себе представить. — Складывалось иное впечатление, — с грустью в голосе выдохнула Мэй. — И не только у меня, — она покачала головой. — Я с трудом доверяю тебе Питера. — Я знаю, — ответил Тони и усмехнулся. — Иного и не стоило ожидать.