Кадры

      Как никогда прежде, в тот момент Питер ждал помощи и понимания от своего друга. Пересказав весь услышанный разговор и добавив про некоторые, детские, как ему тогда казалось, странности, он ожидал дикую и непредсказуемую реакцию. Но одна его часть просто не могла верить, что друг воспримет все спокойно. Это было не в его стиле.       Лидс раскрывал свой рот всё шире и шире с каждой минутой рассказа, который, кстати, занял примерно полтора часа. Время было детское — что-то около девяти. В конце концов он выронил из своего рта коктейльную трубочку, которая не пойми как все ещё держалась у него во рту. Буквально секундой после, которая показалась Паркеру вечностью, Нэд вышел из ступора и истошно, буквально истеря, заорал.       — Питер! О господи! Да это же потрясно! — пустой стакан из-под сока уже давно откатился куда-то за кровать, а Нэд тем временем восторженно судорожно шептал, попискивая от восторга. Хотя Паркер, хоть головой обо что приложи, не понимал чему тот радуется. — Фантастика! Ты представляешь сколько это денег?! Да ты в рубашке родился! Поздравляю!       Под удушающие объятья Нэда Питер сначала совсем ничего не понял. Всё-таки такое потрясение, как бы не пытался отрицать, нанесло неплохой такой удар по нему и его психике. Поэтому он не сразу понял, о чём с таким восторгом пищал Нэд. Как только листик понимания раскрылся в его голове, то Паркер сию же секунду выскользнул из объятий.       — Чёрт, Нэд, чему ты вообще радуешься? — возмущенно, невольно повышая голос, воскликнул он.       Друг глупо хлопнул глазами и сказал самую тупую вещь, которую только мог себе представить Питер, серьезно.       — Отец-миллионер это же здорово, — и тут же заткнулся под уничтожающим взглядом Пита. — Признаюсь, шутка неудачная, но что мне оставалось делать? У тебя появился отец, и я даже не знаю, круто это или нет, после всего, что ты пережил. Я имею в виду, та тётка из телефона тёти Мэй сказала, что твой папаша измеряет твое счастье в деньгах. К тому же твой отец не отвечает на смс-ки Мэй. Почему тебе не проверить их, и если всё окажется плохо, то просто воспользуйся им и его «любовью» к тебе. Тем более зачем тебе нужен отец, который частично забыл о тебе на пятнадцать лет, воображая из себя денежный мешок и…       К концу этой тирады Нэд уже порядком запыхался, не сумев прекратить свой поток мыслей вовремя, топя в них и Питера и себя заодно. От усилий, нервов и беспокойства за друга, толстяк начал потеть и, сказать по правде, запашок был ещё тот.       — Эй, Нэд, Нэд!       — Питер, оу, я не хотел так много болтать, правда. Если что-то было неприятно слышать…       — Всё в порядке, реально. Нэд, ты мой лучший друг, — сказал он, обнимая его. Но увы, долго это не могло продолжаться. — О, дружище, не мог бы ты сходить в душ? Кажется, ты переволновался. Не хочу тебя обидеть и всё такое.       Но Нэд даже и не думал обижаться. Вбросив пару сальных шуточек про тестостерон, он удалился, оставив ухахатывающегося Питера одного в комнате. После разговора с другом ему и правда, хоть и не намного, стало легче.

***

      Утром следующего дня, после того как Питер пришёл домой, началась, по его мнению, самая опасная вылазка в его жизни. Мэй отбыла на работу на час раньше, поэтому её комната была в распоряжении парня. Это глупо — повторял он себе, но тем не менее отворил дверь.       Включив свет, он в нерешительности замер на пороге. Несмотря на царивший хаос, Паркер точно мог сказать, что где находилось. В последний раз он был здесь, когда бегал от кошмаров, и с того времени комната ничуть не изменилась. Лишь стала чуть более захламленной. Походив по спальне, в большей степени со страхом, боясь обнаружить тайник под половицей — под ним проскрипело всего в двух местах.       Нервно вздохнув и оглядев территорию, он сказал сам себе, что если в трех местах, которые он осмотрит, Питер не найдёт чего-то существенного — поиски стоит прекратить. Осмотр комода и полок не дал ничего, кроме старых фотографий бабушки с дедушкой и всяких памятных вещичек, которые Мэй просто обожала.       Потратив почти час на осмотр комнаты и так и не найдя ни одного тайника, Питер устало плюхнулся на кровать, думая о том, где вообще могут быть тайники. Почти в каждом третьем фильме герои прятали свои ценные вещички под половицами, но два скрипящих места он решил проверить в самую последнюю очередь.       Задумчиво уставившись в потолок, Питер лишь покачал головой. Не может же быть так… заморочено. Посреди потолка тетушки от него отклеивался приличный кусок покрытия. Нерешительно сбросив кеды, Питер лишь мог порадоваться, что ему в этом деле не требовалась лестница. Прицепившись с поверхности и поднявшись к предполагаемому месту тайника, парень с дрожащими, от волнения, руками отцепил мешавшее покрытие, чтобы увидеть небольшой, четыре на восемь дюйма, проём в потолке. Аккуратно подцепив торчащую от туда коробку, он спрыгнул на пол, предварительно заклеив все обратно. Что бы не было в коробке, которую Мэй окрестила «абсолютно нет», это определенно могло повлиять на его жизнь. Причем не было известно в какую сторону.       Коробка лежала перед ним, обклеенная нелепыми стикерами с Мстителями и одним куском бумаги с непонятной ему надписью. Она могла значить для Мэй то, что она хочет забыть, или то, от чего она отказывается, но такие вещички обычно прячут в шкафчике с нижним бельем, а не в отверстии в потолке. Поэтому это коробка определенно была тайной, которую Питер хотел разгадать. Или думал, что хотел.       В нерешительности протянув руки к коробке, он рывком сорвал крышку, зажмурившись. Вздохнув, он открыл глаза и посмотрел на содержимое: основательно потрепанный старый телефон Мэй, про который она говорила, что потеряла его; небольшая пачка фотографий и бумажек и старые карманные часы.       Посмотрев на вещи чуть поближе, он решил начать с фотографий и закончить на часах. Отложив предметы в сторону, при этом посмотрев на них более чем тоскливо, он принялся рассматривать фото. Их было около десятка, и большинство из этих моментов он почти не помнил. На одной из фотографий была его семья и Санта, которого Бен заказывал каждое рождество, пока в пять Питер не понял, что это был обман. Тогда, наверное, стоило заметить этот тоскливый взгляд на лице дяди. В этот момент, посмотрев на фото и до боли в глазах вглядываясь в лицо, скрытое белоснежной бородой, парень понял, что это был его отец. Он приходил на рождество — Питер помнил эти вечера — и большую часть вечера пытался заинтересовать ребёнка, но Санта быстро наскучивал и уже через два часа уходил. Почему-то только сейчас Питер вспомнил, как Мэй обнимала Санту, а Бен участливо хлопал того по плечу.       Следующие несколько фотографий были сделаны, когда он был совсем еще малышом. Неизвестный ему молодой мужчина держал его на выписке из роддома, счастливо улыбаясь со слезами на глазах. Это был Ричард. Уверенности не было, и Питер отложил это фото. В фото, со смутно знакомой женщиной в огромной гостиной на диване, играющей с ним, он всматривался еще внимательнее. Что-то определенно знакомое было в ней, но он никак не мог понять что.       Следующее добавило сотню вопросов в копилку Паркера. Мужчина лежал на том же белом диване с ним самим, который поджимался к мужчине, как к последнему куску пиццы. Фотография была сделана с отцом — это было точно. Но как назло на фотке был виден лишь его щетинистый подбородок со стекающей с него слюной.       Отбросив фотографии и просмотрев бумажки, в которых, на его взгляд, не было ничего интересного, он вытащил из коробки часы и тут же отложил их в сторону, глупо икнув. Он видел такие часы только в интернете, и они стоили целое состояние. Breguet. Да они стоили бешенных денег. Питер бы не стал упоминать, по какой причине он знал название фирмы, но как они оказались у Мэй, был тот еще вопрос.       В коробке остался лишь телефон. По нему было видно, что пользовались им редко, и, включив его, он увидел лишь одну единственную переписку. TS. **/**/** Я понимаю, что я козёл каких свет не видывал, но у меня вопрос. Не сходишь со мной в бар? MP.**/**/** Твоя очередная подружка тебя бросила? Можешь заехать за мной в семь, не попадайся на глаза моей семье.       Питер проморгался и начал пролистывать переписку с ещё большим остервенением. По всему выходило, что Мэй была знакома с его отцом ещё раньше, чем его мама. А ведь выходило, что они притворялись, ведь, в конце концов, Мэй заигнорила отца. У них были довольно своеобразные дружеские отношения, но по всему выходило, что случилось что-то, что заставило их прекратить общение. TS. **/**/** Больше не разговариваешь со мной, Мэй? Отлично.        А следующие сообщения были написаны уже через год и пару месяцев спустя дня его рождения. MP. **/**/03 Приедешь проведать сына? TS. **/**/03 Может быть. TS. **/**/03 Я приеду на рождество. MP. **/**/04 И долго это будет продолжаться? MP. **/**/05 Сегодня Питер узнал правду о его родителях. Я не сказала ему, кто ты. MP. **/**/05 Знаешь, Питер очень сообразительный мальчик. Весь в тебя. MP. **/12/05 Говард, ты самая настоящая козлина. MP. **/01/06 Он получил твой подарок и счастлив. Надеюсь, ты гордишься своим сыном хоть мысленно. MP. **/07/06 17:00 Твой сын просто чудовище. MP. **/07/06 17:37 Я просто не могу поверить, но он весь в тебя. Питер разобрал сегодня печь, представляешь? Нашёл где-то инструменты. MP. **/07/06 17:40 Не помню, когда говорила это в прошлый раз, но ты эгоистичная мразь, Говард. MP. **/09/07 На прошлой неделе мы приехали из отпуска. Он научился плавать. MP. **/11/07 Иногда я думаю, что всё могло быть иначе, воспитай ты его. MP. **/03/08 Питеру уже почти семь. Он в этом году пошел в первый класс. Надеюсь, ты рад за него. MP. **/**/10 О, боже, Говард! Мало того, что ты ворвался к нам в дом без предупреждения! Ты подверг моего мальчика опасности часом раньше! TS. **/**/10 Он всё ещё мой сын, Мэй. MP. **/**/10 Ты не имеешь права называть его сыном.       Эти слова прорезали сердце Питера словно шрапнель. Он вздрогнул и начал пролистывать переписку: первый класс, ярмарка, первое место на фестивале, научные конкурсы, кружки, музыка, знакомство с Нэдом. Тётя сливала отцу каждое его достижение. Каждый его промах. И он не был уверен, читал ли его отец все эти сообщения или игнорировал вот уже пять лет.       — О боже, Питер… — тётя Мэй вдруг появилась на пороге комнаты, хотя Питер почему-то был уверен, что она простояла там намного дольше. Время пролетело так быстро…       — Мэй, он просто… — голос Питера сорвался и старенький телефон выпал из его ослабевших рук. Последние слова, что он услышал, прежде чем сорваться на неприлично громкие рыдания были «Иди сюда, Питер».       Мэй крепко-крепко обняла его и прижала к себе, словно он всё ещё был тем трёхлетним мальчиком. В конце концов, и у Питера было на это право. Ведь последнее сообщение, которое его отец отправил на этот телефон, было: TS. **/**/10 Он никогда не станет моим сыном.