***
Минато, как обычно в последние полгода, проснулся слишком рано, за всю ночь вздремнув буквально пару часов. Только-только появлялись первые алеющие на горизонте лучи солнца, а за окном ранние пташки робко начинали щебетать свои песни, будто боялись потревожить чей-нибудь сон. Мужчина сонно потянулся в большой кровати и печально взглянул на пустующее место подле себя. Прошло уже шесть долгих месяцев с момента смерти Кушины, но он все никак не мог поверить, что это правда, а не продолжение его жуткого кошмара. Каждое утро Минато надеялся, что, открыв глаза, он увидит рядом свою спящую в обнимку с дочкой жену, а не холодную пустоту. Словно кот, стряхивающий с себя воду, Четвёртый Хокаге мотнул головой, отбрасывая свои мрачные мысли, и резво спрыгнул с кровати. Ополоснув лицо ледяной водой, Минато взглянул в зеркало и, натянув на лицо свою привычную улыбку, направился в детскую. Стараясь не разбудить малышку, мирно спящую в своей кроватке, он бесшумно прокрался в комнату и присел перед кроваткой в позу лотоса, наблюдая за дочерью. Она была единственной, кто позволял ему до сих пор оставаться в своём уме. Смешно подергивающийся во сне маленький носик-кнопка как у лисёнка, аккуратные полосы, отходящие от него, так напоминающие кошачьи усики. И небольшая копна белоснежных, слегка вьющихся волос, обрамляющих милое круглое личико девочки. Минато любил в ней все, даже временами откровенно скверный характер, так напоминающий ему жену. Мужчина еле заметно усмехнулся, их с Кушиной дочь взяла по максимуму от каждого из родителей. Внешне спокойная умная девочка, точная копия своего отца, временами она устраивала ему скандалы похлеще своей матери, даже в таком возрасте мастерски манипулируя его чувствами. Да, он прекрасно знал о всех хитростях своей малышки, но продолжал потакать её капризам. — Маньяк! — раздался позади мужской насмешливый голос. — Наблюдать за спящим ребёнком… — с наигранным сомнением продолжил говорить он, на что Минато усмехнулся, узнав его обладателя. — Кто бы говорил, любитель подглядывать в бане за девушками! — хохотнул Четвёртый Хокаге в ответ и повернулся. — Здравствуйте, сенсей Джирайя! — тепло улыбнувшись мужчине, стоящему за его спиной, произнёс молодой отец. — Это и есть моя крестница Наруто? — с любопытством заглянув в кроватку, спросил отшельник, рассматривая безмятежно спящего ребенка. — Да, это моя Нару! — поднявшись на ноги, с улыбкой отозвался Минато. — Может, поговорим на кухне? — тут же шёпотом добавил он. — Не хочу её разбудить… — опасливо взглянув на малышку, так же шёпотом объяснил мужчина. Удивлённо посмотрев на него, Джирайя кивнул и вышел следом за своим учеником из детской комнаты. Он понимал, что ни один родитель не захочет будить младенца раньше времени, но вот во взгляде Минато читалось отнюдь не беспокойство, а скорее страх. В этой квартире почти ничего не изменилось со смерти Кушины, но все равно было чувство, что чего-то не хватает. Тут было слишком мрачно и тихо, будто вся жизнь ушла из этого места со смертью хозяйки. Пройдя до кухни, мужчина присел за стол и стал наблюдать за тем, как его ученик, никогда не любивший готовить, словно заправская домохозяйка крутится у плиты, заваривая чай и ставя молоко для каши. — Прости, что не приехал на похороны Кушины: когда я узнал о её смерти, прошло уже больше месяца… — скорбно произнёс один из трех легендарных саннинов, отмечая, как его ученик после этих слов застыл на месте подобно статуе. — Минато, как ты? — спросил он спустя пару минут, когда молоко в небольшой кастрюльке начало переливаться через край. — А? — отозвался блондин, но, заметив убегающее молоко, бросился спасать будущую кашу Наруто. — Ми-ина-а… — послышался протяжный, слегка удивлённый детский крик из соседней комнаты. Четвёртый Хокаге дернулся в сторону детской, а молоко, все-таки перелившись через край, зашипело, попав на раскаленную конфорку. Мужчина резко развернулся и подхватил кастрюльку голыми руками, но тут же зашипел от боли и вернул её на прежнее место. Джирайя тяжко вздохнул, глядя за тем, как его ученик мечется, исполняя танец раненой птицы, при этом аккомпанируя сам себе криками и шипением. Минато сейчас выглядел настолько комично, что саннина так и подмывало засмеяться. Но с другой стороны, он прекрасно понимал, что мужчина просто-напросто разрывается между дочерью и кашей, за которой было необходимо следить. — Успокойся, я схожу к ней! — поднявшись на ноги, спокойно произнёс Джирайя и, не дожидаясь ответа, вышел. — Но Нару… — крикнул ему в ответ Минато, боясь, что либо дочь расплачется, либо сенсею придётся ой как несладко.***
По пробуждению Наруто ждал огромный и неожиданный сюрприз: впервые за все полгода её жизни в этом времени рядом с её кроваткой не было отца. Присев и осмотревшись, девушка слегка тревожно хлопнула глазами. Минато и правда здесь не было. Её непонятная тревога усугублялась из-за воспоминания о вчерашнем вечере, а точнее, из-за смутно маячивших на периферии сознания ощущений, которые она испытала, вспомнив смерть Итачи. Сейчас блондинка понимала, что теперь у неё есть прекрасная возможность исправить произошедшее. Ведь Итачи, как, собственно, и весь клан Учиха, жив, а Саске все ещё милый и невинный маленький мальчик… Но неприятный осадок где-то глубоко внутри все равно оставался. Он портил ей впечатление от «знакомства» с её друзьями, сводил на нет радость от первой прогулки с отцом по улицам Конохи, перечеркивал всю ту радость, что куноичи испытала вчера днем. В общем, настроение у девушки было скверным. — Ми-ина-а… — закричала девушка, ещё вчера мечтавшая о том дне, когда проснётся не под пристальным взглядом голубых глаз. Сейчас Наруто абсолютно не желала оставаться надолго одна, да и хотелось удостовериться, что с отцом и правда все хорошо. С кухни послышался шум, крики и шипение Минато, а это означало, что с ним все в порядке, по крайней мере, было до этого. Упав обратно на кровать, блондинка стала рассматривать потолок, усыпанный разными по размеру и форме звездами. Насколько девушка поняла из рассказов Минато, это была идея Кушины и, честно говоря, Наруто безумно нравилось засыпать под звездным небом, пусть это и был обычный потолок. Это напоминало о временах, когда она вместе с Саске, Сакурой и Какаши выполняла лёгкие задания ранга С по сопровождению или доставке. Тогда ей так хотелось настоящих сражений, серьёзных заданий, сильных противников… Сейчас же, после ужасной войны шиноби, унесшей тысячи жизней, куноичи понимала своего сенсея, искренне наслаждающегося такими тихими миссиями. — «Заканчивай ностальгировать, похоже, у нас гости!» — насмешливо рыкнул в голове куноичи девятихвостый. — «И, судя по чакре, это хорошо знакомый нам человек!» — хихикнул он, пока девушка пыталась сконцентрироваться. — «Курама, это же…» — неуверенно начала она, не веря своим собственным ощущениям, ведь этот шиноби практически заменил ей отца, но слишком рано умер, бросив свою крестную дочь, — «Джирайя-сенсей!» — радостно взвизгнула блондинка, резко садясь в кроватке. — «Знаешь, мне всегда нравился этот старый извращенец», — довольно хмыкнул лис, заметив, что после появления этого шиноби его джинчуурики и думать забыла про свою меланхолию. — «Даже несмотря на эти его книжонки и развязное поведение!» — хрипло рассмеялся хвостатый, медленно подводя девушку к определённым мыслям. — «Разве он уже начал писать свои эро-романы?» — удивленно переспросила девушка, слыша как к двери в детскую осторожно подошли. — «Уже пишет», — с ехидным смешком подтвердил Курама. — Наруто! — дверь со скрипом распахнулась, и на всю комнату раздался до боли знакомый куноичи голос, а на пороге появился он. Высокий мужчина средних лет со светлой кожей и длинными белыми волосами, которые находились в вечном творческом беспорядке, а позади были стянуты резинкой в тугой низкий хвост. Под глазами у мужчины были тонкие красные линии, доходящие до подбородка. Одет Джирайя был в своё любимое светло-зелёное кимоно и такого же цвета штаны, под которыми была сетчатая майка, заметная лишь на запястьях и щиколотках. Вокруг всего этого был намотан традиционный чёрный пояс, а завершали образ японские гэта и красное хаори с двумя жёлтыми кружками на каждой стороне. Также на руках саннина были его любимые щитки, а на лбу красовался оригинальный налобный протектор с парой «рожек» и кандзи «Масло», что означало его принадлежность к Горе Мьёбоку. — Я святой отшельник с горы Мьёбоку, жабий саннин Джирайя! — встав в эффектную позу, гордо представился мужчина, на что Наруто рассмеялась, вспомнив их первую встречу, когда он подглядывал за женщинами в открытых банях Конохи. — А ещё я твой крестный отец! Запомни это, девочка… — уже как-то удрученно добавил саннин под заливистый смех ребёнка. Насупившись, он отвернулся от хохочущей малышки, бурча что-то себе под нос словно старая бабка. Наруто ещё раз взглянула на него, чувствуя, как в груди разливается счастливое, такое родное ей тепло. Ведь несмотря на то, что он выглядел сейчас гораздо моложе, нежели в период их знакомства и тренировок, это был её сенсей. — Дзи-лая, — хлопнув в ладоши, снова засмеялась девушка, таким образом пытаясь извиниться. Мужчина повернулся и удивленно приподнял бровь, взглянув на радостную девчушку. — Джирайя, — поправил малышку он, наблюдая за тем, как задумчиво хмурится его крестница. — А ты довольно умна для шестимесячного ребёнка, Наруто… — подойдя ближе, произнёс мужчина и легко подхватил её на руки. — Дзилая! — повторила за ним куноичи, искренне наслаждаясь его тяжёлым вздохом, но, заметив цветной корешок книги, торчащий из-под хаори, насторожилась. — Нравится? — заметив любопытный взгляд малышки, направленный на его книгу, спросил Джирайя и ловким движением свободной руки вытащил из-за пазухи оранжевую книжку с девушкой и парнем на обложке. — Это первый и, кстати, весьма успешный роман, из моей серии Ича Ича — «Ича Ича Парадайс», — горделиво произнёс мужчина, демонстрируя её крестнице, задумчиво рассматривающей аляпистую обложку, которую уже успела возненавидеть из-за Какаши, вечно таскающего эту книжонку с собой и уделяющего ей намного больше внимания, нежели своим ученикам, и самого Джирайи, таскающего ее со своими исследованиями по онсенам и ведущего себя точно старый извращенец. — «О, так это же та книга, которую твой любимый сенсей зачитал почти до дыр!» — насмешливо прорычал в сознании девушки Курама, чем, сам того не подозревая, подлил масла в огонь. — Патитай! — наконец выдала куноичи, сама не понимая, как это поможет ей, но резко заалевшие щеки сенсея хоть немного, но обрадовали рассерженную Наруто. Джирайя удивленно моргнул и перевёл взгляд с малышки, невинно хлопающий большими голубыми глазами, на свою книгу и обратно. С одной стороны, читать эротический роман ребёнку было верхом глупости, но отказать этому взгляду саннин был просто не в силах. Да и вряд ли шестимесячный младенец сможет понять, о чем именно он будет читать… Поэтому, осмотревшись, Джирайя уселся в большое кресло и, усадив не менее удивленную малышку к себе на колени, распахнул книгу на первой странице Ича Ича.***
— А Какаши хорошо на тебя влияет, мелкая! — расхохотался девятихвостый, смотря на красную как вареный рак куноичи, сбежавшую от крайне смущающей её ситуации в свой внутренний мир. — Помнится, раньше ты говорила, что эти книжонки — извращенная старческая чушь, которую и читать-то сможет разве что только такой же извращенец, как он сам! — издевательским тоном добавил он, смотря, как его джинчуурики выходит из себя, что было, по мнению хвостатого, крайне забавным зрелищем. — Да я… Да ты… — выкрикнула наконец блондинка, не в силах подобрать нужных слов. Собственно, она сама толком не знала, что хочет ему сказать, но сказать хоть что-то этой лисьей морде было просто необходимо и это злило её ещё сильней. Курама понял, что перегнул палку, только когда волосы девушки резко поднялись вверх и разделились на девять частей, подобно его девяти хвостам. Все тело куноичи тут же поглотило золотое свечение, а за спиной возникло шесть чёрных сфер. Осознав, чем это может закончиться, Девятихвостый громко зарычал и, бросившись к прутьям клетки, стал высасывать свою чакру из блондинки. Спустя пару минут девушка вернулась в свое обычное состояние и рухнула на колени, злобно глядя на рассерженного «квартиранта». — Идиотка! — прорычал Курама, обессилено опустившись в воду. — Что, по-твоему, происходит с твоим телом, когда ты здесь входишь в полноценный режим биджу? Или ты решила удивить Джирайю, оставив на его теле метку на тринадцать лет раньше срока? — сверкнув жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, язвительно спросил он у девушки, наконец-то осознавшей, что именно она сейчас натворила. — Получается, они теперь знают, что я контролирую твою силу? — испуганно спросила она у демона. — Нет… Из-за того, что твоё сознание и тело находятся на слишком разных уровнях, переход занял бы минимум пять минут, поэтому максимум, что этот извращенец мог заметить, это неожиданно сильный всплеск моей чакры! А это можно списать на неустойчивость печати… — устало пояснил хвостатый, пристально смотря на свою джинчуурики. — Слава богу… — тут же выдохнула куноичи. — Знаешь, Наруто, я считаю, что тебе действительно стоит почитать книжонки этого извращенца… — ехидно произнёс хвостатый, смотря как блондинка замерла и шокированно уставилась на своего биджу. — В них, помимо пошлятины, написано о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами, о их чувствах и переживаниях, а этого, моя дорогая, тебе катастрофически не хватает! — менторским тоном закончил он отчитывать куноичи, словно отец. — Но я же… — тихо заговорила она, желая возразить ему, хоть и понимала, что Курама хочет лучшего для неё самой же. Девятихвостый за время, прошедшее до полного разрушения его клетки и становления Наруто его первым другом со времен самого Хогоромо, сильно изменился. Нет, он все так же недолюбливал людей, часто раздражался и рычал на свою неугомонную джинчуурики. Но при этом хвостатый стал делать это с некой любовью, стараясь сделать девушку сильнее как морально, так и физически. Также лис стал жутким трикстером, заразив этим и саму куноичи. Шутка ли, но Курама мог найти что-то смешное в любой, подчас даже патовой ситуации… Вот и сейчас неуверенный ответ куноичи был остановлен его диким хохотом, разнесшимся по всему огромному пространству её внутреннего мира. Хвостатый, схватившись за живот, согнулся пополам и стал бить своим огромным кулаком по прозрачной глади воды, создавая целый шквал брызг. — Наруто… — сквозь смех прохрипел он, — твой папаша — просто нечто! — завалившись на бок, рыкнул демон, намекая застывшей на месте девушке, что во внешнем мире происходит что-то крайне весёлое.***
Вернувшись, Наруто почему-то обнаружила себя сидящей на полу около своей кроватки, а не на коленях у своего крестного. Немного осмотревшись по сторонам, она не узнала свою комнату: все вокруг было перевернуто, на месте многострадальной двери зияла дыра, а в одной из стен был огромный след от, по всей видимости, расенгана её отца. К удивлению куноичи, ни Минато, ни Джирайи в комнате не было, но откуда-то с кухни доносилась громкая ругань и звуки бьющейся посуды. Недолго думая, Наруто поползла на шум, мастерски огибая остатки того, что когда-то было креслом. — Ты старый извращенец! — вот что услышала девушка, когда оказалась на пороге кухни. — Как можно читать ТАКОЕ шестимесячному ребёнку! — кричал её отец, сердито глядя на своего испуганного сенсея. — Наруто сама меня попросила… — парировал тот, не особо надеясь, что ученик его услышит. — А если бы Нару попросила тебя прыгнуть с крыши? — взбешенно рявкнул Минато, создав в руке очередной расенган. Куноичи сглотнула. Нет, она не сомневалась, что Джирайя справится, но смотреть, как два чертовски дорогих ей человека дерутся из-за неё, было тяжело. — «Мелочь, драка этих двоих чудиков это, конечно, очень весело, но, может, ты их уже остановишь?» — задумчиво спросил у неё Курама, впрочем, говорил он это чертовски довольным тоном. — «Как, по-твоему, я должна это сделать?» — рявкнула в ответ блондинка, судорожно пытаясь придумать, как остановить отца до того, как Джирайя начнёт сражаться с ним на полном серьёзе. — «Папа уже слишком увлёкся… Точно!» — взвизгнула девушка, осознав, что можно сделать. — «Наруто?» — с любопытством произнёс лис, почуяв, что девушка опять задумала что-то из ряда вон. Тем временем куноичи, игнорируя хвостатого, поднялась на ноги и бесстрашно шагнула по направлению к спорящим. Неуверенным шагом подойдя ближе к отцу, она протянула ручки к не замечающему её Минато, пытаясь ухватиться за его руку с расенганом. — Наруто! — крикнул Джирайя, резко бросившись к ребёнку, полезшему туда, куда не следовало соваться даже взрослому. — «Идиотка!» — вторя ему, зарычал девятихвостый в сознании девушки. — Па-па! — заплакав, что было сил выкрикнула блондинка, все-таки ухватившись за запястье отца.***
Настроение у Какаши было просто отличным: впервые за последние годы ему не снились кошмары об Обито и Рин. На вчерашнем, своём последнем задании в рядах АНБУ, он познакомился с отличным мальчиком с чакрой, предрасположенной к редкому элементу дерева. Которого планировал забрать из Корня и отдать на попечение Хирузена или Минато. И, что самое главное, с сегодняшнего дня он всегда будет находиться подле солнечной девочки, которую он считал практически сестрой, в качестве наставника. Подойдя к квартире Четвёртого Хокаге, Какаши уже занёс было руку, чтобы постучать, но неожиданно с другой стороны послышался громкий шум и крики его сенсея. Недолго думая, мальчик снёс дверь в квартиру с помощью чидори и быстро направился на источник шума, чтобы помочь учителю. Сказать, что бывший член АНБУ был удивлён увиденному им на кухне Четвёртого Хокаге, значило бы просто промолчать. Все помещение напоминало поле битвы на Третьей Великой войне шиноби, лишь чудом уцелевшая кастрюлька с кашей, стоящая на полу в дальнем углу, напоминала, что когда-то это место было кухней. Посреди этого хаоса стоял хозяин квартиры с расенганом в руке, на которой повисла едва не плачущая малышка. Мужчина неверяще смотрел на неё с улыбкой, которая больше подошла бы умалишенному, нежели Хокаге деревни Скрытого Листа. Чуть в стороне с выражением глубокого шока на лице стоял потрепанный мужчина средних лет, он тянул руку с татуировкой листа на ладони к Наруто. — Минато-сенсей? — неуверенно окликнул мальчик, сделав шаг внутрь помещения. — Что тут происходит? — осторожно спросил он, ещё раз осмотрев всю эту сюрреалистичную картину. — Кака! — всхлипнула малышка, ища поддержки у своего будущего командира. — Мина ха-ател убить Дзилаю… — прохныкала она, наконец отпустив руку отца и шлепнувшись на попу. — Мина пла-ахой… — продолжила плакать девушка, мстя отцу за покрасневшую пятую точку. — Нару, солнышко, скажи ещё раз «папа»… — развеяв свой расенган, тут же произнёс Минато, присаживаясь перед дочерью на корточки. — Сенсей… — кивнув в сторону усмехнувшегося саннина, вопросительно произнёс Какаши. — Всё хорошо, это мой сенсей Джирайя, — удрученно хмыкнул Минато, глядя, как его дочка отворачивается и протягивает ручки к мальчику. — Я погляжу, у моей крестницы уже есть жених! — хохотнул мужчина, а на щеках девушки вспыхнул непонятный для неё румянец. Саннин кинул Какаши книжку в оранжевой обложке, которую тот мастерски поймал. — Тебе пригодится это в будущем, мальчишка! — расхохотался он. — А с тобой мы поговорим в резиденции Хокаге, — хмуро добавил он, посмотрев на Минато, и исчез в вихре листьев. — «И все-таки мне нравится этот старый извращенец!» — хохотнул в голове девушки лис. — «Я же говорил, что он твой любимый сенсей!» — насмешливо рыкнул он, когда куноичи оказалась на руках у Какаши. — «Он не мой любимый!» — фыркнула куноичи, чувствуя, как быстрее забилось сердце, ударяясь о ребра, а щеки стали ещё красней, когда тринадцатилетний мальчик прижал её ближе к себе. — Я на работу, — строго бросил Минато. — Днём я пришлю людей, чтобы все это починили, — осмотрев кухню, добавил он. — Можете в это время прогуляться по городу, нельзя же держать Нару всю ее жизнь в четырёх стенах! — проходя мимо, обиженно буркнул он. — А этого, — остановившись около удивленного мальчика с не менее удивленной малышкой на руках, он ткнул пальцем в книжку, — чтобы больше никогда в моем доме не было! — рявкнул он так, что Какаши вздрогнул.