Прожить заново

      Наруто кожей ощущала пристальный взгляд отца, который, закончив свою странную вступительную речь, вновь потерялся где-то в глубинах неизвестных ей размышлений, начисто игнорируя происходящее вокруг. А посмотреть и вникнуть в этот театр абсурда ему как Хокаге все же стоило… Один из генинов, с таким трудом прошедших этот чертов второй этап с «Лесом смерти» и наконец-то добравшихся до промежуточного этапа — последней ступени к финалу и титулу чунина, не имея никаких серьёзных ранений или проблем со здоровьем, ни с того ни с сего решил отказаться от дальнейшего участия в экзамене… К слову, если верить слегка удивлённым словам Анко, делал этот парень подобный финт далеко не впервые, что уже, как минимум, должно было насторожить добрую половину присутствующих! Тихий, неприметный, но чертовски опасный шиноби, который в прошлой жизни девушки доставил всем огромную кучу проблем, в определенный момент предав даже своего Господина. Кабуто Якуши — гениальный шпион, сын врагов, осиротевший во времена последней мировой войны шиноби, волею судьбы ещё в младенчестве попавший в Коноху… А по совместительству — один из лучших подручных Орочимару, умудрившийся обвести змеиного саннина вокруг пальца и в определенный момент переплюнувший даже его извращенный ум. Анко честно попыталась рассказать обо всем этом Хокаге, — кроме причастности Кабуто к делишкам её бывшего одиозного наставника, конечно! — но он попросту пропускал все слова женщины мимо ушей, сверля непонятным взглядом свою маленькую задумчивую копию. Казалось, Минато старался разглядеть в дочери что-то не то, нечто, разительно отличающееся от его прежней малышки Нару, словно она была больше не она настоящая. И это постепенно начинало напрягать и так взвинченную из-за последних событий девушку, ведь уже второй близкий ей человек неожиданно начинал вести себя как-то подозрительно странно, будто подозревая её в чем-то криминальном… У Наруто временами складывалось стойкое ощущение, что Какаши и Минато поочерёдно узнавали про неё какую-то «страшную и мерзкую» тайну, кардинально меняющую их тёплое отношение к блондинке. Впрочем, подобные тайны как раз-таки имелись в наличии у Наруто (Узумаки) Намикадзе, в просто невероятном количестве для её совсем еще юного возраста! Вот только кто-то посторонний узнать о них мог разве что во время сеанса допроса у самого Иноичи, и то не факт, ибо на страже секретов молодой куноичи стоял профессиональный трикстер — сильнейший из девяти биджу, Девятихвостый демон-лис Курама. Впрочем, нечто подобное, по понятным причинам, произойти просто не могло! Ибо кто в здравом уме мог поднять руку на любимую дочурку Хокаге, пока он занимал этот пост, являясь одним из сильнейших в мире шиноби? Поэтому-то происходящее вокруг неё безумие и приводило Нару в полнейший ступор.       — Ну что же, если больше нет желающих закончить на этом этапе свой экзамен… — как только с арены скрылся Кабуто, вновь громогласно заговорил Хаяте, привлекая к себе внимание переговаривающихся генинов, обдумывающих сказанные ранее Хокаге слова и такой неожиданный уход одного из представителей деревни Листа. Экзаменатор же вновь закашлялся, так и не успев до конца договорить свою фразу, в каком-то смысле портя момент…       Наруто, встряхнувшись, отбрасывая таким образом на задний план все свои личные переживания, мимолетно оглянулась на явно возбужденного Саске и Сакуру, сверлящую своего любимого крайне обеспокоенным взглядом, и мысленно тяжело выдохнула. Когда их команда только оказалась в этой башне, блондинка уже поднимала тему участия Саске в маячившем на горизонте отборочном этапе с учетом его нового аксессуара на предплечье, пытаясь если не отговорить друга детства от него, то хотя бы поубавить его чрезмерный энтузиазм. А заодно своими действиями заранее пресекая подобные попытки со стороны Харуно. Она в прошлой жизни Нару, совсем потеряв голову, полезла к Учихе со своими переживаниями и тревогой прямо посреди зала, на глазах у всех присутствующих, в буквальном смысле позоря парня. В тот раз куноичи впервые в жизни увидела, как безразличный ко всему Саске на полном серьёзе угрожал в достаточной степени безобидной Сакуре, открыто наплевав на все её чувства и попытку защитить своего возлюбленного… Наверное, именно тогда он постепенно начал отдаляться от своей команды, отчаянно ища силы. Собственно, примерно в тот же время девушка впервые искренне призналась сама себе, что по-настоящему влюблена в этого невыносимого зазнайку, Саске. А как иначе можно было объяснить ее тревогу и страх, буквально сковавшие желающую поддержать Харуно Наруто, заставляя кровь в её жилах холодеть от предстоящего боя сокомандника. Сам же парень в тот момент был полностью поглощен своими ненавистью и жаждой мести, словно болезнь распространяющимися по его венам, заражающими все частички организма и незримо изменяющими своего носителя до неузнаваемости, начисто игнорируя окружающих его людей. Тогда блондинка ещё не знала причины этих резких изменений в сокоманднике, внутренне не в состоянии понять и принять такого Саске, но все же до последнего цепляясь за свои мнимые чувства к нему, из-за которых становилось лишь хуже. Но чуть позже, побольше выяснив о странной метке, появившейся на предплечье у парня после встречи их команды с до дрожи пугающим шиноби по имени Орочимару, куноичи полностью осознала, что виной их была так называемая проклятая печать, в разы усиливающая все негативные чувства своего носителя, в буквальном смысле постепенно поглощая его. А ребёнок, каким бы он сильным и взрослым не казался со стороны, с подобной ношей самостоятельно справиться точно не мог… И, в результате этой халатности со стороны Третьего, Ируки и их наставника Какаши, вовремя не обративших на чувства последнего Учихи должного внимания, все получилось именно так, как получилось в ее прошлой жизни. Впрочем, Итачи в этой ситуации тоже был хорош… Но это уже её совершенно не касалось, ибо являлось тем самым допустимым злом, позволившим Хокаге пресечь на корню внутренний конфликт деревни.       В этот же раз все было и проще, и сложнее одновременно. Да, Саске по-прежнему нестерпимо желал покарать убийцу родителей и отомстить за падение своего клана… Но в этот раз этим человеком не являлся его любимый старший брат! А это автоматически снимало с младшего Учихи все ограничения, сжигая его изнутри с невиданной силой. Проще говоря, у парня на этот раз попросту отсутствовали какие-либо тормоза, на подсознательном уровне мешающие ему без сожалений убить виновного в падении клана Учих, в буквальном смысле развязывая ему руки. Но вместе с этим у Саске появилось и то, что он мог навсегда потерять из-за своих необдуманных действий, подвергая и себя, и своих близких реальной опасности. Именно поэтому Нару, следуя запасному плану, составленному ими с Курамой на самый-пресамый крайний случай ещё задолго до этого экзамена на чунина, подняла эту тему немного заранее. И в результате её небольшого вмешательства Саске, как и предполагал девятихвостый, обзавёлся небольшой бумажной печатью, блокирующей воздействие метки Орочимару, практически полностью сдерживая её пагубное влияние на носителя. Впрочем, у этой печати клана Водоворотов, в отличие от той, что ставили мастера Конохи на последнего представителя клана Учиха, дабы сдержать метку в прошлой жизни, был довольно-таки обширный ряд минусов. Первым и самым большим из которых являлся довольно кратковременный срок службы, попросту несопоставимый с внушительным сроком её изготовления. Печать, начертанная непосредственно на теле, имела практически неограниченный срок службы, подпитываясь прямо от своего носителя, с бумажным же вариантом, который сделала Нару, было все не так радужно. При интенсивном использовании чакры печать было просто необходимо заменять не реже чем три-четыре раза в сутки. Второй, довольно весомой, но не слишком критичной проблемой был большой ряд ограничений, которые накладывались на носителя во время боя — начиная от филигранного контроля и чёткого подсчёта растраченной чакры до строгого запрета на использования любых сильных техник и даже уникального додзюцу его клана. И, наконец, самое важное — Учиха должен был непрерывно следить за сохранностью самого бумажного талисмана, на котором была начертана внушительная печать Узумаки. Ведь хоть бумага и была плотно примотана бинтом к телу парня, абсолютно любое, даже самое незначительное её повреждение могло запросто привести к полному разрушению печати… И в тот же момент все ограничения с проклятой метки Орочимару будут сняты, вновь поглощая разум парня, чего во время промежуточного боя допускать было категорически нельзя. Собственно, эта печать была лучшим, что на данный момент могла предложить другу детства Наруто со своими пока ещё крайне ограниченными знаниями фуиндзюцу.       — Ну что же, тогда начинаем отборочный этап! — возвестил Хаяте, прерывая сумбурный поток мыслей одной блондинки, в очередной раз прокручивающей события последних нескольких дней в отчаянной попытке разложить все происходящее по полочкам. Что, к величайшему сожалению, без одного вредного и вспыльчивого трикстера было совершенно бессмысленным занятием для девушки, абсолютнейшим образом непривыкшей к анализу и планированию своих действий… — Вы все будете драться друг против друга один на один! — обведя затихших генинов пытливым взглядом, продолжил говорить мужчина, на глазах становясь совершенно другим человеком — уверенным, сильным и крайне опасным шиноби. — В настоящем бою! — чуть тише, отчего его голос стал слегка угрожающим, закончил он, отходя в сторону, чтобы показать всем большой экран с двумя окошками, на каждом из которых красовалась большая надпись «противник». — Осталось ровно двадцать участников, а это значит — мы проведём всего десять поединков, — мельком взглянув в свой чёрный планшет, непонятным образом оказавшийся в руках мужчины, слегка прочистив горло, уже обычным тоном произнёс Хаяте и, крайне серьёзно обведя генинов уставшим взглядом, добавил: — Лишь победители этих схваток получат шанс участвовать в третьем этапе экзамена на чунина! — со стороны молодых шиноби вновь послышались нервные, взбудораженные шепотки, которые тут же смолкли, стоило специальному джонину деревни Скрытого Листа в очередной раз строго взглянуть на парочку самых шумных из них. — Никаких ограничений нет… Бой продолжится до тех пор пока один из вас не умрёт, потеряет сознание либо сдастся! — хмуро проговорил мужчина, ясно давая всем понять, что шутки уже давно закончились и всем пора собраться и стать теми, кем они являются.       Впрочем, Наруто, вновь провалившаяся во внутренний диалог с самой собой, его не особо-то и слушала, слишком хорошо зная, что его слова про «смерть и ненужные трупы», которыми Хаяте как раз пугал окружающих, подробнее объясняя правила промежуточных боев, служили исключительно для нагнетания обстановки перед началом и осознания молодёжью всей важности ситуации. Иначе из двадцати генинов, прошедших «Лес смерти», в живых осталось бы не больше семи-восьми, а целыми и того меньше… Вспомнить хотя бы тот жуткий бой Гаары и Рока Ли! Блондинка, полностью утратив нить монолога джонина, без зазрения совести с головой закопавшись в своих воспоминаниях из прошлой жизни, бездумно обернулась в сторону младшего сына Казекаге с отсутствующим видом стоящего неподалёку. Гаара ничуть не изменился с их первой встречи в этом времени — холодный, грозный и до дрожи пугающий, он всем своим видом ясно давал понять девушке, что в этот раз произойдёт нечто похожее, а может, и что-то гораздо хуже… Но это были совсем не её проблемы, ибо в их сражении не пострадает никто, кроме гордости поверженного Ли и выигравшего у него джинчуурики однохвостого. По крайней мере, этого не допустят ни её отец, ни тем более Гай. Возможно, это было как-то жестоко со стороны Нару, но этот бой должен был стать для каждого из противников огромным шагом к осознанию себя как шиноби.       — «Жаль, ты не увидишь этого 'представления', лисья морда!» — про себя печально ухмыльнулась куноичи, примерно представляя комментарии Курамы во время их сражения, и, чтобы сбежать от вновь накатывающей на неё меланхолии, резко отвернулась от своего старого-нового друга… Тут же встречаясь с очередной проблемой — ярко-голубыми глазами отца, сверлящими блондинку ещё более непонятным ей и даже чуточку тревожным взглядом.       — Вот, взгляните… — тем временем, сквозь приглушенный кашель, немного громче проговорил Хаяте, собирая на себе взгляды всех присутствующих, включая встрепенувшуюся, как кошка, Наруто, поспешившую отвести взгляд от своего папочки, и точно такого же Минато. — На этом табло будут показаны случайные пары бойцов! — слегка сдавленно выдал он, явно сдерживая подступивший кашель, несмотря на свое состояние, чётким жестом указывая на тот самый экран с надписями за своей спиной. — Итак, объявляем первую пару! — и, как только голос мужчины стих, в окошках на табло за его спиной еле различимо замелькали различные имена. Все вокруг будто замерло в ожидании, зал погрузился в напряженную звенящую тишину, нарушаемую лишь тихим дыханием присутствующих и глухим кашлем экзаменатора. А затем эти таблички так же резко остановились, являя всем первую на сегодня пару бойцов, которыми, как и предполагала Наруто, оказались те же самые люди, что и в её прошлой жизни.       — Прошу пройти вперёд тех участников, чьи имена оказались на табличках! — прочистив горло, громко сказал Хаяте, своим приглушенным голосом будто разбивая статичное молчание и возвращая в это место жизнь. Куноичи, выныривая из мыслей, неожиданно оживилась, и, недолго думая, бросилась на шею своему другу детства, незаметно проверяя плотные бинты, чуть виднеющиеся из-под ворота его кофты.       — Ты помнишь все, что я тебе говорила? — тихо прошипела она на ухо парню, делая вид, что невесомо целует его в щеку, начисто игнорируя удивленные шепотки окружающих. — Никакого шарингана и высокоранговых техник! — взглянув ему прямо в глаза, строго произнесла блондинка и, поразмыслив, крайне серьёзно добавила: — Следи за ЛЮБЫМИ изменениями в своей чакре!       — Заканчивайте уже там, голубки! — сам того не зная, подписывая себе приговор, издевательски хохотнул противник Саске, с гордым видом стоя рядом с бесстрастным экзаменатором, благоразумно решившим тактично промолчать, моментально собрав на себе несколько ненавидящих, растерянный и целую кучу любопытных взглядов.       — Так не терпится сдохнуть? — сухо хмыкнул Учиха мимолетно обернувшись. — Знаю, Нару… — вразрез своему предыдущему тону, как-то слегка смущённо кивнул он своей подруге детства и, вывернувшись из её рук, с надменной улыбкой уверенно занял место напротив соперника.       — Акадо Ерой против Учиха Саске, — встав точно между противниками, громко произнёс Хаяте и, поочерёдно взглянув на генинов, спросил: — Готовы?       Чёткое, синхронное «Да» эхом разлетелось по тренировочному залу, заполняя его гулким тягучим звоном, завершая этим последние формальности перед началом боя. Сакура, в этот раз даже не обратившая на «фривольные» действия своей сокомандницы внимания, совсем незаметно оказавшись рядом с Нару, громко сглотнула, привлекая к себе внимание девушки, неосознанно цепляясь за ее локоть, как за какой-то спасательный круг. Харуно в этот момент была сама на себя не похожа, выглядя чуть ли не в раза два хуже Саске после использования им проклятой печати — вся бледная, слегка подрагивающая, с подступившими слезами… Впрочем, Наруто ни в чем не могла винить свою сокомандницу, ибо и сама без специфичной поддержки Курамы держалась на чистом упорстве. Как ни крути, а в этот раз все должно было пройти совершенно иначе, и исход конкретно этого боя мог оказаться абсолютно любым. Да и надёжность её собственной печати была у куноичи под большим вопросом, ведь разновидность формул, лежащих в её основе, находилась на совершенно другом уровне, нежели нынешние знания девушки. Поэтому даже с учётом того, что эта печать среди подобных ей, имеющихся в арсенале у аловолосых демонов, являлась практически самой лёгкой, сил и нервов на создание дюжины таких Наруто потратила крайне много. Она в тайне от отца целых три месяца по ночам вычерчивала специальными чернилами, — изготовление которых так же занимало немало времени! — формулы, пропитывая их своей чакрой, по настоянию девятихвостого готовясь к любым поворотам судьбы… И, к своему великому сожалению, не прогадала!       — Итак, начнём первый бой! — тем временем громогласно возвестил Хаяте, объявляя о начале промежуточного этапа. — Всех, кроме участников, прошу подняться на верхний ярус! — жестом указывая на железную лестницу, ведущую на длинный балкон, огибающий три из четырёх стен арены, произнёс мужчина. Генины вместе со своими наставниками стали медленно стекаться к этой лестнице, тихо перешёптываясь между собой, обсуждая последние новости и возможный исход предстоящего боя. Наруто с дрожащей Сакурой на буксире, не став дожидаться Какаши, тоже направилась к ней, проходя мимо Учихи, ещё раз ободряюще улыбнувшись ему. Мысленно молясь всем богам, чтобы этот чертов клочок бумаги выдержал бой Саске, ибо Нару все же немного сомневалась в своей работе, даже несмотря на проведённые в последние дни испытания. Все три дня, что её друг детства проходил с печатями блондинки, которые она регулярно проверяла и меняла, проклятая метка Орочимару, как и следует, находилась в состоянии анабиоза, никак не реагируя на чакру своего носителя, которую он, по просьбе подруги, по чуть-чуть использовал. Вот только, с какой стороны ни посмотри, а реальный бой всегда отличается от тренировки, поэтому… Наруто резко замерла и еле заметно вздрогнула, моментально потеряв свою тёплую улыбку, заметив, как прямиком к парню с хмурыми лицами направляются её отец и командир их команды. Поэтому куноичи, слегка изменив траекторию своего движения, остановилась всего в паре шагов от своего друга детства…       — Саске! — тихо и на удивление строго произнёс Минато, подойдя достаточно близко к тому, кто уже давно стал ему словно родной племянник, стараясь говорить так, чтобы услышать его могли лишь стоявшие совсем рядом. — Не вздумай беспечно использовать свою чакру, это может спровоцировать спящую проклятую метку на твоём предплечье! — совсем уж мрачным и слегка печальным голосом проговорил мужчина, выглядя в этот момент крайне серьёзным. Хатаке же за его спиной просто молча сверлил каким-то странным — то ли сочувственным, то ли раздраженным взглядом младшего Учиху, пугая даже Нару, наблюдающую эту картину со стороны. — Если же ты пробудишь её, я для твоей же безопасности тут же остановлю этот бой и изолирую тебя ото всех! — на этот раз как-то бесстрастно сказал мужчина тоном, больше присущим Хокаге во время вынесения наказания провинившемуся шиноби, вызывая неподдельное удивление на лице своей дочурки, впервые видящей подобное отношение со стороны Минато к этому парню.       — Я сделала для него сдерживающую печать, папа… — не дав и рта открыть такому же, как и она, удивлённому Саске, немного раздраженно выпалила блондинка на грани слышимости, — поэтому перестань угрожать и пугать его, — быстро фыркнула она, начисто игнорируя поражённый взгляд отца, уловившего некую угрозу в тоне дочурки. — Пойдём уже на балкон, мне есть что вам двоим рассказать! — так и не взглянув на Какаши, уже спокойнее договорила она, отчего-то боясь того, что может увидеть на лице своего любимого, без поддержки Курамы предпочитая пока попросту сбежать.       Учиха же, так ничего и не сказав, глухо выдохнул, смотря в спину удаляющегося Минато, наверное, впервые за последние дни реально осознавая, что именно с ним сделал тот пугающий шиноби. И, конечно же, то, что Нару вновь спасла его от позорного проигрыша, подарив хоть какой-то, пусть и призрачный, но шанс на победу. Это странным образом раздражало парня, ибо уже входило в привычку — он косячит, а блондинка помогает выбраться из получившегося хаоса, предлагая единственно верный в этой ситуации выход… Вот только именно Саске был в их паре мужчиной, который должен помогать, направлять и спасать свою драгоценную подругу детства! Он больше не хотел догонять Наруто Намикадзе, Учиха хотел быть впереди, стать ей опорой и поддержкой… Но Нару никак не хотела уступать ему первенство, пробивая перед собой все новые и новые преграды, оставляя друга далеко позади! И вместе с тем Саске был искренне рад, что она, несмотря на его характер и поведение в последнее время, все равно была рядом, разбавляя его мрачную серую жизнь яркими красками, заставляя хотя бы ненадолго забыть про его истинную цель. И эти противоречивые чувства постепенно сводили парня с ума, буквально разрывая на части, порой заставляя ненавидеть подругу…       — Итак, начали! — совсем уж неожиданно для Саске разлетелся громкий голос экзаменатора по арене, заставляя парня собраться и вернуться в реальность, где он остался один на один со своим новым противником.

***

      Минато, вопреки всем правилам, пристроился на балконе рядом с командой своей дочери, желая как можно быстрее разобраться в происходящем безумии и узнать, о чем таком хотела поговорить с ним сама Наруто. Впрочем, этого нарушения со стороны главы деревни Скрытого Листа практически никто не заметил, с интересом наблюдая за начинающимся поединком одного из последних представителей некогда Великого клана Учиха и неизвестным, но явно сильным шиноби. Собственно, это и правда, по идее, должен был быть очень красочный и захватывающий бой, особенно учитывая тот факт, что проклятая метка была скована печатью и Саске получил относительную свободу действий. Но, как ни прискорбно это было признавать, младший Учиха сейчас волновал Минато куда меньше отношений его дочурки и ученика… Ибо Какаши медленно, но верно сходил с ума услышав какие-то нелепые сплетни от Гая, а Наруто, судя по всему, попросту побоялась открыто разобраться с его поведением, опасаясь повторения его отповеди о своей недостойности и трехгодичной игры в «поймай Какаши между миссиями». И со всем этим срочно нужно было что-то делать, поскольку, глядя на Хатаке, кончиться это недопонимание запросто могло чьей-то смертью, выглядящей как самый обычный несчастный случай… Ну, либо Какаши повторит судьбу своего отца. Особенно после того, как он своими глазами увидел, как взволнованно Нару смотрит на своего друга, как обнимает его и целует в щёку. Собственно, Минато и сам поначалу засомневался в своих убеждениях! Но после слов Наруто о сдерживающей печати ему стали прекрасно ясны причины дочери «тискать» младшего Учиху.       — Саске победит! — ухмыльнулась блондинка, внимательно следя за началом боя двух генинов, своими словами отрывая отца от размышлений. Он мимолетно посмотрел на сражение и, отзеркалив свою дочь, кивнул, ибо одного взгляда было достаточно, чтобы понять — Учиха уже понял суть техники противника.       — Вот и хорошо, — благодушно отозвался Минато, но тут же став чуточку серьёзнее, продолжил: — Нару, ты влюблена в Саске?