***
Минато с хмурым видом слушал доклад Шисуи о происшествиях с участием команд Песка, Звука и, как это ни странно, Листа. Из слов его телохранителя выходило, что Гаара, младший сын Казекаге, убил напавшего на него Заку, что в принципе не особо волновало его как Хокаге, ведь проигравший в отборочном этапе Чоуджи парень сам нарвался, да и джинчуурики однохвостого, в отличии от трупов в «Лесу смерти», сам за собой прибрал. Но вот второй инцидент, если встречу заговорщиков можно было так назвать, оставить без своего внимания Минато, как глава Конохи просто не мог, ведь выяснилось, что деревня Скрытого Песка заключила тайный союз с нукенином их деревни — Орочимару. Собственно, узнал об этом заговоре Шисуи исключительно благодаря Гааре, за которым блондин приказал ему наблюдать, в очередной раз решив перестраховаться и получше узнать нового друга Нару. К слову, помимо самого заговора, Шисуи узнал ещё несколько довольно интересных фактов… Во-первых, деревня Скрытого Звука, не имея Каге, напрямую подчиняется бывшему санину Листа, который, по сути, в силе не уступал ни одному из них. Во-вторых, Кабуто, до недавнего времени живший в Конохе, выполняя простенькие миссии как самый обычный генин, оказался верным шпионом Орочимару. И, наконец, в-третьих, навыки Якуши, исходя из рассказа того же Шисуи, были просто великолепны, не уступая даже самым искусным членам специального отряда АНБУ. Впрочем, глядя на состояние старшего из трёх Учих, Минато и сам прекрасно видел, что он с трудом свёл свой бой с этим парнем к ничьей, при этом явно пользуясь своим преимуществом в виде шарингана. Так вот, из всего произошедшего этим вечером в деревне, единственное, что действительно вызывало сильное беспокойство Хокаге — это то, что из короткого диалога шпиона Орочимару и наставника детей Казекаге, подслушанного его охранником, не было доподлинно известно, замешан ли во всем этом заговоре сам Раса. Ведь если это так, то он мог смело готовиться к скорой войне, которая вполне могла стать новой Мировой войной шиноби… — Мне очень жаль, что все вышло именно так, Хокаге-сама… Я не смог поймать шпиона Орочимару только своими силами! — поклонившись, со скорбным видом произнёс Шисуи, этими словами заканчивая свой длинный доклад. С первого взгляда было видно, что парень сильно переживал из-за своего поражения, но винить его в чем-то Минато просто не мог… Особенно, достаточно хорошо зная Орочимару и его методы тренировок! — Я не совсем уверен, что главной целью Якуши на самом деле была исключительно попытка устранить свидетеля. — задумчиво протянул Шикаку, как личный помощник Хокаге, присутствующий при их разговоре. — Да и так просто раскрыть себя и подставить союзника для хорошего шпиона — позор! — добавил он, поясняя присутствующих свою мысль, тем самым наталкивая своего начальника на один из возможных мотивов Якуши. — Я тоже об этом подумал. — откинувшись в кресле, коротко кивнул Минато, которому это тоже показалось крайне странным совпадением. — Сначала пара довольно странных нападений на команду Саске во время второго этапа экзамена… — спустя пару секунд вновь заговорил блондин, намекая на неожиданное появление Орочимару и полное безразличие вторых напавших на них к свиткам, а значит и к самому экзамену на чунина. — Затем эта непонятная встреча с представителем Песка, бросающая тень на всю Суну… — прикрыв глаза, протянул он, не веря, что опытный шпион, которыми чаще всего были лучшие сенсоры, мог так опростоволоситься, не заметив чакру довольно сильного шиноби. — И, наконец, совершенно бессмысленное сражение с Шисуи, в котором его буквально вынуждали использовать свой Шаринган, будто тестируя возможности… — распахнув глаза, сухо добавил он, сердито хмыкнув на последнем слове, явно придя примерно к тем же мыслям, что и его помощник. — Значит Анко в тот раз не соврала, говоря о новом сосуде для Орочимару. — продолжил за него говорить Шикаку, оглошая то, что по определённым причинам Хокаге произносить сейчас не хотел. — Что это значит? — севшим голосом спросил Шисуи, про которого, казалось, все уже забыли, погрузившись в свои размышления. — Что именно этот урод хочет сделать с Саске? — настойчиво продолжил говорить парень, переводя взгляд с Минато на Шикаку и обратно. Нет, он знал о встречи генинов с санином, знал о проклятой печати младшего брата своего лучшего друга. Но ни о каком сосуде для этого старого извращенца парень даже не слышал! — Немедленно успокойся! — сухо и строго выдал глава деревни, ударив ладонью по столу, видя, что парень перед ним начинает терять самообладание. Что в данной ситуации было просто непозволительно, ведь именно он был старшим из трёх выживших Учих и просто обязан был стать им достойной опорой и поддержкой. — Пока что Саске в полной безопасности под пристальным надзором Какаши, а по следу Орочимару идёт Итачи с группой сильнейших членов АНБУ. — уже немного мягче сказал Хокаге, прекрасно видя искреннюю тревогу в глазах Шисуи, попросту не в силах быть с ним сейчас строгим главой деревни. Ибо прекрасно понимал, что пройдя вместе так много, эти трое стали практически одной семьёй, коей никогда не являлись раньше, нося лишь одну фамилию. — Тебе сейчас стоит обратиться в больницу и взять небольшой отпуск для восстановления. — Нет. — упрямо заявил Шисуи, не желая оставаться в стороне и бездействовать… Особенно после своего проигрыша, коим он считал для себя ничью с Кабуто. Это был настоящий позор для личного охранника Каге и специального джонина деревни Скрытого Листа. — И всё же! — нравоучительно протянул Хокаге, хорошо понимая его мотивы, но считая, что больше пользы как для него, так и для всей деревни, будет в небольшом хорошем отдыхе, ведь никогда не знаешь, когда именно понадобиться уникальная способность его глаз. — Без медицинского заключения о твоей пригодности, мой дорогой, можешь здесь даже не появляться! — с тёплой отеческой улыбкой произнёс Минато, лёгким жестом указывая на дверь, тем самым говоря, что их разговор окончен и терпеть дальнейших препирательств от своего охранника он не намерен. — Какаши тренирует Саске? — удивлённо спросил Шикаку, как только двери за поникшим парнем закрылись, оставляя их с Хокаге наедине в слегка гнетущей атмосфере. — Угу. — последовал быстрый ответ от задумавшегося Хокаге, — Нару будет тренировать Джирайя-сенсей. — буркнул он, невольно вспоминая, что его дочурка сейчас под чутким наблюдением его же бывшего учителя валяется уже второй день без сознания в их квартире. Собственно, то, что Наруто хлопнется в обморок после снятия печати Орочимару было вполне закономерно. Но от этого знания, страх за состояние дочери, так долго валяющейся без сознания, постепенно восстанавливая течение и запасы чакры, был ничуть не меньше. — Я думаю, ваша дочь будет просто блистать на предстоящем экзамене. — вырывая Минато из его мрачных мыслей, с лёгким смешком произнёс Шикаку, из рассказов сына чётко поняв, что такие шиноби, как Наруто Намиказе, рождаются далеко не каждое поколение. — С вашего разрешения, Хокаге-сама, я пойду, у меня ещё слишком много работы. — с еле заметной улыбкой, тут же добавил мужчина слегка растерявшемуся из-за его слов начальству и, не дожидаясь разрешения, скрылся за дверью кабинета. — Я в этом и не сомневался. — тихо усмехнулся на это блондин в пустоту, и, с тяжёлым вздохом, пододвинул к себе большую стопку документов.***
Наруто с непониманием взирала на своего старого друга, словно видит его впервые в жизни, как, собственно, и всё окружающее пространство её внутреннего мира. Ещё какую-то секунду назад все её тело горело от желания и экстаза в руках любимого, девушка всё ещё ощущала горячие поцелуи, его страстные прикосновения и умелые ласки… А сейчас она сидит посреди огромного мрачного и чертовски холодного места, перед огромной железной клеткой, чувствуя лишь всепоглощающую пустоту и разочарование, царящие здесь. Впрочем, ехидная улыбочка хвостатого, так и кричащая, что, по всей видимости, происходящее с ней ранее для этой наглой лисьей морды никакой не секрет, слегка отрезвляло, вынуждая блондинку постепенно возвращаться в свое нормальное состояние. — Ну, и во что ты опять вляпалась без меня, дура? — совсем уж неожиданно издевательски расхохотался Курама, заставляя девушку перед собой нервно вздрогнуть и вцепиться в край юбки. — И ничего я не вляпалась! — надувшись словно хомяк, обиженно протянула Наруто, показательно отвернувшись от клетки. Впрочем, вся её бравада была лишь снаружи, мысленно же блондинка судорожно перебирала все, что могло подойти под подобное определение слова «вляпалась»… И, к её превеликому сожалению, таких моментов за последние дни было больше чём достаточно. — Я старалась следовать нашему плану, как могла! — сухо добавила она, в слабой надежде съехать с это щекотливой темы. — Ой ли… — тут же руша все надежды своей джинчуурики, насмешливо парировал девятихвостый, кажущийся, в противовес своим словам, каким-то чересчур напряжённым. И это сильно так нервировало блондинку, за всё время их знакомства неплохо изучившую повадки этого чёртова трикстера. — Слушай, забыть про подсумок мог каждый! — рявкнула, наконец, вышедшая из себя девушка, выбирая свой самый крупный, как она наивно решила, косяк за последние дни. — Да брось, ты и без него неплохо справилась, Наруто! — весело хохотнул лис, окончательно ввергая свою джинчуурики в состояние культурного шока. Ибо эти его слова можно было рассмотреть как самую настоящую похвалу и высокую оценку её навыков как сражения, так и планирования. Впрочем, осознание того, что «косяком» он назвал не её промах с заранее заготовленным оружием, а нечто другое, так же сыграло в состоянии Наруто немалую роль. — Твоя печать, дура, она снова цела и стала на несколько порядков мощнее, буквально связывая меня! — сжалившись, на выдохе рассказал Курама, хорошо видя, что в ближайшее время возвращаться к жизни его джинчуурики не желает. — А? — хлопнув яркими голубыми глазами, удивлённо отозвалась куноичи, в этот момент совершенно не понимая, о чем там говорит Курама. — Стоп, как это «стала мощнее»? — переспросила она, ещё раз внимательно осмотрев привычную металлическую решётку с белым листком, прикрывающим спиральный замок, которая с их последней встречи ни капли не изменилась. — Я отчётливо чувствую чакру Джирайи от печати твоего отца. — полностью проигнорировав её вопрос, продолжил говорить девятихвостый, в мгновение, становясь гораздо серьёзнее и мрачнее. Наруто, видя изменения в друге, так же подобралась и не вставая, поползла, минуя решётку ближе к нему, желая поддержать. Собственно, только оказавшись в самой клетке биджу, блондинка окончательно осознала о чём именно он говорил — прутья клетки стали гораздо толще, а расстояние между ними уменьшилось почти вдвое, так что она сама с трудом протиснулась внутрь… Но самое ужасное было жуткое давление, что царило теперь в этом месте, словно заключённого здесь лиса посадили на невидимые цепи, полностью блокируя его движения. Нечто похожее когда-то сделала для неё Кушина, помогая дочери впервые украсть для себя чакру хвостатого, присвоив её в сражении. — Я не знаю, как он это сделал, — тем временем продолжил Курама, как обычно ложась прямо перед своей джинчуурики, подставив ей один из своих хвостов. — Но эту печать я проломить уже точно не смогу, даже учитывая, что на этот раз твой отец не запечатал часть моей чакры в себе. — прикрыв глаза, тихо протянул он. — Но как? — даже не думая менять своего положения, резко выпалила девушка, осторожно проводя по мягкому красному меху на морде друга, будто пытаясь утешить или поделиться с ним своими собственными силами. — Когда они это сотворили?! — с некой злостью в голосе спросила она, чувствуя исключительно свою вину за произошедшее перед Курамой. — Это я как раз у тебя хотел узнать, дура! — вяло огрызнулся хвостатый, явно чувствуя дискомфорт из-за откровенной жалости своей джинчуурики. — Но судя по твоим словам, Нару, ты и сама ничего об этом не знаешь… — на этот раз слегка задумчиво выдал он, в какой-то мере млея от её поглаживаний. — Значит мы оба в этот раз на какое-то время были в отключке после снятия печати Орочимару. — уже не открывая, глаз вяло пробормотал Курама, чувствуя непомерную усталость из-за давления обновлённой печати, да и действия куноичи давали свои плоды. — Знаешь, в это время я похоже спал и видел Хогоромо… Словно вернулся в прошлое и исполнилась моя давняя мечта — этот старик остался с нами! — как-то криво ухмыльнулся хвостатый, наверное, впервые представ перед Наруто в подобном свете. Девушка же, вразрез состоянию своего друга, вспомнив о Какаши, покраснела как маков цвет, уткнувшись лицом в его мягкую шерсть, ощущая просто невероятное смущение. Ведь, как ни крути, а её «сон», если это был конечно именно он, до сих пор отдавал трепетом где-то в районе солнечного сплетения и лёгкой приятной дрожью в коленках от воспоминаний всего того блаженства и наслаждения, которые она испытала в руках своего любимого. — Я во всём разберусь и освобожу тебя из этой чёртовой клетки! — через несколько десятков минут, на выдохе твёрдо пообещала куноичи дремлющему девятихвостому, который на это даже никак не отреагировал. Затем девушка поднялась на ноги и уверенной походкой проскользнула сквозь прутья…***
В комнате Наруто царил лёгкий полумрак, Джирайя невидящим взглядом смотрел на спящую крестницу, не зная, правильно ли поступил, поставив на печать своего ученика, сдерживающую хвостатого в его дочери, временный блок. Собственно, сделал он это исключительно из-за страха за девчушку, ведь печать Минато, когда он осматривал её, оказалась практически сломана, что грозило ей, в худшем случае смертью. Вот только, по словам того же Минато, Нару, во время второго этапа экзамена, совершенно точно сознательно использовала покров хвостатого, а это означало, что чакру Кьюби, в отличии от произошедшего в стране Волн, она худо-бедно контролировала. Именно отсюда вытекали два самых важных вопроса: знала ли его крестница о надломленной печати и, если действительно знала, кто из этих личностей запудрил другому мозги настолько, что всё это привело к подобному результату. Собственно, зная Наруто достаточно хорошо, он был практически уверен, что она каким-то образом уболтала девятихвостого, этот комок ненависти и презрения к людям, себе помогать. Впрочем, эта девушка с таким же успехом могла и повестись на речи хитрого лиса и позволить ему в какой-то момент взять над собой верх. — Черт, как же все тело ломит, и голова раскалывается! — раздался хриплый девичий голос, отвлекая санина от его мрачных мыслей. — Нару, ты наконец-то очнулась! — громко воскликнул мужчина, тут же вскакивая на ноги. — Ещё совсем немного и твой папочка меня бы точно прибил… — быстро подойдя к кровати, насмешливо констатировал он, одновременно внимательно сканируя опытным взглядом состояние своей крестницы. Блондинка же в ответ лишь мутно взглянула, с болезненным стоном пытаясь подняться, желая, наконец, понять, какого чёрта тут вообще происходит и как это всё остановить. — Тише-тише, то, что ты пришла в себя, совсем не означает, что ты здорова, моя дорогая! — нравоучительно выдал мужчина, осторожно надавливая на плечи девушки, чтобы та вернулась в горизонтальное положение. — После всего, что произошло, включая экзамен, печать Орочимару и, наконец, моё вмешательство — тебе стоит немного подольше отдохнуть! — наигранно строго сказал Джирайя, замечая некий огонёк негодования в глазах Наруто, который тут же сменился странным пониманием и явным возмущением. Собственно, на большее девушку в её состоянии просто не хватило, ибо организм был слишком сильно истощëн играми с чакрой и новыми печатями, расходующими в разы больше энергии своего носителя. Именно поэтому, стоило её блондинистой голове коснуться подушки, глаза сразу начали слипаться. — Вот и хорошо! А мне надо ещё разок всё обсудить с твоим отцом…