Апрельский цветок акации

      — Не хочешь прогуляться по парку? — неожиданно спросил парень, заметив, что художник стал уже собирать свою сумку, складывая акварель и кисти. Инк поднялся и глянул на парня с неким подозрением. И не удивительно. Эррор не являлся Пай-мальчиком и уж точно о нем не шли хорошие слухи, хотя самого ошибочного это не волновало.       — Ты это серьезно или издеваешься? — наконец проговорил он и убрал пряди волос со своего личика. За этим движениями гибких худых пальцев наблюдал Глюк. Эти пальцы действительно выглядели достаточно элегантно. Так же, как и хозяин этих ладоней.       — Разве так похоже на то, что я издеваюсь? — непринужденно проговорил Эррор и поднялся. Ему стоило огромных усилий сохранять спокойное выражение лица, не выдавая фальшивость. Это была пытка для такого интроверта, каким и являлся черноволосый юноша, но деньги были важнее, как и жизнь старшего брата, который всегда поддерживал его в детстве.       — Нет, но… удивительно, что ты решил прогуляться со мной. — Инк продолжал хмуриться и чуть сжал лямку сумки, из которой выглядывали длинные кисти. — Особенно считая, что в последний раз мы нормально общались лишь в детском саду.       — Если ты против, так уж скажи, и я просто пойду домой.       — Нет, нет! — воскликнул художник и сжал в руках ремешок сумки, которую уже накинул на своё плечо, он поднял взгляд и глянул в глаза Эррору своими разноцветными зрачками. — Я не против прогуляться, просто… Это так неожиданно, что ты впервые за последние 8 лет решил прогуляться со мной. Хех… Невольно вспоминаю наше детство.       — Я удивлен, что ты помнишь наше детство, считая какая у тебя рыбья память. — Эррор поднялся с насиженного места и вздохнул, стараясь не смотреть на столь заманчивые небесные глаза*.       На упрек со стороны Глюка, Инк лишь чуть слышно посмеялся, искренне улыбнувшись. По-другому он просто не мог, всегда искренний и открытый, словно ангел среди грязи этого мира, хотя себя таковым он не считал.       Инк поднял со скамейки свою картину и понес, держа за верхнюю часть деревянного подрамника.       — Твоя работа или учебный рисунок? — спросил наконец Эррор, сложив свои ладони в карманы пальто черного цвета, который на рукавах и в конце плавным градиентом переходил в синий цвет.       — Живопись, учебный рисунок, — согласился блондин и подправил свой шарф на шее, направляясь уже по тропинкам этого парка. — Я не очень люблю рисовать акварелью. Масло, акрил и маркеры мне ближе всего.       — Разве есть разница чем рисовать? — вскинул бровь программист, но заметив, что собеседник готовился уже начать свою лекцию о разнице, быстро добавил. — Но меня всё равно не интересует, можешь и не пытаться объяснять. Я уж точно ничего не пойму.       Дальнейший диалог не задался, художнику было нечего сказать, да и сам Ошибочный был слишком погружен в свои мысли. Нужно было как-то поддержать диалог, ведь тогда в прогулке и не было смысла. Он перевел взгляд янтарных глаз на Инка. Ниже почти на две головы, волосы собраны в неаккуратный хвостик, а пряди челки торчали в разные стороны, создавая впечатление, что данная прическа была сделана быстро. Это смотрелось достаточно уморительно.       — Кстати говоря, Эррор, как твои братья? — наконец нарушил затянувшуюся тишину, что уже начинала угнетать Чернильницу. Инк поднял голову и чуть улыбнулся.       — Фреш учится и работает, у него всё хорошо, на удивление. Мы уже ладим.       — Вауви! Это просто отлично. В детстве ты вечно кидался кулаками на него. Тебе не нравилась его фальшивость и попытки выглядеть нормально, — тут же воскликнул Инк, перебивая Ошибку. — А что насчёт Гено? О нем давно ничего не слышно…       — Я не хочу об этом говорить… — Глюк остановился и опустил взгляд, напряжённо сжав зубы и кулаки. Разговаривать на тему самочувствия старшего ему сейчас не хотелось вообще.       — Оу… Прости меня, Эррор… Не хотел тебя расстраивать… — Художник обернулся и протянул руку, желая как-то успокоить Глючного, но, вспомнив о Гаптофобии знакомого, убрал руку и лишь отвёл взгляд. Но когда всё это началось? Инк действительно не помнил данный момент.       — Не важно.       Остаток прогулки разговор вообще не задавался, тем для разговора не было, поднимать тему прошлого не очень хотелось, потому Инк сжал в руках лямку сумки и вздохнул, остановившись на одной из улиц и глянул на программиста.       — Спасибо за прогулку, Эррор, но я, пожалуй, пойду уже домой… — проговорил художник и чуть улыбнулся, стараясь скрыть неловкость ситуации. — Я очень рад, что мы снова немного пообщались как в детстве, Ру… То есть, Эррор, увидимся в университете.       — Да… Извини уж что так вышло… — выдавил из себя Глюк и глянул на старого знакомого. В какой-то момент хотелось послать все к черту, послать Найтмера, послать Инка и просто запереться в своей комнате, дабы не видеть их двоих.       — Ничего страшного, просто молчаливая прогулка тоже была неплоха. — Ответил ему художник и, прижав к груди свою работу, развернулся. Он направлялся в противоположную сторону, домой.       Дом художника встретил хозяина темнотой и мраком. Что и не удивительно. С поступлением в университет, Инку не оставалось ничего, кроме как переехать в столицу и начать снимать квартиру в недорогом районе города. Типичная квартирка с одной комнаткой, небольшой кухней и ванной. Всё, что нужно студенту, который не увлекался вечеринками и сборищами шумной компании дома.       Инк снял свою обувь, поставил планшет в угол коридора, глянул в висящее на стене зеркало и тяжело вздохнул. Снова при рисовании заляпался. На лице художника были заметные следы пигмента акварели.       — И почему мне никто об этом не сказал? — спросил самого себя Инк и ударил дважды по своим щекам ладонями, вернув на лицо улыбку. — Но и хорошо, что люди больше не смотрят странно на меня. Это даже не хорошо… а отлично!       Он снял с шеи шарф и сложил его, положив на полочку. Столь любимый аксессуар, который Инк носил круглый год: и зимой, и летом. Без него он даже не выходил из дома. Настолько полюбилась эта часть одежды. Откуда это всё началось? Конечно с детства, его подарок на день рождение… Эти воспоминания заставили Чернильного улыбнуться. Столько теплых ощущений в груди… Невольно он даже приложил свои ладони к груди.       Инк прошел в свою комнату и, кинув на пол у стола сумку, лег на кровать, глянув на потолок.       — Эррор ведёт себя крайне странно… — проговорил сам себе художник и протянул вверх руку, смотря на свою ладонь, рассматривая очертания ладони. — То пялится в коридоре, то даже позвал на прогулку… Я его совсем перестал понимать… Будто вернулся в детство, когда мы были друзьями.       Он провел по заметным веточкам на руке и закатал рукав, с удивлением глянув на зацветшую веточку акации, не понимая, когда этот цветок, являющийся меткой, успел раскрыть свои белые лепестки. Неужели он наконец встретил соулмейта?       — Это странно… Но кто это мог быть? Я с многими сегодня разговаривал… Неужели среди них был тот, кто предназначен мне? — размышлял вслух он и, ощутив под боком копошение, приподнялся и глянул на маленького бурого котёнка и погладил его. — Привет, Бруми**…       Котик под боком лишь тихо мяукнул и потянулся к ладони художника. Инк лег и вновь глянул на потолок. Изменения в поведении Эррора были неспроста. Он понимал это.       Что-то тут было не так.