Пожалуйста, не оставляй

Солнце, проникая сквозь стеклянную призму, беспощадно слепило глаза, заставляя всё сильнее пробуждаться и нырять в новый день. Наверное, каждый оптимист так делает — ныряет в новый день с головой, потому что новый день — новые возможности. Лучи тепло греют кожу, и это окончательно будит сонное тело. Стоило парню открыть глаза, как мысли замельтешили в голове калейдоскопом. В основном, что сегодня надо сделать, и что предстоит — выстраивался эдакий план. Всё чётко и понятно, без спонтанных решений и необдуманных событий — таков он, Ким Сынмин. Рассудительный, спокойный и довольно неглупый парень. Холодная одежда скользит по гладкой коже, и Сынмин улыбается своему отражению. Сегодня был теплый день, в начале октября это редкость, потому и настроение было особенное, такое же приятное, как поток согревающих лучей за окном. С первого этажа уже зовёт мама, и Ким, захватив свой рюкзак, ещё раз посмотрел в зеркало, провёл рукой по волосам, улыбнулся и подмигнул своей копии напротив. «Хороший день», — тихо пробормотал. Как всегда вкусный завтрак, теплая мамина улыбка с виноватым оттенком и как всегда, отсутствие папы. — Отец снова с утра пораньше на работе? — Сынмин дожевывает свой сэндвич. — Да, был срочный вызов, — госпожа Ким посмотрела в окно. — Скоро совсем туда переедет. Отдых ведь тоже нужен. Сынмин встаёт из-за стола, второпях приобнимает маму и выбегает в школу. Учебное заведение встречает парня громким гулом, что тут же ударяет по перепонкам и неприятно отдает пульсацией в виске. Ким варьирует среди учеников, пытаясь добраться до своего класса. Внезапно в темноволосого врезается нечто, да с такой силой, что Мину приходится отшатнуться и схватиться за перила, дабы сохранить равновесие. Он поднимает голову и: — Смотри куда летишь, Хан! — Ким немного злобно говорит. — Sorry not sorry, Сынминни, — Джисон в полоборота с легкой улыбкой смотрит на друга, уже ретируясь подальше от него, а Киму остаётся лишь тяжело вздохнуть. И так проходил день за днём. Словно на повторе, но Киму нравилось. Он доволен своей обычной, спокойной жизнью. Несмотря на то, что его отец занимает не последнее место в полиции, семья Ким всегда была в безопасности. Единственный минус — отца практически никогда не бывает дома. Сынмин скучает, они практически не видятся, но Ким знает, что папа его любит, у него просто много работы. Парень повторяет это каждый день, особенно, когда они подолгу не видятся. Сынмину бывает одиноко, совсем немного, когда очень хочется поговорить. Обычно это случается по вечерам, когда мама ещё на работе, и дом слишком пуст. Тогда парень пробирается в кабинет отца, копирует несколько уже закрытых дел и весь вечер разгадывает крошечные загадки преступности, в конце своих расследований заглядывая в конечный отчёт на компьютере. Можно считать, что Ким раскрыл множество дел. Пароль тёмноволосый узнал ещё давно, когда господин Ким имел неосторожность ввести незамысловатый код при сыне, не замечая того из-за важного звонка. Сынмин увидел и запомнил, причем на всю жизнь, и теперь активно использовал, когда его настигала особая тоска. Это его маленькая тайна. Потому что, вообще-то, это противозаконно, но ведь от какой-то пары краж и мимолётных случайных убийств никому плохо не будет. Учитывая, что дела уже раскрыты, а он просто тренирует мозг. Так Сынмин себя успокаивал, а ведь и правда — ничего такого страшного, всего лишь любопытство. В конце концов, такие шалости вошли в привычку и уже не казались молодому человеку нарушением закона. Теперь для него это — обыденное дело. Может показаться, что у Сынмина нет друзей, но это не так. У него своя компания весёлых ребят, Джисон, кстати, один из них, но Сынмин просто… слишком тихий, а потому редко выбирается с ними куда-то. У Кима есть свой маленький мир внутри нашего большого: он там живёт сам по себе, разгадывая несуществующие тайны, наслаждаясь спокойствием и абсолютной, непоколебимой размеренностью. Ему не скучно, не одиноко, он привык. Мыслей всегда слишком много, но они лишь в голове, заперты в черепной коробке и никогда не выйдут за пределы. За это друзья его и любят — он всегда знает, как помочь и как вытащить из передряг, куда шумная компания попадала регулярно, и всегда это заканчивалось звонком в три часа ночи и: «Сынминнииииии, тут кое-что случилось…». Вот каков он, Ким Сынмин — непримечательный, обычный парень. Невероятно отзывчивый и добрый. Иногда это, конечно, играет с ним злую шутку, в такие моменты парень хочет совсем закрыться от всех, но тогда те чересчур активные друзья приходят на помощь — не только же Киму их выручать. И чего плохого в такой жизни? Для других — дикость и скукота, для Кима — персональный рай. И кто же знал, как круто может всё перевернуться у такого рассчетливого юноши…?

***

— Нет, папа, пожалуйста, оставь хотя бы ноутбук. — Слезы мальчика безжалостно мочили лицо солёной влагой. — Как же мне учиться? Папа! Но мужчина не слушал. С каждым днём дом семьи Хван пустел всё сильнее. Глава семейства забирал всё, без разбора, тихо приговаривая «я всё верну, обязательно, только ещё разок сыграю». Так шли дни, долг рос, и со временем выносить стало нечего. Глаза маленького Хёнджина, полные слёз, уже ничего не выражали. Он устал просить и бороться, провожать отца пустым взглядом и встречать таким же у порога. Так, впервые, маленькое сердце узнало, что такое разочарование и боль. Как отец попал в ту компанию, Хван не знал, но со временем квартира стала напоминать лишь пустой квадрат, словно серая, холодная фигура. Денег было совсем мало, иногда вообще не имелось. Хёнджин засыпал с болью в животе и просыпался с ней же, потому что еды тоже не было, как и новой одежды, поэтому ребенку часто приходилось мёрзнуть. Кожа приобрела серый оттенок, мешки под глазами залегли уже давно, с каждым днём будто становясь ещё больше. Бывали дни, когда Хёнджин не мог встать — настолько не хватало сил. Тогда он просто спал, обязательно, будучи счастливым, едва закрыв глаза. Силуэт мальчика был настолько тонок, что он легко мог затеряться в и так маленькой, холодной квартире с пожелтевшими стенами. Будто прозрачный, он ходил по улицам, вызывая жалостливые взгляды у прохожих. Сколько так продолжалось бы — неизвестно, пока в один вечер отец не вернулся. Его не было и к ночи и маленький Хван невероятно сильно беспокоился. Как бы ни было плохо, он любил папу и всегда переживал за него. Ближе к обеду в дверь позвонили. «Отец больше не вернётся, а тебе придётся пойти с нами» — двое строго одетых и на вид устрашающих мужчин возвышались над Хёнджином. Моргнув один раз, мальчик побежал в комнату, забиваясь в самый угол. Слёзы ручьями затапливали бледную кожу. Тогда к нему подошла женщина, на вид лет сорока. Она тепло улыбнулась, и протянула руку, пообещав, что все наладится, только нужно пойти с ней. «Она похожа на маму» —подумал маленький Хван и своей тонкой ручонкой схватил руку напротив. С того дня всё пошло не так. В первый месяц Хвана откармливали, игрались, вернули в школу и даже купили новую одежду. Хёнджину нравилось. О нём заботились. С каждым днём мальчик всё больше забывался, смеялся, не вспоминая прошлого. Слёзы высохли, боль утихла. Спустя ещё некоторое время взрослые научили его играть. Только играть не в детские игры, как полагалось десятилетнему мальчику, а в покер. Так, что к своим 16-ти молодой человек уже вовсю общелкивал самых заядлых игроков, чем не мог не радовать Господина. О том, что люди, к которым попал Хёнджин, убили его отца, Хван узнал в свой семнадцатый день рождения. Он крушил комнату, разбивал окна и зло вытирал слёзы. Пытался сбежать, но даже и пределы дома не успевал пересечь. «Или отрабатываешь долг и получаешь свою квартиру обратно, или идёшь вслед за отцом» — как поздравление прозвучало за праздничным столом. Тогда сердце разбилось в третий раз, оставляя осколки где-то между рёбер. Ночью Хёнджин плакал, а днём зарабатывал, изредка навещая школу. Он понимал, что выхода нет, и выбраться не удасться. К двадцати Хван отдал лишь половину долга, на что ушел ни один год. Почему так много? Проценты. Господин лишь гадко улыбался и каждый месяц добавлял ещё несколько сотен тысяч. Ему не выбраться. Отчаяние уже давно осело тяжёлой сажей в груди. Смирение томилось под дверью, в ожидании приглашения, но Хёнджин всё медлил, не позволяя захватить свой разум. Каждый день Хван сочинял свой побег и каждый раз по-новому, вот только всё напрасно — ничего и так не выйдет. Оставалось ждать и лишь упорнее зарабатывать. Спрятать себя за толстой занавесью и никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не показывать. Хёнджин, бывает, забудет, кто он есть на самом деле, заигрываясь в плохого мальчика, полностью отдаваясь азарту, но тогда ему стоит достать свою потаенную частичку — страницу последней прочитанной книги, и всё становится на свои места. Хёнджин теплится надеждами, что всё будет хорошо. Когда-то, где-то, как-то и обязательно с кем-то. Вот только здравый смысл орет на всех частотах, что лучше не будет. Ночью Хван плачет, а днём зарабатывает. И так по кругу. Персональному кругу ада. Надо выбраться.