***
Вечер Сынмина обещал быть спокойным, в компании тщательно подобранных фильмов и какао. Дом пустовал, и только из дальней комнаты сквозь закрытую дверь доносились киношные реплики и спецэффекты. Мама на ночной смене, а отец, как всегда, засиживается на работе. Мечта для любого другого подростка, но только не для домашнего Кима. Он любит те редкие дни, когда вся семья дома и вечером собирается за столом, буднично обсуждая накопившиеся события. К сожалению, таких дней крайне мало в семействе Ким. Парень уже практически засыпал, как громкая приставучая мелодия вмиг рассеяла остатки сна. Сынмин сразу же просыпается и, раздражённо выдохнув, отвечает на звонок: — Джисон, ты время видел? — Ким громко фыркнул. — П-прости, Сынмин-а, я знаю, что не должен тебе звонить и просить о помощи, но больше некого, — Хан быстро тараторит. — Что случилось? — Феликс…он что-то принял…и много выпил. Он еле на ногах держится, — голос дрожит и, кажется, на пару тонов выше обычного. В висках запульсировало, и Сынмин судорожно думал, что делать. — Кинь мне адрес. Сейчас буду, — Ким бросил трубку. Черты парня в раз ужесточились, он крепко сжал челюсть, залезая в машину и попутно проклиная любимых друзей. Дорога оказалась недолгой: то ли от непозволительной скорости, что Ким набрал по пути, то ли от недалёкого расположения клуба. Только прибыв по указанному адресу, Ким уловил вой сирены и несколько полицейских машин, подъезжающих к зданию. — Твою мать… Припарковавшись поодаль, Сынмин хлопнул дверью, быстрыми шагами срываясь на бег, направился к черному ходу, где его уже должны ждать друзья. Завидев двоих парней, Ким облегчённо выдохнул. — Давайте быстрее, полиция приехала, — Сынмин оглядывается по сторонам и берёт Феликса под руку, помогая Хану. Внезапно высокая фигура вырастает перед ними, плечом задевая Кима. Хёнджин пробегает мимо, не заметив трёх парней и только собственное имя заставляет обернуться: — Хёнджин? Хван удивлённо вскидывает брови, когда видит, кто его зовёт. — Пожалуйста, скажи что эти копы не твоих рук дело, — Джисон смотрит с небольшой издёвкой. — Я не знаю, но там мой друг, мне нужно его забрать, — с этими словами Хван ринулся ко входу, но чужие пальцы на запястье не дали сдвинуться. — Всех уже наверняка забрали, ты ничем не поможешь, — Джисон держит крепко, не давая сдвинуться с места. Хёнджин смотрит в глаза с секунду, а затем с силой вырывает руку, направляясь внутрь. — Да чтоб тебя, Хван…- шепчет Джи и спешит за другом. — Отведи Феликса в машину, я буду через минуту, — вполоборота обращается к Киму. В клубе царит хаос. Кто-то убегает, кого-то уводят, бьются стаканы и бутылки, девушки кричат, а парни развязывают драки. Среди всего дебоша Хёнджин с трудом находит Яна. Вот только на нём уже наручники, и направляется он к выходу в сопровождении полицейского. Чонин обернулся и, увидев хёна, слабо улыбнулся, кивнув. Хван ринулся к нему, но та же сильная хватка удержала его на месте. — Ты сделаешь только хуже, помощь на воле будет более продуктивной, — Джисон оттягивает друга из злополучного места. Их чудом не заметили. Хёнджин опомнился, когда дверь за ним захлопнулась, и машина незамедлительно тронулась с места по неровной дороге. Пару минут они ехали в тишине, погруженные в свои мысли. Сынмин всё также злобно сжимал челюсть, Хан отвернулся к окну, нервно кусая губы, а Феликс что-то неразборчиво бормотал, опустив голову. — Ты сказал, что Феликс что-то принял, — Сынмин нарушил тишину, — что именно? — Я не знаю, таблетку какую-то, — у Хана глаза были красные, уставшие. — Джисон, таблеток много бывает. Ты знаешь, что с ним может сейчас случиться? Учитывая, что в нём пол бара алкоголя, — Ким немного прикрикнул. От такого тона голова Хана утонула в плечах, и чувство вины обрушилось в полной мере на парня. — Ты помнишь, какого цвета была таблетка? — Хёнджин вмешался в диалог. Спокойный голос немного успокаивал Джисона. — К-кажется, белая. Да, белая. Были разных цветов, но Ликс взял белую, — Хан неуверенно кивнул. — Белая — это экстази. Ничего с ним не будет, — Хван немного улыбнулся, глядя на друга. Их встреча была неожиданной для обоих. — Откуда ты знаешь? Он сказал, там было много этой дряни, — Ким посмотрел в зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с Хёнджином. — Тебе придется мне поверить. Останови здесь, пожалуйста. — Ну уж нет. Если ты знаешь, что он принял, поедешь с нами и останешься, пока Феликсу не станет лучше, — Сынмин крепко сжал руль. Было видно, что Ким злится, ситуация совершенно ему не импонировала, а мысль о пьяном друге с циркулирующими наркотиками в крови у него дома и вовсе выводила из себя. Хёнджин хотел ответить колкой фразой и уже буквально готовился выпрыгнуть из машины на ходу, как Хан сказал: — Выпусти его, Сынминни. Мы сами справимся. Ким раздражённо выдохнул, последний раз глянув в зеркало заднего вида, и припарковался на обочине.***
Холодные стены полицейского участка давят на уставший мозг, и Чонин прикрывает глаза. Хочется убраться отсюда как можно быстрее, вернуться домой и снова сделать вид, что всё хорошо — только бы мама не волновалась. Фактически, Яна не поймали на торговле наркотиками, но подозрение падает на него, просто потому что он уже не первый раз попадается полиции. А точнее — третий. Каждый раз за него вносили залог и забирали, ведь прямых доказательств не было, да и он несовершеннолетний. — Ян Чонин, снова ты? — мелодичный голос молодого мужчины обращён к усталому юноше. — О, Чан, — Чонин улыбается и совершенно не соблюдает уважительные обращения, — или лучше называть вас офицер Бан? Крис плотно смыкает губы в тонкую линию и проходит вглубь офиса. Он напряжен, в голове крутится множество мыслей, и Бан старательно пытается держать их при себе. Чонин пытливо следит за каждым движением полицейского. Наручники успели натереть нежную, молочную кожу на запястьях, и Ян откашливается прежде, чем произнести: — Может, снимешь наручники? Я не буду убегать, — улыбается по-хитрому, по лисьи, — обещаю. Чан игнорирует реплику и облокачивается на рядом стоящий стол, складывая руки на груди. Теперь его черёд изучать Яна: спутанные, цвета вороньего пера, волосы, брови сдвинуты к переносице, впалые щёки и искусанные в кровь губы. Но больше всего внимание Чана привлекают красные глаза, Бан готов поклясться — в них смятение и растерянность. Читать людей по одному взгляду всегда было сильной стороной Криса, и Чонин — не исключение. Разве что Ян слишком старается спрятать хрупкую слабость — хочет казаться совсем взрослым, словно он может одолеть весь мир, только взмахнув рукой. Такие выводы Чан сделал после их первой встречи и непременно запомнил юного мальчишку. Чонин сидит расслабленно, откинув голову на холодную стену позади, смотрит прямо в глаза молодому полицейскому из-под опущенных ресниц. Сейчас, в свете настольной лампы, он казался особо юн. Тени отбрасываются на скулы, подчеркивая их острую линию, одновременно сглаживая углы подбородка. Чан смотрит в ответ, и ему невыносимо хочется узнать, что же творится в голове у этого ребёнка. — Кто забирает тебя каждый раз? Это ведь не твой отец, — делает паузу, — и не родственник. — Это допрос? — Чонин фокусирует взгляд и удивляется тому, что глаза его были закрыты. Он и не заметил. — За тебя сразу же вносят залог, ты и двух часов тут не сидишь, — Бан поддается вперёд и чуть щурится. — Вам нужно отвести меня в специальную комнату, офицер. Знаете…с камерами, — Чонин склоняется навстречу, — чтобы фиксировать всё, что я скажу. Между ними неприлично мало пространства, Бан чувствует дыхание на своей щеке, но не отстраняется, лишь пробегается глазами по юношескому лицу, изучая каждую деталь. Момент затянулся, но никто не разрывал хрустальную близость. Глаза напротив затягивали глубже в свой мир, демоны зазывали, и упасть в чужую пропасть казалось величайшей привилегией. Темнота внутри была особо притягательной. — Увидимся, офицер Бан, — произносит Чонин тихо и встаёт, за секунду до того, как заходит ещё один полицейский. — Ян Чонин, свободен, — второй мужчина, не на много старше Чана, расстёгивает наручники. Чонин выходит, не оборачиваясь, садится в машину, поворачивается всем телом к окну и старается унять слишком быстрый пульс. Каким образом его так быстро отпускают, почему не задают вопросов, откуда у него так много денег, и почему другие пойманные не опознают его? Чонин не знал, да и не хотел знать, это не его забота. Товар продан, деньги получены — на этом миссия Яна завершается. Но одна вещь всё же заставляет Чонина поникнуть и возненавидеть себя за проваленную работу — его долг только что вырос вдвое.