***
По обочине шоссе шла миловидная белокурая цыпочка. Правда, на фигуру какая-то мужиковатая, но, как известно, некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки. С примерно схожими мыслями проезжающая мимо компания попросила водителя притормозить. Оу, да и на личико она оказалась сахарная большеглазая милашка. Что ж, праздник продолжается! — Эй, а ты ниче так, — присвистнул один, жадно оглядывая Роджера с головы до ног. — Не хошь присоединиться? — Мы тя не обидим, всей компанией не обидим, — гыгыкнул второй, протягивая свою пятерню к филейной части «девушки». Роджер закатил глаза, потому что его уже успели достать все эти тупые намеки и подкаты, и внезапно для «оценщика женской красоты» огрел его кулаком по руке. — Слышь, ты че, берега потеряла? — разозлился «пикапер» и повернулся к водителю. — Блоха, тормози, я щас преподам этой телке урок! — Я покажу вам урок, — и дальше последовали далеко не самые пристойные выражения хриплым мужским голосом, слетавшие со сладких губ «цыпочки». — Ба, пацантре, да это же мужик! Поразвелось педиков! — Заводила в сердцах сплюнул, и машина наконец прибавила ходу, пока не скрылась вдали. Роджер с облегчением выдохнул, но все равно еще ярость в нем кипела настолько, что он был готов хоть бежать за этой машиной, чтобы доказать по-мужски, почему он не тот, кем его назвали. Да сколько можно принимать его за девушку, он же не виноват, что родился таким! Подстричься, что ли? Но из сценического образа нельзя выйти… а черт! И вот из-за таких похотливых идиотов или просто идиотов он не может никого нормально попросить, чтобы его довезли до Монмута. Наверное, уже прошел не один час, когда Роджер наконец увидел вдали крыши маленьких домов. У него словно открылось второе дыхание. Впереди было много дел: на почти последние шиши купить еды, что-нибудь «для сугреву» и запастись топливом для микроавтобуса. А еще подумать, как добраться обратно со всем этим грузом. — …сама справлюсь. Мам, я не свалюсь, перестань делать из меня инвалидку! — Роджер услышал знакомый звонкий и высокий голос с требовательным тоном. Окраина же, как раз там, где и живет… — Делфи! — Барабанщик помахал рукой девушке на костылях, которую поддерживала мама. Они обе увидели его, только женщина поморщилась, а девушка просияла. — Роджер, привет! Ты какими судьбами? — Она так резво заковыляла в его сторону без помощи мамы, что Роджер бросился к ней, думая, что она вот-вот упадет. — Не спеши так, упасть же можешь! Ого, а ты крепенькая… — Оказавшись наконец рядом, он поспешил поддержать Делфи, параллельно замечая, что у нее довольно сильные руки. — Да вот дали задание, купить кое-что по мелочи… — А где твой фургон? — растерянно огляделась девушка. — Ты что, пешком сюда?.. — Как видишь, — развел руками Роджер. — Всучили пакеты для провизии, а дальше сам. — С ума сошли, что ли?! А обратно ты как тащиться будешь? О! — Делфи, если бы могла, щелкнула пальцами. — У меня все равно велосипед простаивает без дела. Бери, если хочешь! — Ты серьезно? — Роджер округлил и без того большие глаза. — О… Делфи… я твой огроменный должник, спасибо огромное! — Да тебе же нужнее, — солнечно улыбаясь, ответила девушка и дала ему ключи. — Держи! — Я тебя обожаю, ты моя спасительница! — От великой радости Роджер поцеловал ее в щеку, почти что бегом взлетая на крыльцо, даже не обращая внимания на недовольный взгляд маман Делфи. Зато сама она немножко зарделась от такого милого жеста благодарности. Что ни говори, а когда симпатичный парень целует в щечку, даже чисто по-дружески, все равно приятно. И вот наконец спустя некоторое время, чертыхаясь, Родж выкатил из дома почти новехонький сверкающий «Ракус», осторожно прислонив его к стене, чтобы запереть дом. Только после этой процедуры новоявленный велосипедист, взяв транспортное средство за руль, подошел к Делфи и отдал ей ключи. — Что бы я без тебя делал, Дел, — облегченно выдохнул Роджер, счастливо заглядывая в ее сияющие глаза. — Ты и правда как дельфин: будто нарочно оказываешься рядом и постоянно меня спасаешь. — А ты поменьше попадай в неприятности, вот и надоедать тебе не буду, — подмигнула Делфи. — Не-е-ет, тогда, напротив, буду чаще искать на свою ветреную головушку приключения! — Роджер опасливо покосился на маму девушки, но та стояла в сторонке, словно не хотела мешать. Тогда он продолжил, уже почти шепча на ушко Делфи. — Я хотел спросить у тебя. Хотела бы со мной на пикник? — Куда? — Делфи подумала, что ослышалась. — Но Роджер… я не могу ходить, и… — Я тебя отвезу! Я вот что вспомнил из того, что приходилось учить: для сращивания костей необходим витамин Д3, который как раз получается под воздействием ультрафиолетовых лучей солнца! То есть, это тебе на пользу даже пойдет! — Роджер, рассказывая о своей идее, казался возбужденным настолько, будто стоял на пороге нового открытия. — Ну, как тебе идея? — Не откажусь. Может, я нам тогда сделаю бутерброды и ягодный морс? Надеюсь, они не испортятся к тому моменту, когда наконец в нашей серой дыре снова появится солнце, — рассмеялась Делфи. — О, я уверен, что впереди нас ждет еще много солнечных дней! В первый же такой день я нагряну, обещаю! А пока еще разок спасибо! — Роджер оседлал велосипед и покатил по дороге, на секунду оборачиваясь и снова помахав рукой улыбающейся Делфи. Откровенно говоря, он слишком давно не был на простом пикнике не с целью затащить кого-то в постель или за компанию. В остальном для него это была тоска смертная. Но с ней… хотелось рассказать о том, что сейчас происходит у него и вообще в группе. Точно! Еще можно рассказать о турах и жизни в городе, каково там… хотя, с другой стороны, ее это не обидит, не сочтет ли она его городским пижоном? Да наверняка нет, она не была похожа на других знакомых ему девушек. И вообще, когда это он перестал на нее смотреть как на женщину? Может, это все из-за ее травмы — жалко и все такое? Но жалости он не испытывал, сочувствие — да, конечно, как и у всех людей, но чтоб вот «бедная, несчастная» — такого не было. А ведь сначала она была просто безымянной девушкой, не в его вкусе, правда, но с которой он тоже был бы не против разделить постель. Потом — странная и чокнутая. А потом эта странная и чокнутая заставила почувствовать его себя не одиноким. И не сторониться обычного отдыха на природе. Они не перепихнулись, даже не поцеловались, но почему, наконец, стало так… хорошо? «Я ничего не понимаю, — думал Роджер, битый час ходя мимо одних и тех же полок в сельском магазине. — Я бы и сам рад признать, что влюбился, давно такого чувства не было, но это не оно. Наше общение становится для меня чем-то вроде традиции. Мне не хватает ее простых слов. Я хочу быть с ней, и в то же время зову на пикник, но не на свидание. Кажется, я… нашел бесплатного мозгоправа! Нет, звучит так, будто я ею только пользуюсь. А я не пользуюсь! Я ей тоже хочу сделать что-нибудь приятное! Только особенное, а не так, как обычно. Стоп. Вот. Кажется, нашел. Я что, настолько устал от самого себя, что готов забить на дело всей своей жизни? И нет, я не про музыку. Я готов делать простые и ни к чему не обязывающие романтические штучки, потому что… потому что Делфи — это Делфи? Или потому что сам себе надоел и хочу доказать ей, себе, кому-то еще, что способен не только на один лишь секс? А может, все и сразу. Секс — это хорошо, это замечательно, и кому, как не мне, знать об этом. Но ведь не только это делает нас людьми, верно? Мы бы тогда ничем не отличались от животных…» Блондин взглянул на свое отражение в стеклянной витрине. Ему вспомнились сегодняшние «попутчики», принимавшие его за девушку и желавшие… даже думать противно, чего и как они хотели. Разве он такой? Вот так же его видят — готового на все, лишь бы между ним и кроватью оказалось очередная девушка? Это же омерзительно! В ушах словно до сих пор стоял этот неприятный похотливый гогот. А если бы он и взаправду был женщиной, где гарантия, что его бы не затащили в машину, и не изнасиловали, и не увезли куда подальше? Тут на мили вокруг нет цивилизации, сделают все самое отвратительное, что хотят, и выбросят, и ищи-свищи. Если он хоть на сотую долю похож на этих уродов… Все, пора прекращать мозговой штурм, а то парни дождутся своего заказа чуть ли не к вечеру. Роджер подошел к кассе и озвучил необходимые ему товары. Нагруженный после оплаты, он кое-как вынес чуть ли не рвущиеся пакеты, цепляя их к велосипеду, и наконец направил блестящие колеса обратно на студию. Увидев по пути дом Делфи, он послал в его сторону воздушный поцелуй, не особо думая о том, видит ли она его в этот момент. Но если вдруг увидит, пусть знает — теперь черта с два она его сможет заставить забыть о себе.Предложение
8 января 2019 г. в 20:09
После записи «Любви моей жизни» общее настроение в группе неуклонно падало. Нет, музыканты не чувствовали себя соучастниками страшного преступления, но как после всего, что происходит в Рокфилде, Фредди будет смотреть Мэри в глаза? Как она поедет с ними в тур, зная, что песня, написанная для нее, была сотворена в стенах, за которыми Фредди с Полом явно не в «Эрудита» играли? Брайан, Роджер и Джон не могли не видеть, что происходит с их лучшим другом, но об этом приходилось едва ли не принудительно молчать и болтать о чем угодно, кроме этого: о погоде, проекте новой песни и о том, что придется упрашивать Рида еще немного отодвинуть сроки. И, конечно, не обходилось без упоминания «рыбоньки».
— Брай, а ты что, и правда ничего не нарисовал? — Фредди недоуменно воззрился на гитариста, спокойно попивающего чай.
— Не думаю, что она сильно обиделась из-за того, — обозначил свою позицию Мэй.
— Вообще-то мы все вместе договаривались ее поддержать. Или тебя все еще так волнует то, что она драгдилер? А, точно, обиделся за разбитое ею окно, за которое нам пообещали вычеты из гонорара…
— А ты-то вообще молчи, — почти что прикрикнул на Роджера Брайан, — ты, видимо, готов ее сколько угодно оправдывать, хотя, напоминаю, сам чуть не…
— Прекратили оба! — повысил голос Фредди, беспокоясь, как бы Роджер не полез в драку. — В любом случае, получилось нехорошо. Брай, я знаю, что ты так и не простил Делфи, но это был не тот случай, когда обиду надо было демонстрировать.
— Я не демонстрировал, я просто ушел. Кстати, та миссис оказалась умной женщиной, и мы долго говорили, как трудно порой бывает с… особенными детьми.
— Что ты имеешь в виду? — Роджер насторожился, услышав слово «особенными».
— Роджер, открой глаза: у нее будто не все в порядке с головой…
Такого барабанщик стерпеть не мог. Он рванул к Брайану с явным намерением почесать кулаки о его лицо, если бы не Фредди, в последний момент схвативший Роджера и не отпускавший его.
— А ну пусти меня, Фред! — прорычал Роджер, мысленно испепеляя отшатнувшегося Мэя бешеными глазами.
— Роджер, это всего лишь его точка зрения, — вклинился Джон, давно уже не видавший таких ожесточенных споров, чуть ли не дошедших до драки, — ты не обязан к ней прислушиваться.
— Как никто не обязан любить твою Делфи, — продолжил Брайан, отставляя кружку с недопитым чаем и уходя к себе. Только тогда Фредди отпустил Роджера, яростно глядящего вслед товарищу, благо, ему хватило ума не продолжить выяснять отношения.
— Родж, ты понимаешь, что ты сам так себя ведешь, что у нас не остается других предположений, кроме как того, что ты не равнодушен к этой девочке? — попытался смягчить друга Фред. — Если это не так, расскажи, любыми словами, мы попытаемся понять.
— О дружбе не слышали, нет? — Барабанщик, насупившись, резким движением схватил свою кружку и, вылив чай, почти кинул ее в общую гору. Он едва удержался от того, чтобы не поддеть едким словом Меркьюри — уж кто бы говорил о любви-то.
— Ты куда?
— Угадай с одного раза.
— Тогда с тебя топливо для нашего железного коня.
— А мы что? Е-е-епт… — Роджер хлопнул рукой по лбу — они же хотели загнать фургон на заправку, но все как один благополучно об этом забыли. Ей-богу, лучше бы тот же Джон не с центром возился, а про полупустой, точнее, почти пустой бак вспомнил, или Брайан, строящий из себя мозг группы. Это ему что, придется пешком чапать до деревни?..
— А еще сэндвичей на обратном пути захвати, — как ни в чем ни бывало продолжил Фредди. — И раздобудь наконец нам чего покрепче, а то я сам скоро стану чаем!
— Чего ж сам не сходишь? И как я все это утащу?
— Как-как, своими маленькими сильными ручонками…
В комментатора полетел фантик от конфеты.
— Я знал, что на тебя можно рассчитывать, Родж! — Заливистый смех Фредди раздался в унисон с громким хлопком закрывшейся двери и задумчивым сюпом Джона, по-прежнему молчаливо хлебавшего чай.
— А ты что думаешь, Дики? — Фред повернулся к басисту в ожидании комментария к ситуации. Но Джон был по-прежнему в своем репертуаре.
— Думаю, что нам нужны деньги.
До Фредди начала доходить горькая правда: несмотря на кажущуюся заботу менеджеров, денег им выделили мало, и добрую часть ребята успели прокутить в местном пабе… а еще в повисшей тишине раздался звук шагов Роджера, спускающегося по лестнице и, судя по их скорости, параллельно оттанцовывающего ирландский степ.
— СТОЙ, СУКА! — Не обращая внимания на используемые выражения, Меркьюри бросился прочь из комнаты, оставляя Джона наедине с горой посуды и тяжелыми размышлениями «когда все это кончится». Если его еще и Вероника заставит домывать посуду, то он точно будет знать, что именно укажет причиной развода.