Скверная примета.

Вечером в квартире Грелля никто не спал. Владелец ее потому, что не доделал отчеты, посыпавшиеся как снег на голову — резко и обильно. А гость в черном задумчиво мешал ложкой чай, звякая о керамические бока кружки. Для Гробовщика день выдался «веселый»: одна неприятность сменялась другой, провалы во всех запланированных делах, да еще и собственный дом теперь закрыт на реставрацию. Таким Легендарного еще никто не видел, в том числе и он сам. Прокручивая в голове сегодняшний ненормальный день, он то и дело тяжко вздыхал и нервно размышлял, к какой версии объяснения этого дурдома придерживаться: то ли это и правда были приметы, то ли он начал притягивать неудачи. А может, он просто замучался из-за горы работы, недосыпа и затянувшей его рутины. Греллю очень это не нравилось, однако оторваться от отчетов он не мог, настолько их было много. Но когда на пятнадцатом из них начала болеть голова от кучи данных, Сатклифф успешно послал всю работу в тартарары и, наконец, встал с кресла. — Гробби, ты так уже четвертый час сидишь. — Грелль присел рядом с ним, наливая чаю и себе, — Может, хоть вздыхать перестанешь? Итак голова от отчетиков болит, а твое состояние только подливает масла в огонь. — Прости. Легендарный, кажется, расстроился еще сильнее, когда услышал, что мешается одним своим присутствием. Он пытался не докучать Сатклиффу своим плохим настроением и подавленностью, однако… Чай уже давно остыл, а Гробовщик не сделал и глотка. Перестав бренчать ложкой, он положил голову на стол и прикрыл глаза, снова тяжко вздохнув. — Я могу уйти. — Ну почему сразу уйти? — возмутился на такие мысли Грелль и, не подумав, сказал — Мне, может, без тебя одиноко. На такие слова Адриан снова поднял голову. — Одиноко? — он который раз уже хотел вздохнуть, но тут же передумал. — Одиноко. — подтвердил жнец. И вправду, ему было одиноко одному. Жизнь, которую стоило бы называть уже вечностью, была однообразна и печальна. Никого не было рядом, а объект тайного воздыхания день-деньской торчал в своем бюро с трупами. В такой ситуации нельзя сделать ничего, кроме как оказать возможную поддержку. — Я не могу больше смотреть, как ты мучаешься, милый. — привычно обратился он к Легендарному, через стол протянув ему приветливо открытую ладонь, — Ты же знаешь, что я все выслушаю, не держи весь негатив в себе. Гробовщик немного подумал, стоит ли полностью открываться Алой бестии или о кое-чем все же придержать язык. Уже который раз вздохнув, он взял Сатклиффа за руку. — Что со мной вообще происходит, я понятия не имею. — немного помолчав, он продолжил — Такое ощущение, что я не жнец вовсе, а какой-то растяпа. Как будто бы все на зло мне делается сегодня. — он стукнул кулаком по столу, — Я и предположить не могу, откуда это все берется и что с этим всем нужно делать. Разбираюсь с одной проблемой — наваливается новая. Не успею я решить ее до конца, как на меня наваливается еще десяток. — Бывают такие дни… — неопределенно ответил Грелль, — Ты, главное, не переживай и не загоняйся, сейчас же ты тут, со мной, и все хорошо. Сатклифф был все-таки очень уставшим, чтобы о таком рассуждать. Но как трудно сдержаться, когда тайная мечта вот, перед тобой, грустит и мешает ложкой чай уже который час, так и не отпив. Чувствуя искреннюю поддержку и желание помочь, Легендарный решил полностью открыться своему другу, или не совсем другу… в последнее время он стал все больше и больше заглядываться на Сатклиффа, который был прекрасен в мешковатой домашней одежде, неторопливо готовящий ужин с фартучком на поясе. —«Ты со мной, к сожалению, не в том смысле, каком я бы желал» — хотел сказать Адриан, но промолчал. Задумываться о близости с Греллем он начал еще давно, но никогда не думал, что между ними может получиться что-то серьезное. Снова грустно вздохнув, он попробовал хоть частично объяснить то, что его мучает последние несколько дней: — Ощущение, как будто внутри пусто. Ничего не может это заполнить. Чего я только не перепробовал. Даже среди гробов себя чувствую как-то не так, как раньше. Понимаешь, я что-то совсем завял… А тут еще и эти приметы навалились. Да я не могу уже думать нормально. — промычал Гробовщик и несколько раз побился головой об стол, уже совсем давши волю своим переживаниям. — Попробуй что-нибудь новое. — посоветовал Грелль и, вспомнив про готовку, подбежал к плите и перевернул картошку на сковороде. Он едва сдерживался, чтобы не пялиться на Легенду откровенно. Гробовщик ведь был очень красив сам по себе, что в своем мешковатом балахоне и с закрытыми челкой глазами, что сейчас — с полностью открытыми, покрытыми белыми ресницами. —«Любимый всегда красив» — подумал Алый, прижав пальцы к виску. — Я пробовал варенье. Подсел на какое-то время, пока сегодня с утра в него не вляпался. Чертова сладость, а ведь с нее-то все и началось. — проворчал Адриан. Он заметил, что его белоснежные волосы сильно растрепались, а сидеть в таком виде, тем более, перед Греллем, было почему-то неловко. — У тебя есть расческа? — Конечно, — Грелль оторвался от картошки, прикрыв ее крышкой, — Сейчас. Сняв со своей расчески красный комок волос, он подал ее Гробовщику. Потом вспомнил и о своих волосах, представив, как они выглядят в домашнем хвостике: растрепанном и неаккуратном. Что уж творилось доподлинно на голове, он решил не проверять и возвратился к готовке, мечтая приготовить так идеально, как только можно. Ведь сегодня он ужинает не один… — Спасибо. — коротко сказал Гробовщик и почесал глаз. Поймав себя на этом, он вяло произнес — Правый глаз чешется — к слезам. — и вновь впал в уныние, уткнувшись в стол. Кажется, он уже во всем и вся видел эти чертовы приметы, тем самым начиная выбешивать Сатклиффа. — Господи, Адриан, хватит на сегодня примет! — воскликнул Грелль, накладывая картошку на тарелки. Скривив губы и ничего не ответив, Гробовщик потянулся за солью, задел ее рукой. Белыми кристалликами она медленно рассыпалась по столу. А к чему уже это, наверное, знает каждый ребенок. Легендарный уже открыл рот, чтобы произнести еще одну «мудрость», но… — Не-е-е-ет, — протянул Грелль, — Никаких слов из этой чертовой книжонки я и слушать не желаю. Давай лучше тебе помогу. Сатклифф подошел к Адриану сзади, взял свою расческу и начал медленно водить ей по белоснежным волосам. —«Какие же они мягкие и гладкие! — подумал жнец, аккуратно проходясь по каждой прядочке, — Интересно, каким шампунем он пользуется?» Гробовщик немного улыбнулся, чувствуя неровное дыхание стоящего сзади. Тем временем алые волосы, которые так старательно и долго отращивали, сейчас были в спешке собраны в хвостик и довольно сильно растрепаны. Когда Грелль закончил, Легендарный взял гребень обратно и тихо попросил: — Сядь, я тоже тебя расчешу. У диспетчера запорхали бабочки в животе от такой просьбы и от мыслей, что сейчас объект его тайных воздыханий будет трогать его волосы. Он улыбнулся, сел на место Гробовщика, и, когда тот аккуратно потянул за резинку, продолжил наводить на него позитив: — Вот видишь, тебе уже лучше. Просто нужно было поговорить о чем-нибудь другом. Не придавай этим бредням большого значения. Адриан тем временем разделил алые волосы на несколько частей и терпеливо проходился по каждой, начиная с самых кончиков и двигаясь все выше и выше. — Да что мне эти приметы? Есть они, нет их… — филосовски произнес он в полголоса, — Я же не дурак, понимаю, что это все сказочки. Но как объяснить ту белиберду, которая со мной происходила, м? — Милый, понимаешь, такое быва… Ай… — Грелль почувствовал, что за его прядь сильно и резко потянули. — Прости, — Легендарный вздрогнул, понимая, что сделал немного больно обладателю такой шикарной шевелюры, — Бывает, это точно. Думаешь, пройдет? — Ничего страшного, — улыбнулся Сатклифф и немножко покраснел, — Конечно, пройдет. Если хочешь, есть ведь и хорошие приметы, так? — Разумеется, есть. Вот только почему-то меня они обходят стороной. — буркнул Адриан, закончив расчесывание и любуясь на водопад шелковистых волос. Он откровенно пялился на то, как этот самый водопад стекал с макушки на плечи и вниз, чуть ли не касаясь пола. Грелль, разумеется, чувствовал на себе заинтересованный взгляд и с каждой минутой смущался все сильнее, стеснительно обнимая себя руками. Внезапно ему в голову пришла идея. — Ну почему же стороной? — жнец начал издалека, — я знаю одну, которая точно сбудется… — и вновь залился краской. Руки диспетчера начали предательски дрожать, а сам он начал дышать более шумно и часто. И стыд, и смущение, и неуверенность в правильности запланированного снова атаковали диспетчера. Он обнял себя руками и пару раз привычно поиграл плечами, ожидая, что же будет дальше. — Например? — снова улыбнувшись, спросил Гробовщик, прищурив глаза. — Ну, эм… — Грелль заметно замялся и постучал указательными пальцами друг об друга. Мысли о том, что он сейчас вообще собирается провернуть, провоцировали выработку адреналина. И смущение, и радость, и страх начинали бушевать в крови и заставляли тело покрываться мурашками. Легендарный, уже догадываясь, что его друг хочет сказать, улыбнулся шире и взял его за руку, как всегда якобы невзначай. Чувствуя промелькнувшую искорку и словно сломавшийся неведомый барьер между ними, Сатклифф набрался уверенности и продолжил: — Например, если тебя поцелует леди с красными волосами… — он все-таки снова смутился и немного запнулся, — тебя будет преследовать удача. Алый торопливо поднялся на ноги, лодочкой подплыл к Гробовщику и мягко чмокнул его в щечку, привстав на носочки. Адриан улыбнулся еще шире, хотя, казалось, уже некуда. Уж очень забавлял румянец на лице давно нравившегося ему жнеца, которого хотелось засмущать еще сильнее. Сам Гробовщик по сложению своего характера не стеснялся совсем и, пока милое личико находилось так близко, решил взять инициативу на себя. Развернувшись к Сатклиффу, Легендарный положил руку ему на затылок и притянул к себе, нежно целуя в приоткрытые губы, стараясь не спугнуть. Томно выдохнув любимому в рот, Грелль ликовал. Эмоции переполняли настолько, что хотелось и кричать, и прыгать, и кружить по комнате. Ох, это чувство, когда тебе отвечает взаимностью тот, от кого ты без ума! Алый поддался вперед и положил руки на широкие плечи, снова привстав на носочки. Гробовщик одной рукой прижал к себе Сатклиффа, а второй продолжил удерживать его голову. Ему очень нравилось, что его возлюбленный намного ниже, когда не надевает каблуки. Хочется окончательно спрятать это хрупкое существо за своими руками, защищать от любой напасти и никому не отдавать. Почувствовав новую волну эмоций, Адриан немного наклонил голову, что позволило ему прокрасться языком в сладкий ротик Сатклиффа. Шея того начинала затекать, но вся сладость такого поцелуя не позволяла прерывать его из-за такой мелочи. Грелль запрыгнул на стол, чуть не задев кружку и тут же притягивая Легенду к себе. Оказавшись между разведенных стройных бедер, Гробовщик ощутил тепло и приятную тяжесть, развивающиеся внизу. Решив быть посмелее и настойчивее, он постепенно начал вести руками все ниже и ниже, сначала блуждая ими по спине через домашнюю одежду, а затем пробираясь к талии. Сатклифф продолжал ласкать язычок своего возлюбленного и прикусил его нижнюю губу. Рука нырнула под черную кофту, а изящный палец провел по шершавому шраму, который тянулся и тянулся до самой шеи, вокруг нее. Адриан подхватил Грелля под округлые мягкие ягодицы, притянув к себе и заставляя выгнуться. Его любимый издал сладкий стон, который очень напоминал кошачье «мяу», и это стало последней каплей для обоих. Гробовщик нашел в себе силы разорвать поцелуй с влажным звуком, ведь есть и другие части тела, которые требуют ласки. Он заглянул в зеленые глаза диспетчера, которые, казалось, стали теперь еще ярче и немного светились в полутемной комнате. Грелль улыбался и дразнящим взглядом разглядывал такое красивое и возбужденное лицо Легендарного, которому все труднее и труднее было сдерживаться. Они смотрели друг на друга несколько секунд, словно глазами говоря о всех чувствах, которые они таили друг от друга столько времени и, как оказалось, напрасно. Не удержавшись, Сатклифф снова утянул Адриана в поцелуй, на этот раз еще более страстный и настойчивый, требующий большего. — А что будет, если красноволосая леди позволит мне взять себя и станет моей навсегда? — шепнул в губы Легендарный, прижимаясь лбом ко лбу Алого. — А вот это мы и узнаем… — облизнулся Грелль и обвил ногами талию Гробовщика, полностью доверяя ему себя. Тот довольно улыбнулся, снова подхватил легкое тело под бедра и поднял, перебираясь губами уже на шею Сатклиффа и выдавливая из него все более громкие стоны. И утащил в спальню, где проведет с Алой леди незабываемую ночь, после которой точно никуда ее не отпустит и никому не отдаст. И они оба обретут свое счастье, находясь рядышком друг с другом.