Амальгаметы

Ты вся была на нервах с тех пор, как на камерах Сноудина показался человек. Ты следила за каждым его шагом, каждой его битвой. Человек заводил друзей так легко и непринуждённо, что у тебя в голове завертелась одна мысль. Ты подбила на это Меттатона. Он должен был изображать из себя злодея, а ты — гения. В результате человек должен был начать испытывать к тебе симпатию, и вы стали бы лучшими друзьями. Так это было задумано. Выходило немного не так. То Меттатон сам от себя добавит неудобных вопросов, то ты забудешь слова, то ещё что-нибудь странное случится. Выручал тебя Меттатон своей известной импровизацией. Человек, похоже, ничего не замечал. По крайней мере, в Хотлэнде. Потому что Ядро было катастрофой. Столько тревоги и обречённости ты, наверное, не испытывала никогда. Кто-то отключил лифты, перестроил коридоры, поменял ловушки, нанял монстров. Ты не могла решать столько проблем одновременно, сдалась и сама направилась в Ядро для исполнения следующего акта. Там тебя ждал следующий сюрприз. Дверь закрылась. Меттатон. …Ты пережила слишком много в те моменты. А когда дверь наконец открылась, в тебе разверзнулась звенящая пустота. Потому что ты увидела Меттатона. С пустыми глазами, без рук и ног. Ты машинально подбежала ближе и… Разрядилась батарея. И у него, и у тебя. Слава богу. Ты осела. Успокоила как-то человека. Урон не критический. Урон не критический. Можно починить. Позже. Ты кое-как догнала человека. Кое-как объяснила ему, что придётся сделать. Он понял. И ушёл.

***

…Всё было как обычно. Ты уже не первый раз боролась с вспышками гнева. Тут самое главное — сохранять спокойствие и сосредоточенность. И чтобы никто не мешал. Пока всё шло достаточно неплохо. Страх и паника начали уплывать, забирая с собой ярость и гнев, но расслабляться было нельзя: ты уже знала, что это обманчивое освобождение легко оборачивается потерей контроля. Вот. Спокойно. Решимость. Сохраняй… Какая решимость? Кажется, Альфис что-то говорила об этом. Что у монстров этого нет. То есть есть, но мало. А у людей много. И что… Ты, сама того не замечая, стала менять форму, подстраиваясь под кого-то невидимого. Но этого тебя не волновало: ты уже почти успокоилась. Самое главное, чтобы… Кто-то помешал. Ты сама не успела понять, кто это: так стремительно вырвались наружу вся злость и весь страх. Ты только лишь поняла, что оно очень сильно испугалось, и даже, кажется, закричало или заплакало. Но никто не пришёл. Ты не смотря впечатала его в стену. Точнее, попыталась, потому что он как-то увернулся. И тут же сделал что-то странное. Он широко развёл руки и двинулся вперёд, будто хотел обнять — и тут же скрестил их, будто показывая, что прикасаться к тебе не будет. Знакомо? Неважно. Второй удар. Задела. Немного, правда. Он быстро пришёл в себя и зачем-то напряг руку. Странное существо, хоть и делает вещи, тебе что-то напоминавшие. Ты что-то ему сказала. Что-то из прошлой жизни. Третий. Теперь ты ударила вообще в холостую: ни стену не задела, ни существо, уже начавшее тебе казаться чем-то симпатичным. Он поднялся и начал петь. Ты сразу вспомнила. Ты никогда не забывала. Ты не могла забыть, как пела ей, когда она не могла спать. Ты не могла забыть, как она пела тебе, когда ты не могла жить. Ты прекратила атаковать. Успокоилась. Взглянула на существо иначе. В нём светилась даже большая решимость, чем была в тебе. Прощай?! …Всё было как обычно. Ты вновь сидел за зеркалами и отдыхал от вечного наблюдения и агрессии. Покой, столь желанный, наконец вновь был полностью твоим. Единственное, что могло его нарушить — это кто-то извне. Кто-то, кто никак не мог запомнить, что к тебе, когда ты отдыхаешь, лучше не приближаться. Такой нашёлся. Существо показалось из спальни и, испуганно озираясь, медленно шло к тебе. Ты его раньше не видел. И, возможно, больше никогда его не увидишь. Ты вылез из своего укрытия и тут же почувствовал страх. Живой страх. Это куда лучше твоего обывателя. Правда, часть тебя начала спорить. Вы спорили недолго и в итоге договорились о том, что вы покажете существу обывателя и припугнёте его. А там он, скорее всего, уйдёт и оставит вас в покое. На существо обыватель произвёл нужный эффект. Оно бросилось обратно в спальню, но, на полпути, не разворачиваясь, пошло назад. Странно… неужели в мире ещё остались такие чудные вещи? Обыватель продолжал дёргаться от боли, а существо дразнило тебя. Ты почти не разбирал слов, потому что оно говорило очень дрожащим голосом, но это всё равно напомнило тебе о твоём племяннике. И тут оно начало умолять. Горячо умолять. Ты сдался. И ушёл за зеркала. Потерпишь немного чужое присутствие. Безжалостное будущее выглядит всё ярче и ярче… …Всё было как обычно. Ты витал в застоявшемся воздухе, скучая и ожидая Грустного. Больше всего на свете тебе сейчас хотелось играть. И тут вентиляторы включились, развевая пыль и скуку. Неужели… Ты увидел кого-то странного. Так ты его и окрестил. Он выглядел очень напуганным, но действовал спокойно и точно. Подозвал тебя. Зачем? Гладить! А после надо играть! Он кинул тебе какую-то железную палку. Ты тут же бросился за ней, схватил и, гордый своей хорошей службой, отправился назад. Ещё раз?.. Ты устал. И он тебя гладил. И ты был счастлив. …Всё было как обычно. Только вместо знакомого силуэта был другой. Что он хочет? Что ему нужно? Кто это вообще? Это точно не Сноуи. Тогда кто же? Он стоял, совершенно окаменевший, до тех пор, пока не сказал какую-то шутку. Глупую шутку. Одну из тех, что так любил придумывать твой Сноуи. И ещё одну… Твоё сердце растаяло. Боль отлегла. Спасибо. …Всё было как обычно. Необычным был человек.