Pyromania

      Естественное чувство усталости накатывает на Чону, когда спустя пару минут он с трудом собирает мысли в кучу. Парень чувствует себя высосанной коробкой из-под сока, когда приятная тяжесть разливается по всему телу. Он обводит взглядом толпу, которая, будто вторя его состоянию, лишь неспешно покачивается. Уже нет тех возбуждающих движений телом и зачаровывающей музыки. Да и людей поубавилось. Чону удивленно смотрит на окружающих и задается вопросом о времени, проведенном в прострации.       Однако, Чону даже рад, что вечеринка подходит к концу. Ему очень хочется домой, упасть на кровать и выкинуть из головы горячие руки Юкхея. Но чтобы уехать домой, надо найти Тэна и Енхо, которые его сюда привезли. Сквозь поредевшую толпу искать становится гораздо проще, и вот он уже видит довольное лицо Тэна, расположившегося на плече у американца.       - Хэй, ребята, - Чону совсем не жаль разрушать их идиллию, как бы умиротворенно эти двое не смотрелись.       Тэн открывает полусонные глаза и вопросительно смотрит на друга, не соизволив даже оторвать голову от крепкого плеча.       - Да, Снежная королева? – хитрые лисьи глаза сонно улыбались, лукаво смотря на Чону.       - Хватит нежничать, вы не у себя дома, - фыркает Чону. – поехали домой. Вечеринка почти кончилась.       Енхо, все это время уткнувшийся в макушку тайца, хрипло рассмеялся, подняв на Чону озорной взгляд.       - Не волнуйся, Чону. Думаю, у тебя теперь тоже появится человек для нежностей, - Поймав непонимание в глазах друга, американец добавил. – Юкхей точно не откажет.       Задохнувшись от возмущения, вызванного такой беспардонной шуткой, синеволосый не нашел ничего не лучше, чем кинуть жестокой парочке о том, что ждать он их будет на улице и стремительно покинуть дом.       «Нужно ли найти Тэёна и поблагодарить его? Попрощаться или что-то в этом роде?..» - Чону неуверенно крутит головой в поисках огненной макушки. Он не находит хозяина дома среди людей, пока его взгляд не цепляет горящие в темноте пряди. Так и есть – на лестнице, куда не доставал свет неона, расположились две фигуры, в одной из которой Чону и узнал Тэена. Прижатый к стене более крупным телом он казался таким миниатюрным, что синеволосый даже усомнился в истинности увиденного. Но ярко-красные волосы подтверждали личность огненного парня. Чону становится неловко, будто он стал свидетелем чего-то до жути сокровенного, интимного. «Ладушки, как-нибудь в другой раз» - кивает сам себе Чону и выходит из душного помещения.       Ночной холод лижет кожу, и Чону наслаждается этим ощущением пару мгновений, пока не надевает кофту, пряча пальцы в рукавах. Он думает о том, как скучает по блаженному чувству прохлады после жаркого дня, как круто было есть с друзьями мороженое и нырять в утреннее море. Чону любил внешний холод – естественное состояние природы. Когда зарывшиеся в снег пальцы краснеют, а щеки обветриваются от пронизывающего ветра. Чону любил зиму. Пока в его нутре не завелась собственная зима.       Чьи-то тяжелые ладони ложатся на его плечи, подталкивая к машине. Чону узнает голоса друзей и отмирает.       - Нет, ты представь, Чону! Хотели мы, значит, сказать Тэёну «пока» и поблагодарить, как видим, что там и без нас благодарных хватает. – наигранно возмущенный Тэн заглядывает в лицо другу. – Вот вед хитрый кот – Ли Тэен.       Чону кивает и забирается в салон автомобиля, распластываясь по кожаному сидению. Машина, управляемая Енхо, уже достаточно отъехала от танцевального храма, как Чону решается на вопрос:       - Это же был Джехен, я прав?       Енхо подозрительно смотрит на него через зеркало заднего вида.       - Уверен, что да. А что?       - Просто, получается, план Тэена удался? – неуверенно продолжает Чону. – Можно его поздравить?       - Посмотрим, что будет дальше. Юно ещё тот фрукт.       - Но Тэен реально красавчик. Тебе бы у него поучиться, снежинка.       Чону лишь устало закатывает глаза. Куда без Тэна?

***

      Усталость берет свое, и Чону успевает заснуть до того, как они подъезжают к его дому. Тэн будит Кима, и они прощаются, обещая друг другу списаться.       Уже дома Чону пытается ступать по полу словно балерина, шикая на каждую скрипнувшую половицу. Ему не хочется будить маму и как-то беспокоить её, поэтому, добравшись до комнаты, синеволосый выдыхает и падает на кровать, расслабляясь. Он ощущает всю тяжесть своих мышц, и то, как они приятно ноют. Лень не дает ему даже раздеться, поэтому он засыпает прямо на нерасстеленной кровати, завернувшись в лежащий сверху плед. Тяжелые веки опускаются, и Чону проваливается в сон.

***

      Бриз ерошит его волосы, и Чону подставляет лицо его потокам. Он сидит на холме недалеко от моря, щурясь от бликов солнца. Босыми ногами зарывается в траву, зажимая между пальцев тонкие стебельки. Чону улыбается, прикрывает глаза, пока солнце целует его щеки.       Вдруг, чьи-то теплые, большие руки оборачиваются вокруг его туловища, и крепкая грудь прижимается к спине. Незнакомец кладет подбородок на кимовское плечо, и чужое дыхание оседает на бледной шее. Чону бы испугаться, но внутри появляется какое-то чувство правильности происходящего, словно незнакомец – не незнакомец вовсе.       Чону тепло. Естественно тепло. Как должно быть тепло здоровому человеку. Он улыбается и подается назад, облокачиваясь на сильное тело. Ладонями оглаживая зеленый ковер, пальцами пересчитывая цветы. Чону чувствуют умиротворенность и счастье, разливающееся внутри. Он готов просидеть так вечность, вот только идиллию разрушает знакомая мелодия, играющая где-то рядом. Чону открывает глаза, щурится и начинает крутит головой в поисках источника звука. Надоедающая мелодия становится громче, а море расплывается, как и обнимающие руки. Не желая расставаться с приятным чувством, Чону тянется к источнику тепла, но не может удержать сказочный образ. Ким всхлипывает…       Ким всхлипывает и открывает глаза, щуря их уже от настоящего солнца, проникающего сквозь незакрытые жалюзи. Глаза слезятся, и парень переворачивается на другую сторону, в надежде спрятаться от лучей. Мелодия не прекращается, продолжая насиловать сонный кимовский мозг. Чону понимает, что это разрывается его телефон, и парень отчаянно стонет.       - Да вашу ж… - Чону не конфликтный. Но этого срочно требующего его человека он готов повесить на дерево в своем саду в назидании всем.       Только проснувшемуся организму трудно сориентироваться и найти пищащий гаджет, но спустя пару движений рукой Чону находит телефон и думает, что убийство ему точно оправдают. На дисплее высвечивается эмоджи десятки вместе с сердечком и стремная детская фотография друга, добытая Чону специально из самых глубин интернета. Чону близок к тому, чтобы сбросить вызов, но нажимает зеленую трубку.       - Ты, тайское чудовище!..       - Доброе утро, снежинка, - бодрый голос Тэна прерывает возмущения Чону.       - Ты время видел? Какого хрена, Тэн?       - Воу, воу! Зевс проснулся и готов метать молнии? – заливистый смех раздается из динамика. – Время поднять свою тушку и готовится к новому дню! Мы идем сегодня тусить с друзьями Джонни!       - А я тут причем?       - Предугадывая все твои возражения, говорю сразу: ты пойдешь. Или я тебя буксиром вытяну из твоей комнаты. Тем более, кое-кто из друзей Джона спрашивал про, цитирую: «холодную красотку», - Чону буквально чувствует лисий взгляд Тэна и его дибильную сверкающую улыбку.       - Да ну? И кто этот самоуверенный друг?       - А ты догадайся.       Чону чувствует, как сердце отбивает один мощный удар и словно затормаживает ход. Он резко садиться на кровати, от чего в глазах чернеет, и неверяще спрашивает:       - Ты сейчас шутишь?       - Догадался? – смеется Тэн. Чону думает, что только ему в этом мире не до шуток. – Лукас – милашка, правда? Он что-то говорил про то, что хочет извиниться перед тобой за свое скорое исчезновение и что он буквально кинул тебя… Просто, я не слушал дальше слов «синеволосый красавчик» и сразу набрал тебя.       - Я… Я не… Боже, - Чону проводит рукой по лицу и устало выдыхает.       - Все будет в порядке, Чону. Лукас кажется неплохим парнем, может вы действительно найдете общий язык, - Ким знает, что сейчас будет что-то мозговыносящее. – Во всех смыслах. В слюнообменном тоже.       - Пока, Тэн, - из динамиков раздается громкий смех, и Чону сбрасывает звонок.       «Я зайду к 4, чтобы в 5 нас забрал Джон. Обязательно сделай ту маску, что я подарил тебе недавно!» - гласит тут же пришедшее сообщение. Чону падает на кровать и стонет ещё более удрученно.       - Милый, ты проснулся? – за дверью слышится голос матери.       - Да, мам, - дверь приоткрывается и в проеме появляется невысокая фигура.       - Чону… Ох! Чону, все хорошо? – материнские глаза с беспокойством забегали по лежащему парню.       - Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?       - Ты… Ты не замерз, милый?       Чону оглядывает себя, и до него доходит суть волнения мамы. Он лежит в кофте, без одеяла и (О боги!) с голыми ногами. Носки валяются где-то у подножия кровати – наверное, неосознанно снятые парнем во время сна.       - Оу… Мам, все правда хорошо. Я не замерз. Все в порядке.       Чону видит, с каким скептицизмом мама воспринимает его слова. Он бы сам себе не поверил, если бы узнал, что будет спать без подогреваемого одеяла и носков.       - Чону, на той вечеринке… На том вечере что-нибудь случилось? –Чону чувствует как краснеет, словно рак.       - Боже... Мама, нет! Ничего! Там просто было много людей и все танцевали. Это был, - Ким сглатывает напряженный ком в горле. – Это был вечер латины. Ну знаешь там, самба, румба. Мы просто танцевали. Очень много танцевали. Думаю, в процессе все неосознанно делились друг с другом энергией, и я напитался ей. Все правда хорошо, мам.       Волнение не покидает маму парня, и Ким чувствует это. Боги, он выставил себя каким-то жадным до чужой энергии наркоманом. Вампир, чтоб его. Но ему не хочется рассказывать о Юкхее. Словно он действительно был дозой, которую скрывают от родителей.       - Т-тогда ладно. Спускайся завтракать.       Когда за мамой закрывается дверь, Чону обессилено вжимается лицом в подушку пытаясь успокоить быстро стучащее сердце. «Чертов Вон Юкхэй» - проскальзывает в мыслях, однако в душе нет ни капли злости. Лишь нежное, словное детское смущение. И горячие воспоминания.       Это и вправду похоже на наркотик. Внимание других, проявление их заинтересованности в тебе застилает разум. Тебе приятно, и тебе хочется больше. Чону, обделенного именно такой, зарождающей огонь любовью, симпатия человека, подобного Юкхэю, заставляла нехило так потеть. В борьбе между разумом и больным сердцем. Чону хотел быть любимым, но боялся. Отголоски прошлых громких чувств теперь преследуют его в каждой выпитой капсуле. Его сердце просто не выдержит ещё одного злого пожара. Ведь тогда он точно навеки застынет.