Дом здоровых людей

- Артур запретил откровенничать с тобой, - выпуская изо рта облачко дыма, сообщил Скотт.       Пытаться поговорить с «расщеплённым» Альфредом – всё равно, что в лотерею играть. Я надеялась попасть на Ларсена, но в этот раз телом управлял «защитник» с замашками грубияна. - И ты его послушаешься? – ради интереса наблюдаю за его реакцией. - Вряд ли, - Скотт бросил окурок на землю и привычным движением растоптал его. – Я не такой параноик. - А он не выкинет тебя из сознания? – не хватало ещё создать проблемы этой семейке. - Может, но не будет без крайней необходимости. Я за такое обычно бью. - Бьёшь?       Парень цокнул языком, меняя позу. Теперь он опирался спиной на стену главного корпуса «дома», за которым, собственно, я его и нашла. - Представь, что вместо головы у нас комната, - принялся объяснять Скотт. – В ней мы проводим время, когда не управляем Альфредом. То бишь, я вижу Артура и остальных наглядно. Конечно, зазнавшихся можно и выдернуть из сознания – тоже несладко, но дать в нос, как по мне, эффективнее. - Ого... – я аж присвистнула. – А вы, в принципе, часто дерётесь? - Сейчас уже не так, как раньше. Бывало, в мясо рожи кромсали, а теперь дальше разбитых носов не заходим. - Почему? - Это вредит Альфреду, - поморщился парень. – Он просыпается и начинает паниковать, в голове и в реальности. Он ведь даже не подозревает, сколько времени мы у него украли.       Скотт посмотрел в небо (не)своими бледно-голубыми глазами. Может быть, надеялся, что кто-то сверху помашет ему рукой и скажет: «Чувак, не раскисай, просто так надо». - Ты бы хотел жить? Не в голове у Альфреда, а в собственном теле? - Этого не будет, и говорить об этом нет смысла, - отрезал Скотт. – Что-то ещё? - Эм, да... – чувствую себя немного неловко. - Откуда ты?       Хмурость сошла с лица защитника, как не бывала. - My heart`s in the Highlands, - улыбнулся парень, цитируя Бёрнса. – Слышала? - Your heart is not here… - произнесла я вторую строчку стихотворения. – Значит, ты шотландец? - Ну, не англичанин же, - съязвил Скотт. - А... - Альфред родился в Америке, если ты об этом. Я не особо разбирался, кто там, в какой позе и кого, но вроде бы у него британские корни.       Внезапно скривившись, Скотт поднёс руку ко лбу. - Извини, я пойду. Парни жаждут моего общества... - Да, конечно.       На заметку: потрясти «семью» на предмет национальностей. *** - Когда мать увидела, какой тотальный ремонт я сделал, она страшно обрадовалась, - Феликс выравнивал вилкой пирамидку из пюре. - И розовая краска повсюду её ни капельки не смутила? – поинтересовалась я. - Я же говорю, она была в восторге от возможности наконец сдать меня в психушку, - крыша пирамидки упорно сползала вниз. – Но ты только представь, как тотально это выглядело! Розовый домик на холмике, окружённый розовыми розами! Мать просто не оценила моей тяги к эстетике... - Либо она не любила розовый, - предположил Торис. - Типа! – обрадовано согласился Фелек, проигрывая схватку с пюре и законами гравитации. – А ты чего сегодня такой тухлый, Лит? Расскажи-ка лучше нам про свои трущобы. - Я уже тысячу раз рассказывал, - вяло попытался отказаться литовец. - Но дама-то не слышала! – воскликнул Лукашевич. - Давай, давай, шевели помелом!       Торис обречённо посмотрел на меня. - На самом деле, ничего необычного. Мы с братьями жили в коммунальной квартире, где постоянно менялись соседи. В основном, это были... не самые благонадёжные люди. - Почему вы не могли переехать? Денег не было?       Лоринайтис покачал головой. - Я тогда один работал, а парни ещё в школе учились. То один кроссовки порвал, то другой - куртку... Копить не получалось. - А как же ваши родители? - Они погибли, - выплюнул Торис, - в автокатастрофе. - Прости, - я опустила голову. – Я не знала. - Ладно, забудь, - махнул рукой литовец. - А в каком доме жила ты? - Точно, колись! – оживился Феликс. - Ты нам ничего о себе не рассказываешь!       Дом, в котором я жила? Ну... - Большую часть жизни я провела в деревне. У родителей там дом, почти в горах. Два этажа, сад, огород, маленький пруд... Ничего примечательного. - А твой брат? Он с вами живёт? – в глазах Фелека плескалось любопытство. - Нет, он переехал в город, поближе к работе. А ещё у меня слишком большая комната! Серьёзно, мне нечего туда поставить, и это пространство так давит... - Переехала бы в другую, - предложил Лит. - Из всех маленьких комнат у нас только кладовка, но родители не разрешают там жить. Поэтому моя спальня заставлена всяким хламом, чтобы оставалось как можно меньше места. Так я чувствую себя спокойней. - Ого... - Я ещё цветы люблю выращивать, - прямо порыв откровения какой-то. – На клумбе под окном, например, я разводила лилии. Это мои любимые цветы.       Позади нас кто-то уронил поднос. - А я фиалки люблю, - пробормотал Лит, не обратив на шум никакого внимания.       Вспомнив глаза Наташи, я быстренько провела параллели. Обед, тем временем, подходил к концу. *** - Дорогая, почему ты всё время рисуешь еду? – спросила Ольга, склонившись над моими корявыми набросками багета. – Неужели больше ничто тебя не радует? - Просто родители редко покупают такую вкуснятину. Они ведут здоровый образ жизни, а у брата тем более не допросишься. - Почему? Он не любит мучное? - Да что Вы, он просто жмот. Сыр подорожает на копейку – у него истерика. Даже не представляю, как его девушка терпит. Хотя в этом они как раз похожи.       Ольга кивнула и оставила меня наедине со страшненьким багетом. Через полчаса за мной пришла Наташа. - У тебя есть парень? – спросила я у неё по дороге в палату. - Нет, а почему ты спрашиваешь? - Просто, - я пожала плечами, думая, что у Ториса есть шанс.       Около двери в палату нас ждал сюрприз. - Безобразие! – возмутилась Наташа. – Уже клумбы в саду общипывают! Ну, ничего, вот как скажу Ивану...       Последние слова я пропустила мимо ушей, поднимая с пола букет коряво срезанных лилий. Похоже, тайны бывают не только при Мадридском дворе...