Тайна Волшебницы Света

            Аэлин так и стояла одна посреди тренировочной площадки, а выбитый Халдиром из её рук меч лежал в траве, у нее под ногами. Злые слёзы стояли в глазах девушки и грозили вот-вот пролиться по щекам. О, как же ей надоело плакать каждый день! Судьба словно испытывает её на прочность, каждый день подкидывая удар за ударом, испытание за испытанием… Как не сойти с ума от такой жизни? Лорд Глорфиндел тихо подошёл сзади и, подняв меч с земли, протянул его ей.       — Принцесса, — тихо окликнул он. — Мне неизвестно, что произошло у вас с Халдиром, да это и не моё дело, но я должен сделать всё, чтобы вы смогли выжить в предстоящей битве хотя бы чуть дольше, чем пять минут. Вы должны помочь мне, иначе всё бессмысленно. Так что вам придётся на время забыть о личных переживаниях.       Аэлин виновато посмотрела в лицо своего наставника и увидела в его глазах неподдельную тревогу. Она всегда уважала лорда Глорфиндела за его отвагу и верность, к тому же, была обязана ему жизнью. Если он дал клятву Владычице защищать её, он сдержит слово, даже пожертвовав своей жизнью, Аэлин была в этом уверена. Она должна собраться!       — Я готова продолжать, милорд, — тихо ответила девушка. — Я сделаю все, что в моих силах, обещаю!       Но лорд Глорфиндел отрицательно покачал головой и взял её руки в свои, успокаивающе сжав маленькие ладони своей ученицы.       — Нет, моя госпожа, на сегодня довольно. Этот поединок, больше похожий на попытку взаимного убийства, отнял слишком много сил у вас и нервов у меня. Впредь я бы не хотел видеть Халдира на наших занятиях, но об этом я скажу ему сам. Мы встретимся с вами завтра на рассвете и начнем наши уроки. Начнем по-настоящему, понимаете? Завтра Вы оставите в своей опочивальне всё, что может помешать Вам: все обиды, слёзы, эмоции. Сюда возьмёте только лишь желание выжить! Вы меня поняли?       Девушка смущенно кивнула, соглашаясь со словами наставника. Он явно видел её насквозь, что, может быть, и к лучшему. Ей лучше довериться ему.       Медленно Аэлин побрела обратно в крепость, где снова встретилась с хранителями. Вспомнив своё обещание, Аэлин повела Братство показывать дворец и сад, прилегающий к нему. Эта прогулка стала хорошей передышкой её оголенным нервам, хотя едва ли она могла спокойно и ровно дышать в присутствии Леголаса.       У любопытных полуросликов постоянно вырывались восторженные восклицания, они крутили головами во все стороны, поражаясь непревзойденной красоте Лориэна. Мэрри и Пиппин даже спорили, что прекраснее — Имладрис или Лориэн. Сэма, как садовника, очень заинтересовало огромное разнообразие цветов и деревьев, которые не росли больше нигде, кроме как в Золотом Лесу.        И лишь в глазах Фродо принцесса видела тревогу и усталость, даже на расстоянии чувствовалось тяготящее его бремя. Хранитель кольца смотрел по сторонам, но будто ничего не видел. Аэлин стало очень жаль маленького хоббита, взвалившего на себя столь непосильную ношу, но, в тоже время, она прониклась к нему безмерным уважением за его храбрость, почти как к лорду Глорфинделу.       Гном Гимли, забавный и немного неповоротливый, также постоянно что-то восхищенно бормотал себе под нос, смущенно покашливая в густую рыжую бороду. Его врожденное недоверие к эльфам таяло, как снег весной, с тех пор, как он переступил границы Лориэна. Восторженно озираясь по сторонам, совсем как хоббиты, он вдруг вспоминал, что он — великий воин, и поспешно напускал на себя свою гномью суровость, подчеркивающую, по его мнению, его величие. Как никак он, Гимли, потомок Дурина!       Сын гондорского наместника с несколько преувеличенным вниманием оглядел девушку и Аэлин даже почувствовала неловкость от того, что на ней была надета военная форма, а не привычное для эллет платье. Взгляд у Боромира был цепким и пронизывающим и Аэлин опустила глаза, смутившись.       Одновременно она буквально кожей почувствовала гневный взгляд Леголаса, которого явно возмутило столь беззастенчивое разглядывание Боромиром его возлюбленной. Пусть он и не имел права высказывать претензии, но ревность на мгновение заглушила в нём голос рассудка. Скользнув взглядом по лицу принца, Аэлин едва заметно покачала головой, призывая его умерить свой гнев.       Арагорн, будучи очень внимательным по своей природе, сразу же отметил эту игру в переглядки между Леголасом и Аэлин, и сокрушенно покачал головой. Он должен был давно догадаться!       О, эти эльфы! Они думают, что никому не доступно прочесть их мысли? Эти двое, видимо, мнят себя великими умельцами скрывать от окружающих то, что написано на их лицах? Арагорн усмехнулся про себя подобной наивности. Теперь картинка стала складываться в его голове в единое целое.       Итак, вот и нашлась причина такого странного поведения Халдира — ревность. А эта парочка голубков всё ещё считает, что их тайна не известна никому. Словно дети! Ну ладно Аэлин, она ещё наивное дитя, но Леголас... Друг называется! Мог бы и открыть ему тайну своего сердца.       — Аэлин! — окликнул девушку Арагорн. — Могу я похитить тебя ненадолго?       — Конечно! — улыбнулась принцесса и обратилась к остальным. — Вы извините нас?       Братство направилось дальше по садовой аллее, а Арагорн и Аэлин присели на скамью. Аэлин улыбнулась наследнику Исильдура и поспешила выполнить обещание, данное сестре.       — Арвен просила меня тебе напомнить о том, что она будет ждать тебя из похода столько, сколько потребуется.       — Благодарю, aranel, — улыбнулся Арагорн, глядя в её глаза, так напоминающие ему голубые глаза его невесты. – Я постараюсь оправдать её веру и заслужить её руку.       — О, я не сомневаюсь в этом! — заверила его Аэлин.       Как же все-таки повезло Арвен с любимым! Аэлин никогда больше не встречала столь идеальной пары. Вот бывает же такое на свете! Не то, что у неё в голове и сердце — полный бардак.       — Аэлин, — голос Арагорна вдруг стал серьёзным. — Надеюсь, ты простишь мне то, что я сейчас скажу, но ты для меня, как младшая сестра и я не могу безмолвно взирать на то, что происходит.       — О чем ты? — сразу насторожилась девушка, бросая на Арагорна недоуменный взгляд.       — Аэлин, я не слепой. В Лориэне творится что-то неладное. Сюда вызвали Глорфиндела, самого сильного воина в Имладрисе, и поручили ему тренировать тебя в боевом искусстве. Для чего? Неужели ты собираешься принять участие в войне?       Аэлин мысленно выдохнула с облегчением. Хвала Эру, речь идёт о войне, а не о её сердечных делах!       — Я не могу тебе доверить эту тайну, Арагорн, я дала клятву, прости, — девушка с сожалением посмотрела на воина.       Арагорн помолчал немного, а потом взял руки Аэлин в свои и продолжил.       — Что ж, я вполне доверяю мудрости Владычицы и храбрости Глорфиндела, чтобы доверить им твою жизнь, девочка. Но все же — будь осторожна, обещай мне.       — Обещаю! — нежно улыбнулась принцесса.       — А второе, — вздохнув, добавил Арагорн, — я хотел посоветовать тебе дать себе время подумать. Отложи принятие окончательного решения до конца войны.       — О чем ты, Арагорн? — не поняла Аэлин.       — О Халдире и Леголасе, — спокойно ответил наследник Исильдура. — Аэлин, скрывать этот любовный треугольник у вас троих получается всё хуже. А сегодня об этом догадались, по-моему, все члены Братства, как и Глорфиндел. Хвала Эру, дуэли меж эльфами запрещены, иначе на твоей совести была бы загубленная жизнь, а, возможно, и две!       Аэлин побледнела от этих слов. Он прав. Это она виновата во всём, она заварила эту кашу! И окончательно опозорила своё имя.       — Думай, девочка! Решать лишь тебе. — Арагорн встал и поцеловал принцессу в лоб, словно младшую сестренку, а затем, поклонившись ей, направился догонять своих собратьев, оставляя Аэлин напряженно размышлять над его словами.       О, Эру, Арагорн совершенно прав! Ещё немного, и Халдир вызовет соперника на поединок в попытке восстановить свою поруганную честь. И тем самым погубит себя или Леголаса. Помимо скандала меж двумя королевствами, который последует за этим, Аэлин просто не вынесет, если из-за неё погибнет один из мужчин! Этого нужно не допустить любой ценой!       Вернувшись во дворец, Аэлин почувствовала смертельную усталость, всё тело ныло, словно она собственноручно зарубила сотню-другую орков. Мечтая о том, чтобы расслабиться в горячей воде, Аэлин направилась прямиком в купальни. Ей срочно нужно привести мысли в порядок.       Долго пролежала девушка в горячей ванне, давая отдых напряженным мышцам, даже тревожные мысли на время отпустили её. Но, возвращаться к реальности все-таки пришлось, увы. Пока банщица натирала тело принцессы ароматическим маслом, Аэлин всё пыталась обдумать предстоящий разговор с женихом.        Как объяснить ему, что толкнуло её на измену? Что ему наговорил Орофин, вкупе со своей невестой-змеей? Похоже, что пора перестать лгать и признаться, что она любит Леголаса. Арвен давно предупреждала её, к чему может привести её упрямство, но Аэлин не послушала сестру. А сейчас всё так запуталось! Как теперь выбраться из этого?       Пытаясь рассуждать здраво, Аэлин прекрасно понимала, что разрыв с Халдиром практически неизбежен, его гордость никогда не позволит ему жениться на той, что опозорила свое имя и изменила ему.       Что касается Леголаса, Аэлин была уверена в том, что принц не оставит её после того, как она вновь окажется свободной. В его любви Аэлин была уверена, как в своей. Но… никогда в жизни король Трандуил не позволит своему наследнику жениться на опозоренной девушке! Даже если она - принцесса. А Леголас не осмелится пойти против воли отца. А если и пойдёт, Аэлин не простит себе этого, никогда она не встанет между отцом и сыном. Так что, скорее всего, о своей любви ей придётся забыть навсегда.       При одной только мысли об этом Аэлин сразу вспомнилась их тайная встреча на пристани, вызывающая у неё столько противоречивых эмоций! Его признание и их первый поцелуй навсегда останутся в её памяти, как самые драгоценные воспоминания! Она будет до конца мира перебирать их мысленно: каждый взгляд, вздох, поцелуй, каждое прикосновение… Да, для того, чтобы забыть, ей придётся вырвать собственное сердце…       Сглотнув подступающие снова слезы, Аэлин вдруг рассердилась на саму себя. Хватит рыдать в конце концов! Стоит ей начать, и она уже не остановится! А ей нужно принять решение, очень важное решение. Ведь совсем скоро ей предстоит покинуть Лориэн и направиться навстречу своей судьбе. Как знать, вернется ли она живой? Так что, ей просто необходимо разрешить все недомолвки в отношениях с Леголасом и Халдиром. Другого шанса у неё может и не быть.        С Леголасом было проще: она просто скажет принцу, что не нарушит слово, данное жениху, фактически, она это уже ему сказала. Эту боль ей придётся выдержать. Лучше уж пусть принц Эрин Гален женится на какой-нибудь прелестной эллет после окончания войны, чем связываться с принцессой с сомнительной репутацией. И пусть ей будет очень больно, пусть ревность испепелит её сердце, но так будет лучше для него.       Что же до Халдира, тут ей придётся намного тяжелее. Правду говорить всегда тяжело, а в её случае — ещё и стыдно. Девушке было стыдно за свою гордыню, ложь, трусость… Как донести до него, чтобы он понял, что двигало ею все эти годы? Он ревнует и ненавидит и её, и Леголаса…       Вдруг страшная догадка пришла в голову Аэлин: силы небесные, Халдир, видимо, считает, что она обесчещена в прямом смысле этого слова! Кто там разберет, что ему рассказал Орофин? Или он сам додумался до этого... О, Великий Эру! Вот от чего такая безудержная ярость была в каждом его взгляде! Как же она раньше не догадалась? Ей нужно поговорить с женихом, и как можно скорее! Нужно лишь дождаться темноты, чем меньше слуг будет знать о её визите в комнату Халдира, тем лучше.       Аэлин поспешила обратно в свои покои, где отправила самую верную свою служанку выяснить, не отправился ли Халдир этим вечером на заставу. Вернувшаяся обратно служанка заверила свою госпожу в том, что храбрый военачальник Лориэна находится у себя в комнате в башне. Аэлин слабо улыбнулась своим воспоминаниям: именно в этой комнате Халдир впервые поцеловал её и признался в своих чувствах. Как давно это было!       Собираясь на эту нелегкую встречу, Аэлин приняла решение. Её благородство подсказывало лишь один выход. Она ранила гордость Халдира, солгав ему и согласившись стать его женой. Она воспользовалась его любовью для того, чтобы спасти свою репутацию от сплетен, не подумав о том, чем эта ложь может обернуться в будущем. Аэлин поступила с ним вдвойне жестоко, Халдир не заслужил подобного обращения.       А потому, она должна заплатить за свою гордыню. И она заплатит…. Своей честью! Она докажет жениху, что всё ещё невинна. В конце концов, у неё нет другого выхода, она дала слово и теперь пришла пора сдержать его. То, что произойдёт сегодня ночью, просто ускорит свадьбу, не более того. Она по-своему любит Халдира и рано или поздно, сердце её примирится….       Где-то в глубине её мятежной души тихо шевельнулся ужас от подобных мыслей. Отдаться мужчине до венчания, пусть даже и жениху — немыслимый позор для эльфийки! А для королевской дочери — тем более. Но она должна сделать это, даже переступив через себя! Это её кара.       Дождавшись, когда часы пробьют полночь, Аэлин накинула на плечи синий бархатный плащ и, взяв в руки свечу, осторожно направилась в комнату Халдира. Под плащом на ней была лишь тонкая, полупрозрачная ночная сорочка. Пустынные коридоры дворца встретили её гнетущей тишиной и лишь гулкое эхо её легких шагов раздавалось в ночи.       Никогда в жизни Аэлин не пыталась никого соблазнить и мало что понимала в этом, хоть примерно и представляла, что происходит между мужем и женой в первую брачную ночь. Она отчаянно надеялась, что жених не отвергнет её, иначе ей останется… Что останется? Только её позор и одиночество до конца дней.       Бесшумно поднимаясь вверх по ступеням башни, Аэлин всё сильнее поддавалась панике, руки её тряслись, как в лихорадке, она безжалостно кусала губы в бесполезной попытке хоть немного успокоиться. Если Халдир увидит её в таком ужасе, словно она самого Саурона повстречала на лестнице, он точно выставит её за дверь! Нужно взять себя в руки. Тот, кто решился на подобный шаг, должен найти в себе мужество идти до конца.       Добравшись до массивной двери, ведущей в комнату Халдира, Аэлин глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено стучавшее сердце. Она прислушалась, но за дверью было тихо. Может быть, Халдир уже спит? Но свет, выбивающийся из-под двери, опроверг это предположение.       Осторожно толкнув дверь, Аэлин тихо проскользнула внутрь и застыла у порога. У ярко пылающего камина, прямо на полу сидел Халдир и задумчиво глядел на пламя. Он освободился от своей военной формы и сейчас на нем была лишь белая сорочка и обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги.       Казалось, он весь ушёл в свои мысли и даже не услышал, как девушка вошла в комнату. Его выразительный профиль четко выделялся на фоне пламени камина, словно выточенный из мрамора. В шоке Аэлин заметила стоящую рядом с ним полупустую бутылку вина. В руках Халдир держал кубок.       Никогда ещё Аэлин не видела своего жениха пьяным. Или хотя бы с кубком в руке. Раньше Халдир не имел пристрастия к вину. Растерянная принцесса замерла у двери, раздумывая, не лучше ли будет уйти, пока он не заметил её? Словно услышав её мысли Халдир бросил, не оборачиваясь:       — Принесли ещё вина? Поставьте у двери и убирайтесь! И не беспокойте меня до рассвета.       Аэлин в ужасе собралась было послушаться его приказа, хоть он был адресован не ей, ибо она жутко испугалась. Этот резкий голос, отдающий приказы таким безапелляционным тоном, не мог принадлежать её жениху. Тот, кого она видела перед собою, был незнакомцем. Не мог Халдир так измениться за одну ночь. Нужно бежать!       Внезапно Халдир резко обернулся к ней и впился в её лицо далеко недобрым взглядом. Казалось, его даже не удивило её появление у него в комнате в такой час.       — Зачем вы пришли? — тихо спросил он, медленно поднимаясь на ноги.       Обращение на "вы" больно резануло её слух. Язык девушки прилип к нёбу, она силилась издать хоть какой-нибудь звук, но страх напрочь отнял у неё способность членораздельно выражать свои мысли. А Халдир, тем временем, неспешно приближался к ней. Остановившись в паре шагов от испуганной насмерть невесты, он как-то странно осмотрел её с головы до ног, словно увидел впервые. Его глаза уже были немного затуманены вином, видимо, с его помощью, воин пытался заглушить боль и разочарование.       — Может быть, всё-таки объясните, зачем вы здесь? Я уже сказал, что говорить нам не о чем. Мне всё известно о вас с Леголасом. Какой смысл обсуждать это? Я всегда это знал.       — Знал? — синие глаза Аэлин изумленно распахнулись.       — Я так похож на глупца? — горько усмехнулся Халдир. — Нет, моя госпожа, я всегда это знал. Вы совсем не умеете лгать, также, как и ваш благородный возлюбленный, хотя ему кажется, что он просто гений конспирации. О ваших чувствах я узнал едва ли не в тот самый миг, когда увидел вас обоих здесь, в этой комнате, стоящими у моего ложа, когда очнулся после ранения… В том, что Леголас любит вас, я убедился в Лихолесье, когда он отчаянно избегал общения со мной, боясь случайно выдать тайну своего сердца. Так что ваше... сближение было лишь вопросом времени.       Высказав всё это ошеломленной девушке, Халдир снова наполнил свой кубок и залпом осушил его. Аэлин растерянно кусала губы, пытаясь сообразить, что ей ответить. Разговор явно пошёл не так, как она запланировала.       — Итак? — снова обернулся к ней Халдир. — Что ещё вы хотели мне сказать, моя госпожа?       — Не говори со мной, как с госпожой, прошу тебя... — сглатывая слёзы прошептала Аэлин. — Я хотела сказать… мне так жаль, что всё так произошло… Я хотела объяснить тебе… - она умоляюще посмотрела на жениха и протянула к нему дрожащие руки, но Халдир сделал шаг назад и не дал ей прикоснуться к себе.       — О, не стоит лить лживые слёзы, моя госпожа. Я не поверю в них больше! — отрезал Халдир, гордо вздернув подбородок. — Переходите к цели своего визита, aranel, и оставьте меня, наконец, в покое. Я дарую вам свободу. Можете прямо сейчас бежать и обрадовать своего любовника.       Обвинение прозвучало словно удар хлыста, и Аэлин зажмурилась от боли. Его слова жгли, как раскаленный металл. Как он может быть таким жестоким с ней? Что за демон вселился в её доброго и понимающего всё на свете жениха? Неужели это он совсем недавно так нежно обнимал и целовал её? Сейчас Аэлин казалось, что отныне он не прикоснется к ней даже под угрозой смерти. Может, её затея обречена на провал?Однако, попробовать всё же стоит, не зря же она пришла сюда. Ей нужно как-то пробиться сквозь стену, которую он выстроил между ними. Но вначале стоит попытаться вразумить его словами.       — Ты не знаешь, о чем говоришь, — прошептала Аэлин, размазывая слёзы по щекам. — Ты бросаешь мне страшные обвинения и даже не хочешь выслушать. Это нечестно, Халдир!       В мгновение ока Халдир оказался подле неё, в ярости отшвырнув кубок в сторону. Он схватил девушку за плечи и грубо встряхнул её, словно тряпичную куклу. Аэлин даже вскрикнула от страха.       - Нечестно?! Разве это я был нечестен с тобою? Это ты обманывала меня много лет, в тайне предаваясь мечтам о Леголасе! И, насколько я понял, не только мечтам... Ты предала меня, Аэлин, ты мне изменила!       - Нет! — в отчаянии выкрикнула она, давясь слезами. — Верь мне, умоляю тебя! Я действительно целовалась с ним, это правда… Но лишь целовалась, клянусь тебе! Больше ничего не было...       Его побелевшее от ярости лицо было так близко к ней, что горячее дыхание обжигало кожу щёк, его глаза полыхали гневом, становясь так черны, что не было видно зрачков, сильные мужские руки сжимали её плечи до хруста костей. Это было страшно... Но слова были ещё страшнее, потому, что резали по живому, высвобождая голую, неприкрытую правду.       — Хватит лгать, Аэлин! Эта ложь ясно написана у тебя на лице! Она в каждом твоем слове, в каждом, брошенном на него украдкой взгляде. Думаешь, я слепец? Ты любишь его! Его, а не меня! Ты хоть представляешь, во что превратилась моя жизнь с тех пор, как я понял, что ты влюблена в него?! Что ты никогда меня не любила... Что во время каждого нашего поцелуя ты думала о нем, представляла себе его вместо меня! Впрочем, я сам виноват… Я так надеялся, что твоё юное сердечко всё же сможет полюбить меня… Что твоя любовь к Леголасу — всего лишь детская блажь... — Халдир мрачно усмехнулся. — Наивный глупец! Вот теперь и расплачиваюсь за свою глупость. Поделом...       Это был крик его израненной души... Сердце Аэлин мучительно сжалось от того, с какой болью это было сказано, и девушка не выдержала. Аргументы закончились. Настало время осуществить то, ради чего она пришла. Ну же, смелее! Разбитое сердце Халдира стоит её жертвы.       Одним легким движением она сбросила со своих плеч бархатный плащ, и он мягко и бесшумно опустился на пол. Аэлин осталась лишь в одной сорочке, сквозь которую её тело было видно также хорошо, как если бы она была без неё.       Халдир обернулся к ней и застыл на месте от неожиданности. А его невеста стояла бледная, с залитым слезами лицом, алыми, словно спелые вишни, губами и дрожащими руками, изо всех сил стараясь держать голову высоко и гордо. Взгляд Халдира скользнул по её точёной фигурке, облаченной в прозрачную сорочку, и дыхание его стало неровным.       Прекрасна, как мечта... Эта глупышка даже не осознаёт, как велика её власть над ним, ибо его любовь и страсть к ней жива, даже несмотря на предательство. Халдир закрыл глаза, отчаянно пытаясь взять себя в руки.       - Уходи... - прошептал он и отвернулся от неё.       — Нет... Я пришла, чтобы доказать, что не предавала тебя… — еле слышно прошептала Аэлин, делая робкий шаг навстречу. — Я — твоя невеста, Халдир, я дала слово… и готова сдержать его… сейчас… Я принадлежу лишь тебе и буду только твоей.       Воин резко обернулся и глаза его вдруг сверкнули гневом и отчаянием.       - Ты считаешь, что я способен воспользоваться твоей наивностью? Или хочешь, чтобы у нас не осталось выбора и завтра состоялась свадьба?       - Я хочу принадлежать лишь тебе... - опустила голову Аэлин, заливаясь краской. - Я всё решила, Халдир. Мне нужен только ты.       Несмотря на страх, так явно читавшийся в её глазах, она была настолько прекрасна и желанна, что Халдир вдруг потерял остатки самообладания. В конце концов — что он теряет? Она ведь сама пришла к нему! Вино и годами сдерживаемое желание ударили в голову Халдира, и он внезапно шагнул к ней, подхватил девушку на руки и бросил на свою постель.       В мгновение ока он освободился от своей рубашки, и Аэлин не успела даже ничего сообразить, как оказалась в его крепких объятиях, абсолютно обнажённая и буквально смятая шквалом поцелуев и ласк. Его губы почти мучили, так он ещё не целовал её прежде: торопливо, алчно, подчиняя себе. Руки его блуждали по её телу, заставляя принцессу беспомощно вздрагивать от стыда, смешанного с нарастающим возбуждением.       Она дрожала, словно осиновый лист, ибо никогда не предполагала в женихе такую страсть. Отступать было поздно и девушка, сжавшись в комок от страха и волнения, ожидала своей участи. Раньше Халдир всегда был очень нежен и осторожен с ней, боясь испугать излишней поспешностью, но теперь его поступками владела не только неутоленная страсть, но и ревность, боль, и это заставляло его неосознанно мстить Аэлин за измену.       Внезапно Халдир почувствовал её напряжение и, отстранившись, заметил, что Аэлин зажмурилась от страха, а по её щекам всё ещё текут слёзы. Это подействовало на него, словно ведро холодной воды. Сердце его сжалось от этой картины. Нет, не может он воспользоваться ситуацией! Это недостойно воина и мужчины - воспользоваться отчаянием и наивностью девушки. Ему хотелось бы, чтобы её глаза потемнели от желания, а не от ужаса, чтобы она понимала, на что идёт, и отдалась ему добровольно.       — Поцелуй меня, melamin, — тихо прошептал он, желая убедиться в своей правоте. — Поцелуй сама, по доброй воле. Докажи мне, что ты действительно хочешь этого!       Аэлин открыла глаза и взглянула на него. Он чувствует, что для неё это лишь долг! Нужно переубедить его. Послушно, словно прилежная ученица, она потянулась к его губам, стараясь доказать свои чувства. И вдруг перед её глазами мысленно возник образ Леголаса, его синие глаза смотрели на неё с такой любовью и нежностью… Аэлин вздрогнула от своего видения и застыла…       В тот же миг Халдир отстранился от неё и накрыл невесту одеялом. Девушка удивленно посмотрела на него, не понимая его реакции. Что она сделала не так? Халдир медленно подошёл к окну и напряжённо всмотрелся в ночное звездное небо. Он силился восстановить нормальное дыхание.       - Халдир… — растерянно прошептала принцесса.       — Уходи, Аэлин… я не приму твоей жертвы, — не оборачиваясь произнес он. — Если ты хотела доказать свою невинность, ты сделала это. Я верю тебе.       — Но… — попробовала слабо возразить девушка.       — Я не стану расторгать помолвку, если тебя это волнует. Я и не собирался, никогда я не смог бы предать тебя такому позору. Также, как сейчас не смог принять то, что ты мне предложила… Я слишком люблю тебя для этого. Но... потерять тебя - выше моих сил.       — Но… как же…. — пролепетала растерянная Аэлин. — Что же будет дальше?       - Дальше? — Халдир пожал плечами. — Дальше будет война, моя госпожа. И думать нужно лишь о том, чтобы победить в ней.       Аэлин выбралась из постели и торопливо надела на себя сорочку. Затем она осторожно приблизилась к жениху, все ещё стоявшему у окна спиной к ней, и робко обняла его сзади. Она почувствовала, как его тело напряглось от прикосновения её горячих рук. Поколебавшись несколько мгновений, Халдир обернулся к невесте и заглянул в её глаза. Руки его обвились вокруг её тоненькой талии, а губы скользнули к нежным устам. Но на сей раз он держал себя в руках.       — Ступай, melamin, и не делай больше глупостей. Мы по-прежнему обручены с тобою… мое сердце навеки принадлежит тебе, и так будет всегда. Всё остальное разрешит война, Аэлин… Она всё расставит на свои места…