Ангуирэл
9 января 2019 г. в 16:07
Раннее, прохладное утро было безмолвным и туманным, точно хотело подчеркнуть важность событий, происходивших на берегу реки Серебрянки. Эльфы-галадрим, во главе со своими Владыками, провожали в путь Братство кольца.
Великая Белая Волшебница одарила каждого из Братьев специально подготовленными для них подарками и напутствовала ободряющими словами. Сердца всех хранителей сжимала тоска из-за вынужденного расставания с Владычицей благословенного края и незабываемыми красотами Золотого леса. Они понимали, что поход в Мордор может стоить им жизни, как он уже стоил жизни Гэндальфу. И оттого лица хранителей были грустны и задумчивы.
Аэлин стояла позади Владычицы, рядом с Келеборном и Глорфинделом, и наблюдала за трогательной сценой прощания. В глазах принцессы блестели мужественно сдерживаемые слёзы, но лицо её было непроницаемо, словно застывшая маска. Она так отчаянно старалась выглядеть спокойной! Лишь бы никто не заметил её разбитого сердца... Позади королевской семьи безмолвными стражами стояли Халдир и Орофин, они тоже пришли, чтобы проводить Братство. Иногда Аэлин чудилось, что взгляд жениха прожигает её спину, как раскалённый клинок. Надо держаться, обязательно, любой ценой! Чтобы отвлечься от этих мыслей она отчаянно пыталась сосредоточиться на происходящем.
Девушка медленно переводила взор с одного лица на другое, стараясь лучше запомнить каждого из членов Братства. Несмотря на то, что эти мужественные воины принадлежали к разным народам, все они выросли под небом Средиземья, в сердцах у них горело одно и то же пламя, подогревая их смелость и стремление победить Тьму!
Они взялись за тяжкое, почти невыполнимое бремя. Мысленно Аэлин посылала молитвы всем великим Валар, прося для Братства удачи в походе и, безусловно, победы.
После того, как леди Галадриэль одарила членов братства, настала пора для Владыки Келеборна проститься с ними, а затем и для Аэлин. Она по очереди подходила к каждому из хранителей и почтительно склоняла голову, прикладывая правую руку к сердцу в знак уважения к их храбрости.
Хоббиты от всей души улыбались принцессе, чем вызвали у неё ответную улыбку. Даже обычно такой тихий Фродо, и тот счастливо улыбнулся ей! Именно такими, никогда не теряющими присутствия духа и немного безрассудными, но всегда отчаянно храбрыми, полуросликов и описывал Митрандир своей маленькой ученице когда-то…
Гимли, смущаясь, немного неуклюже поклонился Аэлин и девушка, улыбнувшись гному, ободряюще сжала его мозолистые руки и ласково напутствовала:
— В добрый путь, Гимли, сын Глоина! Я верю в то, что мы ещё встретимся.
— Благодарю, прекрасная госпожа! — смущенно пробормотал почтенный гном и снова поклонился.
А Аэлин тем временем подошла к Боромиру. Раскланявшись с сыном гондорского наместника, девушка обратила внимание на его странный, отсутствующий взгляд, будто воин был погружен глубоко в свои мысли, его явно терзало что-то нехорошее, как показалось Аэлин. Странный он всё-таки!
— Доброго пути! — пожелала она Боромиру и повернулась к Арагорну.
Наследник Исильдура не стал придерживаться правил этикета и крепко обнял принцессу, прижав к себе. Этот жест едва не стоил Аэлин крушения всего накопленного за это утро мнимого хладнокровия.Напряженная, словно натянутая стрела, эллет склонила голову ему на плечо и едва не разрыдалась от такого бесхитростного проявления чувств. Она всегда легко общалась с Арагоном, ровно так же, как и со своими братьями, да он и был ей почти как брат, ведь они с Арвен собирались соединиться после победы над Сауроном.
— Прощай, маленькая принцесса! — Арагорн по-братски поцеловал девушку в лоб. — И ожидай нас с победой! — добавил он, метнув короткий взгляд в сторону стоявшего подле него Леголаса.
— Я буду ждать, Арагорн! — пообещала Аэлин сквозь слёзы. — Мы будем ждать вместе с Арвен!
И вот настал тот самый момент, которого так страшилось её сердце — она повернулась лицом к Леголасу. Ей нужно проститься с ним и навеки отпустить, как его самого, так и все надежды, с ним связанные. Так надо... Но как же это тяжело, Великий Эру!
Два влюблённых синих взгляда встретились, и время вдруг остановилось. В их глазах уже не было негодования и злобы - лишь тоска и боль неизбежной разлуки. Оба понимали, что прощаются навсегда. И каждый из них унесет с собою такие сладкие и одновременно горькие воспоминания об их прекрасной, но запретной любви.
Леголас уже от всей души сожалел об их безобразной ссоре ночью, ревность и боль затмили его разум, что лишний раз доказало ему самому, как велика его любовь. Но принц Эрин Гален, как и Аэлин, дал себе слово отныне блюсти законы чести и отступиться от возлюбленной, коль скоро она выбрала Халдира. Да будет так, он смирился и отпускает её! Пусть будет счастлива с тем, кому дала слово...
Сердце Аэлин обливалось кровью, словно его поразило сразу десять моргульских стрел. Ей пришлось изо всех сил сдерживать свои чувства, и не только потому, что она дала себе слово, но и потому, что девушка спиной чувствовала два сверлящих взгляда, мрачно наблюдающих за каждым её движением: Халдира и Орофина. Она не имеет права даже на малейшее проявление слабости!
О, как бы она хотела сейчас просто прижаться к Леголасу, пусть даже он не произнесет при этом ни слова, просто ощутить его прикосновение, услышать, как бьется сердце в его груди! И больше ничего не нужно! На миг закрыв глаза, Аэлин позволила, наконец, горячим слезам скатиться с её ресниц и хлынуть по щекам, сдерживать их она уже не могла…
Наследник Трандуила, забывшись, сделал, было, шаг к ней навстречу, но рука Арагорна предостерегающе легла на его запястье, осаждая неосторожный порыв друга. Леголас взглянул в глаза Арагорну и печально потупил взор. Арагорн окинул Аэлин и Леголаса сочувственным, понимающим взглядом и вздохнул. Если бы он мог помочь чем-то!
Итак, Братство кольца отплывало на лодках от берегов Лориэна навстречу своей судьбе… Аэлин ещё долго стояла на берегу и глядела вслед удаляющейся веренице лодок, высматривая золотоволосую голову принца.
«Я выдержала… Выдержала. Я его отпустила!» — билась мысль у неё в голове, но боль от этого не становилась слабее. Дать клятву оказалось намного легче, чем выполнить её.
Девушка слышала, как Владыки и сопровождающие их придворные покидают пристань и она остаётся одна. А ей именно это и нужно было сейчас, ибо Аэлин никому не хотела показывать, как кровоточит её душа.
Так отчаянно взращиваемое ею мнимое мужество стремительно покидало принцессу, оставляя после себя пустоту, всё более и более ширившуюся в её сознании. Дышать становилось всё труднее, словно воздух вдруг стал густым и тяжелым, а тело стало тяжелее свинца и отказалось служить ей. Рука её в отчаянии дернула завязки плаща, пытаясь дать легким доступ воздуха, … но тщетно!
Со слабым вздохом Аэлин рухнула наземь, а точнее — прямо на руки подоспевшего вовремя жениха. Тьма милостиво сгладила боль, поглотив её сознание. Халдир подхватил невесту на руки и тревожно вгляделся в её мертвенно-бледное лицо.
— О, melamin... — сокрушенно пробормотал он, вздыхая, — как же мне помочь тебе?
Он перенес Аэлин в садовую беседку и осторожно опустился со своей ношей на скамью, глядя в лицо своей невесты. Он терпеливо ждал, когда она придет в себя, нежно покачивая её, словно ребенка.
Иногда она вот так засыпала на его коленях в детстве, доверчиво прижавшись к его груди. Воспоминания нахлынули на Халдира мощным потоком: он вспоминал те годы, когда маленькая принцесса ходила вслед за ним, словно привязанная, и ловила каждое его слово. Как же они оба тогда были счастливы! Почему нельзя вернуть то время?
И зачем он полюбил её на свою и её беду? Если бы не он, Аэлин была сейчас обручена с Леголасом и счастлива. Халдир чувствовал себя лишним в этом треугольнике, сердце его просто разрывалось от ревности и боли. Однако любовь была первыше всего...
Не в силах совладать с охватившим его порывом, воин склонился к лицу Аэлин и поцеловал её в полураскрытые губы. Словно она только и ждала этого поцелуя, девушка открыла глаза и растерянно посмотрела в лицо жениху.
— Халдир? — слабым голосом позвала она.
— Я здесь, любовь моя, — отозвался он. — Я с тобою… Не волнуйся. Ты упала в обморок, и я принес тебя сюда.
Алин осторожно выпрямилась на его коленях и со вздохом потерла виски.
— Я никогда не падала в обморок без причины… — пробормотала девушка. — Только в Имладрисе, после того, как меня ударили по голове.
— Это эмоции, Аэлин… Только эмоции, — тихо промолвил Халдир. — У тебя сегодня выдалось непростое утро. Всё пройдет, и ты успокоишься. Кстати, Глорфиндел уже ждет тебя. Идём, я тебя провожу к нему.
И Халдир встал, нехотя выпуская невесту из своих объятий. Аэлин подняла глаза на жениха и слабо улыбнулась, сжав его руку.
— Hannon le, Халдир… — прошептала она. — Ты хранишь меня, как всегда.
— Ты — моя жизнь, melamin. Как могу я поступать иначе?
Последующие недели прошли для Аэлин в ежедневных тренировках с Глорфинделом и леди Галадриэль. С Халдиром они почти не виделись, ибо он постоянно пропадал на заставах или на военных стрельбищах. Охрана границ Лориэна от вторжения требовала всех его сил, как главнокомандующего.
Принцесса старательно прислушивалась к своим наставникам, выполняя все их указания, и старалась не обращать внимания на то, сколько сил у неё занимает подготовка к походу — как физических, так и моральных. Каждый вечер она буквально падала замертво на постель и засыпала сном без сновидений.
Но усилия Аэлин не пропали даром: с каждым днём росли её силы и уверенность в себе, а также ненависть к Саурону. Девушка так и не решилась задать вопрос Владычице о том, что связывало в своё время Келебриан и Аннатара, и было ли это вообще. Она страшилась услышать ответ и лишь подогревала этим свою ненависть к Тёмному Властелину.
Однажды, поздним вечером, спустя месяц после того, как Братство покинуло пределы Золотого Леса, Владычица послала за внучкой и вместе с ней отправилась на берег озера. Аэлин даже не спросила, для чего они идут туда ночью без сопровождения, она давно ждала этого момента и готовилась к нему. Владычица хранила молчание до тех пор, пока не привела Аэлин на берег. Затем она обернулась и пристально посмотрела в глаза юной принцессы.
— Настало время тебе покорить силу magol morn, дитя… — торжественным голосом провозгласила Галадриэль. — Прикажи воде вернуть то, что сокрыто от глаз.
Аэлин вышла вперед и закрыла глаза. Простирая руки над водами озера, она медленно произнесла:
— Силы вод озерных, слушайте мой приказ!
Волей Великого Улмо велю вам:
Явите черный клинок под звездный свет!
Где-то глубоко на дне озера вновь загорелся голубой свет, он становился всё ярче и ярче и поднимался всё выше к поверхности. Воды озера забурлили, словно в котле, и расступились, освобождая большой каменный ларец, из-под крышки которого выбивался яркий свет. Медленно двигаясь по воздуху, массивный ларец переместился на берег, точно под ноги Аэлин.
Глаза принцессы широко распахнулись от восторга: вот это было настоящее чудо, никогда прежде ей не удавалось совершить подобное! Неужели это сделала она? Леди Галадриэль одним взмахом руки заставила тяжелую каменную крышку ларца отодвинуться в сторону, и глазам изумленной девушки предстал огромный меч. Он был настолько велик, что Аэлин в страхе подумала, что не сможет поднять его даже обеими руками!
— Возьми меч в руки! — велела леди Галадриэль.
И девушка, осторожно приблизившись и закрыв глаза от страха, дрожащей рукою коснулась древнего оружия. «Никому из эльдар не дано коснуться меча!» — звенели в её голове слова Владычицы. Рука её ощутила холодный металл рукояти и… ничего не произошло! Она осталась жива и невредима! Обрадованно обернувшись на Галадриэль, Аэлин выдохнула с облегчением.
Владычица напряженно наблюдала за нею, не сводя глаз с меча. Аэлин осторожно попыталась поднять его из ларца. Ожидая, что он окажется невероятно тяжёлым, принцесса несказанно удивилась, когда вес оружия оказался ей вполне по силам — она легко подняла его над головой и вытащила клинок из ножен. Он мерцал голубым светом, но при этом был черным, как ночь в пещерах Мории!
А после случилось невероятное — меч в руке девушки вдруг уменьшился в размерах, а рукоять его удобно устроилась в её руке, словно подстраиваясь под длань нового хозяина! Леди Галадриэль вздохнула с облегчением и положила руку на плечо девушки, с восхищением разглядывавшей свое оружие.
— Отныне клинок служит лишь тебе, дитя! Сила его покорилась новому владельцу, как и было предсказано. Но помни, Аэлин: темные чары заключены в этом оружии, и оно может оказывать на тебя свое влияние! Ты должна противостоять его воле и снять с него чары. Совсем скоро ты отправишься в Кирит Унгол. Ты уже готова выполнить свой долг.
— Я выполню его, госпожа! — склонила голову принцесса, чувствуя, как торжество от обладания столь сильным оружием наполняет всё её существо отвагой и верой в то, что она сможет пронзить им черное сердце жуткого монстра.
Возвращаясь во дворец в ночной тишине, сжимая в руке самый таинственный и мощный артефакт в Арде, принцесса думала о том, что было бы, если бы пророчество в отношении неё не оправдалось?
Значит, коснувшись меча, она бы погибла? Вот что за страх видела Аэлин в глазах Владычицы: она рисковала жизнью любимой внучки, и этот страх разрывал ей сердце.
Но… раз принцесса держит меч в своей руке, значит, пророчество не солгало: она действительно наследница Аннатара! Как если бы была его плотью и кровью...
Магия Саурона столь сильна, что наделила её силами, которые не должны были достаться ей от рождения. Но Тёмный Властелин не учел того, что Аэлин может обернуть эти силы против него самого!