Тайна Волшебницы Света

      Аэлин никогда до этого не видала своими глазами Великих Орлов. Благоговея перед внушительными размерами птицы, она долго и с любопытством разглядывала отважного Гвайхира, который снисходительно косился на это странное эльфийское дитя, ходившее кругами подле него с открытым от удивления ртом.       Именно он, предводитель Орлов, верный старой дружбе, отыскал и спас Гэндальфа на вершине горы Келебдил. Огромный Гвайхир перенес мага в Лориэн для того, чтобы он смог восстановить свои силы и посоветоваться с леди Галадриэль, и теперь дожидался волшебника у входа во дворец и дремал, спрятав свою голову под крыло. Его размеры действительно поражали воображение принцессы: на его спине легко могли уместиться как минимум шесть воинов!       Совет между волшебником и Владыками Лориэна продолжался долго. Узнав о том, что Гэндальф был воскрешен после гибели в схватке с Балрогом по воле самого Илуватара, Владычица одарила его новым посохом и белоснежными одеждами, в знак того, что отныне его могущество усилилось, а также нарекла его Гэндальфом Белым. Ему предстояло возглавить орден Истари, вместо предавшего силы добра Сарумана.       В ожидании окончания беседы мага с Владыками, Аэлин беспокойно расхаживала по длинной анфиладе, расположенной на втором этаже дворца. Поскольку рассвет ещё не наступил, в коридорах дворца не было ни души, кроме принцессы, Халдира и Глорфиндела. Лишь безмолвные стражи замерли у входа в тронный зал, где шёл совет.       Нетерпение сжигало Аэлин, заставляя её нервно маячить перед лицами мужчин туда-сюда. Халдир и Глорфиндел негромко беседовали о чем-то своём, приглушенное эхо их голосов гулко разлеталось вдоль бесконечного коридора анфилады. Аэлин не прислушивалась к ним, полностью погруженная в свои мысли. Она так хотела побеседовать с магом! Увидеть его снова живым было настоящим чудом. До сих пор Аэлин знала лишь одного, прошедшего Чертоги — лорда Глорфиндела.       Она столько лет не видела своего старого друга и имела к нему множество вопросов, так беспокоящих её! Раньше Митрандир никогда не отказывался что-то пояснять любопытной маленькой эллет, даже когда она донимала его своими вопросами дни напролёт.       Гэндальф очень любил детей, а к младшей дочери Элронда и Келебриан был особенно привязан. Именно благодаря волшебнику, его сказкам и легендам, Аэлин получила довольно обширные познания в истории Арды. Он много рассказывал ей о Морготе и его предательстве, а также о его приспешниках и слугах, в том числе и о Сауроне.       Как раз о нём и хотела расспросить принцесса больше всего. Она собиралась рассказать магу о том, как попала под странное телепатическое влияние Темного Владыки и спросить, как ей противостоять ему, ибо фраза Аннатара: «Ты явишься ко мне сама, дочь Серебряной Королевы!» внушала ей большую тревогу.       Аэлин точно не собиралась являться пред огненное Око Саурона добровольно! Но чувствовала при этом, что с помощью осанвэ он сможет подчинить себе её мысли и поступки. А учитывая, что она владеет Ангуирэлом, то всё может обернуться весьма и весьма скверно! Меньше всего на свете принцессе хотелось бы оказаться предателем тех, кого она любит.       Гэндальф поблагодарил Галадриэль и Келеборна за тёплый прием, попав под могущество Владычицы, он довольно быстро пришёл в себя, но задерживаться в Лориэне дольше необходимого он не собирался. Его очень беспокоила судьба Братства, в особенности Фродо, и он спешил к ним на помощь. Когда двери в тронный зал отворились, Аэлин бросилась навстречу Митрандиру с горячей просьбой немедленно поговорить с нею.       — Я и сам не покинул бы Карас Галадон, не побеседовав с тобою, дитя! — улыбнулся ей Гэндальф.       Волшебник уже узнал о предстоящем ей походе и сам желал разговора с девушкой. Итак, они спустились в сад для того, чтобы спокойно поговорить, ибо на рассвете маг собирался покинуть пределы Лориэна с помощью верного Гвайхира. Аэлин сбивчиво поведала магу обо всех своих снах, в которых общалась с Врагом и спросила совета о том, как ей освободиться от его темного воздействия. Слова словно застревали у неё в горле, а мысли опережали речи, выдавая тревогу и страх. Волшебник размышлял некоторое время, а затем сказал:        - Мысли Саурона сейчас лишь о Кольце, и это нам на руку, дитя. Ему важнее найти кольцо, нежели завладеть тобой и Ангуирэлом. Но это не значит, что он откажется от этой мысли, коли уж он так озаботился ею, что отправил шпионов даже в Ривенделл. Я уверен, что магия Саурона заставила эту несчастную девушку в Раздоле напасть на тебя. С помощью твоей крови было сотворено сильное заклятие, которое и позволяет Саурону вмешиваться в твои сны, и снято оно будет лишь тогда, когда он будет уничтожен.       - Значит, и моя судьба в руках Фродо? - печально осведомилась Аэлин.       - Сейчас судьба всего Средиземья в его руках! - улыбнулся маг. - Но надежда на благополучный исход всё ещё остаётся.       - Гэндальф… - замялась Аэлин. - Я хотела спросить тебя…       - Спрашивай, дитя моё! - ласково потрепал её за подбородок волшебник. - Что ещё тревожит тебя? Поединок?       - Битва тоже тревожит, конечно… но я хотела спросить, могла ли моя мать действительно полюбить Аннатара? Или он лишь пытается обмануть меня и посеять сомнения в моей душе? Неужели он создал Кольцо, чтобы отомстить ей и леди Галадриэль?       - Майрон не всегда был злым, Аэлин… - задумчиво ответил Гэндальф, вздыхая. - Он был учеником самого Аулэ, причем, очень способным, знания его были глубоки и обширны, а замыслы далеки от тех, что пытался внушить ему Мелькор. Последний жаждал лишь власти и разрушения всего, что создал Эру, дабы изменить всё по собственному усмотрению. Майрон тоже хотел власти, но желал управлять народами справедливо и мудро. Он мечтал избавиться от власти Валар и владеть землями Средиземья, подчиняясь лишь Мелькору. И лишь потом, когда его Владыка был повержен, им тоже овладела неистребимая жажда власти и крови, именно тогда он создал Кольцо и стал тем, кем он является сейчас — Сауроном. Но… такому чувству, как любовь подвержены все живые существа в Арде. Кроме, разве что, самого Мелькора. Да и он вначале мира желал себе в жёны Варду, как тебе известно.       - Значит, этот сон был лишь наваждением? - с надеждой спросила она.       - Ответ на этот вопрос может знать лишь твоя мать, дитя, и леди Галадриэль, - ответил маг. - Почему ты не открылась ей в своих сомнениях?       - Я не посмела… - тихо отвечала принцесса, смущенно опуская глаза. - В конце концов, прошло столько лет, сейчас это уже не важно. Я все равно пойду в Кирит Унгол… и постараюсь сразить Шелоб с помощью магии Ангуирэла.       - Ты должна быть особо осторожна в её логове, дитя. Паучиха очень сильна не только как монстр, она обладает могущественной тёмной магией. Глорфиндел не сможет помочь тебе в битве, Аэлин, ему доступно лишь сопровождать тебя и хранить в пути. Поединок — твоё бремя и только твоё! Огромный лабиринт, в котором она обитает, полон тайных пещер и подземелий, в которые не дано проникнуть никому без воли на то их хозяйки. Она будет пытаться запутать тебя, а потому не забывай не только об оружии, но и о талисмане, что висит у тебя на шее, ибо он сможет помочь тебе во мраке. И запомни, дитя: никогда не забывай слушать своё сердце, не поддавайся на уловки тьмы, ибо ты отличаешься от Саурона и его слуг тем, что в твоей душе есть то, что недоступно им. Любовь — самое страшное оружие в борьбе со злом. Во имя любви можно преодолеть любые беды и страхи, можно даже умереть во имя любви. Помни об этом, Аэлин!       Девушка кивнула головой, сквозь слёзы улыбнулась волшебнику и спросила:        - Мы ещё встретимся, Гэндальф?       - Я не сомневаюсь в этом ни мгновения! - ответил он, поднимаясь на ноги. - А сейчас мне пора, дитя. Я нужен в Рохане, ибо там творятся темные дела, и мне необходимо вмешаться, пока Саруман окончательно не погубил рохиррим.       - А как же Братство? Я думала, ты спешишь вернуться к ним? - обеспокоенно спросила Аэлин.       Гэндальф понимающе улыбнулся ей и успокаивающе положил руку девушке на плечо.       - Я найду их непременно, не волнуйся, моя девочка! Моя миссия ещё далеко не окончена, ибо я тоже член Братства.       - Передай им мои пожелания удачи и пусть они все вернутся обратно невредимыми! И обними от меня Арагорна, я скучаю по нему, он ведь как брат мне… - смущенно попросила принцесса, опуская глаза.       - Непременно передам, Аэлин. Всем вместе и каждому в отдельности! - хитро улыбнулся чародей, легко читая причины её смущения. - Не переживай, дитя моё, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить Арагорна… и всех остальных в целости и сохранности!       Услыхав в голосе мага некий прозрачный намек и заметив лукавый блеск в его серых глазах, Аэлин решила, что способность Гэндальфа видеть насквозь всех, с кем он общается, увы, лишь усилилась с его воскрешением! Видимо, её страх за жизнь Леголаса, который она так отчаянно пыталась скрыть, написан на её лице. Ох, притворщик из неё никакой!       - Я призвал Серогрива, чтобы он помог тебе добраться до перевала. В скалах, увы, он тебе не помощник, Аэлин. Не переживай, он легко вынесет вас обоих, тебе известно, что кони меарас быстры и выносливы, а Серогрив — вожак меарас и мой верный друг. Он поможет тебе, по крайней мере на пути в логово монстра. Обратно вам придётся добираться самим, девочка!       - Hannon le, Митрандир! - поблагодарила она волшебника, почтительно склонив голову.       Тем временем, они приблизились ко дворцу, где их ожидали Владыки и Глорфиндел с Халдиром. Уже светало, и магу пора было отбывать в земли коневодов.       - Мне всё ещё не верится, что я вижу тебя, Гэндальф. Хвала Илуватару за то, что он вернул тебя нам! Прощай! - и слезы блеснули в глазах разволновавшейся принцессы.       - Не "прощай", дитя, а "до свидания", - поправил её маг и поцеловал в лоб. - Ибо мы обязательно скоро встретимся, слово волшебника!       Аэлин рассмеялась в ответ: именно так говорил ей Гэндальф в детстве, когда обещал что-нибудь, и она всегда верила его словам. Значит, нужно довериться ему и сейчас. Особенно сейчас.       Рядом с Владыками стоял огромный белоснежный жеребец, потрясающе красивый, самый красивый, какого доводилось видеть Аэлин прежде. Глорфиндел и Халдир восхищенно разглядывали его, прежде им не доводилось видеть знаменитого вожака меарас.       Гэндальф подошёл к Глорфинделу и по-дружески сжал ему руки. С лордом Дома Золотого цветка маг был знаком ещё со времен его пребывания в Валиноре и ценил его, как отважного воина и преданного друга.       - Береги её, Глорфиндел. Она совсем дитя, несмотря на пробуждающуюся в ней силу, ты будешь нужен ей. Удачи тебе, мой друг! Удачи вам обоим!       Лорд Глорфиндел склонил голову в знак благодарности и твердо ответил волшебнику:       — Я обещаю хранить её, Митрандир! Я обязательно верну её обратно домой.       Попрощавшись с радушными хозяевами, Гэндальф взобрался на спину могучего Гвайхира и взмыл под облака, оставляя далеко внизу Золотой лес и устремляясь навстречу восходящему мартовскому солнцу. Аэлин печально проводила его взглядом и следила за ним, пока орел не превратился в маленькую точку на утреннем небосклоне, а затем и вовсе исчез.       Что ж, пора и ей собираться в дорогу. Настало время. Направившись к себе в сопровождении Халдира, она всё обдумывала слова чародея и советы, данные им. Дойдя до дверей, Аэлин остановилась и обернулась к жениху. Халдир был бледен и взволнован, его лицо больше напоминало маску страдания, хоть он и пытался это мужественно скрыть.       Чтобы не прощаться с ним в коридоре, Аэлин открыла дверь и пригласила Халдира войти. Он много лет не переступал порог её комнаты, по крайней мере с тех пор, как принцессе исполнилось шестнадцать, ибо это было не совсем прилично, но сегодня они оба даже не подумали о дворцовых правилах. Сегодня они прощались.       Верная Нисса уже собрала её дорожную сумку, хоть Аэлин и не понадобится много вещей в дорогу. Она надеялась, что этот поход не продлится долго. Ей осталось лишь облачиться в мужское платье, пристегнуть к поясу оружие, и она будет готова отправиться в путь. Лорд Глорфиндел уже наверняка ожидает её. Аэлин оставалось лишь попрощаться с женихом и получить последнее напутствие от Владык.       - Давай простимся здесь, - тихо проговорила она дрожащим голосом, оборачиваясь к жениху. - Мне ещё нужно зайти к Владычице…       Халдир вдруг резко шагнул к ней и отчаянно сжал невесту в своих объятиях. Аэлин слышала, как часто бьется его сердце, как он пытается справиться со сбившимся дыханием. Покрывая быстрыми поцелуями её лицо и волосы, Халдир прошептал срывающимся голосом:       - О, любовь моя... ты не представляешь, как мне тяжело расставаться с тобою! Как подумаю, что предстоит тебе… я так хотел бы взять твоё бремя на себя... защитить тебя!       - Это невозможно, Халдир, - горестно шепнула она, пряча лицо на груди жениха. - Ты же знаешь это… Гэндальф сказал, что мы увидимся ещё, а это значит, что я вернусь к тебе… И тогда мы соединимся… навсегда. И никогда больше не расстанемся!       - О, как я мечтаю об этом дне! - выдохнул Халдир, припадая к её губам.       Аэлин с готовностью ответила на поцелуй, обвивая его шею руками. Они долго целовались и никак не могли оторваться друг от друга, шепча слова прощания и любви. Аэлин изо всех сил старалась верить в то, что говорила. Она по-своему любит жениха, а значит, сможет быть счастлива и сделать счастливым его. Это её долг, она обещала...       Вскоре, Халдиру неизбежно пришлось покинуть комнату невесты - время торопило. Никогда прежде она не видала его таким подавленным и несчастным. Никогда ещё ей так не хотелось остаться с ним!       Аэлин осталась одна. С помощью Ниссы она сменила платье на серый бархатный камзол, узкие штаны, заправленные в высокие сапоги, и накинула дорожный плащ -такой же, как те, что Владычица подарила всем хранителям Братства. Затем принцесса собрала волосы в тугой пучок, закрепив его на затылке, и вытащила из тайника свой меч, пристегнув его к широкому кожаному поясу.        Надев капюшон на голову, Аэлин взглянула на себя в зеркало: в таком виде она напоминала хорошенького юного лучника из отряда стражей, если бы не сверкающий талисман-адамант у неё на шее. Итак, она была готова.       Спускаясь вниз, к ожидавшим её Владыкам, принцесса всё ещё до конца не верила в то, что всё это в реальности происходит с нею. Она словно только что превратилась из ребенка во взрослую девушку, будто с прошлой ночи минула не одна сотня лет, и Аэлин стала мудрее и старше.       - Namarie, моя девочка! - сказала Владычица, целуя её в лоб. - Да прибудет с тобою твоя сила и наша любовь! Положись на своё сердце.       - Береги себя, дитя моё! - добавил Келеборн, крепко обнимая внучку. - Наши мысли с тобою. Храни тебя Валар!       Попрощавшись с Владыками, Аэлин повернулась к Глорфинделу, стоявшему рядом с Серогривом, ожидая её. Чуть поодаль одиноко стоял Халдир, не сводя с неё глаз, он так и не смог уйти, намереваясь следить за отъездом, пока фигура возлюбленной не скроется за воротами крепости.       Глорфиндел легко вскочил в седло и протянул руку Аэлин, помогая ей устроиться впереди него. Серогрив явно даже не почувствовал веса двоих всадников, и лишь нетерпеливо бил копытом, стремясь поскорее пуститься в галоп.       Усевшись в седло, принцесса растерянно огляделась по сторонам, стараясь лучше запомнить дворец, сад, любящие лица Владык, потемневшие от тревоги глаза Халдира… Она будет думать о них в дороге, будет вспоминать и черпать в этих воспоминаниях силу…       Аэлин очень хотелось верить словам Гэндальфа о том, что они ещё увидятся, но страх уже начал закрадываться в её сердце, пытаясь лишить её воли к победе. Сейчас лишь твердая рука Глорфиндела, поддерживающая её за талию, придавала ей уверенности. Она не одна, хвала Валар!       Обернувшись в последний раз на Халдира, она неуклюже попыталась улыбнуться ему сквозь упрямо набегавшие слезы. При взгляде на жениха, сердце Аэлин вдруг пронзил какой-то неведомый ужас, словно тягостное предчувствие чего-то дурного… опасности. Неужели маг ошибся, и она может и не вернуться из этого похода? Отчего её вдруг охватило страшное предчувствие беды? Предчувствие, что она видит Халдира в последний раз…