Тайна Волшебницы Света

      На следующий день после отъезда Аэлин и Глорфиндела, Владыка Элронд привёл армию Ривенделла в Лориэн, дабы отправить помощь людям из Рохана, о чем его попросил Митрандир. Узнав о том, что его дочь покинула Лориэн для того, чтобы направиться в Кирит Унгол для схватки с гигантской паучихой, Элронд пришёл в неописуемую ярость, ибо до сей поры находился в полном неведении относительно этого. Владыкам Лориэна пришлось выдержать его яростный натиск.       - Вы хотите сказать, что моя дочь направилась прямиком в логово монстра? А почему мне об этом ничего не известно? — глаза Элронда метали молнии, а губы сжались в тонкую линию от гнева.       Келеборн подошёл к зятю и положил руку ему на плечо. Глубоко вздохнув, он ответил:       - На самом деле, это ещё не всё.       - Вот как? - гневно вопросил Элронд. - Какова её вторая задача? Вызвать в одиночку на бой самого Саурона?        - Во-первых, Аэлин не одна, мы отправили с нею Глорфиндела. А во-вторых… она отправилась на эту битву с мощным оружием в руках.       - Но почему она? Других добровольцев не нашлось? Когда вы вызвали Глорфиндела в Лориэн, я решил, что ему будет поручено какое-то важное задание в связи с гибелью Митрандира. Но волшебник жив, и я даже и представить себе не мог, что вы отправите мою дочь в компании Глорфиндела прямо в руки врага! Для чего это было нужно?       На сей раз ответила леди Галадриэль. Разгневанный отец имел право на объяснения, она и так слишком долго скрывала от него тайну, связанную с рождением его младшей дочери.       - В руках твоей дочери Ангуирэл, - тихо сказала Владычица и пристально посмотрела в глаза Элронда, ожидая его реакции.       Владыка Ривенделла буквально оторопел от услышанного. Он растерянно переводил взгляд с лица Галадриэль на лицо Келеборна и обратно.       - Ангуирэл… черный меч… значит… наследник Аннатара — моя дочь?! Но это невозможно...Так вот почему вы с рождения не позволяли мне забрать её в Ривенделл!       - Мы хотели, чтобы Враг считал Аэлин погибшей при рождении. Темные чары отразились не только на Келебриан, но и на её ребенке. Саурон хотел зачать наследника от моей дочери, но она уже носила Аэлин. И тогда он решил погубить ваше дитя. Существовала опасность, что она родит монстра, обладающего страшной силой. Я опасалась этого, и потому оставила Аэлин в Лориэне, а Келебриан отослала в Валинор, пока она не лишилась рассудка от пережитого. Тьма могла проснуться в ребенке в любой момент, Элронд… Хвала Эру, что этого не произошло!       - И что же теперь вы мне предлагаете? Просто сидеть здесь и ждать? Ждать известий о её гибели? - Элронд в гневе сжал кулаки и нахмурился ещё сильнее.       - Нам нелегко было решиться на это, Элронд! — вставил своё слово Келеборн. - Мы ведь тоже любим её, мы её вырастили! Но пророчество мы отменить не в силах. Лишь она сама сможет снять с себя чары Саурона, только так она освободится.       - Вы и вправду думаете, что она сможет уничтожить порождение Унголиант? Аэлин всего лишь дитя! Вы отправили её на верную гибель! Если она погибнет, я никогда вам этого не прощу!       - Ты недооцениваешь её силу, Элронд! - возразила Галадриэль. - Саурон невольно передал ей мощь майар, он и сам не догадывается, что вырыл себе яму. Если она смогла совладать с Ангуирэлом, и у неё достанет сил расправиться с Шелоб, значит, она сможет противостоять и Саурону!       - Почему вы не отправили с нею Халдира? - спросил Владыка Ривенделла. - Жених уж точно имеет на это право!       - У Халдира другая миссия. Ему предстоит вести наши армии на битву в Хельмову падь. Рохан нужно отстоять, мы не можем оставить их в беде.       - Именно для этого я и привёл сюда войска! - проворчал Элронд. - Правда, я думал поручить командование Глорфинделу.       - Халдир справится не хуже, не волнуйся, - заметил Келеборн. - Завтра на рассвете армии должны выступить из Лориэна, чтобы успеть на помощь вовремя.       Элронд устало кивнул в знак согласия. Все его мысли сейчас были сосредоточены на судьбе младшей дочери, и он молил Илуватара, чтобы он позволил несчастному отцу вновь увидеть своё дитя. Не будет же он настолько жесток, что позволит Саурону отобрать у него ещё и дочь, после всего, что случилось с её матерью?       А белоснежный Серогрив тем временем мчался, словно ветер, неся на себе двоих всадников. Аэлин и не предполагала, что существуют такие быстрые и выносливые лошади! Казалось, его мускулы отлиты из стали, а за спиной растут крылья.       За пределами лесов Лориэна тем временем стояла ранняя весна, и солнце светило по-зимнему тускло, землю покрывала пожухлая прошлогодняя трава, а деревья ещё не пробудились от зимнего сна. Пейзаж кругом был мрачен и уныл, тяжелые свинцовые тучи заволокли серые небеса, обещая скорый дождь, а леденящий ветер пробирал буквально до костей.       Плащ не особо спасал от холода и Аэлин дрожала, словно осиновый лист. Заметив это, Глорфиндел обернул принцессу своим длинным изумрудным плащом и крепче прижал к себе, пытаясь согреть своим теплом. Ему, казалось, были нипочем ветра и дожди, словно тело его было не из плоти, а из стали. Девушка с благодарностью прислонилась спиной к его груди, чувствуя, как понемногу начинает согреваться. Хвала Валар, с нею рядом верный друг и помощник! Даже и представить невозможно, как бы она сейчас обходилась без него!       Чувствуя, как принцесса, согреваясь, засыпает у него на груди, Глорфиндел вновь сокрушенно вздохнул, в очередной раз засомневавшись в том, что их поход окажется удачным. Это юное создание, едва вышедшее из пеленок, абсолютно не представлялось Глорфинделу похожим на наследника Аннатара! У него на плече лежала совсем юная эллет, пусть и королевской крови, но ей бы ещё в куклы играть, а не с монстрами сражаться.       Он, конечно, научил её обращаться с оружием, но ведь этого мало! Достанет ли у неё сил побороть свой ужас при виде огромного жуткого монстра? Это наивное дитя ведь, похоже, даже Саурона не боится, поскольку тот не причинил ей вреда в её снах! До сих пор Аэлин не сталкивалась со злом, за исключением своего непреднамеренного путешествия в Дол Гулдур, и её неопытность в бою может стоить ей жизни. А он ничем не сможет ей помочь! Эта мысль не давала покоя доблестному воину.       Если дочь его Владыки погибнет, а Глорфиндел не сможет этого предотвратить, то лучше ему самому сгинуть в этих проклятых горах, чем жить, казня себя вечно. Да и леди Арвен он никогда не сможет посмотреть в глаза, если не сумеет спасти её сестру.       Они остановились на привал спустя два дня, коню нужно было дать небольшой отдых, да и самим всадникам не помешало бы размять затекшие конечности.       — Мы заночуем здесь, принцесса, — сказал Глорфиндел. — А на рассвете отправимся дальше. Сейчас поставим шатёр и разведем огонь.       Аэлин, хлопая сонными ресницами, осмотрелась по сторонам. Они находились на каком-то предгорье, это уже явно была не равнина: холмы, поросшие густым колючим кустарником, сменяли глубокие овраги. Глорфиндел нашёл один из таких оврагов для того, чтобы переночевать здесь, ветер не так сильно продувал это место, как на открытом пространстве.       Пока воин возводил шатёр, Аэлин подошла к их поклаже и извлекла из неё сумку с овсом для Серогрива. Подойдя к коню, она протянула ему на ладони угощение, а другой рукой ласково потрепала за гриву. Прислонившись к шее Серогрива, девушка задумалась. Она всё ближе к перевалу, а значит, всё ближе к смерти… Страх сковывал её мышцы и волю, мешая спокойно дышать и мыслить. Может быть, всё это бесполезно? Или это просто ошибка? Ну, какой из неё герой, в конце концов?       - Принцесса! — окликнул её Глорфиндел. - Идите сюда, всё готово.       Аэлин подошла к разведенному костру и с наслаждением протянула заиндевевшие руки к огню, поскольку к ночи ветер и холод лишь усилились. Глорфиндел протянул ей лембас и флягу с вином. Но девушка от сильной усталости даже не чувствовала голода и только отрицательно покачала головой.       — Даже не думайте! — строго возразил Глорфиндел. — Вы должны сохранить силы для битвы, а потому мне придётся кормить вас силой, если откажетесь. И смею вас заверить, это очень неприятно!       — Как вы строги, милорд, — виновато пробормотала Аэлин, получив первую нахлобучку от своего грозного телохранителя. — Я повинуюсь!       И, в знак послушания, она отломила кусочек лембаса и отправила его в рот. Выражение лица Глорфиндела чуть смягчилось, глядя на это. Он согрел вино над костром и протянул кубок Аэлин. Ей на ум сразу пришёл их переход через Карадрас, она вспомнила, как нечаянно разгадала сердечную тайну военачальника Ривенделла. Слабая улыбка тронула её губы. Однако, пора было ложиться спать, ведь завтра им предстоял дальнейший путь, необходимо было набраться сил.       - Идите спать, aranel, — велел ей Глорфиндел. - Я буду здесь, у костра.       - Но вам тоже необходимо отдохнуть, милорд! — запротестовала Аэлин.       - Не беспокойтесь обо мне. Я вполне могу подремать и сидя у костра. Даже если я усну, то успею мгновенно проснуться в случае опасности.       - Я посижу немного у огня, никак не могу согреться, — сказала Аэлин, кутаясь в плащ.       Глорфиндел подошёл к ней и молча укутал в плед, извлеченный им из поклажи, а затем снова занял своё место у костра, медленно потягивая горячее вино из кубка.       - Милорд... — тихо окликнула его Аэлин.       - Что вам угодно, aranel? — отозвался он, поднимая глаза на девушку.       - Расскажите мне о Валиноре… о Чертогах. Скажите, это страшно — умирать?       - К чему эти мысли, принцесса? — удивился Глорфиндел. - В Чертоги вам ещё рановато, не нужно об этом думать.       - Я не могу не думать о смерти, милорд… — прошептала Аэлин, глядя на пламя костра. - Я ведь не знаю, буду ли жива завтра.       - Будете! — отрезал Глорфиндел.       Взглянув на её осунувшееся личико, суровый воин смягчился, ибо принцесса выглядела испуганным взъерошенным птенцом, выпавшим из родительского гнезда. Глорфиндел поднялся на ноги и, обойдя костер, присел рядом с девушкой. Аэлин подняла на него усталые печальные глаза, и сердце воина не выдержало. Он по-отечески обнял её за плечи, и принцесса тут же доверчиво склонила голову ему на плечо.       - Не думайте о плохом, моя госпожа, — тихо сказал он. - Хороший воин не должен заранее думать о поражении, не попытавшись выиграть сражение. Лучше вспомните о тех, кто ждёт вас в Лориэне и Ривенделле, у вас столько любящих родных и друзей! Вас ждёт любимый! Им всем сейчас намного хуже, чем вам, ибо они страшатся за вашу жизнь и ничем не могут помочь. А на свете нет ничего хуже ощущения собственного бессилия.       Услышав слова о том, что её ждёт любимый, Аэлин вдруг не выдержала и разрыдалась. У неё перед глазами возникло сразу два лица — Халдира и Леголаса. Они оба смотрели на неё с одинаковым выражением, когда она видела каждого из них в последний раз. Глорфиндел прав: Халдир действительно ждёт её возвращения, а вот Леголас… Он даже не знает, что она отправилась в Кирит Унгол. А если бы и знал, что это изменило бы? Что бы он почувствовал, если бы узнал?       Глорфиндел был даже рад, что напряжение Аэлин наконец-то прорвалось наружу и будет смыто слезами. Он тихонько покачивал её, терпеливо давая девушке выплакаться. О, эти женщины! Вечно они рыдают по любому поводу и без! Хотя, следует признать, что Аэлин предстоит вовсе не женское дело, так что повод для слёз у неё точно есть, и весомый. Правда, доблестный воин как-то не привык ощущать себя в роли няньки!       Через несколько минут всхлипывания стали затихать, и Аэлин тихонько уснула на плече своего телохранителя. Осторожно, стараясь не разбудить, Глорфиндел поднял её на руки и отнес в шатер. Глядя на её заплаканное личико и мокрые ресницы, воин подумал, что больше всего он сейчас не завидует Халдиру.       Одна лишь мысль о том, чтобы проводить свою любимую на смертельную схватку с чудовищем, была способна свести его с ума. Если бы на месте Аэлин сейчас была её сестра, Глорфиндел даже и представить себе не мог, что творилось бы в его душе.       Уже много-много лет воин мужественно хранил свою любовь от той, кто вызвал это чувство в его сердце. Хранил и молчал, ибо знал, что Арвен любит Арагорна. Он знал, что рано или поздно ему придётся наблюдать, как она выйдет замуж за своего героя. Ему придётся смириться с этим. Он лучше всех понимал Халдира, оказавшегося в точно такой же ситуации, как и он сам.       Глорфиндел, в силу многих тысяч прожитых им лет, без малейшего труда прочёл любовь, написанную на лицах Аэлин и Леголаса, и больше всех в этом странном любовном треугольнике он сочувствовал именно Халдиру.       Его товарищ по несчастью оказался третьим лишним, невольно встав между влюбленными. Нет худшей участи для того, кто сам страдает от неразделенной любви. А эта глупенькая девочка умудрилась всё запутать ещё сильнее, посчитав чувство долга превыше любви и сделав, тем самым, несчастными всех троих.       Вот не зря он всю жизнь сторонится женщин! Лучше жить простой холостяцкой жизнью, не впуская их в свое сердце. А стоит поддаться их власти, как потом возникают вот такие безвыходные ситуации. А всё женская глупость! *** А в это самое время в Медусельде…       Камин жарко пылал в огромной зале и Арагорн, не отрываясь, глядел на пламя, сидя у длинной скамьи, на которой безмятежно спала юная светловолосая девушка. Сон никак не шёл к нему, несмотря на все потрясения последних дней и смертельную усталость от многодневной погони за отрядом урук-хай. Внезапное появление живого Гэндальфа, да ещё и возрожденного в гораздо большем могуществе, не могло не внушать радости, как и весть о том, что Мэрри и Пиппин живы и здоровы, находясь под присмотром энтов.       Узнав всё это, Арагорн почувствовал огромное облегчение. Лишь гибель Боромира не давала ему покоя, ибо он винил себя в том, что не успел вовремя, чтобы спасти его. Гэндальф также очень опечалился вестью о смерти сына наместника Гондора, а весть о том, что Фродо и Сэм направились в Мордор, напротив, его обрадовала. Словно он знал что-то, недоступное Арагорну и всем остальным членам Братства. Привычка мага не всегда объяснять свои поступки давно перестала удивлять Арагорна.       Хвала небесам, Гэндальфу удалось справиться с чарами Сарумана, и снять наваждение с конунга Теодена. Значит, у королевства Рохан появился шанс сбросить иго Сарумана и восстановить свои границы. Жаль только, что конунг похоронил сегодня единственного сына и наследника…       Похороны принца тяжело дались Эовин, племяннице Теодена. Бедняжка, она так отважно пыталась не разрыдаться на глазах у всех! И лишь после похорон, спрятавшись у себя в опочивальне, девушка рыдала до самого вечера. Не в силах оставаться в четырех стенах, Эовин бродила по дворцу, пока не набрела на бодрствующего Арагорна.       Остро чувствуя чужую боль, наследник Исильдура постарался, как смог, внушить ей, что на смерти принца жизнь не заканчивается, и ей, молодой и красивой девушке, ещё есть, о чем мечтать и к чему стремиться. После беседы с ним, Эовин удалось немного успокоиться и уснуть, наконец.       Вот он и сидел теперь у камина, охраняя её сон и погрузившись в мысли о собственном будущем. Мысли его устремились далеко, под своды обители Владыки Элронда, к его единственной, к Арвен…       О чем она сейчас думает? Арагорн был уверен, что в этот миг Арвен также думает о нём, как и он — о ней. Их всегда связывала некая магическая нить, позволяя без слов читать мысли друг друга, чувствуя боль и радость. О, как бы он хотел сейчас оказаться хоть на миг рядом с Арвен и сжать её в своих объятиях! На один только миг! И тогда ему было бы нипочем сразить хоть всех орков Мордора в одиночку. Один её поцелуй способен вернуть ему все надежды на победу, избавить от усталости, заставить поверить в себя. Но между ними сотни лиг, увы...       Услышав осторожные шаги позади себя, Арагорн обернулся. Кажется, не только он не смог уснуть сегодня ночью? Обернувшись, он увидел идущего к нему Леголаса. Друг выглядел не лучше самого Арагорна, его покрасневшие глаза выдавали бессонницу. Подойдя, принц присел рядом с ним. Арагорн жестом попросил его говорить тише, указав на спящую Эовин.       - Не спится? — негромко спросил он принца.       - Увы… — пожал плечами Леголас и вздохнул. - Тут ещё Гимли храпит, словно дракон в своем логове! Да и как уснуть после такого мероприятия? Не переношу похороны…       - Как и все, — согласился Арагорн. - Мне едва удалось успокоить несчастную принцессу. — кивнул он в сторону Эовин.       Леголас улыбнулся, глядя на друга.       - А ты остаешься верен себе, Эстель? Где бы не пролегал твой путь, позади остаются покоренные девичьи сердца!       - С чего ты взял? — удивился Арагорн.       - Я прекрасно видел, как принцесса смотрела на тебя сегодня утром, когда мы явились сюда в компании Гэндальфа! По-моему, это была любовь с первого взгляда. — лукаво прищурил глаза принц.       - Мне кажется, что твой эльфийский взор слегка тебя обманывает, мой друг! — отшутился Арагорн. - К тому же, ты явно приписал мне свои лавры покорителя девичьих сердец. Это за тобою тянется шлейф одержанных побед, насколько мне известно. Особенно в людских селениях! Какая девушка сможет устоять перед твоей эльфийской красотой?        - Ты только моему королю об этом не проговорись! — усмехнулся Леголас. - А не то я в миг окажусь обрученным с какой-нибудь пустоголовой эллет из числа лихолесских красавиц.       - А ты, кажется, против? — тихо засмеялся Арагорн. - Разве продолжение рода — не долг сына короля?       - Разумеется, причём, первейший, — устало вздохнул принц. - Но связывать себя без любви я не собираюсь. Это глупо.       - Значит, будешь ждать любовь? — осторожно спросил наследник Исильдура, заглядывая в глаза друга.       Леголас промолчал и лишь слегка пожал плечами вместо ответа. Голубые глаза эльфа потемнели, а Арагорн уже знал, что подобное происходило с его другом в моменты сильного волнения, печали или гнева. И Арагорн догадывался об истинной причине.       - Леголас, — тихо позвал он. - Тебе не кажется, что друзья не должны иметь секретов друг от друга?       Принц вскинул глаза на него и помрачнел ещё сильнее: он прекрасно понял, к чему ведет друг, но поддерживать тему ему явно не хотелось.       - У меня нет тайн от тебя, Арагорн… — тихо ответил он, отводя глаза.       - А я думаю, что есть. По крайней мере, одна, — возразил тот. - И тайну эту ты оставил под сенью лориэнских таланов.       - Арагорн! — Леголас положил руку на запястье друга. - Прости, но я не хочу об этом говорить.       - Почему? — спросил наследник Исильдура. - Иногда лучше выговориться, становится легче.       - Легче? — горько усмехнулся принц. - Не в моём случае!       - Скажи мне, друг мой, — попросил Арагорн, - ты действительно влюблён? Или это для тебя лишь очередная игра?       Ответом ему было лишь молчание и нахмуренные брови принца.       - Леголас! — Арагорн тронул друга за плечо. - Я должен знать правду, она мне как сестра.       Принц поднялся на ноги, вынуждая Арагорна последовать его примеру. Он поднял свои потемневшие глаза на друга и тихо отвечал:       - Это не игра, Арагорн! Вначале я и сам так думал… но недолго. Ровно до того момента, как она надела кольцо на палец Халдира… Ты прав в своих подозрениях… Я действительно люблю Аэлин!       - Так почему ты не стал бороться за неё? — спросил Арагорн.       - С кем? С Халдиром? Ты предлагаешь мне убить друга, чтобы отнять у него невесту? Мы ведь сражались с ним бок о бок, много раз спасали друг другу жизнь       Взволнованный голос принца звучал всё громче, и Арагорн, взяв Леголаса за руку, повёл его на крыльцо.       - Мне так жаль, мой друг… — сокрушенно пробормотал Арагорн, глядя на понуро опущенную голову принца. - Прости, что я разбередил твою рану.       - Это я во всём виноват… — прошептал Леголас. - Я и моя проклятая способность привлекать к себе внимание девиц. Если бы только я смог объяснить ей тогда, в саду… Но я не смог найти её, она сбежала…       - О чём ты? — спросил Арагорн.       - Аэлин застала меня в саду со своей фрейлиной, — мрачно изрек принц. - Мою душу жгла ревность к Халдиру, и я пытался заглушить её в объятиях этой девицы. А Аэлин нас застала… и сбежала, не дав мне возможности оправдаться.       - И что было дальше? Почему ты не поговорил с ней позже?       - Я всю ночь пытался разыскать её комнату. Представляешь, я был готов попрать все законы приличий и просто влезть к ней в окно! Но мне не удалось сделать этого… А утром Элронд сообщил моему отцу о помолвке Аэлин с Халдиром. И мне пришлось отступиться. Я подумал, что мне лишь показалось, что в её душе зажегся тот же огонь, что и в моей. И постарался забыть…       - Похоже, что тебе это не удалось, мой друг! — заметил Арагорн. - А что произошло между вами в Лориэне? Я думал, что Халдир убьёт вас обоих.       - На его месте, я так и сделал бы… — пробормотал Леголас. - Во всяком случае, в отношении меня!       Вопросительно поднятые брови Арагорна красноречиво говорили о том, что он ждёт пояснений. Принц устало вздохнул. Признаваться другу в неблаговидных поступках было непросто!        - Я нарушил законы чести, Арагорн… Я признался ей в своей любви, и она ответила мне взаимностью. Я целовал чужую невесту… а Халдир узнал об этом.       - О, Эру Всемогущий! — прошептал пораженный Арагорн. - А что было дальше?       - Дальше? — горестно усмехнулся принц. - А дальше она отправилась доказывать жениху, что она не предавала его... в прямом смысле этого слова. И для этого она разделила с ним ложе!       Арагорн в ярости встряхнул принца за плечи, услышав подобные обвинения в адрес сестры Арвен.       - Ты в своём уме?! Это невозможно! Аэлин — дочь короля!       - Она — его обрученная невеста! — запальчиво выкрикнул Леголас. - Долг для неё превыше любви ко мне! Теперь она принадлежит Халдиру навеки.       Арагорн растерянно опустил руки и замолчал. Увы, новости, что он узнал, не оставляли Леголасу и Аэлин ни малейшего шанса на воссоединение. Его друг прав: Аэлин прикована к Халдиру цепями долга, которые намного прочнее для неё, чем тоненькая ниточка любви к принцу Эрин Гален. А на востоке уже занималась заря, зажигая на небосводе багровое пламя.       — Багровый рассвет… — пробормотал Леголас, глядя на алеющее небо. — Сегодня прольётся кровь…