Тайна Волшебницы Света

      Аэлин уже давно, ещё в Эрин Ласгален, выбрала наряд, который она наденет на коронацию: алое шелковое платье со шлейфом, расшитое золотой нитью по подолу и краям длинных, широких рукавов. Узкий пояс из одинаковых, соединенных между собой золотых пластин, дополнял его, обхватывая тоненькую талию девушки. Пояс был немного тяжёлым, но принцессе очень хотелось быть сегодня красивой!       На голову она надела широкий золотой венец, украшенный рубинами, точно повторяющими своим цветом оттенок её наряда, а на шее красовалось рубиновое колье. Эти украшения ей преподнёс лично сам Трандуил, выудив их из своей легендарной сокровищницы. — Я велел сшить тебе наряд, подходящий для этих драгоценностей! — величаво сообщил ей Владыка, преподнося подарок и снисходительно наблюдая, как глаза Аэлин изумленно распахиваются при виде этого чуда.       Принцесса была очень удивлена, поскольку слышала, что обычно у драгоценных камней и ювелирных украшений, понравившихся Трандуилу, есть только один путь — в его обширную сокровищницу, но никак не обратно! Другими словами, последней женщиной, получившей такие дорогие дары из рук Владыки, была его безвременно погибшая супруга, мать его наследника. — Тебе удалось растопить сердце нашего короля, девочка, — недоверчиво пробурчала тогда Нэя, разглядывая вместе с принцессой роскошные драгоценности. — Обычно он никому таких подарков не делает!       Аэлин осторожно тронула рукой большой каплевидный рубин в центре короны — камень заиграл россыпью мелких искр, отражая солнечный свет. Это смотрелось восхитительно! Видимо, она действительно пришлась по душе королю, раз он так расщедрился. Вспоминая о том, как она совсем недавно рыдала у него на плече, Аэлин улыбнулась и подумала, как она была не права, опасаясь Трандуила. Надо же, она боялась короля с первой встречи, а оказалось, что обрела в его лице второго отца. Правда, вспоминая ту знатную выволочку, которую она получила от него после осады Дол Гулдур, едва ли у неё могли быть надежды на то, что король вообще примет её в свою семью благосклонно! Аэлин усмехнулась своим воспоминаниям. Хвала Эру, всё это позади, и теперь она нисколько не боится Трандуила. Ну…разве что чуть-чуть. — Так, улыбка на лице — это уже хорошо! Я думала, что ты ещё до сих пор в постели! — услышала Аэлин за спиной бодрый голос подруги.       Принцесса оглянулась и протянула руки к Эовин, приветливо улыбаясь. Царевна Рохана, похоже, как и Аэлин, собралась на церемонию раньше времени, ибо было только десять часов утра, тогда как коронация должна была начаться не раньше полудня.       Принцесса оглядела подругу: Эовин была очаровательна в темно-синем бархатном платье с серебряным шитьем, её длинные льняные волосы свободно ниспадали до тонкой талии, перетянутой серебряным поясом, а на голове сверкала серебряная диадема. И тут взгляд Аэлин упал на руку подруги — на пальце Эовин блестело обручальное кольцо. Аэлин изумленно взглянула на царевну. — Ты помолвлена? — ахнула принцесса. — С кем? Глаза царевны тут же радостно вспыхнули, и горделивая улыбка расцвела на её лице. — С Фарамиром, сыном бывшего наместника Дэнетора. — отвечала она, прижимая руку с кольцом к груди. — Мы обручились три недели назад, почти сразу после того, как я излечилась от ран. — Ты была ранена? — встревоженно воскликнула Аэлин. — Серьёзно? Леголас рассказал мне о твоём подвиге, и я была просто поражена твоей отвагой! — Видишь, теперь мы с тобой квиты, — улыбнулась Эовин. — Я всегда мечтала биться рядом с воинами на поле брани, а после того, как я узнала, что ты сразила своей рукой ужасное чудовище, мне было как-то стыдно за себя. — О, Эовин, — простонала Аэлин, — Во имя милости Валар, давай не будем вспоминать об этом? К тому же, это и не подвиг был вовсе, учитывая, что в моих руках был волшебный меч. А вот то, что ты не устрашилась самого короля-колдуна — это настоящий подвиг. Хвала Эру, что ты осталась жива! — Чуть было не умерла, — вздохнула Эовин. — Меня спас Арагорн, ему помогли его знания, перенятые у твоего отца. Я обязана ему жизнью. Аэлин увидела светлую грусть в её глазах и слегка встревожилась. Она помнила о безответной любви подруги к Арагорну. Неужели это чувство ещё живо в её сердце? — Эовин… — тихо начала принцесса, но подруга её перебила и взяла за руку, успокаивающе пожимая ладонь. — Нет, Аэлин, я не люблю его больше. С тех пор, как повстречала Фарамира. Не волнуйся. Аэлин выдохнула с облегчением. Ей стало неловко за свои мысли, и она поспешила сменить тему. — Ты не могла бы показать мне дворец, коль скоро у нас с тобой появилось свободное время до коронации? — спросила принцесса. — Я ведь ещё толком ничего не видела, кроме коридоров и этой комнаты. — Разумеется! — улыбнулась Эовин. — Идём! Тебе понравится. И девушки, взявшись за руки, покинули покои Аэлин, и направились на прогулку по дворцу королей Гондора.       Бродили они довольно долго, разглядывая многочисленные залы, периодически натыкаясь на многочисленных придворных, большей частью военачальников и капитанов, и снующую по своим делам прислугу. В одном из залов они вдруг встретили нескольких эльфов из свиты Элронда, среди которых принцесса заметила лорда Глорфиндела. Её глаза радостно заблестели и восторженный возглас сорвался с губ прежде, чем она успела себя остановить. — Глорфиндел!       Аэлин совсем забыла добавить к обращению «милорд», как того требовал этикет, но её друг появился слишком неожиданно, чтобы она успела вспомнить об этом. Она так давно видела его в последний раз! После Эфель Дуат они стали добрыми друзьями, ибо их теперь объединяли общие горькие воспоминания, что-то вроде боевого товарищества.       Военачальник Ривенделла обернулся и увидел бегущую к нему навстречу принцессу. Его лицо осветила лучезарная улыбка: он явно тоже был рад видеть её.       Уже на полпути к нему до Аэлин дошло, что, пожалуй, неприлично девушке вот так бросаться к воину с распростертыми объятиями, но Глорфиндел уже раскинул руки ей навстречу, и она простодушно бросилась к нему. — О, Аэлин! — радостно воскликнул Лорд Дома Золотого цветка. — Я не верю своим глазам: неужели эта прекрасная эллет, которую я вижу, и тот маленький, испуганный птенец в Эфель Дуат — одно и то же лицо?       Аэлин немного смутилась, зардевшись от полученного комплимента. Эовин и стоящие рядом эльфы тоже улыбались, глядя на них. Они с Глорфинделом продолжали непринужденно беседовать о чем-то, держась за руки, когда принцесса краем глаза заметила, как вдруг резко изменилось выражение лица Эовин. Дева внезапно нахмурилась и тронула подругу за руку, привлекая её внимание.       Отпустив руку Глорфиндела, Аэлин проследила за взглядом царевны и осеклась на полуслове. Она поняла, что вызвало беспокойство Эовин — к ним быстрым шагом приближались Арагорн, Гэндальф и Леголас. И если лица короля Гондора и Митрандира сияли добрыми улыбками при виде юных дев, то вид наследного принца Эрин Ласгален не предвещал ничего хорошего.       Его прекрасное лицо было хмурым, как небо в дождливый день, синие глаза метали молнии, а губы были презрительно поджаты. Аэлин догадалась мгновенно — Леголас ревнует. Он видел, как Глорфиндел обнял его возлюбленную, и его неистовая ревность мгновенно пробудилась ото сна.       Принцесса побледнела от волнения и виновато посмотрела на супруга, проклиная в душе свой опрометчивый порыв. Да, Трандуил был тысячу раз прав, когда обвинял её в излишней порывистости! Как же теперь объяснить Леголасу всю бесхитростность её поступка?       Аэлин буквально пожирала его глазами: она успела так соскучиться по любимому, ведь они расстались ещё вчера днём! Чего она сейчас на самом деле желала, это прижаться к нему крепко-крепко, как тогда, когда они путешествовали вместе, в одном седле! Но принц держался рамок приличий. Мужчины приблизились, и Гэндальф по-отечески обнял Аэлин, приветствуя её после долгой разлуки. — Я так рад видеть тебя, дитя мое! Хвала милости Валар, ты жива и здорова! Я волновался за тебя. — И не без оснований, учитывая одно маленькое путешествие в окрестности Дол Гулдур! — лукаво улыбнулся Арагорн, поддразнивая Аэлин. Принцесса смущенно потупила взор. Когда же они все забудут о её глупом поступке и перестанут ей об этом напоминать? — Благодарю за твою заботу, Гэндальф, — пробормотала девушка. — Я извлекла уроки из своего… приключения.       Снова подняв глаза, Аэлин встретила мрачный взгляд возлюбленного. Глядя на него умоляющим взглядом, она едва заметно покачала головой, словно пытаясь оправдаться, но Леголас лишь молча отвел взгляд. Упрямец! Аэлин готова была топнуть ногой от злости. — Идёмте! — вдруг услышала Аэлин голос Арагорна и заставила себя вновь прислушаться к беседе. — Нам ещё предстоит много дел, а времени осталось мало. Встретимся на площади, прекрасные леди! — и король галантно поклонился девам.       Гэндальф поспешил за другом, и Леголас, метнув хмурый взгляд сначала на жену, а затем на Глорфиндела, последовал за ними, так и не сказав Аэлин ни слова. Он воспользовался всеобщей суматохой и последними приготовлениями, чтобы не объясняться с нею. Что ж, это вполне было на него похоже. Аэлин глубоко и печально вздохнула, провожая глазами удалявшегося возлюбленного. Да уж, страшнее гнева Трандуила была лишь слепая ревность его сына! — Я поговорю с ним, — раздался позади тихий голос Глорфиндела. — Не нужно, — покачала головой принцесса, — будет лишь хуже. Я сама поговорю с ним после церемонии. Глорфиндел с сочувствием взглянул на Аэлин и предложил девушкам проводить их на площадь, где уже вовсю собирался народ — от гондорской знати, до простых жителей города и окрестностей. Шум огромной толпы доносился в залу через раскрытые окна.       Спустя час Аэлин стояла подле отца и наблюдала за тем, как Митрандир собственноручно возлагает большую корону Гондора на голову нового короля. Зрелище было очень захватывающим, все затаили дыхание, наблюдая, как величественно и изящно Арагорн, а вернее, король Элессар поднялся с колен и поднял свою венценосную голову, улыбаясь своим счастливым подданным.Площадь огласил нарастающий шум аплодисментов и приветственные крики народа.       Арвен не сводила глаз с любимого: она так долго ждала этого момента, ждала вместе с ним, поддерживала его. Они шли к этому много лет. Вместе, рука об руку. И вот он, финал — возвращение законного короля на трон Гондора! А Владыка Элронд, тем временем, бросал осторожные взгляды на старшую дочь, и не знал, грустить ему или радоваться за Арвен и Арагорна? Безусловно, это день радости и счастья, но, когда достойный Владыка вспоминал о том, что его дорогая девочка рано или поздно разделит судьбу своего смертного супруга… Сердце бесстрашного и мудрого правителя обливалось кровью.        Но он выдержит, должен выдержать ради других детей и ради Келебриан, к которой он рано или поздно отправится, чтобы никогда больше не возвращаться.       Взгляд Владыки скользнул к Аэлин, стоявшей по другую его руку. Младшая дочь аплодировала вместе со всеми, но вместо радостного взгляда он заметил смятение и тревогу в её синих глазах. Проследив за взглядом дочери, Элронд заметил, что она не сводит глаз с Леголаса, а тот упорно глядит в сторону.       Что там ещё стряслось опять?! Владыка устало возвел глаза к небесам, прося у милосердного Эру терпения. Вчера, весь вечер он выслушивал рассказы Трандуила о тех безобразных скандалах (и не менее бурных примирениях), которые устраивала молодая пара в Эрин Ласгален. Рассказ короля, конечно, не изобиловал подробностями, но основную мысль Трандуила Элронд уловил: прежде, чем молодые привыкнут друг к другу, у обоих почтенных родителей явно прибавится седых волос (вопреки тому, что эльфы не седеют!).       Элронд снова вздохнул. Ну, Аэлин хотя бы не грозит отказ от бессмертия ради своего избранника. Да и замуж она выходит по обоюдной любви. А значит, всё наладится, рано или поздно! Трандуил со свитой стоял как раз напротив и тоже успел заметить, что влюбленные снова поссорились. Они с Элрондом обменялись понимающими взглядами.       Король с удовлетворением отметил, что Аэлин надела на коронацию подаренные им драгоценности и, поймав взгляд принцессы, одобрительно кивнул ей, вызвав в ответ смущенную улыбку девушки.       Арагорн начал свою первую торжественную речь в качестве нового короля. Говорил он недолго, но очень проникновенно и искренне. Он поблагодарил свой народ за великую победу и пообещал приложить все усилия для процветания родного края и его жителей в богатстве и радости. И вновь громкие хвалебные крики огласили площадь.       А потом начался долгожданный пир. Столы накрыли сразу в нескольких длинных залах, ибо усадить толпу приглашенных в одном было просто невозможно, даже при внушительных размерах дворца. Многие сотни гондорцев, не говоря уже о многочисленных делегациях из Рохана и эльфийских королевств, присутствовали на этом грандиозном по своему размаху празднике.       Девушек и женщин усадили за отдельный стол, стоявший справа от королевского стола, за которым расположился король Элессар, его ближайшие друзья и будущие родственники. Все члены Братства Кольца также сидели за этим столом. Мужчины весело смеялись, беседуя между собой, шутили и пили вино из больших серебряных кубков. Лица их были безмятежны, они были поглощены своей чисто мужской компанией, не обращая на женщин никакого внимания. И так будет до тех пор, пока не объявят начало танцев.       Аэлин сидела между Эовин и своей сестрой, и молча глядела в свою тарелку. Чувствовала она себя неловко в окружении целого сонма незнакомых девушек и женщин самого разного возраста — от пятнадцати лет и до ста, наверное, ибо за столом присутствовали и весьма почтенные матроны. Придворные дамы из Гондора с любопытством поглядывали на свою будущую королеву и её сестру, да и царевна Рохана была им явно интересна, хотя бы потому, что увела у них из-под носа такого желанного холостяка, как Фарамир.       В общем, Аэлин и Эовин сидели, как на иголках, и лишь Арвен порхала где-то в своих безмятежных мыслях, периодически бросая полные обожания взгляды на своего короля. Арагорн, надо признать, частенько отвечал ей тем же, и эта игра в переглядки между влюбленными не могла не вызвать улыбки.       А если учитывать, что Эовин и Фарамир занимались тем же, то можно хорошо представить, что чувствовала Аэлин, за весь вечер успевшая поймать на себе лишь пару рассеянных, случайных взглядов своего возлюбленного! В глубине души у неё начинала медленно закипать ярость. Да кем он себя возомнил, в конце концов?       Через пару часов её напряжение достигло апогея. Ещё немного, и Аэлин готова была просто встать из-за стола и покинуть пиршество. Правда…найти свою комнату самостоятельно у неё все равно не получилось бы.       Наконец, объявили начало танцев. Столы отодвинули к стенам и зазвучала музыка, веселая и энергичная. Хвала Эру, можно незаметно ускользнуть, так как желания танцевать у Аэлин уж точно не было. Она и глазом не успела моргнуть, как Арвен исчезла в вихре танцующих под руку с женихом, а следом за ними и Эовин с Фарамиром.       Аэлин осталась одна. Она решительно развернулась в сторону выхода. Если она сейчас не удалится, с ней точно случится истерика. Девушка даже не стала заботиться о том, чтобы предупредить отца о том, что она покидает пир — в суматохе её отсутствия никто и не заметит, а она просто попросит какого-нибудь стража проводить её до покоев.       Решительно выйдя за дверь, Аэлин устало прислонилась к стене, радуясь, что громкий шум и песни остались позади. Настроение становилось всё хуже. Она так надеялась, что ей удастся поговорить с Леголасом во время пира, но раздельные столы начисто лишили её такой возможности, а сам супруг не пожелал сократить эту дистанцию и даже не подошёл к ней ни разу! Ну, как он так может? Что происходит в его голове, когда им завладевает ревность? — О, Эру, дай мне терпения… — сокрушенно пробормотала девушка и медленно побрела вперед, намереваясь поискать кого-нибудь из прислуги и попросить отвести её в крыло, где располагались её покои.       Не успела она пройти и двух залов анфилады, как внезапно из полутьмы возник Леголас и, схватив жену в охапку, потащил её в какой-то укромный угол. Аэлин в первое мгновение не узнала его и испуганно вскрикнула, но его ладонь плотно запечатала ей рот, пресекая дальнейшие попытки кричать. — Тише, — шепнул он, — не кричи, иначе нас застанут здесь подданные моего отца, и тогда нам влетит от Владыки! Ты забыла, что он велел нам держаться подальше друг от друга до самой свадьбы? — Так ты… — Аэлин даже задохнулась от ярости, — Ты устроил всё это представление только потому, что свято выполнял волю короля?! Ты заставил меня столько часов мучиться угрызениями совести и наблюдать твоё ледяное безразличие? Да у тебя вообще сердце в груди или кусок мрамора? Голос её дрожал от гнева, но на Леголаса это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он лишь улыбнулся ей самой очаровательной и открытой из своих улыбок, наверняка той самой, которой он обольщал своих многочисленных поклонниц. Однако, Аэлин сейчас была более чем далека от того, чтобы купиться на томный взгляд его прекрасных глаз. Она разозлилась! — Я тебе немного отомстил за Глорфиндела! – заявил принц. — Нечего было обниматься с ним! Да ещё и на глазах придворных. Ты — моя жена, и должна соблюдать приличия. — Но Глорфиндел мой друг! — яростно возразила девушка. — Он спас мне жизнь! Я всего лишь поприветствовала его. Почему ты не ревнуешь, когда я обнимаю Арагорна или Гэндальфа? Почему именно Глорфиндел? — Не знаю… — сник Леголас, понимая, что придётся признать свою неправоту. — Вы столько времени провели вдвоем там, в горах, к тому же пережили вместе многое. А это сближает! — Ты с ума сошел? — Аэлин не верила своим ушам. — Ты считаешь меня настолько легкомысленной, что допускаешь мысль о том, что между мной и Глорфинделом… Нужно ли мне напоминать, что в то время я всё ещё была невестой Халдира? О, Леголас, что мне делать с твоей ревностью? — Аэлин в отчаянии заломила руки. Принцу вдруг стало неимоверно стыдно за своё поведение, и он с жаром схватил Аэлин за руки. — Прости, любовь моя! Я и правда вёл себя, как… — Болван! — охотно подсказала она. — Вот именно! — радостно согласился принц. — Ну не поссоримся же мы в ночь перед свадьбой? Что мне сделать, чтобы ты простила меня? — Проводить меня…точнее, помочь мне найти мои покои! — сердито ответила Аэлин. Принц покорно кивнул и предложил ей руку. Всё ещё сердито глядя на него, Аэлин вложила свою руку в его теплую ладонь, и они пошли вместе по длинному коридору.       У Леголаса, видимо, было лучше с ориентированием в пространстве, чем у Аэлин, ибо комнату они нашли довольно быстро. Даже слишком. Обоим не хотелось расставаться, но выспаться перед свадьбой было просто необходимо. — Ты простила меня? — прошептал принц, не давая Аэлин пройти в комнату и настойчиво привлекая её к себе. — Простила… — только успела прошептать девушка прежде, чем их губы жадно слились в поцелуе.       Её злость на возлюбленного бесславно пала под непреодолимым натиском любви… Во имя Эру, пусть это будет их последняя ссора перед свадьбой!