Against The Stream

Стрелка часов давно перевали за полночь. Последний месяц осени стал уступать зиме. Лужи от недавнего дождя покрылись тонким льдом, а ледяной ветер морозил неприкрытые участки кожи, заставляя поежится. Стоя на улице, неподалеку от круглосуточно магазина, Тэхен неторопливыми движениями раскрывает упаковку сигарет, тут же доставая одну поджигая. Сделав затяжку, он выпускает струю дыма в воздух, пытаясь освободить свой разум от мыслей терзающих, которые набатом в голове сталкиваются, отдавая в виски своим попеременным звоном. Бросая бычок на землю, Тэхен достает новую сигарету, переводя свой взгляд на парня рядом стоящего. У того черная толстовка на плечах, которая, он уверен, совершенно не греет, бровь проколота, маска на пол лица, костяшки сбиты, а от взгляда того ком в горле вставал, который проглотить было невозможно: боль. — Зачем ты его мучаешь, ты ведь его больше не любишь. — Чонгука от его слов заметно встряхнуло. Он задышал ощутимо глубже, пытаясь с гневом подступающим справиться. — Люблю. — взглядом словно лезвиями, резал на живую. — Когда любят, боль не причиняют. — хмыкнув, он дернул уголком губ, вновь поднимая глаза к небу. Оно черное, непроглядное, ни единой звезды не видно. Как и надежд на горизонте, на счастливое будущее. Во всей этой драме, которая на глазах Кима разворачивалась между двумя лучшими друзьями, он отчасти винил себя. Не надо было, друга детства, с которым с пеленок знаком, знакомить с Хосоком. Не надо было идти на поводу у Чонгука и давать тому номер телефона, говорить адрес, где тот живет. «Не надо было». Но что он мог поделать, когда понял, что они друг с другом как частички одного целого, не делимого. И был прав. Он наблюдал за ними, несколько лет, видел, как любовь их с каждым днем крепла. Но… — Скажи мне, где он. — хриплый, надломленный голос, вывел его из воспоминаний о столь счастливом-печальном прошлом. — Зачем, — как же он устал. Хочется домой, к тому, которому он так сейчас нужен. — Объясниться. — внутри Чонгука буря, которая бьет по рёбрам, грозясь их проломить, пытаясь выбраться, а перед глазами взор Хосока, который смотрел на него и не верил словам того произнесенным в тот день, как слезы застилали глаза, срываясь с ресниц, разбиваясь о кафельный пол их кухни, а из губ его вишневых и слова не было произнесено. Ни разбитой посуды, ни драки, ни истерики. Он просто тихо ушел, оставив ключи в прихожей. — Это что-то изменит? — улыбнувшись некрасиво, Тэхен зарылся пятерней в свои густые каштановые волосы. — Не мучай его, пожалуйста. — Киму было сложно. Он не хотел делать выбор между ними двумя, но то, как поступил Чонгук с Хосоком… — Я не могу. — брови болезненно надломились, а из груди вырвался хрип. Рука легла на грудную клетку, напротив сердца. Как же больно. — Я не могу без него. — согнувшись пополам, он зажмурился до боли. — Ты сделал свой выбор, два месяца назад. — Тэхен накинул капюшон на голову, достал из кармана ключи от своей новенькой киа, вновь смотря на некогда лучшего друга, — Уже поздно, мне пора идти. — Тэхен, пожалуйста! — хватая того за предплечье, крикнул отчаянного Чонгук. Ему нужен был тот, кто пожирал все его мысли до единой. Тот, без которого он просто существовал. Тэхён глубоко вздохнул и потёр переносицу совершенно устало, смотря на руку держащую его. В голове Кима, в куче мыслей крутилась лишь одна, самая важная, которую он должен был сказать. Знает что подло, знает что горько. Но кто сказал, что от правды останется приятное послевкусие? — Я забыл тебя поздравить с помолвкой. Она очень красивая. — ладонь, до этого держащая его предплечье, разжалась, повиснув безвольно вдоль тела.