Корни зла

- Здесь это и случилось. - Малендрик подошёл ко входу в пещеру, он практически не изменился, кроме нескольких бочек стоявших у входа, явно украденных у крестьян, - Позвольте мне идти первым? Я помню где томятся пленницы и неплохо знаю этот лабиринт. Троица пожилых рыцарей переглянулась. Все они были в начищенных до блеска латах и вооружены магическим оружием. Особенно выделялся своей фамильной броней Корбин дэ'Риль. - В этом нет необходимости, - молвил отец аристократа, вглядываясь в черноту прохода, - так как там нет и не может быть угрозы для таких воинов как мы. Свой шанс ты уже упустил. Гоблины умрут, но ты останешься здесь и будешь охранять вход. - Не слишком ли ты суров, Корбин, - Спросила Адриана, мягко беря соратника за рукав, - может стоит позволить молодому человеку проявить себя? - Он уже проявил себя. - старик одернул руку, - пусть благодарит за то, что может стоять здесь, а не побирается в городе, лишенный дворянства и наследства. Последние слова отца бросили Малендрика в дрожь. Лишить денег? Да их он и так никогда не видел! Всего, что у него было он добился сам! Но родовое имя?! Отец серьезно?! Это ведь позор во много раз превосходящий унижение быть побежденным гоблинам. - Ну же, друзья, чего мы ждем? Гоблины сами себя не поубивают. - Юлий приобнял старых друзей за плечи, - покажем молодежи как надо убивать монстров?! Посмеиваясь и подбадривая друг друга троица воинов шагнула во тьму подземелья. *** Этель и Артем наблюдали за сценой из укрытия. Произошедшее повергло сообщников в шок. Они рассчитывали, что молодой воин вернется с напарником, на худой конец наймет отряд авантюристов. Но притащить с собой троих рыцарей! Уму непостижимо! А самое мерзкое было в том, что он остался охранять вход и это рушило всю тщательно разработанную стратегию маленькой команды. Большого труда стоило найти все вентиляционные шахты и расширить некоторые из них, расставить у них гоблинов, готовых в любой момент перекрыть воздух, вывезти из пещеры рабов и ценные вещи, собрать охапки валежника и ядовитой травы. Но у входа теперь стоит невероятно сильный страж и осуществить задуманное не получится. Хоть всей оравой в него долбись, а задержать их до прихода соратников он успеет. - Придется разобраться с ним самостоятельно, - Старуха извлекла из сумки несколько флаконов с зельями, - Это гремучая желчь - опасное соединение. Способно прожечь любую броню, хотя для органики увы безвредна. Я брошу в него колбу, доспех оплавится, а ты используешь огненную стрелу. Гоблинов использовать не будем. Артем, - голос Этэль дрожал, - возьми себя в руки, произноси заклинание четко, повтори его столько раз, сколько потребуется. Этот молодой рыцарь выдержит не одно попадание. Артем? Но мальчик уже ее не слушал. Что-то для себя решив, он отодвинул полог маскировочной сети и вышел из укрытия. Маленлрик с удивлением смотрел на приближающегося к нему подростка. Пухлый и бледнокожий, он больше всего походил на сына мельника, имевшего неограниченный доступ к сдобным пирогам и свежему хлебу. Объемное пузцо едва удавалось скрыть под черным, явно с чужого плеча плащом. Воин хотел было спросить кто он и откуда, но паренек заговорил первым. - Скучаете сер рыцарь? Мал приподнял бровь. Он пинал землю уже минут десять. Хотя предпочел бы пинать трупы гоблинов. - Тогда почему не пинаешь? Объяснить простолюдину понятия родовой чести было не просто. Да и что бы это изменило? Отец и его друзья сочли его недостойным спуститься в подземелье. Так уж повелось, что воевавшим на великой войне героям виднее кому какая задача по силам. - Великая война была десять лет назад. Уж за десять лет молодые рыцари могли бы проявить себя достойно. - Да как проявить то, когда тебе не то что в гвардию, в гоблинское логово хода нет! - в сердцах выкрикнул Малендрик, и зажал рот ладонью, осознав что произнес это вслух. Он все еще смотрел на толстого мальчика, на его бледное лицо, прямо в карие глаза. Что-то не так было с этими глазами, будто не Мал смотрит на пришельца, а незнакомец выворачивает воина наизнанку. Разумеется тебе никогда не удастся проявить себя, ведь они этого допустят. Те, кто завершил последнюю в историю войну так решили. Свои титулы и регалии они будут нести с собой до самой смерти. Самые лучшие задания будут доставаться лишь им. Порой, когда одному из старых пердунов надоест тянуть лямку и захочется провести остаток лет в компании молодых служанок и винных погребов, освободится место в гвардии. Но кому достанется это место? Достойному? Нет, тому кто лучше подлизнет старый сморщенный зад гвардейского совета! И уж точно ноги там не будет того, кто превосходит их. Спроси себя, когда учителя перестали спаринговать с тобой? После третьей ничьей? Когда осознавали, что в четвертом бою они потерпят поражение? Эта система сгнила и гниль ее проникла в сердца которые некогда принадлежали героям. Они были освободителями, а ныне стали тиранами. Худшими из худших потому, что верят в собственную ложь и заставляют в нее верить других. Заставляют силой слова, закона, кулака и подошвы ботинка. Малендрик все еще смотрел в глаза пухлого паренька. Он шевелил губами, нечетко произносил слова, но мысли содержавшиеся в этих словах ему не принадлежали. Это были мысли самого Малендрика дэ'Риля, мысли от которых он бегал всю свою жизнь. Это была правда. И правда болезненная, ведь он не мог не изменить ее ни смириться. - Весь мир не изменить в одиночку и в одночасье. Но можно сделать его чуточку лучше. Эти люди вошедшие в пещеру, они не будут ждать нападения с тыла и они слишком уверены в твоем раболепии, чтобы ожидать достойного сопротивления. - Но это же предательство! И даже если бы я захотел, у меня обычный меч и поврежденные доспехи, а их трое... Предательство. Как часто мы слышим это слово. Но что мы называем предательством? Нечто обратное верности? Справедливости? Праведности? Эти красивые слова не нами придуманы и служат не нам. Они и есть оковы. Это поводок, чтобы держать в узде таких как мы. Не одаренных силой или не рожденных королями, не наделенных правом решать свою судьбу. Подлый гоблин нападает со спины, а благородный рыцарь сражается лицом к лицу. Однако в них нет ни истинной подлости ни истинного благородства. Гоблин не сможет противостоять врагу сражаясь лицом к лицу. Упрекать его - как упрекать змею в использование яда, хотя яд - единственное оружие змеи. Послушай, воин - в этом подземелье три негодяя возомнивших себя героями. Вызови их и они посмеются над тобой или просто убьют, ведь в поединке по придуманным ими правилам тебе не победить. Однако ты можешь играть по своим правилам. Мальчишка подошёл ближе, указывая на вход. - Там есть ядовитая трава и хворост. По сигналу гоблины их подожгут. - Не сработает, - Малендрик покачал головой, - Я настоял чтоб они взяли с собой противоядие. - Ты не дослушал. Когда хворост и траву подожгут гоблины сбегут по вентиляционным шахтам и забросают их землей. Вторженцы не отравятся, они задохнуться. Тебе нужно будет всего лишь вылить эти бочки с масляной смесью на ступени входа и поджечь, чтобы пламя перекрыло им дорогу к отступлению. Молодой воин на секунду задумался, а потом рванув первую бочку окатил ее содержимым ступени спуска, вторую и третью же просто спустил вниз, под громогласный треск дерева и стон железных обручей. До него уже доносился запах гари и отдаленные крики людей. Кремень и огниво застыли в руке. В какой-то момент Мал задумался о правильности своего поступка, но вереница долгими годами подавляемых воспоминаний об отце и его самодурстве, о лицемерии рыцарства и лживости катехизиса победили. В темноте сверкнула искра и вскоре яростное пламя вспыхнуло в пустоте тоннеля.