Корни зла

День не предвещал ничего особенного. Ворог осторожно переставлял свои вновь обретенные ноги, позволяя сидящему у него на закорках Артему наиболее полно обозревать то как продвигаются работы. Вообще мальчик мог бы все осмотреть с помощью удаленного зрения, но Малендрик для чего-то хотел видеть его лично. Хотя, конечно же Артем знал для чего, но позволил подельнику сделать ему сюрприз. - С днем рождения повелитель! – Орущий во всю пасть Гурог снова поспешил, не дав сюрпризу свершиться. Пришлось остальным довольствоваться вторыми ролями. Монстры не отличались добродушием, изредка обладали привязанностью, но в умении веселиться отказать им было сложно. А есть ли повод повеселиться лучше чем день рождения повелителя? К тому же среди восторженных подданных были и более разумные существа. Вожди и матери орков, царь гоблинов, два полководца, Шаелос, староста Вальд, и разумеется Малендрик с Этель. Артем внезапно обнаружил, что есть немало цивилизованных существ, выбравших его сторону и готовых разделить с ним радость от еще одного прожитого в этом дерьмовом мире года. И все они прекрасно поместились в большом подземном зале. А вот рядовых звать не стали - эти и на улице смогут пожрать и выпить. - Говорят, у вашего вида шестнадцать – чертовски хороший возраст, для многих начинаний, - протиснувшись сквозь толпу, эльфика приблизилась к властелину демонстративно выставив раздавшийся бюст. - Например, для реанимации моей нижней половины? - Для начала. Уверена в следующем году наша работа над магией крови наконец-то позволит вам проявить себя со всех сторон. - Что б сдохнуть от сифилиса? – Фыркнула старуха, - не слушай проституток, Артем, сиськи приходят и уходят, а наш путь ляжет к Святая святых Ла-Ши. Думаю, к концу года твое обучение подойдет к концу. - Ну, орду свою я тебе уже отдал, торшер отдал… - начал было оправдываться Гурог. - Позвоночник сломал, - закончил за него подросток, - понял, подарка не нашлось. Хер с тобой, ты сам как подарок. В который раз повелитель похвалил себя за решение восстановить мятежного полководца. Не будь его между ним и возвышенным, тот бы непременно обнял Артема, и сломал ему спину второй раз. Остальные знатные орки отметились мелочами вроде кусочков ценной руды, драгоценных камней и украшений. Вальд в качестве подарка представил срежиссированный им лично и поставленный с помощью рабов и гоблинов спектакль о жизни и подвигах повелителя. Поделка вышла так себе, но пол часа здорового смеха было обеспечено. Особую радость доставило то, что Артема, Малендрика и Этель играли люди, а их противников – гоблины. Когда дело дошло до Джины, партию которой исполнял носатый карлик с парой кокосов в бюстгальтере Артем едва не подарил старосте волю. Нет, выглядело все убого, но кислая морда авантюристки, прислуживающей Малендрику и в шоке пролившей вино, дорогого стоила. Зал в котором проходило пиршество был завершен совсем недавно, умело проведенные воздуховоды и камины с вытяжками делали воздух в подземной резиденции повелителя свежим и в то же время прохладным. Осталось настелить полы и обшить стены, обставить все мебелью. - Это было не просто. Но мы старались. Очень старались чтобы успеть к этому дню, - продолжал лебезить Вальд, – стоки и вентиляция функционирует, свечи из китового жира заготовлены. И это только начало! Не пройдет и года, как город полностью возродится! Нет, станет величайшим на всем континенте! - Если до этого народец не перемрет, – вздохнул паренек, вспоминая чего им стола поспешность излишне усердного старосты. Людей оставалось все меньше. Впрочем, это продлится не долго… - Вот и настал мой черед! – с места встал Малендрик, и оживление царившее за столом изрядно поутихло, – что ж, Артем, когда-то ты подарил мне свободу. И тогда я понял, что это - лучший подарок. И в этот знаменательный день я хочу подарить свободу,– он выдержал паузу, достаточную, чтобы окружающие успели задуматься, - знаю, ты долго этого ждал. Короче, я дарю свободу Джине. Завтра истекает срок уговора с нашим кузнецом так, что отправятся куда подальше они вместе. Заодно присмотрят друг за другом, чтоб по дороге чего не случилось. Джина, брось ты этот поднос, подойди. - Девушка, которой и без того было неуютно среди монстров робко подошла, – Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Твой зад навек останется в моем сердце, - картинно смахнув слезу молвил дэРиль. – можешь начинать собирать манатки. Ну? Чего глаза выпучила? Кыш отсюда, свободная женщина. Собрание взорвалось оглушительными аплодисментами. Никому не нравилось это непонятное существо, которое вроде как было рабыней, ненавидела монстров и при этом пользовалась неприкосновенностью. Громче всех рукоплескали Вальд и Артем. Последний был так счастлив, что едва гром хлопков и крики стихли, а попец девки скрылся за воротами, сам взял слово. Теперь, когда лишних ушей среди избранных участников торжества более не имелось, можно было наконец-то сделать заявление. Через две недели орда выступит в долгожданный поход! Наступление будет проходить поэтапно. Сначала пойдут три сотни орков под предводительством Гурога. Они пройдут Земли изгоев и Алую степь, где соединятся с гоблинами Гука. А затем, приведя себя в порядок после похода выступят на приграничные крепости. Еще через две недели двинутся три сотни Хорка вместе со сбродом вроде ящеров. Малендрик пойдет с третьим отрядом, через месяц после Хорка вместе с повелителем. Артем постарается максимально наладить хозяйство в приморском краю, а перед уходом, передаст управленческие функции Гобуку. Гоблин-царь как худший военный среди высокоуровневых монстров являлся лучшим кандидатом, чтобы остаться на хозяйстве. Хорк и Гурог встретили новости с нескрываемой радостью. Если первый хотя бы понимал, что армии необходимы базы и налаженное снабжение, то второго от того, что бы бездумно ринуться в бой удерживала лишь клятва верности. Малендрик лишь ухмыльнулся, наблюдая реакцию зеленокожих. Они давно обговорили детали с Артемом, Этель и Ворогом. Рассчитали подходящее время и оптимальный маршрут для наступления. Даже отправка кузнеца и авантюристки домой была спланирована и оговорена. Хотя полуэльфу было непросто убедить Артема сохранить ей жизнь и не чинить препятствий в пути. Итак две недели уйдет у бывших рабов, что бы достигнуть цивилизации. Примерно столько же, что бы вести о угрозе со стороны монстров достигли сколько-бы-то ни было значимых ушей. Потом пересуды, совещания, паника, сборы. Вот именно в момент паники они и нагрянут - когда угроза известна, определена, но подготовка находится в процессе. Самое уязвимое состояние любого государства. Сами же армии вторжения были полностью укомплектованы. Было вывезено много металла с полей изгоев, и теперь каждый орк в войске имел топор или тесак, шлем, гаржет и нагрудную перевязь защищающую сердце. А так же заплечный короб с харчами, который легко превращался в плетеный щит. Высокоуровневые орки получили куда лучшую броню, гоблины - пращи и луки. Отдельной гордостью Артема стала новая партия метательных зарядов с белым фосфором. Еще, были две найденные на развалинах города и чудом реанимированные баллисты. Их по началу хотели использовать для метания химических боеприпасов, но горшки не выдерживали удара тетивы и Артему пришлось найти для них несколько иное применение. Собственно с орудиями отправится он лично. Больше тысячи монстров выдвинутся против союза Талии и Айронгольда. В теории люди способны выставить сопоставимое войско, на практике же то, что армия пойдет по частям должно создать у них иллюзию незначительности угрозы. Впрочем, даже сопоставимому по численности войску не собраться в срок, а в бою им придется туго, столкнись они с ведомыми двумя одаренными и направляемыми единой волей монстрами. Мысли в голове путались. В этом пропахшем монстрами и насилием городе, каждый день был настоящей пыткой. Но еще большей пыткой то, что она стала к этому привыкать. К неволе, жестокости, смертям. Джина боялась думать о том, что однажды это закончится, что она вновь увидит нормальный мир населенный нормальными разумными, что больше не будет вдыхать запахи свежесрубленного дерева, глины и пота, слышать крики боли и хлесткие удары кнута. - Эй, погоди, потолковать нужно,- послышался за спиной запыхавшийся голос. Это был Вальд. Как выяснилось, не смотря на показную радость, он был удивлен и обескуражен решением Мала отпустить женщину, рассчитывая на то, что она вернется к другим пленницам как только надоест падшему рыцарю. Но раз уж она теперь свободна, то отчего бы ей не остаться в лагере в качестве добровольной помощницы старосты? У него уже руки отваливаются приводить безмозглое быдло к повиновению, а ей некоторые пленники симпатизируют. Вообще, им, избранным людям давно следовало держаться вместе. Джина внимательно посмотрела на старосту. Его пухлое лицо не содержало на себе отпечатка голода который был вечным спутником остальных рабов, не было на нем и синяков. Все те же полные губы, вечно бегающие глазки, нос картошкой. Этот нос сейчас напрашивался на хороший удар, но авантюристка сдержалось. Существо стоявшее перед ней уже не было ее товарищем, да что там, оно не было даже человеком. Отрицательно мотнув головой она хотела было продолжить свой путь, - Не думай только о себе! - рука старосты легла на плече, заставляя ее вновь обернуться. - О себе?! - Джина понимала, что от Вальда уже ничего не осталось, что Артем что-то с ним сделал, а возможно бывший соратник сам тронулся рассудком, но терпеть она больше не могла. Ведь единственным думающим о себе здесь был именно толстяк. Он, словно сторожевой пес, единожды принявший подачку из рук грабителя, с каждым разом подпускающий негодяя все ближе, пока в один прекрасный момент не начинает видеть в том собственного хозяина. Вальд не просто предал. Вальд потерялся. Но самым мерзким в его предательстве был даже не эгоизм, не желание сохранить свою жизнь за счет страданий собратьев, не страх который он испытывал перед неотвратимым возмездием. Самым мерзким была та подсознательная ненависть, что он испытывал к бывшим соратникам. Тем, кто не сломался под ударами кнута и плети, под грузом непосильного труда и похоти возомнивших себя господами уродов. Глядя на них, он чувствовал как низко пал и во что превратился. Именно собственную ничтожность не мог простить рабам Вальд. То, что даже у безропотных жертв было больше силы и чести чем у него. И сейчас, когда Джина и кузнец покинут это проклятое место, он останется единственным вольным человеком в лагере, останется наедине со своими грехами. Порыв ветра всколыхнул листву редких деревьев. Женщина уходила прочь, в темноту недостроенных улиц, оставляя полную фигуру стоять посреди дороги с онемевшей протянутой рукой. Вещей было немного. Два комплекта одежды, дорожный плащ, кошелек с серебром, оружие. Малендрик настоял на том, чтобы девушка взяла деньги и выбрала себе снаряжение по вкусу, ибо обещание не будет надлежаще исполнено если обретшая свободу авантюристка будет убита в дороге. Джина не привередничала - взяла испытанный не раз меч и кожанный щит. Долгое время смотрела на кольчугу, но внезапно осознала, что любимая ей броня не особо эффективна. Слишком прочная для отражения ударов гоблинов, почти бесполезная против орков. Потому выбор ее пал на простенький нагрудник из клееных крысиных шкур, и легкий комплект защиты для рук и ног - участков в которые чаще всего метят гоблины. На какой-то момент она остановилась, словно ждала кого-то. Но, за чем себя обманывать? Их с Малендриком роман хоть и был интересным приключением, спасшим их обоих от помешательства, ни ни к чему не обязывал. Теперь у полуэльфа появилась новая любовница и даже еслиб Джина захотела - вряд ли смогла соперничать с кем-то у кого грудь на три размера больше, а суставы гнутся на 240 градусов. К тому же она явно ему надоела. И все же, когда за дверью послышалось копошение в сердце на мгновение вспыхнула надежда. И столь же быстро потухла... Вместо полуэльфа в дом ввалилась грузная орочья туша с толстым подростком на спине. - Повелитель желает говорить! - возвестил орк, клацая стальными зубами. Восстановление Ворога прошло не легко, но успешно. Руки и ноги удалось пересадить от другого орка и довести до нужного уровня магией, а вот зубы бывший полководец попросил сделать из металла, дабы их тяжесть напоминала о весе слов и его, Ворога ошибках. - Мой повелитель? Внемаю. - за годы плена женщина научилась произносить это слово с удивительной интонацией. Звучало оно как "дерьмо". - Внемлет она... - пробурчал Артем, - скажи ка лучше, шлюха, ты зачем Вальда порешила? - Я что?! - Да не придуривайся. Ты последняя с кем его вчера видели. А сегодня утром нашего общего друга нашли болтающимся в петле за частоколом. Итак, повторю вопрос. Зачем ты вздернула старосту? Или думаешь наш красноглазый друг защитит тебя от всего на свете? Молчишь? Может нам стоит быть более настойчивыми? Она попятилась назад, едва только бывший полководец шагнул навстречу. Ворог был безоружен, но девушка прекрасно знала, что даже будучи безоружным, огромный орк размажет ее стене. Это не беря в расчет несовершеннолетнего колдуна устроившегося у того на спине. - Погоди. Ты сказал, что он висит? Так может он сам и повесился? - Сам? С чего бы? - Например совесть замучила! - выкрикнула девушка, внезапно понимая, что так оно скорее всего и есть, - Сам подумай, как я его подвесила бы? В Вальде центнер веса, а я не орчиха. И он при этом не сопротивлялся? Жестом Артем приказал орку остановиться. В словах женщины была логика. Только с какого перепугу старосте вешаться? Кормили его хорошо, разрешали гулять, хвалили и власти у него было побольше чем у иного Вождя. - Совесть. Ты в первый раз это слово слышишь, да? Вальд был человеком. Оступившимся, слабовольным, но человеком, и у него, в отличие от одного жирного недоросля, хватило сил признать свои ошибки. - Не дерзи... - А то что? Расправишься с моими друзьями? Так их не осталось больше. Вальд был последним. Две недели назад от побоев умер Рольд, девчонки из столовой умерли в позапрошлом месяце, когда твои пьяные орки ворвались в женский барак и устроили дебош. Остальные погибли еще в первом лагере и по пути через Алую степь и Земли изгоев. Так что мне, искренне насрать на твои угрозы. Смерти я не боюсь. И никогда не боялась. Идя в авантюристы мы все готовы принять смерть от лап какой-нибудь мерзкой твари, утоляющей свои комплексы, сексуальную неудовлетворенность и умственную ущербность за счет чужих страданий. Выплюнув слова Джина решительным жестом сдернула рюкзак со стола и обойдя ошарашенного повелителя вышла наружу. Шаг ее был твердым, и хотя каждая клеточка девушки сжималась, ожидая удара в спину, его не последовало. - ты пожалеешь, послышалось за спиной. Ты заплатишь! Ты ответишь! Ты не представляешь, с кем связалась! Я тебя в порошок сотру! Но визгливые выкрики, вызвали у девушки лишь приступ смеха. - С капризной малолеткой? - Уточнила она, наслаждаясь очередной порцией брани, половина из которой звучала на незнакомом языке, - смотри не разрыдайся, повелитель! Море бурь - странное название, на первый взгляд вовсе не подходящее этим тихим, спокойный водам. Мирная гладь искрилась на солнце, тронутая лишь легкой рябью, уходящей за горизонт. И не было здесь никого кроме одинокой, плывущей по морю лодочки. - Говорят, некогда здесь каждый день проходили сражения. Монстры вторгались через эти воды, люди отражали вторжения, конвои работорговцев уходили на север, туда же следовали флоты приморских царств, решившие положить конец набегам. Неужели старые времена возвращаются? Женщина на минуту перестала грести, глядя на своего собеседника. Пожилой мужчина сидел напротив, мерно совершая движения веслами. - Думаю, они и не приходили никогда. Люди всегда будут охотится на монстров, а монстры на людей. Глупо делать из этой войны что-то героическое. - Значит ты решил сдаться? - С грустью спросила она, - но как же все то оружие, что ты сделал для наших врагов? Оружие которым будут убивать людей, эльфов, драконидов, даже гномов... - Я сожалею. Хотя не думаю, что поступил многим хуже тех, кто строил для врагов дома и выращивал им еду. Мы все рабы в той или иной степени, Джина. Включая тебя. Мы выжили и это здорово. Нам дали денег. Что ж, эти деньги несомненно кровавые, но лично я направлю большую часть из них на помощь гильдии. Сам я слишком стар для этого дерьма. - А вот я еще нет, - Девушка решительно сжала кулаки, - они заплатят за все, их самозваный повелитель, старуха, Малендрик - всех их будут судить за их преступления. - Стоит ли? - задумчиво произнес кузнец, на несколько минут оставляя весла. - Мы выжили чудом. Последние из гарнизона Бравого. Думаешь, наши с тобой товарищи хотели бы, чтоб мы погибли, а с нами и память об их подвиге? А хотели бы они, что б кто-то узнал правду о том, как нам удалось выжить? Что бы нас судили? Да, нас оправдают, несомненно. Но жить с позором всю оставшуюся жизнь, разве оно стоит того? Почему бы тебе просто не вернуться в родную деревню к отцу и матери, не завести семью и не жить. Если ты правда хочешь отомстить нашим угнетателям - сделай то, чего они не ждут - вложи меч в ножны. Оставь проблему тем, кто в силах с ней справится.