Кровь

      Возвращаясь обратно в комнату, мы зашли в столовую, где нас по плану должны были кормить. Кусок мне в горло не лез уже два дня, поэтому склизкое пюре и просроченные котлеты пришлось отложить на другой раз. В коридорах, когда проходишь мимо соседних комнат, можно было увидеть крупные куски осыпавшейся штукатурки, которые я и начала пинать, подбрасывая над полом. На голове, как и всегда, был чёрный капюшон, закрывающий пол-лица, а руки на своём привычном месте в карманах. Чёлка спокойно закрывала левый глаз, мешая обзору, но тем не менее лучше не видеть то, что произошло потом. — Я же говорила, что ты ответишь за свою дерзость… Опять эта стерва. Как же иногда хочется сломать ей пару рёбер! Я медленно разворачиваюсь на носках в её сторону, иногда раздражённо вздыхая, потому что эта девчонка мне порядком надоела. О, да вы гляньте, дружков притащила… Боится, значит. Морриган гаденько ухмыляется, упираясь руками в бёдра. Сзади неё стоят двое парней лет пятнадцати, а по левую и правую стороны — подруги. Марта была самой мелкой среди этой шайки, поэтому на девяносто девять процентов я уверена, что она тут в качестве поддержки, не более того. Хелен — самая настоящая бестия, ничем не отличается от самой блондинки. Только разве что в весе она превосходит нас всех вместе взятых. Ядовито-оранжевое платье идеально подчёркивает все её жировые складки. По тупости банда превосходит даже миссис Хьюман, которая каждый раз спускает им всё с рук. Подобрались соперники те ещё… — Ты сегодня проявила ко мне неуважение, Блэк, — она забирает из рук одного мальчишки увесистую биту, покручивая её в руке, словно угрожая, — А я всегда добиваюсь того, чего хочу! «Сейчас повеселимся» Бита проносится буквально в паре сантиметрах от моей головы, громко рассекая воздух. Благодаря своим отработанным навыкам в гимнастике, этот удар прошёлся мимо, из-за чего Лара едва избежала встречи с холодной напольной плиткой. Она шипит что-то неразборчивое в мой адрес, а потом начинает со всей дури размахивать своей дубиной. Взмах… Уклон… Ещё взмах… Постоянные развороты через каждые три-четыре секунды начинают выматывать. Я чувствую, как дыхание постепенно начинает сбиваться, а ноги подкашиваются и дрожат в коленях. Несколько прядей хаотично легли на лицо, перекрывая весь вид на противника. Взмах… Удар приходится мне прямо по предплечью так, что даже глухой услышит хруст сломанных костей. Резкая боль пронизывает всю руку от кончиков пальцев до самой ключицы. Хочется кричать… Но только не перед этими ублюдками. Лучше уж прожить остаток дней здесь, чем показать им свою слабость. Морриган делает очередное движение вверх, дающее немой сигнал о том, что уже через пару секунд новая волна боли отразится на мне. Но, к счастью или сожалению, этого не случилось… — Что за?! Моя «сломанная» рука резко хватает биту за один конец, крепко сжимая пальцами. Не знаю, как, но в предплечье уже нет той адской боли, которая присутствовала там ещё секунду назад. Сами собой ногти впиваются в лакированное дерево, оставляя за собой неестественно глубокие трещины. И уже через мгновение сквозь разломы в рукоятке пробивается яркий светло-зелёный свет, отражающийся мелкими бликами в окнах. Дымящиеся обломки прежнего оружия с грохотом падают на пыльную серую плитку коридоров, пока я всё ещё нахожусь в немалом удивлении от происходящего. — Твою мать! — кричит Дилан на весь детдом, от чего Марта закрывает ему рот маленькой дрожащей ладошкой. Моя вторая кисть начинает извиваться, словно вырисовывая в воздухе какие-то знаки. Чёрный дым покрывает всё запястье, словно рукав, а бледные изумрудные нити, тянущиеся от пальцев, в миг сцепляются вместе, образуя непонятную субстанцию. Во мне сейчас перемешались несколько чувств: страх, удивление, ярость. Хотелось одновременно утихомирить этот процесс, а с другой стороны, в груди разгоралось пламя предвкушения. В голове уже проплыли картинки, где эти твари медленно задыхаются, хватаясь за глотки, будто ища спасения. А его нет. Есть только Я… Их погибель. — Блэк, прекрати это! — Хелен начала активно взмахивать руками, указывая на образовавшийся вверху потолок из ядовито-чёрного тумана. — Не хочу. Один луч летит прямо в Алекса, отбрасывая того к стене. Широкие трещины мигом расходятся по всей штукатурке, оставляя за собой густой столб пыли. Из его горла выходит слабый стон, больше похожий на жалобный писк, смешанный с долей горечи. Багровая лужа под его головой мигом окрашивает рыжие волосы в вишнёвый оттенок, а серая рубаха теперь продырявлена острыми своеобразными нитями. Далее Дилан… Его со всей силой прижимают к потолку, затянутому тёмным облаком. Нити резко выпрямляются, пробивая его грудную клетку, словно шипы, а трахея оказывается беспощадно перерезанной ими. Громкий крик заставляет прижать ладони к ушам, но даже после этого в голове стоит полный боли и отчаяния голос парня. Они нашли своё наказание, а те, кто до сих пор остался без него… Будут обречены на долгие страдания во мраке.