Погода в Лондоне редко балует своих жителей и гостей хорошим настроением. Столица Великобритании и в этот день была пасмурная и дождливая. Иногда холодные капли переставали сыпаться с неба, но лишь на время, чтобы затем опять преподнести незащищенным зонтами прохожих «приятный» сюрприз. К таким в данный момент относился и Шерлок. Запахнув поплотнее своё пальто, сыщик, стараясь не отвлекаться на данное природное явление, уже около часа шёл по улицам города в одному ему известное место.
Три дня он потратил на его поиски и теперь намеревался нанести этот малоприятный, но необходимый визит. Увы, даже до его холодного и совершенного ума иногда могла докричаться забитая с самый дальний угол сознания совесть. Хотя дело было и не совсем в ней — Шерлок скорее считал, что поступает так, как велит ему его ремесло. Но и не совсем без неё всё же.
Оставив позади шумные многолюдные улицы, даже в такую погоду битком забитые горожанами и туристами, Холмс уверенно направился в тихий, не привлекательный своей простотой район. До окончательной цели оставалось всего около трёхсот метров, и видимо, поэтому дождь решил напоследок пустить в ход козырного туза — моросящие капли за одно мгновение превратились в почти тропический ливень.
«Проклятая погода!» — впервые за день позволил себе выругаться на неё Шерлок, в два раза прибавив скорости в шаге. Хотя можно было особо не спешить — всё равно дождь промочил детектива насквозь, мокнуть там больше было нечему.
Наконец Холмс добрался до нужного ему дома. Это было небольшое шестиэтажное кирпичное здание с большими окнами и убранными внутрь балконами. Сбоку от двери располагался домофон с номерами квартир в данном подъезде.
— Si? * Кто это? — раздался в нём женский голос, когда Шерлок нажал кнопку вызова напротив нужной квартиры.
— Будто Вы сами не видите, — не без раздражения ответил Холмс.
— Если Вы про эту мокрую детективную физиономию, то да, вижу.
— Я пришёл, как Вы и просили — по-простому, в назначенное Вами же время, не приведя никого за собой. Не желаете теперь открыть мне дверь?
— Я говорила, что Вы сможете прийти к моему дому, но я вовсе не обещала, что впущу Вас. Желаю Вам хорошего обсыхания в Вашей гостиной у потрескивающего камина. Да, надеюсь Вы умеете плавать, иначе сейчас не добраться туда.
После этого собеседница отрубила связь. Крепко выругавшись про себя, Шерлок принялся по-быстрому разрабатывать план по попаданию в эту квартиру без помощи ее хозяйки. Можно позвонить соседям и разыграть очередную комедию, как он это уже делал неоднократно… Хотя нет, в таком доме наверняка все друг друга знают, и если не лично, то хотя бы в лицо. Дверь не взломать: замок электронный, на такой уйдёт много времени. Про попадание через окно не могло идти и речи — это просто физически невозможно.
Внезапно Шерлок каким-то семидесятым чувством уловил движение над своей головой и в самый последний момент успел перехватить летящий на него зонт в черно-бело-красную полоску. Если бы не его реакция, то этот замечательный аксессуар весьма болезненно встретился бы с его головой, либо неизбежно разбился бы об асфальт. Вслед за этим со стороны двери раздался щелчок с переливистым гудком — замок был разблокирован. Воспользовавшись моментом, Шерлок по-быстрому вбежал в светлый подъезд, с той же скоростью взбежав на третий этаж. Там его уже на пороге своей квартиры встречала с ухмылкой молодая красивая темноволосая девушка, одетая в пушистую сиреневую кофту, темно-серые леггенсы и коричневые угги.
— Ваше настроение меняется быстрее, чем погода, — произнёс, подойдя к ней Шерлок. — Минуту назад Вы хотели прогнать меня, затем едва не убили этим… предметом, а после сразу же впустили.
— Не обольщайтесь, мне просто стало жалко отдавать Вам свой зонт, который я сбросила в порыве жалости. Ладно, заходите, раз уж пришли. Только останьтесь на время в прихожей — с Вас течёт как из ведра, а я не хочу чтобы Вы загубили мои ковры. Я сейчас найду что-нибудь из сухого.
— У Вас хранится мужская одежда? — слегка удивлённо спросил Шерлок.
— Не надейтесь, что отделаетесь так легко, — снова усмехнувшись ответила девушка, возвращаясь из своей спальни с комком вещей на руке и держа тапки в другой. — Придётся временно довольствоваться той, которую я уже не ношу. Вот Вам новая «обувь», вот одежда. Можете переодеться в моей спальне, а можете в ванной, как хотите. Камер у меня тут нигде нет, а самой мне до Вас нет никакого дела. Да, когда избавитесь от этой мокроты, то забросьте ее в стиральную машину и включите режимы отжима и сушки. Саму машинку найдёте в ванной. Ну, кажется всё на данный момент. Я буду ждать в гостиной.
С этими словами девушка оставила Шерлока.
Её квартира состояла из двух комнат, не считая кухни и ванной комнаты. Если смотреть со стороны входа, то с правой стороны сразу же располагалась просторная светлая кухня с ментоловыми шкафами, оформленная в стиле прованса.
Слева находилась большая гостиная, содержащая внутри себя длинный чёрный диван, висящий напротив него телевизор с DVD, полки и шкафы со стеклянными дверцами, способное уместить в себе двоих человек кресло, а также множество разбросанных по полу разноцветных подушек.
Если пройти мимо всего этого, то окажешься у двери, ведущей в спальню. Здесь, как и в гостиной, стены были выкрашены в пастельный цвет, только не в сиреневый, а в нежно-голубой. Огромная кровать, явно рассчитанная минимум на четверых таких девушек, как её хозяйка, занимала собой большую часть пространства. Но всё равно места было достаточно, чтобы поместить в ней белый туалетный столик, два гардеробных шкафа, магнитофон, небольшую тумбочку на колесиках и битком забитый книгами стеллаж.
Если не заходить в спальню, а завернуть в находящуюся справа от неё дверь, то попадаешь с ванную комнату. Все оттенки морской волны сложились на её стенах, включая изображения ракушек и морских звёзд. Большая ванна-джакузи, раковина с висящим над ней прямоугольным зеркалом и полкой, заставленой только стаканчиком с находящейся в нём зубной щеткой и новым тюбиком мятной пасты, подвесной шкафчик, явно скрывающий за собой все основные «богатства» женской ванной комнаты, стиральная машинка — вот всё её содержание.
Сделав выбор в пользу ванной комнаты, Шерлок как можно быстрее избавился от противной, холодной, мокрой одежды, стараясь не думать о том, что вместо этого ему придётся некоторое время пробыть в растянутых тёмно-серых спортивных штанах, просторной даже для него широкой клечатой рубашке и в пушистых тапочках лимонного цвета, на удивление подошедших по размеру. Одни только штаны подвели — длина штанин была коротковата. А всё остальное пришлось впору.
Забросив свои вещи в стиральную машину и поставив её на режим «отжима», Холмс, избегая взгляда на своё отражение, вышел из ванной. И сразу же наткнулся на девушку, протягивающую ему мохнатое коричневое полотенце.
— Я могу и фен предложить, — с неизменной улыбкой произнесла она. — Вашим волосам он явно не помешает.
— Спасибо, мне хватит и полотенца.
— Хорошо. Желаете что-нибудь выпить? Чаю? Кофе? Да, как там поживало Ваше пальто после того инцидента? Быстро отстиралось?
— Вполне.
— Честное слово, я совсем не хотела ничего выливать на него — я целилась на рубашку.
Шерлок ничего не ответил на это, лишь с искорками упрёка взглянув на неё, хотя она, казалось, и не заметила этого. Проведя его на кухню и усадив за стол, девушка ещё раз спросила:
— Так Вы будете что-нибудь пить?
— Не откажусь от чая.
— Сахар нужен? Молоко?
— Это я уже сам добавлю.
Поставив электрочайник кипятиться, девушка, барабаня пальцами по столешнице, повернулась к Шерлоку с внезапно посерьезневшим лицом.
— Надеюсь, Вы понимаете, что все эти три дня я так тщательно избегала Вашего общества из элементарного чувства самосохранения?
— Вам оно должно было напомнить о себе в тот момент, когда Вы решили вернуться в Англию. Вот что Вам не сиделось в Австралии? Вы были на другом конце света, под присмотром наших агентов, и в полной безопасности.
— В полной безопасности? — вскинула бровь девушка. — Бросьте, когда невольно связываешься с чересчур длиннорукими представителями человеческого рода, то ничто и никогда не сможет гарантировать тебе стопроцентную безопасность. А что хорошего в том, чтобы покорно сидеть на месте, как какая-то овца, в ожидании разрешения своей судьбы? До тебя в любой момент может добраться хищник, а ты всё сидишь, мекаешь и наивно надеешься на чью-то помощь и защиту. Извините, но роль этой овечки претит моей натуре. Рано или поздно они всё равно доберутся до меня, так пусть это произойдёт потому, что я сама их спровоцирую на это. Тогда я буду держать ситуацию хотя бы под небольшим контролем.
— Вы утверждаете, что избегали разговоров со мной только из чувства самосохранения? По-моему, природа вообще обделила Вас этим чувством, иначе Вы не привели бы меня в свою квартиру.
— Мистер Холмс, — девушка разлила по чашкам горячую воду, достала из холодильника пакет с молоком, и поставила на стол упаковку с кусковым сахаром. — Мистер Холмс, я прожила в Лондоне целых две спокойных недели. Я знаю, что за мной наблюдали люди Вашего брата, иначе не могло быть — я же у вас главная наживка. Но я так же абсолютно уверена, что с меня не спускал глаз кто-нибудь из друзей главаря наших январских похитителей. Понятия не имею, что это за человек и с чего у вас идёт такая охота друг на друга, но раз уж Вы втянули меня в эту игру, то придётся принять её правила. Первое; не подавать никаких признаков того, что я что-то помню из тех событий. Напрасно что ли вы мне сделали во всех отчетах амнезию? Я даже из-за этого место в труппе потеряла… — девушка замолчала и слегка погрустнела на миг. — Я всю жизнь мечтала о карьере примы. И я сумела осуществить свою мечту, в течении нескольких лет удерживая за собой звание одной из лучших балерин в мире. И вот как всё внезапно разрушилось… Знаете, отец мне всегда говорил — никогда ничего не делай смыслом своей жизни, кроме самой жизни. Теперь я смогла ощутить на себе смысл его слов. Итак, о чём я говорила? Ах да, о правилах игры. Да, первое; вести себя так, словно ничего из тех событий меня не касалось. Если мне и грозит какая-то опасность, то только желание отомстить за то, что я каким-то образом сумела сорвать их план. А за что мстить, если я ничего не помню? Думаю, именно благодаря этой легенде я до сих пор жива. Даже то, что я внезапно вернулась, говорит либо о том, что я на самом деле ничего не помню и оттого ничего не боюсь, либо о том, что это сделано с какой-то конкретной целью, направленной на вред их банде. Сперва всё говорило в пользу первого варианта, и вот тут Вы находите меня!.. Что они должны были подумать в этот момент? Подозрения наверняка возникли, а уж если бы я поговорила, или даже пошла бы с Вами куда-то, то тогда я нисколько не удивилась, если бы меня тут же снял какой-нибудь скрытый снайпер. Они, конечно, не стали бы этого делать, но кто ж знает… Поэтому я и вылила на Вас кофе — получилось, что Вы полезли ко мне, одинокой девушке, и я таким образом защитилась. Даже если они решили, что Вы нарочно искали со мной встречи, то моё поведение в их глазах должно было укрепить уверенность в отсутствии у меня памяти.
— И тем не менее, я сижу у Вас в квартире, — произнёс Шерлок, отпив начинающий остывать чай. — Что они, по Вашему мнению, должны теперь думать?
— Вы три дня ходили за мной. Три дня я отгоняла Вас, но каждый день делала это всё позже и позже. Кстати, Вы отлично выполняли свою роль — не думаю, что Вы стали бы так светиться просто ради забавы.
— Верно.
— Так вот, выходит, что Вы добились своего и пришли на назначенное мною свидание. А в каком виде — деловом или романтическом — не знаю, как они там уже решат. Зная Вас, скорее всего решат в пользу делового. В любом случае, мне теперь будет уделено гораздо больше внимания. Игра приобретает запах жареного для обеих сторон. Но я умышленно повысила в ней ставку, поэтому Вы и сидите здесь, пьёте мой чай и полностью посвящены в моё видение дела. Теперь Ваша очередь; как Вы собираетесь действовать? Только не говорите, что снова «импровизация».
— Но так и есть. Погодите, — Шерлок на мгновение оставил её в одиночестве, сходив переключить машинку на режим «сушки». — Итак, Вы спрашиваете какой у нас имеется план? Отвечу коротко — никакого.
— То есть как?
— Ну, именно вот так. У меня нет плана. Видите ли, Майкрофт намеревался задействовать меня в своём, но это означает лишь одно — полное и беспрекословное подчинение его решениям.
— По Вашему, это настолько плохо, что решили действовать самостоятельно? И всё это назло ему? Знаете, Шерлок Холмс, мне нет никакого дела до ваших длящихся с детства разборок, но речь идёт о моей жизни! В первую очередь, о ней, а также может и о Вашей.
— Мисс Брейл, мой изначальный план состоял в том, чтобы избавить Вас от роли наживки, которую уготовил Вам мой брат.
— С чего бы это?
— С того, что я не люблю держать под рукой обузу.
— А как же в таком случае Джон Ватсон? Он, конечно, врач, то есть немного поближе к Вашему миру, чем я. Но зачем же Вам его повсюду таскать за собой, а не только на осмотр жертвы?
— У него есть редкий дар — Джон умеет терпеливо молчать, а затем без лишних вопросов выслушивать мои мысли, если я решаю поделиться ими с ним. Иногда это помогает быстрее найти ответ, нащупать скрытое от глаз звено. Джон мой помощник, коллега, ассистент… Как хотите называйте. А кем будете Вы?
— Кем я буду? Острым сыром.
— Кем-кем? — удивлённо переспросил Шерлок.
— Вас удивляет, что я так назвала себя? Перед вылетом в Австралию я сказала Вашему брату, что «они убирают от крыс острый сыр — заманчивый, но мало съедобный». Знаете, будь у меня возможность — я бы и сама решила всю эту проблему. Но у меня нет ни соответствующих навыков, ни финансовых средств, ни обширной сети помощников-профессионалов. Поэтому я и согласна ещё раз поработать с Вами в одной команде, хотя мы оба от этого не в восторге.
— Это верно. Но если Вы действительно отдаёте себе полный отчёт в происходящем, то должны прекрасно понимать, что меня в первую очередь будет интересовать только конечный результат. Ваша жизнь, или чья-либо другая не будет иметь для меня никакого значения, если это позволит мне одержать победу.
— Спасибо за откровенность, ибо я точно так же буду защищать себя. Теперь не придётся объяснять почему я, если понадобится, без раздумий прикроюсь Вами от пули или чего-нибудь ещё.
— Значит, всё решено.
— Нет, не всё; плана у нас так и нет.
— Мисс Брейл, Вам не кажется, что всегда лучше всего получается именно тогда, когда никакого плана нет? Но если Вам так хочется узнать, что я намерен сперва делать, то вот мой ответ — ждать, когда они сделают первый шаг. От этого и начнём играть. Ему именно это и нужно — игра. И чем изощреннее, тем лучше. Он питает слабость ко всякого рода дешёвым эффектам. Это и сыграет против него. Знание слабых мест противника является основой любой победы, а слабые места есть у всех.
— Даже у Вас?
— Да, даже у меня.
— А Вы не думаете, что он попытается в свою очередь надавить на них?
— Думаю, что да. Но для этого ему придётся достаточно выдать себя, чтобы мы могли покончить с ним.
На кухне повисло молчание: оба погрузились с свои мысли, лишь размеренное тиканье часов нарушало эту тишину.
— Я смотрю, одежда пришлась Вам впору, — первая нарушила тишину Мия. — Ну, кроме штанов — слегка коротковаты.
— Не думал, что у Вас имеется такая просторная одежда.
— Одно время я не могла выносить, чтобы меня хоть что-то сдавливало. Даже эти тапочки взяла на несколько размеров больше, лишь бы чувствовать свободу.
— Удивительно, что с таким характером Вы пошли по пути балерины. По-моему, у вас там нет никакой свободы, которую Вы так любите.
— Да, на тренировках я закована в цепи. Но на сцене я всегда раскрывала всё то, что накапливалось за долгое время заключения. Думаю, поэтому я и стала лучшей. Вам ли не понимать меня — с такими способностями давно могли быть главой Скотланд-ярда, но Вы выбрали путь героя-одиночки, берясь только за те дела, которые приходятся Вам по душе. И любые попытки «приручить» Вас, подмять под какие-либо правила, неизменно заканчиваются провалом. Было бы это возможно, если бы Вы не ценили свою свободу больше всего на свете?
— Мисс Брейл, я, в первую очередь, ценю ясность и холодность своего мозга, и ничто не должно нарушать ход его работы. Любая трещина, даже микроскопическая, нарушит этот совершенный механизм, и от некогда лучшего в мире сыщика-консультанта останется только память, а для меня это равносильно смерти. Вы говорите, что никогда ничего не стоит делать смыслом своей жизни, кроме самой жизни? Так вот — работа и есть моя жизнь.
— То есть для Вас существует только Ваша работа?
— Да.
— Вы несчастный человек. И Вы сами делаете себя таким… Одну минуту.
С этими словами Мия извлекла из кармана кофты телефон, который до этого беззвучно провибрировал в нем. Это пришло сообщение от неизвестного абонента, содержание которого гласило:
«Доброго вечера, моя Одиллия. Как поживаешь? Советую перекрасить перья — блондинки ныне предпочтительнее.»
— Как думаешь, это уже они? — спросила Мия у Шерлока, протягивая ему телефон.
— Очевидно, — протянул Холмс.
Тем временем сообщения посыпались одно за другим:
«Сегодня ужасная погода. Ты не промокала?»
«Ой, извини, я и забыл, что это не ты была на улице.»
«А может и не забыл.»
«Хочешь ответить что-нибудь?»
«Нет? Правильно — девочкам не стоит общаться с незнакомцами.»
«А может не будем больше друг другу незнакомцами, а? Встретимся?»
— Подожди, — Шерлок выхватил у Мии телефон, видя, что она собирается выключить его.
— Что ты делаешь? Он же нарочно провоцирует нас на ответ.
— А мы ему подыграем.
С этими словами Шерлок быстро напечатал короткое сообщение:
«В десять часов».
Ответ не заставил себя ждать:
«Замечательно. Тогда до вечера.»
«Да, если вздумаете отправить кому-нибудь хоть точку, то сами станете размером с неё. Не думаю, что это совместимо с жизнью, согласны?»
