Три сердца на двоих

Доктор показывает лишь лучшую часть себя банде, делает вид, что она добрый пришелец, что вечно улыбается и всегда поступает по-хорошему. Она врет. Да, она старается быть лучше, раз за разом напоминает себе о том, что надо поступать правильно. Скрывается за иллюзией того, что делает все верно, например, с пауками. Не убивая их собственными руками, она с улыбкой продолжала делать вид, что оставить их умирать — гуманнее. Но это не так… Она готова была дать отцу Райана погибнуть, чтобы убить своего врага. Стояла и смотрела, просчитывая у себя в голове вероятность, того выживет он или нет. Выходило 50 на 50. Ей было не все равно, но она готова была им пожертвовать. Все обошлось, но это была очередная иллюзия. Он мог стать еще одним из тысячи погибших из-за неё людей. Каков шанс того, что следующим не станет кто-то из её семьи: Грэм, Райан… Яс. Только не она! Она опасливо оглядывается на спутников, проверяя, заметили ли они, что она не та, кем кажется. Видит ли Грэм, что она не дала ему совершить убийство, но не раз делала это сама, видит ли Райан, что она почти убила его отца, видит ли Яс… Доктор сжимает кулаки, стараясь впиться ногтями в кожу. Яс, яс, яс… Яс — блестящая, великолепная и очень умная. Ясмин Кан, которая считает её лучшим человеком во вселенной. Когда Доктор прощается с парнями, обещая их забрать, как только они решат семейные проблемы, она чувствует обжигающий взгляд Кан. — Ясмин, ты идешь? — спрашивает Райан — Я… я чуть задержусь… Мне надо забрать куртку в комнате, — немного неуверенно отвечает Ясмин. — Окей. Пока, Яс, пока, Доктор — не замечая заминку в словах Кан, Райан машет на прощание рукой и захлопывает дверь ТАРДИС, оставляя девушек наедине. Доктор, избегая взгляда Кан, подходит к консоли делая вид, что очень занята срочной и безотлагательной настройкой… чего-либо. Краем глаза она замечает накинутую на выступ панели куртку. Почему она солгала? Ясмин подходит ближе, облокачивается на консоль, пристально смотрит на Доктора и полностью игнорирует одежду, что лежит рядом. Тринадцатая вздыхает, понимая, что девушка не собирается уходить и поднимает голову, встречая пронзительный взгляд. — Доктор, все хорошо? — Кан осторожно прикасается рукой к плечу Тринадцатой, чувствуя как она дрожит, — Мы победили далека, ты всех спасла… — Аарона спас Райан! — резко перебивает Доктор, ощущая, как подкрадывается чувство вины, — Я готова была дать ему умереть. Кан поджимает губы, знает, что Доктор говорит правду. У неё нет иллюзий в отношении Тринадцатой, нет розовых очков, создающих идеальный образ Доктора в её глазах. Она видит её настоящую и принимает со всеми недостатками, с черным прошлым и с тьмой, что скрывается в глубине изумрудных глаз. — Но он жив, а далек мертв, — Кан наклоняется ближе, проводит рукой по ключице Доктора и опускает ниже, останавливая ладонь на уровне двух сердец и даже сквозь одежду чувствует их сильное биение, — Существуют сложные решения и не всегда есть возможность поступать хорошо. Правильного выбора нет, мы можем лишь стремиться спасти как можно больше жизней. Доктор фыркает, впервые за долгое время не находя слов, чтобы ответить. Знает, что Ясмин права. Когда она регенерировала, она надеялась, что все станет проще, что можно будет поделить мир на правильные и неправильные поступки. Она ошиблась. — Почему ты ещё здесь? — надломлено спрашивает Доктор. Губы Кан трогает грустная, чуть кривая улыбка, и она произносит: — Я нужна тебе. Доктор смеётся негромко, сухо, не в состоянии отрицать правду, ей всегда нужен кто-то рядом, чтобы напоминать о необходимости быть лучше… но Кан нужна ей не только поэтому. Доктор улыбается еле заметной, но полной нежности улыбкой и сокращая оставшееся расстояние между ними, наклоняется вперед, позволяя лбам соприкоснуться. Прикрывает глаза, делая глубокий вдох, чувствует запах жасмина. — Я хочу, чтобы ты осталась, — очень тихо проговаривает Доктор и это больше похоже на отчаянную мольбу. Кан слышит за этими словами больше, чем просьбу не идти сегодня домой. Она берет ладони Тринадцатой, чуть сжимает их даря Доктору чувство защищенности и дает обещание, которое не посмеет нарушить. Повторяет свои же слова, привнося в них более глубокий смысл: — Я с тобой, что бы не случилось.