Ловушка для каменного сердца

      Хана хранила молчание, пока процессия спускалась по каменным порожкам винтовой лестницы. Наори вопросов не задавала, с волнением заглядывала в лицо, но не расспрашивала. Стражник, идущий на несколько шагов позади, время от времени шмыгал носом, и лишь этот звук, да топот ног, эхом отражавшийся от холодных каменных стен, не позволяли тишине полностью завладеть сознанием Ханы. Она пыталась не думать о словах Таори-сан, но те удивительным образом глубоко засели в голове. И доверие к Тобираме подвергалось жестокой проверке на прочность. Хотя слова Таори-сан и не вызывали в девушке глубокой веры, зерно сомнений этой коварной женщине посеять в душе удалось.       Когда стражник отстал почти на пролет, Хана обернулась и взглядом поманила Наори приблизиться. –Что наговорила вам эта злобная женщина, от чего на вас лица нет? – Сердито зашептала Наори, поравнявшись с Ханой. –Почти ничего. – Девушка вздохнула и опустив подбородок, покачала головой. – Но и этого оказалось достаточно, чтобы во мне зародились эти ненавистные чувства сомнения и неуверенности.       Хана сжала кулаки и шумно вздохнула. –О Ками, могу ли я хоть кому-то верить!? –Вы можете верить мне, моя дорогая. –Нет. – Хана порывисто обернулась, на сердитый лик лица упал блеклый луч из расселины меж каменной кладки тюремной стены, но в глазах не было злобы – в них стояла глубокая обида. – Даже тебе я не могу полностью верить. Ведь ты мне многого не рассказала.       Брови Наори взмыли вверх. -О моей маме. – Совсем тихо добавила Хана и отвернулась. – Ты знала ее с детства, сама об этом рассказывала, помнишь? -И я рассказала про нее все, что имело бы для вас ценность. – Сказала Наори и голос ее не дрогнул, ведь за многие годы она действительно уверовала в истинность этих слова. –Ты пыталась представить ее в моих глазах только в безукоризненно чистом свете. Но я хотела знать ее настоящую, с темными пятнами и изъянами, какие есть в каждом из нас. –Я описывала вашу мать, такой, какой знала. –И о ее любовной связи с отцом Тобирамы и Хаширамы ты посчитала умолчать, потому что решила, что столь незначительные сведения для меня не могут иметь никакой ценности? – Вспылила Хана, больше не справляющаяся с обуревающими ее эмоциями. – И о том, что кунай, переданный тобой, как память о маме, является его подарком, ты тоже решила умолчать.       Наори приоткрыла рот, желая что-то сказать, но, покачав головой, передумала. Хана почувствовала себя обманутой и преданной. Обида всколыхнулась в ее глазах, но вырвалась наружу лишь бессильным вздохом. -Пообещай, что когда-нибудь расскажешь мне о маме. - Тихо, на выдохе, сказала Хана, отворачиваясь от Наори, чтобы спрятать стоящие в глазах слезы. - Когда я буду готова это услышать, ты расскажешь мне о ней правду. –Я всегда готова отвечать на любые ваши вопросы. - Спокойно отозвалась Наори. -Хорошо. - Хана резко отдернула руку от холодных металлических перилл. - А сейчас я как можно скорей желаю покинуть это место. Не хочу повести здесь еще и минуты.       И с этими словами, не обращая внимание на просьбы сильно отставшего стражника подождать, Хана ускорила шаг. Она перескакивала через порожек, стремясь как можно скорее покинуть стены этого злосчастного места. Преодолев мост, уже собираясь толкнуть металлическую дверь, ведущую на свободу, она неожиданно остановилась. По ту сторону послышались голоса, один из которых ей показался смутно знакомым. –Я не могу пропустить вас. – Говорил стражник срывающимся от волнения голосом. – Тобирама-сан приказал никого не впускать. –Я личный ирьенин Таори-сан. В мои обязанности входит следить за здоровьем госпожи. – Голос у говорящего был громким и грубым. – В ваших казематах сырость и холод порождают распространение плесени и грибка. Недопустимо держать госпожу в подобных условиях. –Ичиро-сан, мне очень жаль, но я не могу нарушить приказ Тобирамы-сана.       Хана вздрогнула, услышав знакомое имя лечащего ее медика и прильнула к двери. –Да мне плевать на приказы идиота, посмевшего упечь госпожу в тюрьму, как преступницу. – Грубо рыкнул Ичиро, что было совсем непривычно для ушей Ханы, слышавших всегда его спокойный ровный голос. – Таори-сан никогда бы не посмела марать руки об этих грязных Учиха, а если и так, то за это ее почитать надо, а не арестовывать. –Я попрошу вас соблюдать правила приличия и уважительно относиться к имени Тобирамы-сана. К тому же, суд равен перед всеми, вне зависимости кем и на кого было совершено покушение. –Закрой свой рот щенок. Ты еще меня учить будешь?       Послышалась возня, Хана в последний момент успела отскочить в сторону прежде, чем дверь распахнулась, и пред ней предстал ирьенин. –Вы? – Ичиро, явно не ожидавший подобной встречи, не успел вернуть лицу спокойное выражение, его глаза продолжали гневно сверкать. –Добрый день, Ичиро-сан. – Сдержанно произнесла Хана, не выдавая, что слышала разговор. Ее внутреннему спокойствию послужили приближающиеся шаги Наори и их провожатого. –О, к вам вернулся голос. – Мужчина натянул на лицо скудную улыбку, но его хитрые глазки продолжали подозрительно смотреть на девушку. –Разумеется, не без ваших рекомендаций и лекарств. – Польстила ему Хана со сдержанной вежливостью. –Это моя работа. – Холодно отвечал Ичиро. – Скажу вам честно, тот кто хотел отравить вас, был близок к цели. –И лишь благодаря моему мужу, обнаружившему мой недуг первым, я смогла выжить. – Хана неожиданно даже для самой себя улыбнулась и плечи ее расслабились. – Думаю, ваши волнения о Таори-сан ничем неоправданные. Она чувствует себя прекрасно, насколько это возможно в подобном месте и в подобном положении. –Вы были у Таори-сан? – Хана поймала едва уловимое движение в свою сторону, но ничего не предприняла, сделав вид, что не заметила.       Она кивнула. -Мне нужно было задать ей несколько вопросов. –Какое вы имели право? – Взвился Ичиро, чем несказанно удивил всех присутствующих. –Я вас не понимаю, Ичиро-сан. – Хана держалась невозмутимо, но что-то во взгляде мужчины заставило ее поежиться. – Вспомните, в чем именно обвиняется Таори-сан и тогда вам не составит труда понять, что у меня могло родиться к ней немало вопросов. –Таори-сан обвинили без всяких доказательств. Ваш муж не имел права арестовывать ее. – Теперь Ичиро сделал заметный шаг к Хане, и присутствие Наори почувствовалось физически, она едва ощутимо коснулась руки девушки. –Хоть вы и считаете моего мужа, как там вы выразились… - Хана театрально приложила палец к губам, будто вспоминая. – Ах да, идиотом, в клане его считают мудрым и проницательным шиноби. Без весомых оснований он бы не взял под стражу столь значимую особу, как Таори-сан.       Ичиро прищурился и смерил Хану мрачным взглядом. -Об этом позаботятся достопочтенные старейшины. - Ядовитая ухмылка тронула тонкие губы медика. - Думаю, у Тобирамы-сана состоится с ними разговор уже очень скоро. -Вашим старейшинам придется подождать, ибо мой муж сражается за свой народ, пока они отсиживаются в тепле и безопасности. - Хана спохватилась слишком поздно, глаза Ичиро блеснули, изворотливый ум уже ухватился за слова. -Так ваш муж тоже отправился на миссию? - Голос приобрел иную интонацию, слащаво-приторную, от которой побежали мурашки по спине. Хана придвинулась к Наори, что позволило сохранить гордость и не выдать позорный страх. -Разумеется. - С достоинством произнесла она. - Мой муж не оставит своих людей в беде.       Ичиро смерил ее пронзительным взглядом. -Ваш голос все еще дрожит. – Неожиданно вкрадчиво проговорил он и цепкие пальцы мертвой хваткой впились в запястье девушки. – Пойдемте, я посмотрю, чем еще смогу помочь вашим связкам. -Благодарю, но я не нуждаюсь в медицинских манипуляциях. – Процедила сквозь зубы Хана и попыталась освободить руку. – Отпустите меня, Ичиро-сан, вы делаете больно. –Я настаиваю. – Мужчина ядовито улыбнулся и потянул девушку за собой. –Ичиро-сан, я требую… - Начал было стражник, сопровождавший Хану и Наори к камере, но Ичиро толкнул парня в грудину, от чего паренек согнулся вдвое. Удар казался не сильным, но Хана успела заметить вспыхнувшую на кончиках пальцев ирьенина чакру. –Что вы себе позволяете. – Взвилась Наори, но Хана, беспокоясь за нее, предостерегающе выставила руку. –Вы поступаете неблагоразумно. – Как можно спокойней произнесла она, упираясь пятками в рыхлую землю. Они покинули стены тюрьмы и теперь шли по узкой улочке, как назло совершенно безлюдной и тихой. – Отпустите меня, и мы попытаемся забыть об этом инциденте. –Несомненно, Хана-сан. Несомненно. – Улыбаясь странной улыбкой, отвечал Ичиро и продолжал тянуть за собой.       Обернувшись, в надежде увидеть следовавшую по пятам верную Наори, Хана была неприятно удивлена ее отсутствием. В груди зародилось липкое ощущение приближающейся паники. -Куда вы меня ведете? – Теперь голос ее действительно дрогнул. Второй рукой она схватила руку Ичиро, пытаясь убрать. –В госпиталь, разумеется. –Но я вам сказала, что не нуждаюсь в лечении. –Мне, как медику, виднее, Хана-сан.       Они свернули с улицы и теперь шли по узкой тропе между домами, от чего приходилось идти почти боком. –Это более короткий путь к госпиталю. – Пояснил Ичиро, но Хане от этой информации легче не стало. –Что вы намерены сделать? – Сердито проговорила Хана, уже не ожидающая какого-то внятного ответа. –Только убедиться, что недуг вас действительно оставил. –Вы лжете. –Мы сможем это узнать, лишь достигнув моего кабинета.       Узкая тропка закончилась, они вышли вновь на улицу, но дальше квартала не ушли. Шумные шаги по камню прервали их путь, широкая длинная тень упала на их собственные, тянущиеся из-под ног. -Ичиро-сан, отпустите девушку.       Хана едва не вскрикнула от облегчения, услышав знакомый голос. Ичиро обернулся одновременно с ней, но на лице ирьенина, в отличие от нее, не отразилось восторга. –Каташи-сан. – Сухо процедил Ичиро. - А кто же кует оружие нашим войскам? –Не беспокойтесь, Ичиро-сан. - Кузнец усмехнулся, от чего в уголках глаз расползлась паутина морщин. - Я и в кузнице поспею, и остальных работать заставлю. И не заставляйте повторять мою просьбу, уважаемый медик, пока она не переросла во что-то менее для вас приятное.       Ичиро хмыкнул и неохотно выпусти руку Ханы, понимая, что от этого противника обычным приемом не отделается. –Не думал, что в ваши обязанности входит поиск пациентов на улицах. – Бывший самурай ободряюще пожал плечо Ханы и передал ее в надежные руки Наори, стоявшей все это время рядом. – Занимайтесь делами в госпитале и не бродите по тюрьмам. Если в ваших услугах будут нуждаться, вас непременно об этом уведомят. –Разумеется. – Проскрежетал сквозь зубы Ичиро, гордость его была уязвлена ведь отчитал его какой-то кузнец. – Тогда я незамедлительно вернусь к своим обязанностям. –Идите, Ичиро-сан, идите. И до возвращения Тобирамы-сана не проявляйте в поле моего зрения, а именно вне границ госпиталя. – Предупреждающе бросил Каташи-сан вслед удаляющемуся ирьенину. – Все хорошо, девочка? – Голос его резко изменился, в нем прозвучали нотки отцовского волнения. –Вы пришли вовремя, Каташи-сан. – Хана улыбнулась и в благодарность за спасение склонила голову. – Не знаю, что было на уме Ичиро-сана, что заставило его поступить подобным образом. –Жалкий таракан. – Сердито буркнула Наори, поправляя растрепавшиеся ветром волосы Ханы. – Как он посмел так обращаться с вами. –У вас здесь какие-то дела, Каташи-сан? – Хана взглянула в бородато лицо Каташи-сана. –Тобирама в свое отсутствие просил меня приглядывать за кланом. – Каташи-сан вскинул руку, приглашая Хану и Наори пройтись с ним. – В селении почти не осталось взрослых шиноби, а я, хоть и давно отошел от военных дел, все же на что-то да сгожусь.       Каташи-сан улыбнулся уголками губ и покосился на Хану. -К тому же, Тобирама просил меня приглядывать за вами. – Вкрадчиво проговорил он, вновь обращая свой взор на дорогу, по которой они шли. – И вижу, для волнения у него были основания.       Хана смущенно опустила глаза, с трудом сдержав улыбку. Тобирама беспокоился за нее, а она поддалась сомнениям из-за слов озлобленной женщины, загнанной своими же руками в темницу. –Хана-сан, не безопасно сейчас покидать стены дома. – Каташи-сан смерил ее серьезным взглядом. Именно таким взглядом одаривал ее отец, когда она в очередной раз становилась причиной его волнений. – Вы должны быть более осмотрительны. –Вы правы, Каташи-сан. – Кивнула Хана, не поднимая глаз. – Утром мне казалось это хорошей идей, но все пошло совсем не так, как планировалось и теперь я сожалею, что поступила необдуманно, поддавшись мимолетным эмоциям. –Вы ходили к Таори-сан?       Они почти подошли к дому, крытая соломой крыша возвышалась над небольшими домиками, окружавшими знакомую обитель. -Я думала, что смогу разговорить Таори-сан и узнать имя истинного виновника преступления. – Хана понизила голос, теперь яснее осознавая глупость своего поступка. –Но вместо этого сама едва не попалась в ловушку. –Что она вам сказала?       Хана закусила губу и отвернулась. -Она сказала, что Тобирама хотел убить моих братьев. – Опустившись до шепота, сказала Хана, будто сама боялась этих слов. – Сказала, что хотела проверить его намерения и дала ему фальшивый яд, который он принял.       Хана обернулась и в глазах ее стояло отчаянье. –Но самое страшное, что я поверила. На краткий миг, но ее слова пошатнули мою уверенность. –Но у вас хватило веры в Тобираму. – Каташи-сан смотрел по-доброму, без осуждения, и Хане стало чуточку легче на душе, как будто после исповедования. – Таори-сан умело плела интриги во времена правления Бутсумы. Чего уж точно ей не занимать, так это коварства. Вы поступили очень опрометчиво, пойдя к ней. Лишь бы встречу с вами она не использовала, как оружие.       Каташи-сан поспешно улыбнулся, увидев пробежавший по лицу девушки страх, и привычным жестом ободряюще сжал плечо Ханы. –Когда сомнения будут отброшены и маски сняты, вы поймете, что значит - обладать истинной свободой. Вы обретете силу, какой не имели раньше.       Хана непонимающе нахмурилась, но Каташи-сан не собирался вдаваться в подробности и продолжал уже совсем о другом: –Тобирама кажется замкнутым, нелюдимым и немногословным, немного грубым и черствым, но душа у него широкая, а сердце доброе. Он суров, но справедлив, как и его отец когда-то. В нем находят свое истинное отражение честь и совесть. Раз вы с сомнением приняла слова Таори-сан, значит веры в него в вас достаточно. Тобирама верен клану и, если нависнет беда, отдаст и жизнь, и душу. Но только в равном бою. Не исподтишка, а глядя в глаза своему врагу, сражаясь на равных. –Я знаю, Каташи-сан. – Хана благодарно улыбнулась и пожала широкую мозолистую ладонь, теперь ни капли не сомневаясь в своем отношении к мужу. – Именно таким я теперь вижу Тобираму.