На шахматной доске.

Вечером того же дня Восточные Титаны прибыли на смену Лиге Справедливости. Сразу по прибытии они посетили лазарет, предварительно взяв со стола гостиной листки с указаниями об уходе за ранеными. К тому времени Робин уже проснулся и поведал друзьям обо всех событиях минувших дней. Ребята были шокированы таким раскладом дел, ведь несмотря на то, что они были прекрасно осведомлены о возросшей активности суперзлодеев, они и представить не могли как связать отдельные кражи в единую сеть преступлений и какими последствиями все это грозит. Осуществив надлежащие меры ухода, Восточные отправились в зал к шахматистам, попутно обмозговывая масштабы произошедшего. Первым очнувшийся из "Четверки" был Абелард Рихтер. Слон с ужасом осознал, что чуть ли не каждое движение причиняет ему жгучую боль. Узнав, что у него сломан позвоночник, блондин потрясённо молчал в течении нескольких минут. Затем глухим голосом спросил о сроках выздоровления. Получив ответ, что это займет не менее месяца, силач глубоко вздохнул, а затем откинулся на подушку и уставился в потолок. Вид у него стал крайне подавленный. В течении дня очнулись почти все члены обоих команд. Легче всех отделались Старфаер и Киборг. Почти сразу после пробуждения они встали на ноги и стали помогать Восточным Титанам в повседневных делах. Их совершенно не удивило присутствие шахматистов — напротив, они отнеслись к бывшим противникам с не меньшим сочувствием. Старфаер не пожалела сил и времени чтобы утешить несчастного Магнуса Хансена. Конь ужасно переживал из-за сломанных ног. Без конца он прочитал о том, что теперь всю оставшуюся жизнь проведет в инвалидной коляске и станет никому не нужен. Конь был весьма эмоциональным человеком и такие травмы сильно повлияли на его психику. К счастью, Старфаер смогла успокоить его, пообещав, что они непременно вылечат его ноги и что он никогда не останется совсем один. Крайне благодарный Магнус даже всплакнул, ведь мало кто проявлял к нему столько доброты и внимания, а затем вскоре уснул. Первой мыслью Рэйвен после пробуждения было то, что она попала в загробный мир. Мимолётная и глупейшая мысль, которую она тотчас отбросила. Так она подумала, потому что перед ее глазами было совсем темно. Но ощупав свое лицо, Демонесса поняла, что на нём плотный слой бинтов — от лба до подбородка. Поэтому она почти ничего не видела, хоть и улавливала, что снаружи светло. Следующий неприятную сюрприз ожидал ее, когда Рэйвен попыталась моргнуть. Во-первых, под бинтами это было трудно сделать, а во-вторых, как оказалось — даже больно. Затем она припомнили события, результаты которых сейчас ощущала — и ее сердце сжалось от тревоги за друзей. Больше всего ей было страшно за Бист боя. Она явственно помнила клинок, пронзивший его тело насквозь. Ужасные предположения рывком подняли полу-демона с койки. Ей было плевать, что она не видит куда идти — не зря же даны природой другие органы чувств. Важнее всего сейчас было для Рэйвен состояние Бист боя. Однако не успела она сделать и пары шагов, как открылась дверь и кто-то вбежал в комнату. — Рэйвен! Ты очнулась! Голос Старфаер, исполненной искренней радости, лишь слегка успокоил Демонессу. — Старфаер! Где Бист бой? — выпалила она. Каждое слово давалась с трудом — бинты мешали, плюс каждое шевеления губ причиняло острую боль, но ей было все равно. — Рэй, присядь. Все живы, не волнуйся! — успокаивающе произнес Киборг, прибывший всегда за Стар. Его сильные руки спокойно но настойчиво взяли Рэйвен за плечи и усадили на койку. Но такой ответ ее отнюдь не удовлетворил. — Бист бой! Ребята, мне нужно знать как он! Молчание, пусть даже секундное, не укрылось от внимания девушки. — Что с ним?! — она уже даже не скрывала своего сильного волнения. Голос Рэйвен слегка дрожал. — Он жив, Рэй, успокойся! — поспешно сказал Киборг. — Только он... — Старфаер запнулась. — Что он? Что он, Стар?! — Рэйвен, нащупав подругу, схватила ее за руку. — Он в глубокой коме. — тяжко произнес Киборг, а Стар только вздохнула. Хватка Рэй разжалась, а руки сами собой повисли. Облегчение было лишь мимолётным. Некоторое время молчали. — Ясно. — произнесла Рэйвен. — Он обязательно очнётся, будь уверена. — попытался ободрить ее полуробот, на что девушка неопределенно кивнула, уйдя в свои мысли. Прошло несколько дней. За это время глаза Рэйвен выздоровели настолько, что открытый свет больше не причинял ей боли и она вновь могла видеть, смотря через узкую щель в бинтах. Много времени она проводила у кровати Бист боя, наблюдая за приборами, в надежде что показатели неведомым образом улучшатся. Но увы, мозговая активность так и не повысилась с 15% от нормы человека. В это же время тяжёлую моральную травму переживал Даниэль Дюран. С момента пробуждения с его лица не сходило отчуждённое и подавленное выражение и он подолгу лежал, ничего не делая и уставившись в потолок, явно переживая невесёлые думы. Ферзя сложно было не понять: враг воспользовался им и его командой, создал мощное оружие, а затем едва не уничтожил всю команду. Теперь же они были в таком состоянии, что было страшно смотреть. И во всем этом Ферзь винил себя. Ведь это он был так недальновиден, что не смог вскрыть все карты Лекса Лютора, он подставил своих под удар, он не смог спасти их. Даниэль не просчитал события на несколько ходов вперёд и совершил непростительную для шахматиста ошибку, едва не стоившую жизни ему и его друзьям Многие пытались приободрить его — и товарищи по команде и Старфаер с Киборгом. Но Дюран оставался безутешен. Библиотека Рэйвен вновь подвергалась тщательному прочесыванию. Беспокойство Демонессы по поводу Бисти достигло апогея. Это случилось из-за того, что она нашла несколько похожих случаев глубокой комы у человека. Никто из этих людей так и не очнулся. Рэйвен и помыслить не могла о потере близкого и втайне любимого человека. Так как традиционная медицина в данный момент была бессильна, Рэйвен прибегла к нетрадиционной. Прочесала весь интернет на предмет практик лечения комы и посчитав, что ничего полезного она не нашла, Демонесса обратилась к своей библиотеке. Начала она на четвертой неделе после того, как очнулась. Она выискивала и перечитывала все имеющиеся книги, содержащие заклинания исцеления или теории о них. Хоть малейший намек непременно рассматривался ею. Это занимало почти все ее свободное время, ибо она просматривала все тома от первой до последней страницы. Прерывалась она только на еду и на сон, но даже спала Рэйвен урывками. Вскоре ее исследования приняли лихорадочный характер. Остальные начали серьезно беспокоиться. Старфаер и Робин пытались поговорить с ней, но Демонесса отвечала крайне неохотно и быстро возвращалась к работе, иногда просто выставляя друзей за дверь. Такой образ жизни не мог хорошо на ней сказаться: лицо девушки осунулось, под глазами образовались мешки, появились усталость и раздражительность. Но упорные труды Рейчел успехом не увенчались. Ни один из манускриптов не содержал и подобия информации о лечении комы магическим путем. Такой книги просто не было в коллекции Рэйвен, хоть и наверняеа существовала за ее пределами. Постепенно осознавая это, Рэйвен все больше впадала в отчаяние. Показатели приборов никак не изменились, и Бист бой навсегда потеряться во тьме, так и не очнувшись. Олнажды Рэйвен не выдержала и, швырнув очередную книгу в сторону, закрыла лицо руками и расплакалась. Горькие слезы жгли все ещё незажившее лицо, а мысли Рэйвен метались в погруженном в отчаяние рассудке, стараясь ответить на один вопрос: как спасти Гарфилда Логана? От переизбытка эмоций стол за которым сидела Рэйвен пошел трещинами и начал быстро разваливаться. Рэйвен не сразу заметила это, а когда заметила, то от стола уже мало что осталось. Затем раздался треск — это ломались под напором темной энергии оконные стекла. Лопнула разбившаяся настольная лампочка. Поняв, что такими темпами от ее комнаты останутся только руины, Рэйвен огромным усилием воли взяла себя в руки и разрушение постепенно остановилось. Обведя усталыми глазами комнату, девушка оценила масштаб повреждений. Стол испорчен безнадежны, придется покупать новый. Трещины в окнах она сама залатает и с лампочкой тоже проблем нет. Собрав осколки, Рэйвен вышла из комнаты и выбросила их в ближайшую мусорку. Она не стала возвращаться в комнату, а просто пошла куда глаза глядят. В ее голове царило запустите. Через некоторое время она встретила Старфаер. Взглянув на подругу, тамаранка сразу поняла, что у нее был нервный срыв. Поэтому она молча подошла и крепко обняла Рэйвен и та обняла ее в ответ, снова начиная плакать. — Я ничего не нашла, Стар. — шептала она дрожащим голосом — В книгах ничего нет... Как его теперь спасти? Как? У меня нет никаких заклинаний, никаких лекарств... Рэйвен всхлипнула и сильнее прижалась к Стар. Та сочувственно гладила ее по спине и сама с трудом сдерживала слезы. Но тут ей пришла в голову одна мысль. — Рэйвен, я кое-что придумала. Быть может здесь дело не в лекарствах или заклинаниях? Ведь кома — это уникальная травма. Человек находится на границе между двумя мирами. Я как-то читала историю о том, как мать вывела своего ребенка из комы, разговаривая с ним. А когда мальчик очнулся, он сказал, что голос мамы звал его в темноте и помог найти путь назад. Может быть так мы сможем помочь Бист бою? — Ты думаешь? — спросила Рэй, посмотрев на подругу. — Да. Через десять минут Рэйвен уже сидела у кровати Бисти. Старфаер отправилась рассказать друзьям об их способе вернуть Гарфилда. Убедившись, что она одна, Рэйвен глубоко вздохнула. Она не задумывалась сильно о том, что говорит, но нежные слова сами сходили с языка. — Бист бой... Гарфилд. Это я, Рэйвен. Надеюсь, ты меня слышишь. Не беспокойся о нас, мы все живы хоть и немного ранены. За нами ухаживают Восточные Титаны. Аквалэд...передает привет. Может, он тоже придет поговорить. Нет, он точно придет. Мы все придем. Только держись. Не уходи во тьму полностью. Мы тебе поможем, Гарфилд! Знай: я рядом. И я тебя никогда не оставлю. Я...я люблю тебя, Гарфилд Логан, люблю всем сердцем. Мне тебя очень не хватает. Пожалуйста, вернись к нам. Мы всё ждём тебя. Я понимаю, тебе страшно и одиноко. Иди на мой голос. Я выведу тебя на свет. Во что бы то ни стало. На этих словах голос Рэйвен дрогнул и она замолчала, делая над собой училие, чтобы сдержать вновь подступившие слезы. Во время монолога она взяла Бисти за руку и слегка сжала ее. Она была холодной и неподвижной. А затем Рэйвен перевела взгляд на приборы и ее рука сжалась слегка сильнее, а надежда, почти покинувшие ее душу, расцвела с новой силой. Вместо прежних 15% на экране высвечивались 18%. "Он услышал!!!" — эта мысль будто током пронзила все тело Демонессы, заставляя сердце биться чаще. Впервые за долгое время Рэйвен слабо улыбнулась.