Чанель морщится, понимая, что нужно вставать. Но тело так ломит и печёт, что вылазить из-под теплого кокона совсем нет желания.Он сильнее втягивает воздух, ощущая запах апельсина и моментально вспоминает о прошлой ночи.
Быстро открыв глаза, Пак сразу же видит пустое место возле себя и лишь смятая подушка. Затем проводит рукой и чувствует ещё легкое тепло. Это означает, что Сехун только недавно ушел.
Что же я вчера наделал…
Чанёль поворачивается на другую сторону и понимает, что уже нужно вставать, но тут же замирает. О вертится перед зеркалом в паковской футболке и рассматривает себя. Настолько банально, мы видим подобное практически в каждом фильме, но для мужчины это вдруг стало таким особенным. Теперь он четче может рассмотреть стройные ноги. Костлявые белоснежные пальцы легко водят по шее, а лисьи глаза немного щурятся.
— Нужно было не оставлять засосов, — Чанёль дергается, когда неожиданно встречается с парой глаз сквозь зеркало. — Здесь даже следы от зубов остались.
О фыркает и поворачивается к лежащему мужчине, демонстративно опрокидывая голову. На коже чуть ниже и правее от адамова яблока выделяется красное пятно и легкие округлые впадины. И еще один яркий синяк возле ключицы.
— Вот тут тоже, — Се поворачивается боком, приподнимая футболку и старший замечает небольшую гематому на тазобедренной косточке. Небольшие синяки в форме чужих пальцев.
— Почему ты в моей одежде, — непонятно зачем спрашивает Чан и отворачивается, лишь бы не пялится.
— Ну, я пытался найти свои боксеры, но ты куда-то зашвырнул их. Так что пришлось воспользоваться чем-то длинным, — быстро отвечает тот. — Я бы взял ещё что-то, но у тебя дверь в шкаф немного скрипит, я не хотел разбудить. Ты так сладко спал, наверное, очень устал.
Пак не против так устать ещё раз. Оказывается, высыпаться — это приятно. Чанёль поднимается и выходит в ванную, кинув перед этим, чтобы Сехун сделал ему кофе.
Чанёль несколько раз умывается холодной водой и поднимает ожившие глаза. Сначала немного пугается, а затем подходит ближе, чтобы рассмотреть. Заметно припухшая губа слишком ярко контрастирует на лице. Коллеги могут не понять. Да что это за начальник такой, раз выглядит как невесть что. А затем осознает, что все это время так пекло. Расцарапанные плечи и руки.
Мужчина проводит подушечками пальцев по свежим ранам и вздрагивает от постепенно накатывающей боли. А принимать душ и вовсе было плохой идеей, так как раздраженная горячей водой кожа неприятно саднила и горела.
— Ты почему не ешь? — пережевывая булочку и запивая кофе, спрашивает Пак.
— Да у меня так зад печет, что я ничего не хочу есть, — охает О, а затем спрыгивает со стула и идет в зал в поисках сигарет.
— Ты сам попросил, — тихо шепчет Чан, но парень оборачивается, безразлично кивая. — Так когда ты расскажешь мне свой секрет?
Сехун нагибается и хватает полупустую пачку. Чан отворачивается, пока парень бесстыдно замирает в соблазнительной позе. Достает никотиновый сверток и зажимает меж зубами. Осталось найти зажигалку.
— Если только поймаешь меня ночью, — парень окает и подкуривает, затем отбрасывает зажигалку куда-то на диван и возвращается обратно на кухню. — А то днем совсем не интересно. Ночью у меня всегда есть желание с кем-то чем-то поделится.
— Собирайся, я тебя в универ отвезу, — прерывается Пак, оставляя грязную чашку в раковине.
— Мне нужно одежду поменять, так что я сначала к себе поеду, — кисло заключает О, спрыгивая с высокого стула.
— Можешь взять мою. Хоть брюки поносишь нормальные. Посмотри на той же полке «забытых вещей», думаю найдешь что-то подходящее, — Чанёль уходит в спальню за костюмом, так и не выслушав ответ.
— А куда мне тогда свою деть? — выкрикивает Се.
— Вернешься за ней ночью, тебе же не привыкать! — звучит из глубины квартиры.
— Эй, старый пердун…- а затем звук голых ступней ступающих по холодному паркету.
Когда Сехун заходит в аудиторию и ищет глазами блондинистую макушку, то замечает его аж на предпоследнем ряду. Кай флиртует с японкой, которая уже долгое время не отдается ему и парень рад, что есть хоть одна, которая может терпеть этого извращенного ублюдка.
— Юри, можно я поговорю с Чонином, — Сехун останавливается за спиной Кима, так что тот вздрагивает.
— И тебе привет, Сехун, — девушка фыркает и поднимается с места. — Если что, я за тебя!
— Эй, — недовольно выкрикивает Чон, а затем медленно поворачивает голову, но О отпихивает парня в сторону и садится на его место.
— Ну и долго ты собираешься дуться на меня? –косится Се, когда друг делает вид, что не замечает его.
— Что это? Голос проснувшейся совести? Да нет, мне наверное послышалось, — хмыкает тот.
— Не язви, — Се дергает парня на себя и тот поворачивается. — Слушай, я хотел бы рассказать тебе все, но не сейчас. Не то чтобы я тебе не доверяю, просто мне сложно об этом говорить, — шепчет О, заглядывая Каю в глаза, дабы он понял, что не лжет. — Придет время и ты обо всем узнаешь.
— Ладно, Сехун. Но такое в последний раз! — фыркает тот и морщит нос. — Кстати, с каких пор ты пользуешься таким брутальным одеколоном. У тебя что, деньги появились? И вообще, когда ты начал брюки носить?
— Эм… да я свои джинсы порвал, поэтому пришлось эти надеть, — Чонин недоверчиво щурит глаза и отдергивает их сзади. –Эй!
— Боже, это Луи Витон, — у парня глаза раздуваются до немыслимого размера и он рассматривает бирку. — Откуда у тебя такие деньги?
— Ну….я купил на зарплату от проекта, — выкручивается Се.
— Тебе же за это не платят, — Ким кривится, отодвигаясь от него. — Опять врешь!
— Ладно, это одежда Чанёля.
— Чего? — возмущенно фыркает Ким. — Он так просто отдал тебе дизайнерский шмот?
— А тебя только и это волнует! — шепчет Се. — Банни вымазал мою одежду, когда я его выгуливал, поэтому Пак предложил свою, так как времени возвращаться домой у меня не было. И не нужно сейчас тут бровями сигналить, в этом нет ничего такого!
— Да ладно, я даже не собирался, — окает Кай, наблюдая за тем, как лектор подходит к своему столу, раскладывая вещи. — Кстати, слышал, что господин Пак сегодня приедет, он вроде как собирается отдать профессору доклад о проделанной тобой работой за тот месяц. — Сехун замирает, пытаясь вспомнить тот момент, когда мужчина стал таким снисходительным и добрым. Видимо парень неплохо ночью потрудился и ему, честно сказать, ни капли не стыдно. — Тебе круто повезло, под конец учебы у тебя в досье уже будет подтверждение о прохождение практики в ТАКОЙ компании. Да ты чертов везунчик, туда максимум берут два стажера в два года!
— Спасибо тому макету, который я так вовремя сломал, — улыбается Се, поворачивая голову к окну. — И Чанёлю тоже спасибо, он очень мне помогал. — шепчет парень, но знает, что Ким все слышит.
Мне не хватало этой заботы
— Тебе нужно быть осторожнее, по университету быстро расползаются слухи якобы ты у него шлюшкой подрабатываешь, — Чонин невесомо похлопывает того по плечу, заставляя развернуться. — Будет не очень хорошо, если все станут обсуждать тебя.
— Ха-ха-ха, боже… как же надоели эти людишки, у которых нет личной жизни, вечно им нужно кого-то обсуждать, — фыркает О. — Ну если им это так нравится, то пусть продолжают заниматься этим и дальше, мне действительно насрать.
— Ну я так и думал, — парень замечает живой блеск в глазах напротив и легко улыбается. — Чтобы ты там не учудил, я с тобой.
Чонин предложил сходить поесть вместе с Юри, а поскольку он не умеет вести себя хорошо с девушками, то решил позвать и Се. О, кстати, общался с ней довольно не плохо, так как они сидели вместе на математике.Парень уже давно понял, что она ему нравится, поэтому решил хотя бы в этот раз помочь другу.
Неожиданно в кармане вибрирует телефон и он достает его, открывая входящее сообщение. «Последи за мелкими» — под неизвестным номером скрывался Тай и Хун обреченно вздохнул. А ведь день так хорошо начинался.
Кай видит девушку у самых ворот и начинает махать ей, но Сехун замечает недалеко стоящего Чанёля, который обсуждает что-то с лектором, а затем передает сверток из листов ему.
— Эй, Сехун, папочка за тобой приехал! Ха-ха-ха, — компания парней из бейсбольной команды посвистывает и кривляется, после чего Чонин обращает на это внимание и начинает злится.
— А ты видимо завидуешь, что ни разу большой член в рот не брал? — выкрикивает О, жестом останавливая настроившегося на драку друга.
— Да забейте, он просто шлюха, — к ним подходит ещё один парень, отмахиваясь рукой. — Все знают, что такие оборванцы как ты способны зарабатывать только таким образом!
Сехун перестает отвечать и переводит взгляд на мужчину. Профессор поспешно махает ему рукой и быстрым шагом возвращается в университет, а Пак, так и не заметив перепалку, направляется к воротам.
О срывается с места и Чонин успевает лишь охнуть, но продолжает оставаться на месте. Тем временем парень практически нагоняет Пака и зовет его.
Чанёль разворачивается, узнавая мягкий голос и широко раскрывает глаза, когда Се неожиданно хватает того за пальто, дергает на себя и целует. О берет инициативу на себя, жадно сминая чужие губы и проталкивая язык вперед. Сехун спиной чувствует прожигающие взгляды и легко посмеивается в чужие губы.
До старшего медленно доходит осознание того, зачем младший все это делает и он незаметно хватает того за шею, отталкивая от себя.
— Еще раз вытворишь такую хрень, голову разобью, — шипит Чан сквозь зубы прямо перед ухмыляющимся лицом парня.
— Ладно, не кипятись ты так, это же просто игра! — Се поднимает руки вверх, посмеиваясь.
— Ты меня понял, — Чан убирает руку, делая шаг назад. — Поступил новый заказ, так что поехали.
— Прости, меня сегодня срочно вызвали на работу, нужно заменить заболевшего сотрудника, — Се наиграно делает кислую рожу, а мужчина недоверчиво рассматривает его. — Если можешь, подбрось меня.
Чанёль удивляется — это именно то, что нужно было парню. Теперь Пак думает, что практически завладел доверием парня, но на самом же деле лишь сделал шаг назад.
Под бурные недоумевающие взгляды и глуповатые вскрики, они садятся в машину и Сехун называет отделение почты, куда ему нужно.
А когда они действительно останавливаются возле здания, Чанёль выглядит более чем уверенным в правдивости слов парня. О вылезает из машины и заходит внутрь, но тормозит недалеко от стеклянной двери, осторожно дожидаясь, пока мужчина не уедет.
Старший действительно стоит ещё некоторое время, а затем медленно отъезжает с парковочного места. В этот же момент парень вылетает наружу, быстрым шагом направляясь в противоположную сторону.
Всё как по накатанной. Черный ход, крутая лестница вниз, мужчины при входе пропускают внутрь. Приглушенный свет в коридоре и дальше вперед. Внутри комнаты за металлической дверью Тона не оказывается, но его помощник говорит, что тот в клубе.
Сехун заходит в соседнюю комнату через которую можно подняться наверх по внутренней системе. Через несколько секунд парень показывается в зале, выходя через дверь с надписью «Служебный вход».
Координатор торчит за барной стойкой и младший подходит к нему.
— Молодец, вовремя, — кореец посматривает на часы, раздавливая о пепельницу окурок. — Мне нужно сегодня к Боссу двинуться, так что за мелкими следи.
— Хорошо, — Се швыряет портфель на соседний стул и меняется местами с мужчиной.
— И ещё, сегодня один человек зайдет за партией, проведешь его внутрь, а там Ким все сделает сам.
— Понял, — кивает Се.
Мелкие — так они называли те банды, которые состояли из новичков. Тон иногда набирал школьников-хулиганов, которые за деньги были не прочь подебоширить. Посылать группу Ча, дабы припугнуть мелких нариков смысла нет, а эти как раз в самый раз.
Обычно, если Тон замечал кого-нибудь, кто мог пригодится для дальнейшей службы, то забирал к себе, а остальных тихонько убирал, чтобы не проболтались.
Проходит больше часа, когда Сехун слышит громкий хохот снаружи и какие-то посторонние звуки. Он как раз дочитывал параграф в учебнике, когда в бар заваливаются мелкие.
О не сразу замечает, что позади двое тянут девушку, которая отчаянно пытается бороться. Черноволосый зажимает её рот, чтобы она не кричала, а вместо этого — утробное мычание и залитое слезами лицо.
— Зад у неё то, что надо, — выкрикивает первый, рассматривая худое тело. — Чур я первый.
Незнакомка упирается ногами о деревянный пол, останавливая их на секунду, но тот, который секунду назад довольно улыбался, сильно бьет её по лицу.
— Будешь упираться, по второму кругу пустим, — парень скалится, а затем замечает Сехуна, что все это время наблюдал со стороны. — Привет, Се!
О не отвечает, потому что девушка слишком жалостливо смотрит на него, цепляется взглядом за глубокие темные глаза и начинает ещё сильнее рыдать. Надежда ярко вспыхивает в измученных зрачках, но парень прерывает зрительный контакт.
Я не смогу тебе помочь, прости
— Не показывайтесь внизу, идите на кухню. Только чтобы без криков, — твердо говорит Се и жертва начинает сильнее вырываться, когда последняя возможность спастись разбивается о деревянный пол так же, как и хрустальные слезы.
Сехун отворачивается, не желая больше смотреть, как они тащат её туда. Он лишь хватает виски, откупоривая начатую бутылку. Отливает в стакан, залпом выпивая и хватает пачку сигарет, достает одну. Из глубины комнаты слышится вскрик, но он так же быстро обрывается. Местами громкий хохот, местами еле слышные всхлипы.
Проходит ещё долгих полтора часа, прежде чем внутрь заходит заказчик. О слегка кланяется и просит следовать за ним. Ведет его вниз по лестнице, в комнату помощника.
— Я могу уже идти? — тихо спрашивает О.
— Да, спасибо, что смог подменить, — отвечает Ким и парень быстро покидает комнату.
Он возвращается наверх лишь за портфелем и сразу же уходит. Какое-то непонятное чувство сжирает его изнутри. Вина? Определенно.
Дверь лифта громко щелкает, эхом разносясь внутри затуманенного разума. Он не должен был этого делать. Он не должен был беспокоится за свой зад, а спасти ни в чем не виноватую девушку. Страшно даже подумать какой позор и унижение она вынесла. Это ведь так больно, когда тобой пользуются словно куском мяса.
Черт, я такой идиот
— Сехун? — О поднимает перепуганные глаза на мужчину. — Я тебя уже третий раз зову, а ты все никак не заходишь. С тобой все в порядке?
Парень не отвечает, а вваливается в квартиру. Небрежно стаскивает грязную обувь и откидывает промокшую от дождя куртку. На ватных ногах продолжает двигаться, а Чанёль лишь следует за ним.
В квартире тепло и пахнет рисовыми булочками. Он останавливается и оборачивается назад.
— Ты что-то готовишь? — поджимая губы, пытается сдержать подступающий ком.
— Да, только достал из духовки булочки, — Пак сжимает ладонь, пытаясь разобрать эмоции, что прячутся в глазах напротив. — Ещё не ел, ждал тебя. Я даже кофе купил домой.
— Ты начинай есть, а я пойду немного полежу. Ноги что-то болят… — Се кусает губу, кося взглядом вбок. Затем резко разворачивается и заходит в спальню. Чанёль замирает, разрываясь между «пойти за ним» или «оставить в покое». В итоге заворачивает на кухню.
Капли громко бьют по стеклу, а Сехун наблюдает за тем, как они с силой ударяются, разбиваются и исчезают в таких же как они. В голове столько мыслей… Почему именно сейчас его начали беспокоить судьбы незнакомых людей? Он ведь и раньше видел такое, наблюдал. Да, в том то и дело, что наблюдал. Это как смотреть фильм, ты примерно представляешь как это ужасно, но до конца не осознаешь. А когда делаешь сам, то долго не забываешь и постоянно думаешь и думаешь….
Се отчетливо помнит покрасневшие от слез глаза, с огромной надеждой внутри. Надеждой на его человечность, понимание и сострадание, надеждой на самого О. И он представляет, как в груди та тонкая нить оборвалась, когда парень проигнорировал молящие карие зеркала.
Сехун хватает пачку сигарет, немного сминая ее, достает одну. Меняет лежачее положение на сидящее и достает зажигалку из кармана. Щелкает у кончика несколько раз, но огонь все никак не выпрыгивает и младший с силой швыряет её об стену так, что, кажется, она разлетается на куски.
— Курить в кровати — это плохая идея, — Се дергается, поворачивая голову к источнику звука. Чанель опираясь о дверной косяк, хмурится, заглядывая в светлое лицо, на котором смешался испуг и гнев.
— Ты давно здесь стоишь? — О быстро моргает, набирает больше воздуха в легкие.
— Я зашел на кухню чтобы выключить чайник и сразу пошел за тобой, — честно отвечает тот, не решаясь подойти ближе.
— Чанёль, я мог сегодня спасти человека, но я не спас… — тихо шепчет тот, закрывая лицо руками. Пак замирает, старается понять насколько серьезно то, что говорит парень, но, когда замечает быстро вздымающуюся грудь, садится на кровать, опуская руки на костлявые плечи.
Сехун продолжает сидеть, поджав ноги под себя и никак не реагирует на касания. А Чан опускается ниже, касается талии и тянет на себя, крепко ухватившись за нее. Грубо опускает ладонь на черную макушку, ткнув раскрасневшееся лицо в собственное плечо.
— Когда будешь готов говорить, расскажи, — осторожно шепчет тот, поглаживая пушистые волосы.
— Я не хочу об этом говорить… вообще, — моментально отвечает тот.
— Тогда давай просто помолчим, — Чан сильно обнимает парня, сжимая в крепких руках.
— Моя мама повесилась, когда мне было восемь, — через несколько минут О начинает говорить, отодвигается от горячего тела, всматриваясь в чужие глаза. Пак замирает, старается уловить каждое сказанное слово.
Сехун был так рад, когда нашел на улице тысячу вон. Он купил в магазине упаковку конфет, пусть и не самых хороших, но так хотелось порадовать маму. Она в последнее время много плакала и мальчик хотел хотя бы как-то поддержать её.
Но когда О отдернул дряхлую дверь в кухню, единственное, что он чувствовал — страх. Несколько минут так и стоял, пытаясь понять, что же произошло и что ему делать сейчас. Конфеты выскальзывают из маленьких рук и падают на пол, рассыпаясь. Как и совсем юное, верующее в сказки сердце, что крошится и оседает на глубине легких словно космическая пыль.
— Я захожу на кухню, а она висит на папином галстуке, представляешь? — Се выдавливает избитую улыбку, пытается превратить все в шутку, сделать вид, будто совсем не больно. Но резко подается вперед, утыкаясь лицом в яремную впадину. Горячие слезы быстро мочат щеки, а парень старается незаметно стереть их, сдержаться, не всхлипывать. Он лишь мелко дрожит, нужно остановиться.
— Мне жаль, Сехун! — Чанёль прижимает его к себе, а другой рукой тянется к одеялу и немного накрывает их. Будет очень хорошо, если младший сейчас заснет, а если тело быстро согреется, то он легко провалится в сон.
Пак переживает и не знает как его успокоить, лишь гладит по голове, хватается за плечи. А когда Сехун начинает дышать более спокойно, он думает, что все обошлось и тот наконец заснул. Легкое дыхание обжигает кадык и Чан тоже закрывает глаза.
— Что случилось с той девушкой на фото? — неожиданно спрашивает парень так, что мужчина немного вздрагивает. — Можешь не говорить, если тебе ещё больно…
— Мы должны были пожениться, — медленно начал он. — я встречался с ней чуть больше восьми лет, со старшей школы. Она умерла два года назад, перед этим сильно заболела, — тонкие пальцы с силой сжимают чанелевскую талию, видимо О пытается таким образом показать свою поддержку. — Я в то время очень много работал, потому что только открыл фирму и дела пошли вверх. Думал, что раз она приняла обручальное кольцо, то можно теперь чисто зарабатывать деньги и ни о чем не думать. Жаль, что я не понял вовремя, что Йунг любила меня, а не мою работу и статус.
— Ты ведь даже не знал…
— Да, но в этом тоже есть моя вина, она не хотела мне говорить, потому что думала, что мне наплевать на неё, — Чанёль закусывает губу, когда чуть не повышает голос.
— А может все наоборот? Она не хотела делать тебе больно, а предпочла переносить это в одиночку и ты не можешь за это на нее обижаться, потому что она сделала свой выбор, — сосредоточенное лицо парня показывается из-под одеяла и Чан опускает голову, встречаясь с черными глазами, что нездорово блестят в полумраке. — Ты думаешь она решилась на такое, чтобы наблюдать как ты сейчас страдаешь? Пойми, что время не резиновое и если ты не начнешь жить, то какой смысл тогда имеет её жертва?
Сехун снова утыкается в широкую грудь, закрывая глаза: — Мне искренне жаль, что это случилось именно с ней, но
пора отпустить, Чанёль…
