graVestone

В том, что татуировки скрывали шрамы от глубоких порезов, Вика убедилась, когда, поддавшись соблазну, провела пальцем по одной из них. Конечно, за свое любопытство она тут же получила по руке от брата, но за несколько секунд контакта с травмированной кожей Богдана успела нащупать плотный рубец, замаскированный чернилами. Романовский на прикосновение среагировал мгновенно — протестующе застонав, парень одернул руки, прижимая их к груди, и, распахнув до того расслабленно прикрытые глаза, попытался встать. Но голова гудела так, что даже путь в десять сантиметров пространства для блондина показался пыткой. Падая обратно на подушки, молодой человек жалобно заскулил, обнимая себя за ребра, и, осуждающе посмотрев на Вику, без единого звука попросил больше без разрешения его руки не трогать. Вслух за него все сказал Тима, и без того уже пожалевшую о своем любопытстве близняшку отчитывая: — Вечно ты лезешь, куда не просят, — строго констатировал Грановский, виновато глядя на полуобморочного, но все так же упрямого одноклассника. — Извини ее, пожалуйста, она никому не расскажет, — пообещал Богдану он и, получив подтверждающий кивок от сестры, сосредоточился на более важном. Очень уж не нравилось Тиме то, как Романовский держался за ребра. Сам парень, четвертый год занимающийся рукопашным боем профессионально, не раз получал под дых от соперников во время спаррингов и соревнований, и травму Богдана с легкостью определил. — Вик, нужно снять с него футболку, — повернувшись к близняшке, попросил ту о помощи Тима. — У тебя или трещина в ребре, или еще что похуже, — объяснил он необходимость стриптиза попытавшему было начать сопротивляться Богдану. И, подтолкнув сестру для ускорения, встал с пола, нависая над беспомощно моргающим своими разноцветными глазами парнем, того раздевая. В любой другой ситуации Вика бы непременно воспользовалась моментом и досконально изучила оголившийся торс привлекательного одноклассника, увидеть который едва ли повезет остальным девчонкам из школы. Но строгий взгляд копошившегося рядом Тимофея и жалобные стоны сидевшего на диване Романовского не позволили насладиться увиденным. Зато, в подтверждении слов брата, Грановская увидела огромных размеров гематому на правом боку одноклассника, на фоне черных кожаных подушек смотревшегося настолько бледным и худым, что у девушки защемило сердце. — Черт, Тим, он ведь замерзнет! — всплеснула руками Вика, мысленно приходя к неутешительному для блондина умозаключению. И уже через пару секунд оказалась на лестнице, ведущей на второй этаж, оставшемуся в одних трусах Романовскому намереваясь принести одеяло. Прихватив с собой и подушку с простыней, Вика вернулась в гостиную как раз в тот момент, когда Богдан громко вскрикнул в руках профессионально проверяющего целостность костей Тимы. — Только ушиб, — с облегчением выдохнул Грановский, обернувшись на подоспевшую с постельными принадлежностями сестру. — У нас есть лед? — аккуратно возвращая одноклассника в прежнее положение, поинтересовался он и, ответив что-то прошептавшему ему Богдану, ожидающе посмотрел на близняшку. — Да, сейчас, — среагировала Вика. Оставив на диване одеяло с подушкой, девушка, подбросив толстовку Богдана до стиральной машинки, отправилась на кухню, разорять отсек для льда только недавно приобретенного отцом умного холодильника. Собрав кубики в пакет и замотав его в полотенце, Грановская передала компресс брату, прохладную кожу гостевого дивана закрывая мягкой хлопковой простыней. Пока Тима воевал с упрямо порывающимся встать и отправиться домой Романовским, уговаривая того все же прилечь и хотя бы десять минут подержать у багровеющей гематомы лед, Вика собирала остатки ваты с пола в таз. И закончила прибираться, когда поверженный сильными руками брата Богдан все же повалился на подушку, с тихим стоном боли признав окончательную капитуляцию. Заботливо прикрыв одноклассника одеялом по пояс, девушка скрылась в ванной, возвращая медикаменты на места и смывая остатки крови в раковину. А Тим, оставшийся сидеть на коленях возле периодически проваливающегося то ли в дрему, то ли в забытие Богдана, держал у ушиба прохладный компресс. Двадцати минут хватило льду, чтобы растаять. Оставив полотенце с водой на полу, Тим помог тяжело дышавшему парню лечь поудобней, и, приобняв недавно вернувшуюся в комнату сестру, тихо прошептал: — Никому не говори про порезы. Но Вика и так бы никому не сказала. Экстравагантному Богдану и без того было непросто вписаться в общество жестокой молодежи, портить репутацию симпатичного ей одноклассника Грановская точно не станет. Нет, конечно, ей было очень интересно, по каким причинам блондин когда-то пытался покончить с собой, но обсуждать это с кем-то, кроме стоявшего рядом брата, Вика даже не планировала. Прижавшись к груди почти на голову возвышающегося над ней близнеца, она лишь обняла Тиму крепче, выражая тому свое молчаливое согласие. И, с сочувствием посмотрев на засыпающего на их диване избитого новенького, подумала, что этому парню в жизни очень непросто. — Может, фильм какой посмотрим? — предложила Вика брату, не желая уходить из гостиной и оставлять Богдана одного. Вдруг ему станет хуже? — Тащи подушки, — с готовностью отозвался на предложение Тим, и, осторожно поправив одеяло на тяжело дышащем и хмурящемся от боли во сне Романовским, уселся на пол возле его головы. — Кристинке напиши, — напомнила брату Вика перед уходом, очищенный от крови мобильник того кидая ему на колени. — Раз двадцать уже звонила, — сообщила девушка и убежала в комнату за двумя лежаками. За сюжетом фильма никто не следил. То и дело отвлекаясь на раздающиеся за спиной звуки, Грановские взволнованно наблюдали за беспокойным сном гостя, в тихом шепоте и стонах пытаясь разобрать хоть одно слово. — Может, все-таки вызовем врача? — прошептала Вика в ухо брату, заметно испугавшись первого крика Богдана. — Нет, — будто услышав девушку, захныкал Романовский на диване. — Пожалуйста, — следующим словом, так подошедшим сейчас по смыслу, но адресованном кому-то во сне, предложение Вики он отклонил. — Не нужно, — внял просьбам Богдана Тима. — Ему просто что-то снится, — предположил он, разглядывая все никак не желающее расслабляться лицо спящего парня. — Не обращай внимания. Но сказать было проще, чем сделать. Когда Богдан стал кого-то громко звать, потянувшись вперед, едва не заехав по голове Тиме, Вика не на шутку испугалась. — Ник… — прохрипел Романовский, хватая пальцами воздух. И по разбитой скуле скатилась слеза. — Эй, ты чего? — резко подскочив и развернувшись на коленках, погладила по щеке одноклассника Грановская. — Тим, звони Блохину, пусть приедет, — и о чем-то подумав мгновение, приказала брату набрать Никитке. Такого поворота событий Тимофей никак не ожидал. — Зачем? — поинтересовался он, переводя на сестру полный недоумения взгляд. — Ты не слышишь? Он его зовет, — взволнованно ответила Вика. — Они вроде как встречаются, Никита сказал, — припомнив дневной разговор с одноклассником, сообщила брату Грановская и, перехватив все продолжающую кого-то искать руку Богдана в воздухе, обняла длинные пальцы своей ладошкой. — Ник… — повторил Романовский, заметно спокойней. И через минуту и вовсе затих. А потрясенный неожиданной новостью Тима уже звонил его парню.

Tbc...