graVestone

Иногда бывает, что привычный ход вещей, на протяжении долгого времени кажущийся обыденностью, в один прекрасный момент вдруг берет и встает с ног на голову. Так случилось с Никитой утром этого понедельника. Ничего не предвещало перемен. Такой же, как и сотня других, завтрак в неизменной компании матери окончился спором на тему планов на будущее — ну никак не могла Елизавета Михайловна смириться с мыслью, что ее любимый сынок покинет родное гнездо и укатит покорять столичный вуз. Вдоволь наругавшись с матерью и прокричав на всю кухню, что в Симферополь учиться он не поедет, Никита выскочил из дома, не захватив даже шапки, вновь припозднившийся автобус ожидая на остановке с заметно покрасневшими на холоде ушами. Поездка по городу на общественном транспорте также ничем Блохина не удивила — школьник за долгие годы уже досконально успел изучить всех своих попутчиков, прекрасно зная, на какой остановке выйдет необъятных размеров женщина в меховой шапке, расчистив путь к дверям для Никиты. В общем, день начался как обычно. Но, войдя в класс биологии за пять минут до звонка, Блохин подумал, что оказался в параллельной вселенной. Нет, его парта стояла все там же, в правом ряду у окна, и Богдан уже был здесь, ожидая начала урока. Вот только вторая половина стола, принадлежавшая Никите уже как полгода, по какой-то причине сейчас была занята. Замерев в недоумении при входе, Блохин удивленно хлопал глазами, разглядывая взгромоздившуюся на его парту Вику, что-то увлеченно рассказывающую сидевшему на стуле рядом брату и улыбающемуся близнецам Богдану. И, судя по всему, девушке на его столе было очень удобно. Прихода Никиты они не заметили — позволив сестре договорить, Кот о чем-то спросил у Романовского, придвигаясь ближе к тому и что-то рассматривая на его лице. А Блохин наконец пришел в себя, делая шаг. — …пол дня мама искала, что так воняет, — зацепил окончание ответа Романовского Никита, подходя ближе. И в громком смехе Грановских потонуло «Привет». — О, Никитка, — среагировав на движение рядом, обернулась на одноклассника улыбающаяся Вика. Колени Блохина подкосило — до чего же она была красивой. Беспомощной рыбкой, выброшенной на берег, молодой человек хлопал губами в попытке издать хоть один звук, но, захлебнувшись ароматом сладких духов девушки, едва ли мог сделать вдох. — Привет, — недолгую паузу решил нарушить брат Герани. Освободив стул для хозяина, Тимофей поднялся из-за парты и отошел в сторону, растерянно хлопающему глазами Никите протягивая руку. — Прт, — сумел, наконец, родить пару звуков Блохин, аккуратно пожимая теплую ладонь. «ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?» — четче и громче кричало где-то внутри. Вопросительно посмотрев на соседа по парте, Никита потребовал у того объяснений, но Богдан, лишь едва улыбнувшись, протянул ему руку для «здравствуй». Как будто в порядке вещей было то, что едва разговаривающие с ними раньше Грановские теперь сидят за одним столом (и НА нем) с блондином, что-то живо обсуждая и весело хохоча. Как будто Блохину тоже можно сесть рядом. Поразмышлять на тему параллельных реальностей и других возможных причин к столь неожиданному появлению в кругу общения блондина Грановских Никите не позволил звонок на урок, заставивший Вику наконец освободить чужую парту от своей попы и, напоследок улыбнувшись ее хозяевам, отправиться к себе. Проводив красавицу влюбленным взглядом до соседнего ряда, Блохин медленно опустился на стул, и, мечтательно погладив еще теплую поверхность столешницы, разрешил себе проснуться — других объяснений произошедшему парень не видел. Но даже ущипнув себя сильно за руку, кабинета биологии он не покинул, вошедшего в класс учителя встречая с мыслью «это не сон». — Чего близнецы тут забыли? — прячась от преподавателя за корешком учебника, потребовал у соседа по парте ответа Никита, обернувшемуся на Грановских Богдану отмалчиваться больше не позволяя. — Хотели узнать, как дела, — довольно расплывчато ответил блондин, кивая в направлении учителя. — Давай потом? — попросил он, изобразив заинтересованность новой темой. Но любопытство Никиты до конца урока не дожило бы. — С чего это им узнавать? — наперекор желаниям Романовского продолжил допрос рыжий. Ох, как боялся Блохин, что о длине его языка Богдан узнает от Вики. Рассказать о произошедшем в пятницу Романовскому Никита хотел сам, все выходные тщательно подбирая слова и оправдания, но войдя в класс и увидев Герань рядом с блондином, напрочь забыл все на свете. Правда с кулаками и оскорблениями за грязные слухи Богдан на него не кинулся, волнующемуся о судьбе дружбы Блохину оставляя призрачную надежду на спасение. А еще был заметно помят. — Кто это тебя так? — оставляя предыдущий вопрос без ответа, заметил ссадину на скуле одноклассника рыжий, причину дружеского визита Грановских откладывая на потом и интересуясь более важным. — Хрен знает, — пожал плечами Богдан. Врать приятелю и говорить, что поскользнулся (как оправдывался в субботу он перед матерью), Романовский не стал. — Шел домой вечером, и со спины кто-то накинулся, — кратко поведал о своих приключениях блондин, показывая Никите пару темнеющих прядей волос на макушке. — Ребята меня нашли и помогли, — вновь обернувшись на что-то обсуждающих близнецов, продолжил шепотом свой рассказ парень. И в голове Никиты сложился паззл: — Так вот, зачем Кот мне звонил десять раз ночью! Теперь понятно, откуда на телефоне утром в субботу была куча пропущенных вызовов от Грановского, и по какой причине сегодня они были здесь. — Да, они зачем-то тебе начали названивать, — подтвердил предположения соседа Романовский. — А потом написали, что ошиблись. Второе умозаключение рыжего Богдан молчаливо проигнорировал. — В общем, как-то так, — подвел итог разговора он и, открыв тетрадь на последней исписанной странице, принялся что-то усердно в той чиркать. А Никита, еще несколько секунд поразмыслив над сказанным, осторожно обернулся на пару в соседнем ряду. Тима что-то упорно доказывал сестре, раз за разом махая рукой в направлении новенького, но на тираду брата та лишь улыбнулась, пялившемуся на нее Блохину неожиданно подмигнув. Влюбленное сердце Никитки в тот момент едва не остановилось.

***

Во вторник ситуация не изменилась. Воспылав неожиданной любовью к Блохину с Романовским, близнецы раз за разом выходили на контакт, то вдвоем, то по одиночке скрашивая минуты перемен соседям по парте. К третьему уроку скучающий по никотину Богдан от компании отказался: — Пойду покурю, — спеша встать из-за парты, пока Вика не перекрыла пути к отступлению, сообщил одноклассникам он, посмотревшего на него с такой радостью Никиту оставляя на растерзание Грановским. — Я с тобой, — неожиданно для всех подорвался составить компанию Тима. — Кристинку на перемену все равно не выпускают, — пожав плечами, сообщил он сестре и, захватив куртку со спинки стула, поспешил за Романовским. Оставшийся наедине с любимой Геранью Никита удалившимся парням мысленно поцеловал пятки. — Так вы с Богданом встречаетесь? — а через секунду едва не упал со стула, от придвинувшейся ближе Вики получая провокационный вопрос. Благо, объект обсуждения уже вышел из класса и вопроса Вики не слышал, в компании Грановского направляясь на крышу. — Ого! А я и не знал, что дверь открыта, — восхищенно выдохнул Тима, выбираясь на свежий воздух вслед за Романовским. — Никита показал, — прикурил долгожданную сигарету Богдан. На крыше было тихо и открывался прекрасный вид на старый город. Серебристый дым тонкой струйкой потянулся к солнцу, а к задумчиво курившему блондину потянулся с просьбой Кот: — Угостишь? — раскрывая однокласснику свой секрет, попросил тот. — Только Вике не говори, пожалуйста, — приняв от блондина сигарету, попросил он. И, с удовольствием затянувшись, добавил: — Горе тоже ни слова, он меня кастрирует, — улыбнувшемуся в ответ новенькому напоминая о давно интересующем его вопросе. — Слушай, — стряхнув пепел в недавно принесенную на крышу пепельницу, привлек внимание Грановского блондин. — А почему тебя все называют Котом? Даже учитель, — спросил он, немного смутившись. Адресат любопытства в ответ усмехнулся: — Так это Гора и придумал, — объяснил Романовскому Тима, глядя на тлеющий уголек кончика сигареты. — Я, когда пришел к нему на занятие в первый раз, четыре года назад, у него кот любимый умер накануне, — с легкой грустью вспомнил давнюю историю он. И, сделав большой глоток терпкого дыма, договорил: — кота звали Тимофей. Долго Грановский тогда сопротивлялся нежеланной кличке, но настойчивость Петра Семеновича и тот факт, что в щуплом мальчишке Гора рассмотрел талантливого бойца, над Тимой взяли верх. Сначала только тренер, а потом и все остальные стали звать его Котом. Погрузившись в воспоминания, Тима медленно докуривал свою сигарету, всматриваясь во что-то на горизонте, а затушивший уже к тому времени окурок в пепельнице Богдан смотрел на него. Кот был чертовски красивым парнем, Романовский не мог отрицать. Богдан обратил на него внимание сразу. В первый же день, идя по проходу, он зацепился взглядом за ярко выделяющееся пятно в общей массе лиц, улыбку незнакомца, адресованную его соседке по парте, водружая на первую строчку хит-парада красивых вещей. И не раз тайком блондин ей любовался, подаренную лично ему тогда, в раздевалке, выбивая на корочке мозга тату. Романовскому безумно нравилось то, что улыбались не только губы Тимы, улыбался как будто он весь: карие глаза, такие теплые и мягкие, окруженные густыми ресницами и крохотными морщинками по бокам; пара небольших складочек на переносице и чуть длиннее, на лбу; и усыпанные крохотными веснушками щеки — каждая черточка лица одноклассника излучала манивший Богдана свет. Но подлетать ближе к огню блондин опасался. Проявлять симпатию к несвободному натуралу было глупо, Богдан это понимал, и лишь издалека любовался красавцем-шатеном, свой интерес старательно скрывая от одноклассников. Ему и без того было сложно войти в коллектив, с радужной табличкой Прайда над головой идти между партами Романовский желанием не горел. Но Тима ситуацию решил усложнить, на пару с сестрой взяв шефство над неудачником-новеньким, вечно попадающим в неприятные ситуации. Искренней заботой и беспокойством Грановские подкупили не привыкшего к подобному отношению парня, обычно не подпускающего к себе посторонних Богдана вынуждая пойти на риск и дать шанс дружбе. Теперь он мог рассмотреть Кота ближе, узнать его и оценить не только улыбку. И, может, однажды рассказать о себе. — Пошли? — тем временем Грановский докурил. — Звонок только что был, — ожидающе посмотрел на одноклассника он и, закинув в рот пару подушечек жвачки из кармана, поспешил вернуться в здание школы, всю дорогу до класса с улыбкой оглядываясь на семенившего следом Богдана. Невзирая на боль в ребрах Романовский не отставал. Однако, от урока физкультуры (не без помощи новообретенного друга) Богдан удачно откосил. Сославшись на недавнее падение и похвалив самодельную мазь учителя, Грановский отправил переодетого в форму блондина сидеть на банкетках, в обнятые недавно подаренными напульсниками руки одноклассника впихивая журнал. — Гора сказал переписать задания из программы курса сюда, — под завистливый взгляд вынужденного бежать вместе со всеми Никиты передал поручение Тима и, подмигнув спасенному от физических нагрузок Романовскому, поспешил нагонять остальных. — Эй, Кот, а где Михеев? — настиг Грановского голос учителя на первом круге. — У нас соревнования в конце недели, а он гулять вздумал! — возмутился на весь зал Семеныч, пробегающего мимо Блохина, слишком медленно на его взгляд, едва не пнув для ускорения. — Не знаю, — отозвался Тима, заходя на вираж. — Его с понедельника нет, — отрапортовал он тренеру и, ускорившись, пошел на обгон основной массы учеников. На выполнение задания блондину понадобилось двадцать с небольшим минут. Аккуратно заполнив журнал и несколько раз проверив записи на правильность, он отложил его в сторону, оставшееся время урока наблюдая за сдающими нормативы одноклассниками. Бежать, отжиматься и прыгать Грановский всегда выходил первым, с легкостью и необъяснимой грацией преодолевая необходимые длины и высоты, завороженно наблюдающему за ним Богдану доказывая, насколько идеально молодому человеку подходило прозвище, когда-то давно придуманное тренером. — Кот, покажи этим задохликам, как надо! — подбадривал любимчика Гора, задирая планку, опасливо косившимся на перекладину одноклассникам Тимофея обещая не одну провальную попытку в сдаче прыжка в высоту. Грановский с задачей справился легко и играюче — даже не задев трубки, Тим упал на мягкие маты, группируясь и скатываясь в сторону, под завистливые взгляды остальных ребят разделываясь с зачетом и досрочно освобождаясь на перемену. — Следующий… Смотреть на остальных Богдан желанием не горел и с бо́льшим удовольствием перевел взгляд в угол зала, где закончивший сдачу нормативов Грановский отвязал от стены большую грушу, под громкое лязганье удерживающих ее цепей нанося первый удар. Пританцовывая напротив, Кот усердно лупил песчаный мешок, наблюдающего за ним тайком Романовского своими движениями буквально гипнотизируя. Тим был довольно крепко сложен, но это не мешало ему двигаться быстро и резко, раз за разом меняя положение тела в пространстве, то уклоняясь от невидимых ударов, то нанося собственные. Темные волосы шатена растрепались и намокли, падая на лоб липкими прядками, впитывая излишки влаги и щекоча напряженное лицо. Грановский был крайне сосредоточен, но даже в момент исключительной концентрации, Богдану казалось, его губы чуть улыбались. Красота и грация спортсмена завораживали, и любующийся Тимой блондин не заметил, как пролетело время, отдаленно воющий где-то звонок пропуская мимо ушей. Зато он увидел, как Кот обернулся, ласковой улыбкой встречая подсматривающую за ним пару глаз, и, оставив одиноко качаться под потолком грушу, двинулся навстречу. Но прошел мимо. — Фу, Тима, ты весь мокрый! — услышал Богдан за спиной и оглянулся. В дверях спортзала Тимофей обнимал свою девушку.

Tbc...