«С праздником тебя, Тима», — думал Кот, лежа на кровати вечером четверга, предварительно заперев на замок свою комнату от вернувшейся домой в компании двух букетов сестренки, не раз ломившейся к нему в дверь с вопросами о причинах побега.
Ну, не мог рассказать счастливой близняшке Грановский о том, как на первом уроке получил загадочную валентинку от анонима, внутри красивой открытки сердечком находя очень интересную фотографию. Принтскрин с телефона Кристинки, в чате ватсапа признающейся какому-то парню в желании повторить ночь любви.
Задевая рогами наличники двери, Тима помчался на разборки с подружкой, в голубых глазах оправдывающейся блондинки находя подтверждение измены.
Грановскому не было больно и сердце его не разбилось, и, глядя на то, как Кристина бледнела, он сожалел об одном.
«Зачем ты мучала нас обоих?» — спокойно спрашивал Тима у Лискиной, стоя на лестнице во время первой перемены, на прошедшего мимо Богдана бросая печальный взгляд.
«Тебе на меня наплевать», — слушал в ответ он чуть позже, игнорируя звонок на урок.
«Ты не любишь», «не хочешь», «не видишь», — кричала Кристина в опустевшем уже коридоре.
«Я бы хотел полюбить», — думал Тим, уезжая из школы.
А теперь, лежа в комнате наедине с воспоминаниями двух лет отношений, понимал, что с Кристиной у него это вряд ли бы получилось. Никак не хотело разгораться в груди яркое пламя, какой-то привязанностью и комфортом в обществе девушки заставляя довольствоваться Кота. А ему большего и не было нужно — сосредоточившись на спортивной карьере и подготовке к поступлению в ВУЗ, Грановский не требовал от отношений многого, время свиданий используя в основном для того, чтобы просто отдохнуть.
Как оказалось, Кристине этого было мало.
На повышенных тонах девушка его обвиняла в безразличии и нежелании развиваться, переходя в наступление вместо того, чтобы оправдать свой поступок. О содеянном Лискина, кажется, не жалела, разочарованного в ней парня буквально обвиняя в том, что это именно он толкнул ее на измену.
И Тима спорить не стал. Не знал он, как сам бы повел себя на месте Кристины, зашедшие в тупик развития отношения поддерживающей на плаву только по одной ей известной причине. Конечно, за обман и предательство Тима на девушку злился, но скандалить парень не стал — спокойно сообщив Лискиной о расставании, он уехал домой, пропитанную атмосферой торжества школу оставляя праздновать без него.
Не в том настроении был Грановский, чтобы сидеть в украшенном сердцами и ангелами здании еще несколько часов.
А вот Вика, кажется, о своих проблемах с Васнецовым забыла, прекрасно проводя время в компании своего парня и красивого букета, подаренного у всех на глазах. Что-то неприятно кольнуло внизу живота Тимофея, когда Богдан вошел в класс с этими голубыми цветами. И поднялось к самому горлу, не позволяя вдохнуть, когда Вика, получив букет, его целовала.
Вот только понять, почему в его теле возникло это ощущение, Грановский никак не мог.
А сестра все продолжала к нему в дверь ломиться.
— ФЕЯ! — кричала она обидное прозвище с детского сада, не сумев получить ответа от брата в течение последнего часа.
— Отвянь! — огрызнулся Грановский.
И, закрывшись от близняшки парой наушников, Тима затих.
Потарабанив в дверь еще с полчаса, Вика сдалась, страдающего в одиночестве брата оставляя наедине с самим собой, отправляясь в свою комнату, чтобы выбрать наряд на завтрашнюю дискотеку и, возможно, приготовиться к урокам пятницы.
Часов в восемь вечера Тима уснул.
Утром, попросив близняшку ехать в машине молча под угрозой пешей прогулки до города, Грановский привез их обратно в школу, напоминающие о вчерашнем дне шары и гирлянды, висевшие там и тут, встречая с грустью во взгляде.
Попытавшуюся поговорить с ним Кристину он, на удивление Вики, остановил взмахом ладони и, качнув головой в упрямом отказе, направился в класс.
О том, что случилось в идеальной паре вчера, Грановская узнала еще вечером от подруги — Василиса была свидетелем разборок Лискиной с Ленкой и самолично разнимала девчонок, когда вычислившая предательницу Кристинка на подругу свою набросилась с кулаками. Что-то Васька рассказывала об одинаковых паролях на телефонах и том, что сама Лена давно на Кота имела виды. И в бурном потоке информации Вика с радостью для себя вычленила одно — Тима Кристину бросил.
Старательно скрывая свое ликование, Грановская обогнула оставшуюся ни с чем блондинку и, поспешив вслед за братом, вошла в кабинет алгебры, к удивлению сразу трех человек, направляясь прямиком к Тимофею.
Вика плюхнулась на стул рядом, ловким движением поправив подол слишком короткой для школьницы юбки, подошедшему было Никите указывая куда-то вперед, намекая парню о том, что сегодня он может вернуться на место рядом с Богданом.
А Тима, расценив порыв сестры как попытку вывести его на разговор, спрятался от близняшки за учебником. Но почему-то Вика расспрашивать ни о чем брата не стала, время первого урока и всех последующих занятий тратя на то, чтобы уговорить не желающего веселиться Кота сегодня пойти на дискотеку.
— Не хочу я, отстань, — отмахивался Тима от сестры на третьем уроке, зудевшую весь день над ухом Герань пытаясь осадить.
— Пошли, а то я обижусь, — продолжала настаивать Вика. — Давайте хоть раз все вместе повеселимся! — просила она, подмигивая смотревшему через плечо на них Романовскому.
Но Кот перспективе совместного досуга был вовсе не рад.
Не хотелось ему идти на эти школьные танцы, смотреть как сестра виснет на их общем друге и почему-то завидовать ей. Но все же Тиму интересовало, как удалось близняшке уговорить пойти на дискотеку Богдана, обычно такого нелюдимого и не любящего шумный досуг.
Провожая спину блондина взглядом до дверей на переменах, он не раз порывался пойти вслед за ним, но прилипшая к его руке девушка заставляла сидеть в классах, придумывая все новые причины Коту согласиться.
— Тима, ради любви, — вынужденно пойдя на крайние меры, прошептала Вика Грановскому в ухо, в раннем детстве данную клятву брата вынуждая сдержать.
В шестилетнем возрасте близнецы пообещали друг другу, что всего один раз в месяц они могут заставить другого что-то сделать против воли в угоду другому, и Герань решила кодовой фразой воспользоваться именно сейчас.
Отказать Тим не имел никакого права и, крепко сжав зубы, глотая «нет», молодой человек был вынужден согласиться, оставшееся время учебы проводя в компании победительницы и ее планов на вечер.
От участия в распитии незаконно пронесенных в здание школы спиртных напитков Грановский отказался и, отправив сестру с подругой в женский туалет готовиться к намечающимся танцам, пошел помогать ребятам устанавливать в холле аппаратуру.
Богдана с Никитой после занятий он не видел, и даже думал о том, что Вика его обманула, говоря, что друзья на дискотеку тоже придут. Но, спустя полчаса после объявления начала мероприятия в толпе взглядом обнаружил знакомую белобрысую макушку.
Романовский все же пришел.
И почему-то с этой мыслью остаться на танцы Тиме стало чуточку проще.
Следя за Богданом взглядом через переполненный учениками холл, пока не выключили свет, Грановский сидел на сцене возле большой музыкальной колонки, постепенно увеличивающей свою громкость музыкой прочищая переполненную мыслями голову.
Вика, смастерив на голове незамысловатую прическу и хорошенько подкрасив глаза черным, в короткой юбочке и топике крутилась рядом с Романовским, периодически пытаясь утянуть того вглубь толпы потанцевать. Но Богдан, качая головой, продолжал подпирать спиной стену.
Когда помещение погрузилось во мрак, мерцанием разноцветных ламп то и дело вспыхивая в такт мелодии, Тима со своего места спрыгнул, пробираясь через веселящихся подростков к противоположному концу зала.
Романовский о чем-то переговаривался с Никитой, то и дело поглядывая в сторону скачущей неподалеку Вики, в компании подруги начавшей веселиться.
Тима подошел к друзьям, несмело улыбнувшись.
— Привет! — из-за громкой музыки пришлось ему крикнуть.
Блондин выросшему напротив Грановскому улыбнулся, протягивая руку.
— Приве-е-т, — и Никитка воспрял духом, радуясь увеличившейся компании.
По тому, как рыжеволосый Блохин притопывал на месте, Тима понял, что ему очень хотелось бы потанцевать вместе с девчонками, но не желающий присоединиться к всеобщему веселью Богдан вынуждал того стоять рядом с ним.
— Чего не танцуете? — поинтересовался Грановский, оборачиваясь на помахавшую ему сестру.
— Да вот, кое-кто не любит, — ответил за блондина Никита, сменившуюся песню вечернего плейлиста встречая с заметным энтузиазмом.
А Вика, дождавшись, когда Кот подойдет к ребятам ближе, чтобы не так орать, вновь подплыла за своей жертвой. Но, к удивлению всех троих, из предложенного ассортимента выбрала Блохина, тут же покрасневшего до кончиков ушей парня беря за руку и утаскивая с собой.
Никитка, обернувшись на Богдана, счастливо улыбнулся.
И Тима заметил, как одобрительно кивнул соседу по парте блондин, позволяя тому потанцевать со своей девушкой.
— Как дела? — двинувшись ближе, поинтересовался Грановский, впервые за неделю имея возможность поговорить с Богданом наедине.
Ну, как поговорить... покричать скорее, пытаясь не утонуть в раскатах баса.
— Нормально, — пожал плечами Романовский, пряча руки в карманах джинсов. — А ты чего здесь один? — и задал свой собственный вопрос, в танцующей толпе школьников кого-то выискивая взглядом.
— Вика попросила прийти, я не хотел, — рассказал о данном сестре обещании Кот, пытаясь поймать взгляд блондина, о причине своего одиночества на этот вечер умалчивая.
Кристина не раз за сегодняшний день пыталась выйти на контакт с обманутым парнем, но Грановский к разговору был не готов. Он просто не знал, что сказать неверной подружке, в компании своих одноклассников и одноклассниц находившейся где-то в зале.
Благо, выключенный свет не позволил Лискиной вновь найти Тимофея, избегающему ее парню давая возможность провести вечер без повторения вчерашних разборок.
Гораздо интереснее сейчас Тиме было стоять рядом с Романовским, и вместе с наблюдающим за всеобщим ликованием одноклассником, по обществу которого за эту неделю он успел соскучиться, просто молчать и слушать музыку.
По окончании третьей зажигательной песни, диджей включил медляк.
Никитка было потянулся к Вике ладонью, но не заметившая предложения одноклассника Герань, подхватив под руку Василису, через заметно поредевшую толпу школьников потопала в направлении выхода.
И, кажется, слишком поздно заметила дежурившего у дверей Васнецова, перед бывшим своим любовником останавливаясь, когда тот ее о чем-то спросил. Благодаря горевшему в коридоре свету и открытой двери Тима увидел, как сестра отправила Василису куда-то одну, следуя за позвавшим ее преподавателем в противоположную сторону.
Закрылась дверь.
Грановский хотел пойти за ними, но вернувшийся к друзьям Никита его от этой идеи отвлек.
— Как же круто! — поделился с одноклассниками своими впечатлениями рыжий, на улыбнувшегося ему Романовского смотря с невысказанной благодарностью. — Спасибо, что согласился остаться, — и поспешил поблагодарить Богдана вслух.
Не нашел бы Никитка в себе смелость подойти к Вике ближе, чем на двадцать метров, не поддержи его Романовский. Да и вообще вряд ли бы пришел на дискотеку, если бы не он.
Не ходил все это время.
То и дело оборачиваясь в ожидании возвращения Вики, Блохин как ребенок радовался любимым песням, начиная танцевать напротив друзей и приглашая их присоединиться.
Тима с Богданом опять отказались.
Но скоро вернулась Василиса и, утянув скачущего на месте Никитку вглубь зала, в компании одноклассника продолжила дожидаться подругу.
Близняшка вернулась через несколько минут заметно поникшей и уже не так воодушевленно принялась отбивать каблуками плитку, вопросительно смотревшим на нее брату с Романовским что-то показав жестом.
Но Тима послание сестры не понял. Переведя взгляд на Богдана, он поискал в его лице ответ на вопрос, однако блондин, кажется, ничего не заметил.
В ответ Вике прикоснувшись двумя пальцами к губам, он сообщил о желании покурить, под одобрительный кивок своей девушки рассказывая о намерении и стоявшему рядом Тиме:
— Пойду проветрюсь.
Грановский, улыбнувшись, последовал за ним.
Проходя мимо вернувшегося на свой пост Васнецова, Тима заметил, как недобро смотрит учитель на Романовского и, в ответ наградив того не менее презрительным взглядом, закрыл спину Богдана от Виктора Михайловича собой.
С начала дискотеки прошло уже больше часа и на улице заметно стемнело.
Выбираясь на крышу вслед за Богданом, предварительно заглянув в класс за куртками, Грановский вдохнул вечерней прохлады, чувствуя, как постепенно очищается от лишних звуков голова, оставляя его наедине со стоявшим рядом парнем.
В последний раз они вот так стояли здесь в прошлую пятницу.
Поймав себя на мысли, что за эту неделю произошло слишком много событий, Тимофей порадовался вернувшейся в его жизнь традиции, делая шаг к блондину и прося у того сигарету. Курить в этот момент ему не хотелось, но почему-то струйки дыма, исходившей от сигареты самого Богдана, Коту было мало.
Прикурив и затянувшись, Грановский задержал дым в легких, на задумавшегося о чем-то соседа смотря с надеждой. Он хотел спросить у Богдана о многом, узнать, как проводил он все это время, но, будто боясь чего-то услышать, тоже молчал.
Через минуту тишину нарушил блондин.
— Сильно похолодало, — заговорив, к сожалению Тимы, лишь о погоде.
— В феврале всегда так, — отозвался Грановский, используя и такую возможность поговорить. — Самый холодный месяц в году, может, даже выпадет снег, — сообщил он о климатических особенностях Ялты, не так давно переехавшему в их город Богдану рассказывая, к чему готовиться.
— Мне не хватает снега, — печально улыбнулся блондин. — В детстве мы часто гуляли с родителями зимой, пока носы и руки не отмерзали. Я скучаю по этому, — поделился своими воспоминаниями с другом Романовский, делая очередную затяжку.
А Кот понял, как скучал по нему.
Стоя рядом с Богданом и слушая о его детстве, он вновь поймал себя на мысли, что в компании этого человека ему почему-то так уютно и комфортно, и, несмотря на пронизывающий до костей ветер, тепло где-то внутри.
Сейчас он еще сильнее злился на Вику, лишившую его целой недели общения с новым другом, на протяжении этих дней будто специально не подпуская его к нему. И мысленно просил время остановиться, и сигареты не тлеть так быстро, чтобы возвращаться в переполненный посторонними людьми холл им пришлось не так скоро.
Однако, Богдан уже докурил.
Посмотрев на Тиму, он кивнул тому на потухший в его руках бычок и, забрав тот из его пальцев, выкинул вместе со своим в пепельницу.
— Пошли? — предложил Романовский, не дождавшись от Кота никакого движения.
— Если честно, я не хочу, — признался Тим, обернувшись на голос.
Но ледяной порыв ветра друзей с улицы гнал.
Вздрогнув от неприятного ощущения, Богдан посмотрел в направлении двери, ведущей обратно в школу, продолжающему стоять на краю крыши Грановскому предлагая:
— Можем в классе посидеть, если не хочешь возвращаться к остальным.
Кот за идею уцепился когтями.
— Давай, а то музыка эта орет, не поговорить толком, — кивнул он, принимая приглашение с радостью, в сопровождении друга спеша вернуться в теплое здание.
***
В классе было темно и пусто — преподаватель русского и литературы (их классная руководительница по совместительству) от вечернего дежурства отказалась, предоставляя свой класс в качестве раздевалки для учеников 11А, предварительно взяв с них обещание ничего не сломать и не порушить.
Решив не включать свет, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Тима с Богданом расположились за последней партой у окна, благодаря свету раскачивающегося за окном уличного фонаря имея возможность видеть друг друга.
Уступая место возле батареи Романовскому, Кот сел на стул у прохода, снимая куртку и укладывая ту перед собой, в компании парки блондина ставшей отличной преградой от взглядов, реши кто-то заглянуть в кабинет.
Музыка теперь звучала намного тише и приглушеннее, погруженное во тьму помещение наполняя приятным шепотом знакомой многим мелодии.
— Вика разозлится, что я тебя украл, — подумав немного, улыбнулся соседу Грановский, мысленно представляя, как потерявшая своего парня сестра начнет того искать минут через десять отсутствия.
— Не думаю, — качнул головой Богдан, противореча предположению друга. — Я обещал ей прийти, не остаться. И танцевать я точно не буду, — хмыкнул он, даже не представляя себе, что должно в мире случиться, чтобы он согласился. — А твоя девушка тебя не будет искать? — выдержав небольшую паузу, поинтересовался блондин, сцепляя пальцы в замок на столе.
— А мы с Кристиной расстались, — ответил Тима, Романовского удивляя.
Замерев с приоткрытым от неожиданной новости ртом, Богдан хлопал глазами, глядя на признавшегося ему друга с сочувствием и сожалением.
— Что случилось? — искренне переживая за Кота, задал он следующий вопрос, мысленно отмечая, что Грановский почему-то расстроенным вовсе не выглядел.
И Тим другу рассказал обо всем.
Не сумев признаться даже родной сестре, с которой делился всем он с самого рождения, Грановский поведал Богдану подробности произошедшего вчера, с легким сердцем выворачивая перед другом себя наизнанку, долгим рассказом о том, как закончились их с Кристиной почти двухлетние отношения, коротая время в компании блондина.
А Богдан внимательно слушал. Чувствуя, как на языке неприятно горчит обида за Тиму, он внимал его словам, поддерживая открывшегося ему парня сочувствующим взглядом и едва слышным дыханием, прервавшимся на самом главном признании шатена.
— Я ее никогда не любил, — объяснял Романовскому Кот, почему не страдает от столь неожиданного разрыва.
И что-то внутри Богдана в тот момент за него заболело.
Глядя на то, как Грановский смотрит куда-то за его спину, блондин тяжело сглотнул, борясь с желанием к тому прикоснуться, рвущейся изнутри порыв поддержать друга, глуша на подступах к реализации.
Выговорившись, Тима затих.
Первые аккорды очередного медляка послышались из-за двери и, наслаждаясь неспешной мелодией, они сидели молча, в компании друг друга раскрываясь и становясь немного беззащитными.
Не думая о том, что Кот может заметить, Богдан целовал его задумчивое лицо взглядом, с надеждой смотря на спаянные губы Грановского, мысленно представляя себе улыбку, так полюбившуюся блондину за время их знакомства. И Тима вдруг неожиданно улыбнулся.
Пряча глаза, Богдан почувствовал, как где-то внутри громко ухнуло его сердце, а сцепленные вместе ладони тут же взмокли, застигнутого на месте преступления влюбленного парня лишь сильнее выдавая соседу.
Но, кажется, Тима ничего криминального во взгляде разноцветных глаз не увидел и, наклонившись к Романовскому, чтобы вернуть зрительный контакт, задал тому вопрос.
— А у вас с Викой это... серьезно?
К подобному Богдан не был готов.
О веселящейся внизу девушке, оставленной на попечение подруги и Никиты больше часа назад, он не вспоминал до этого самого мгновения, наслаждаясь возможностью побыть наедине с Тимой, по которому за время разлуки уже успел так сильно соскучиться.
Но о сестре вспомнил Грановский — заглядывая Богдану в глаза, он ждал от того ответа.
А Романовский просто не знал, что сказать.
Признаться во всем Коту очень хотелось, но блондин боялся его реакции, и, задумчиво покусывая нижнюю губу, он просто молчал.
— Ты хороший парень, Богдан, — за него вновь заговорил Тима. — И я рад, что с Викой сейчас именно ты, — благословил друга он, но почему-то Романовскому в тот момент показалось, что парень лукавит.
Что-то в интонации Грановского блондина смущало.
— Спасибо, — поблагодарил соседа за приятный отзыв о нем Богдан, не сумев ответить как-то иначе.
А в груди больно кольнуло.
Выбивая на ребрах имя не Вики, сердце Романовского запиналось в ударах, умоляя парня признаться в обмане и рассказать Тиме про все.
А еще отражающие свет фонаря карие глаза Кота сейчас были слишком близко и смотрели прямо в его, из последних сил сдерживающего внутри признание блондина вынуждая сдаться.
— Тим, — выдохнул Богдан, наконец-то решившись. — Мы с Викой не вместе.
Грановский замер напротив.
— Ты, наверное, в курсе того, что произошло у нее с Васнецовым? — вновь заговорил Богдан, не дождавшись от Тимы реакции. И, получив от собеседника кивок согласия, продолжил: — Она попросила меня подыграть ей. Какое-то время изображать ее парня, чтобы Виктор Михайлович увидел, что она из-за произошедшего совсем не страдает, — раскрывая все карты перед братом Герани, рассказал все, как есть, Романовский.
Тима почему-то радостно улыбнулся.
— Узнаю свою гордую сестренку, — не злясь, кажется, и вовсе на друга не обижаясь, отметил он, заметно расслабившись, виновато смотрящего на него Богдана успокаивая своей интонацией. — А чего мне не сказали? — предъявил он лишь одну претензию другу.
— Не знаю, — пожал плечами Романовский. — Вика очень просила не говорить ни тебе, ни Никитке.
Грановский покачал головой.
— Вот ведь... — и хотел сказать что-то еще, но оставив последнюю фразу без продолжения, замолк.
Богдан посмотрел на него.
Всего за несколько минут разговора лицо Тимофея успело кардинально измениться. Карие глаза вновь заблестели, отражая свет фонаря и согревая Богдана своим мягким коричневым цветом, плотно сжатые губы опять улыбались, возвращая лицу привычные краски, а пара морщинок вокруг его рта манила к себе прикоснуться.
Таким красивым был Тим, что у блондина внутри все болело.
Едва сдержав порыв к нему прикоснуться, Романовский вновь спрятал глаза от шатена, все свое внимание сосредотачивая на подрагивающих на столе пальцах, гулкие удары влюбленного сердца о ребра стараясь заглушить своим тяжелым дыханием.
Но Грановский сам опустил ладонь на его дрожавшие руки, встрепенувшемуся от неожиданного прикосновения Богдану тихо говоря:
— А у вас очень убедительно получилось.
И, поздравив друга с прекрасно исполненной ролью, почему-то руки не убрал.
А Богдан дрожал все сильнее. Отсчитав десять секунд телесного контакта, он нашел в себе силы отвести взгляд от ладони шатена, и, повернув голову к Тиме вновь, заглянул в его карие глаза.
Грановский руки не одернул.
Теплыми пальцами сжимая холодные пальцы Богдана, он смотрел то на них, то на блондина, в этом интимном моменте прикосновения будто что-то для себя открывая. И, улыбнувшись только ему известной мысли, подушечкой большого пальца мягко погладил бледную кожу.
Что-то внутри Романовского взорвалось с яркими искрами.
А входная дверь распахнулась, впуская в класс растрепанного Никитку.
— Вот вы где! — врываясь в кабинет и разрушая момент интима, прокричал Блохин, торопливыми шагами приближаясь к тут же одернувшим руки одноклассникам. — Там... Вика... пьяная... на сцене... — и, давясь воздухом, сообщил друзьям о пригнавшей его в класс причине.
Грановский тут же вскочил.
Не дожидаясь от Никиты дальнейших объяснений, он пулей вылетел из кабинета, бегом возвращаясь в переполненный школьниками холл.
Богдан с Блохиным бежали следом.
Никитка не обманул — готовящейся к броску коброй на сцене извивалась Вика, под одобряющие возгласы собравшейся возле ее ног толпы парней спуская с плеч лямки топа.
В несколько больших прыжков достигнув цели, Тима запрыгнул на сцену к сестре, протестующе замахавшую руками Герань сгребая в охапку, не позволив продолжить свой стриптиз.
Вика забилась в руках брата.
Крича что-то про неверных мужей, она порывалась вернуться на сцену, уносящего девушку подальше от зрителей Тиму больно колотя кулаками по спине.
Но, благо, Грановский был намного сильнее и, обернувшись на семенивших следом Богдана с Никитой, попросил ребят принести их одежду, успевшую где-то напиться сестренку уволакивая в направлении выхода.
Блохин побежал в класс за рюкзаками и куртками, оставшемуся внизу Романовскому предлагая помочь Тиме.
И не думая долго, Богдан поспешил вслед за другом.
Холодный февральский ветер облизал голые ноги и руки Герани, продолжающую сопротивляться девушку вынуждая звонко вскрикнуть. Но Тима шага не замедлил — почти бегом пересекая школьный двор, он достал из кармана джинсов ключи от машины, перебравшую сестру закидывая на заднее сидение опеля, как только Богдан успел открыть дверь.
Нажав пару кнопок на брелке, Грановский завел машину и закрыл ее на замок, попытавшейся было выбраться из салона близняшке перекрывая пути к свободе.
С вещами подоспел Никитка.
Передав куртки хозяевам и Викины вещи Тимофею, он виновато уставился на Грановского, со стуком зубов друг о друга пытаясь объяснить тому, что не заметил момента, когда Вика дошла до такого состояния.
— Никит, успокойся, — остановил поток информации рыжего Кот. — Иди в школу, — и, заметив, что сам Блохин одеться не потрудился, отправил парня обратно в теплое помещение. — Я отвезу ее домой, спасибо, что позвал, — поблагодарил он кивком одноклассника и, пообещав написать позже, с тем попрощался.
Богдан остался с ним — глядя на то, как Вика скребет ногтями стекло изнутри, он надел свою куртку, тяжело дышащему Тимофею предлагая помощь.
— Спасибо, не нужно, — но от нее Кот отказался.
А пьяная Вика нашла на ручке двери нужную кнопку.
— Ти-и-ма, — протянула девушка, высовываясь из машины на половину туловища. — Я хочу танцевать, — и, заявив друзьям о своем желании продолжить веселье, попыталась вылезти через окно.
Богдан вовремя среагировал.
Хватая девушку за плечи, он аккуратно толкнул ту обратно, растерянно оборачиваясь на Тиму с просьбой помочь.
Однако, Вика, ухватившись за его руки, и сама вдруг затихла.
— Ну, почему вокруг одни придурки? — поинтересовалась у Богдана Герань, всхлипнув. — Ни одного нормального мужика.
— Вик, успокойся, — попытался заткнуть ее брат.
Но девушка продолжала:
— Почему я не могу найти себе нормального парня? — начиная плакать, причитала она из салона авто. — Все или женатые или... — прервавшись на всхлип, возмутилась Грановская, посмотрев удерживающему ее блондину в глаза. — А ты вообще влюблен в моего брата, — и, упав на спину, отключилась.
Богдан обомлел.
Боясь повернуться к Тиме, он смотрел на уснувшую девчонку невидящим взглядом, надеясь, что неожиданное признание сестры Грановский не услышал. Но, почувствовав, как опустилась на его плечо горячая ладонь, понял, что спасения ждать не придется.
Выпрямляясь и разворачиваясь к Тиме лицом, Романовский заглянул в карие глаза близкого друга, в их теплом мерцании находя так пугающий его вопрос.
«Это правда?»
«Да», — ответили за хозяина каре-голубые глаза Богдана.
И Романовский трусливо сбежал.
Tbc...
