graVestone

Не планировал Аркадий Михайлович Грановский на эти выходные приезжать в Ялту. Договорившись с Анжелой встретиться вечером в их любимом ресторанчике в центре города, начальник областного ГИБДД досиживал положенные часы рабочего дня в своем личном кабинете, подгоняя время в желании скорее увидеться со своей молодой любовницей. Но неожиданно раздавшийся звонок телефона бесцеремонно разрушил все планы. Нехотя выслушав директора школы, в которой учились его взрослые дети, Аркадий Михайлович оставил своему помощнику указания отменить все назначенные на пятницу встречи и, приказав личному водителю подать машину ко входу как можно скорее, направился в родной город. В последний раз в школе он был, когда Тимофей с Викой отмечали выпуск из девятого класса, с недовольной миной отсидев на праздничном концерте и поздравив Глеба Валерьевича с удачным окончанием очередного учебного года довольно тяжелым конвертом с наличностью. Грановский привык так откупаться — не балуя детей вниманием, он тщательно следил за тем, чтобы на картах у них всегда было достаточно средств к самостоятельному существованию, а в доме, который построил он на первый нелегально заработанный миллион, всегда было чисто и имелось, что покушать. И, активно устраивая свою личную жизнь с десятком жадных до роскоши моложавых девиц, о подрастающих чадах своих забывал. Ну, не испытывал привязанности к близнецам мужчина, с младенчества передавая тех на воспитание матери Олеси, чтобы карие глаза, полученные детьми в наследство от умершей жены, о прошлом отцу не напоминали. Довольствуясь редкими звонками и еще более редкими встречами, Тимофей с Викой о бо́льшем отца и не просили, освобождая Аркадия Михайловича от груза ответственности и позволяя тому с головой окунуться в работу, празднуя очередное повышение в объятиях новой молодой любовницы. Алевтина Павловна умерла пять лет назад, но с уходом из жизни любимой бабушки и не такой уж любимой тещи, ближе Грановские друг другу не стали. И, если быть до конца откровенным, Аркадия Михайловича это вполне устраивало. Потому, недовольно ворча что-то себе под нос и хмуря густые кустистые брови, Грановский-старший ехал в Ялту через силу, за долгие двадцать минут разговора не сумев убедить старого знакомого закрыть глаза на развязанную сыном драку в школе. Конечно, Глеб не отказался от обещанного финансового возмещения причиненного Тимофеем урона, но все же настойчиво требовал Грановского в школу приехать. И, прибыв по назначенному адресу около четырех часов дня, Аркадий Михайлович направился в его кабинет. В приемной к его приезду осталось не так много народу — Тима с Викой, незнакомая женщина в медицинском халате и молодой парень с неестественно белыми волосами, сидевший рядом с его сыном, что-то упорно разглядывающий в рисунке на паркете. Не потрудившись с детьми своими даже поздороваться, Грановский без стука распахнул дверь в кабинет директора, подскочившего от неожиданности на месте Глеба встречая громогласным приветствием, и, махнув Вике с Тимофеем ждать его снаружи, со всей силы шлепнул створкой по косяку. — Что, без этих формальностей совсем никак нельзя было? — бросая на стол бывшего одноклассника конверт с деньгами, недовольно цокнул языком Аркадий, без приглашения усаживаясь в кресло напротив вмиг покрасневшего мужчины. — Д-добрый день, Аркадий Михайлович, — от подобного поведения даже как-то растерялся Макаров, трясущейся рукой все же сгребая очередную взятку в верхний ящик стола. — Мог бы и на карту перевести, — усмехнулся Грановский. — Или соскучился по мне, Макарка? — откидываясь на спинку стула, издевательски поинтересовался он. — Н-нет, — заикаясь, замотал головой директор. — Я должен был вызвать тебя, — и, пытаясь выглядеть хоть немного уверенно в глазах школьного задиры, не раз третирующего отличника в дни далекого прошлого, подтянулся на локтях, чтобы казаться выше. — Устав. — Знаю я ваш Устав, — расхохотался в ответ Аркадий, по-хозяйски переставляя декоративные статуэтки и держатели канцтоваров по столу старого знакомого. — Отстранил бы на пару дней от занятий, и дело с концом, — придумав за директора наказание для сына, понравившуюся ручку убрал он к себе в карман. — Не все так просто, — отозвался Глеб Валерьевич, проводив письменную принадлежность покорным взглядом. — Родители других учеников требуют исключения, — и, озвучив просьбу только недавно разошедшихся по домам взрослых, сложил руки на столе. — Что? Думаешь, мало принес? — усмехнулся лишь на услышанное Грановский. — Так, давай обратно, — и, показательно вынув из кармана бумажник, махнул перед покрасневшим собеседником своим удостоверением. Не раз звонил ему Глеб, остановленный на трассе гаишниками в нетрезвом виде или без страховки, чтобы старый знакомый помог ему избежать проблем. — Нет, что ты, — мигом всполошился Макаров. — Я не хочу исключать Тимофея, — и, спрятав глаза от чувствующего свое превосходство в разговоре Аркадия, принялся заламывать пальцы. — Но я обязан вынести ему хотя бы предупреждение и занести в личное дело произошедший инцидент... — Или сказать всем, что это сделал?.. — подсказал ему направление дальнейших действий Грановский, улыбнувшись, из портмоне доставая еще несколько пятитысячных купюр. — Да, — не поднимая взгляда, согласился Макаров, осторожно собирая со стола розовые бумажки. Дача сама не достроится. — Вот и решили, — расплылся в победоносной улыбке Аркадий. — А из-за чего драка-то была? — и, окончательно расслабившись, удовлетворенный итогом беседы, поинтересовался о главном. Глеб рассказал ему о том, что удалось вытянуть из довольно сильно помятых выпускников — Тимофей налетел на ни в чем неповинных ребят, когда те просто стояли в коридоре и говорили, с не присущей ему агрессией реагируя на какую-то детскую шутку, пуская в ход кулаки. О том, что сам Грановский пытался донести до директора, объясняя тому свой поступок, Макаров решил умолчать и, не желая прощаться с полученными от Аркадия деньгами, всю вину возложил исключительно на плечи его сына. Пообещав Грановскому-старшему уладить вопрос с остальными родителями, Глеб Валерьевич настоятельно рекомендовал Аркадию провести серьезный разговор с Тимофеем и, подписав бумагу об отстранении нарушителя порядка от занятий на три дня, отправил старого знакомого на выход с миром. Ну, на проводку электрики в своем загородном доме он точно заработал. Дети встретили Грановского виновато потупленными в пол глазами. — Поехали домой, — выйдя из кабинета и не забыв за собой посильнее хлопнуть дверью, приказал Аркадий близнецам следовать за ним, на ожидающих в приемной еще пару людей не обращая внимания. Но, остановившись у выхода, обернулся, почему-то не спешившего подняться со стула Тимофея подгоняя недовольным взглядом. — Добрый вечер, — воспользовавшись моментом, вперед вышла незнакомая Грановскому женщина-врач. — Я мама Богдана, Александра, — и, подойдя ближе к мужчине, представилась, кивнув на сидевшего рядом с Тимой блондина (видимо, это и был Богдан). — Аркадий, — нехотя ответил любезностью Грановский-старший. — Давайте, быстрее, — и, желая поторопить близнецов, вновь позвал тех на выход. — Мне нужно возвращаться в Симферополь. Однако, простым приветствием женщина не удовлетворилась. — Я хотела дождаться Вас, чтобы поблагодарить, — начала вновь говорить она, не замечая, что Грановский к беседе расположен вовсе не был. — Тимофей замечательный мальчик, — и не знала рассыпавшаяся в благодарностях мужчине Романовская о том, что к воспитанию Тимы Аркадий руки не прикладывал. — Он заступился за Богдана сегодня, когда эти ребята его оскорбляли, — продолжала нахваливать Грановского-младшего Александра. — И я очень рада, что у моего сына есть такой прекрасный... — Мам, — с шумом поднялся с места блондин, не позволяя женщине договорить. И Тимофей, вторя его движениям, встал наконец со стула. — Ты уже пять раз сказала Тиме спасибо, — не давая возможности матери вновь заговорить, предвосхитил ее порывы побитый парень и, с какой-то грустью посмотрев на ожидающе замершего рядом Грановского-младшего, повел женщину к директору получать свое наказание. — До свидания, — кивнул он Аркадию Михайловичу, открывая дверь в кабинет Глеба. — Поехали уже, — и Вика потянула отца в сторону выхода, заканчивая этот разговор. До дома они добирались на разных машинах — Тима вез сестру на их опеле, а надеющийся все же вернуться сегодня в Симферополь Аркадий следовал за ними на своем служебном авто. Приказав водителю ждать, Грановский-старший в сопровождении детей вошел в дом, прячущего глаза от отца Тимофея усаживая на диван в гостиной, чтобы с тем поговорить, а пытающуюся отвлечь его от брата Вику прося сварить ему чашку кофе. — И что же такого сказали эти ребята, что мне пришлось вывалить Глебке половину своей зарплаты? — в отсутствие лишних зрителей не скрывая больше своей злости, поинтересовался у Тимофея отец, складывая руки на груди под звук сжавшейся челюсти. — Ничего, — не решаясь поднять глаза на родителя, себе под нос пробубнил Тима. — За «ничего» по физиономии не получают, — но подобный ответ Аркадия разозлил лишь сильнее. Шагнув вперед, он навис над сыном, требуя у того ответа на свой вопрос. — Судя по словам этой женщины, ты из-за ее парня полез в драку, — облегчая Тимофею задачу, подвел к признанию того Грановский-старший. — Так почему платить за него должен был я? — и, ненадолго отвлекшись на зазвонивший в кармане телефон, чтобы сбросить звонок Анжелы, задал очередной вопрос Тиме. — А ты только деньгами и умеешь решать вопросы, — однако, сын вместо благодарности и просьб о прощении почему-то решил огрызнуться. Крепко сжав кулаки, парень напрягся, впервые встречаясь взглядом с отцом, поднимая голову, чтобы сказать: — Прежде, чем откупаться, спросил бы, кто виноват, — зло прорычал Тима, выпрямляясь. — Но, нет, зачем, ведь можно заткнуть рот директору наличкой, — и, выговорив отцу то, что за долгое время накипело, сам пошел в наступление. — Да что ты... — Эти придурки смеялись над Богданом, — не позволяя родителю ответить, продолжил говорить Тимофей на повышенных тонах, на вернувшуюся в комнату Вику бросая мимолетный взгляд. — Что я должен был делать? Стоять и слушать? Или, может, предложить им пару тысяч, чтобы они замолчали? — в пылу злости медленно переставал себя контролировать он. — Тим, — попыталась было осадить брата Грановская, но близнец ее не услышал. — Сколько им по-твоему нужно было предложить? — бросил в лицо отцу он, поднимаясь с дивана. — А ты что со мной так разговариваешь? — вмиг вспыхнул мужчина. — А как я должен с тобой говорить? — вопросом на вопрос ответил Тим, скрипнув зубами. — Я не твой подчиненный, чтобы перед тобой расстилаться, — и, шагнув навстречу, остановился в шаге от потрясенного его поведением родителя. Вика сдавленно ахнула, замирая на месте с чашкой кофе в руках. — Простите, мы слишком редко видим Вас, чтобы знать, как стоит к Вам обращаться, — обильно сдабривая ядовитым сарказмом каждое слово, продолжил Тимофей. — Да и Вы особо не жаждете общения, а то объяснили бы... — Замолчи! — теряя терпение, приказал сыну отец, сжимая кулак. — Три пятьсот, — протянул ладонь к нему Тима. И так посмотрел на Аркадия своими карими глазами, что мужчина не выдержал. Занеся руку под громкий визг дочери, он ударил наотмашь, лишь благодаря молниеносной реакции Грановского-младшего, перехватившего кулак в воздухе, не сумев добраться до лица обнаглевшего отпрыска. Да, заметно подросший и возмужавший Тимофей был сильнее. До боли сжимая руку отца, он смотрел в глаза тому с нескрываемой злобой, и, отбросив его кулак в сторону, процедил сквозь плотно сжатые зубы: — Руки со своими бабами распускать будешь, — о том, что когда-то Аркадий позволял себе ударить любимую женщину, напоминая мужчине парой темных глаз, доставшихся ему от Олеси. — Да как ты смеешь? — попытался было вновь осадить окончательно перешедшего все границы сына Грановский, делая шаг вперед. — А кто ты такой, чтобы мне запрещать? — но Тимофея было уже не остановить. Бросив взгляд за обомлевшую Вику, заведенный произошедшим днем и тем, как повел себя отец, приехав в школу, Грановский-младший продолжил грубить старшему, растерявшемуся от подобного отцу в лицо выговаривая то, что так долго держал в себе. — Думаешь, если приехал и раскидал вокруг бабки, все плясать перед тобой будут? — прорычал он, сжимая кулаки, в любую минуту готовый прикрыть себя, если Аркадий вновь попытается его ударить. — Тебе не было дела до нас все это время, так чего ты вдруг приперся? Тихо щелкнула Грановского челюсть. — Заплатить тем, кто втроем бьет лежачего? — постепенно переходя на крик, лишался Тима тормозов, потрясенно хлопающему глазами Аркадию рассказывая о том, как бывшие друзья ботинками пытались выбить из него дух несколько часов назад. — Спасибо большое, папочка, без тебя бы не справились, — и, отвесив отцу реверанс, на голову того вылил целый ушат негатива. От такого Грановский окончательно растерялся. Пытаясь в стоявшем напротив и покрасневшем уже от злости парне узнать родного сына, он беззвучно хлопал губами, судорожно ища в голове ответы, но, видя, как с каждым словом Тима заводится лишь сильнее, просто не знал, что сказать. — Лучше бы сидел в своем Симферополе и не высовывался, — а сына все несло и несло дальше. — Ежемесячного перевода на карты вполне хватало раньше, не так ли? За спиной Грановского всхлипнула Вика. — Откупался от нас с самого рождения, еще пару месяцев потерпеть не мог? — но и этого звука Грановскому-младшему было мало, чтобы заткнуться. — Замолчи, — и тогда, до боли сжав челюсть, этого потребовал отец. — Что-то ты разговорился, — зеркально отражая напряженную позу сына, повысил тон Аркадий, едва закончившему свою тираду парню в ответ рыча не менее зло. — Я смотрю, ты не особо расстраивался, тратя эти деньги, — решил напомнить он Тиме о счетах, по которым Грановский-старший ежемесячно платил. — Ездил в школу на своей машине и кушал не в самых дешевых ресторанах, — на плачущую за спиной брата Вику не обращая внимания. Тимофей аж затрясся от злости. — Да кем бы ты был, если бы я не обеспечивал вас все это время? — с последним вопросом отца окончательно лишаясь самоконтроля. — Обычным парнем с нормальным детством! — сорвался на крик Тима. — Тем, к кому родители ходят на соревнования и спрашивают, как прошел его день в школе, — вспоминая о том, как Романовские искренне радовались за него после недавней победы, возмущался он, вываливая на отца горькие мысли. — Тем, кто смог бы прийти домой и увидеть, что его кто-то ждет, а не получать раз в неделю сухую смс’ку, чтобы сказать, что все еще жив. Ох, как обидел ребенка Грановский своим равнодушием. — Может, если бы ты был рядом, бабушка не умерла бы, теряя здоровье, чтобы нас с Викой тянуть на своей шее! — то, что в смерти Алевтины Павловны сын винит именно его, с горечью осознавая только сейчас. — Я отправлял ей деньги, она не брала! — в ответ на обвинения бросил Аркадий, тихо плачущей дочери и кричавшему на него сыну рассказывая о том, что на их имя в банке давно был открыт счет. — Да не в деньгах дело, ты не понимаешь? — однако, оправданий Грановского Тима не принял. — Нам нужен был отец! — и, шагнув вперед, толкнул родителя плечом, быстрым шагом направляясь к входной двери. — Куда ты собрался? — обернувшись, схватил его за рукав ветровки Аркадий. — Подальше отсюда, — дернувшись, освободился от крепкой хватки мальчишка, в пылу злости едва не сказав отцу про Богдана. — Туда, где я для кого-то имею значение, — и, посмотрев в глаза мужчине с таким презрением, что внутри Грановского-старшего что-то перевернулось, вышел за дверь. Вика, громко всхлипнув, завыла в голос.

Tbc…