Лотосы во льду

Дом был очень большой и суматошный. Ей, некогда отгороженной спиной старшего брата от мира, все казалось очень шумным, очень пестрым, очень русским. Хотя ей приходилось странствовать и многое повидать, такой уклад жизни ошеломил. Просыпались с криками петуха и Натальи, и Ольга гремела кастрюлями, оттирая Феликса, требующего фляки* пожирней, от плиты. В уборной за право приоритета дрались братья-прибалты, а Наталья уже сражалась на сковородах с Елизабетой. Приезжие гости, вроде нее, иногда участвовали в бедламе, иногда, спасая себя, отсиживались до завтрака. Ели так же, как и жили, - громко, бешено, всем миром. Стол ломило напополам от разной кухни. И, побыв там совсем немного, она чувствовала, что внутри нее неумолимо теплеет. Как-то она хотела спросить значение слова авось. Билась над ним и так и этак, но все равно непостижимо. Ребята, жившие там достаточно долго, печально пожимали плечами, что им тоже неведомо значение таинственного слова, поди самого Ваню спроси. После ужина хозяин дома поднимался в свой кабинет, где перечитывал документы и иногда глухо с кем-то говорил по телефону. Тогда Ольга откладывала недомытые тарелки: - Совсем ирод американский Ванюшу заел. Провалился бы пропадом, неча с ним лясы точить! Ходили слухи, что от одного разговора Иван переломал мебель на третьем этаже и чуть не убил неловко подвернувшегося Райвиса. Она постучалась раз пять, но безответно. Хотела развернуться, а дверь скрипнула и отворилась. Немного подумала и решилась. Мерно отбивали настенные часы, шаги поглощал ковер. На полу лежала грампластинка «Моя Москва»; нагнулась за ней и вздрогнула от полустона-полухрипа. Рука сразу скользнула в карман. Иван уткнулся головой в столешницу, тихо капало что-то алое. Она уняла сердцебиение. "Убийца может быть здесь." Подошла к умирающему с LeMat наизготове и чуть не рассмеялась от облегчения: Иван похрапывал на "Комсомольской правде", из поваленного стакана растеклась клюквенная лужа. "Заснул за работой." Было бы вежливым уйти, а она невольно склонилась над спящим. Послушала глубокое дыхание. Способен ли на гнев тот, у кого столь спокойное и нежное лицо? Тот, кто недавно вышел победителем из бойни и наверняка исполосован вдоль и поперек. Мучают ли его кошмары? Тогда она погорячилась, в сердцах обозвав его очередным желтоволосым tây, и фотография обманула. Эти волосы отливали сталью, эти волосы присыпало пеплом. Или это седина? Подрагивали ресницы, отбрасывавшие тень на белую кожу. Поседевший великан с чистым юным лицом и израненным телом. Какая парадоксальная и печальная красота. Что ему снится сейчас? В стекло стукнуло пригоршней снега. Она нашла забытую ольгину шаль и поплотнее укрыла Ивана. Погасила керосиновую лампу, вышла. Об авосе можно спросить завтра. В зимних сумерках он прерывисто выдохнул. Левая щека, которую он упорно отлежал, чуть его не выдала. *фляки - польский суп из рубцов, который часто едят утром после застолий в качестве облегчающего похмелье и восстанавливающего силы блюда.