Лотосы во льду

- Господи, - только процедил Иван. Китель Ан был черен от крови, сама она по инерции сопротивлялась, не узнавая его. - Тих-тихо, - Иван обездвижил Ан в объятии, терпя удары, пока они не затухли. Ан очнулась. Следивший, чтобы она не свалилась с наспех начиненного тюфяка, он порвал рубаху и смочил полосы в спирте. Левую скулу залило лиловым, ниже по щеке расползалась ссадина. Он омыл подпухшие глаза. Пощупал острый подбородок. - Зубы целы? - спросил грубовато, она кивнула. - Дурная ты коза, кому говорил - не лезть в одиночку? Одежду пришлось резать. Ан сносила все молча, и ему стало ее жаль, но действовать иначе не получалось. Вдруг вспомнилась икающая от безмолвного плача Наташа, когда он наконец нашёл её за сараем под фрицем. А потом в памяти все мешалось: ярость, хруст, кровь и стоны. С тех пор Крауц не в себе, а сестра озлобилась и прячет ножи под юбками. Иван поиграл желваками и унял дрожь в руках, чтобы не провалить операцию. Хижину озарила молния, ее догнал сухой гром. Пошел тяжелый тропический ливень, к которому он не мог привыкнуть. Резко запахло диким лесом. Ткань спадала корками и стучала по полу. Его поразил контраст худых загорелых рук и белого мягкого тела. И везде - шрамы, синяки. Не хуже, чем у него. На миг он заволновался, однако голос в голове велел не сходить с ума, а спасать товарища. Осторожно провел пальцем по тонкой коже ключиц, под которой быстро и тревожно билась синяя жилка. - Не больно? - Ты очень горячий, - вдруг сказала Ан, не открывая глаз. - Да? - низко, с хрипотцой пробормотал Иван и попытался рассмеяться. - Никогда бы не подумал. Голос в голове замолк, а сердце ухнуло вниз с огромной высоты. В ушах зашумело. Это безумие. Рядом плоть земли разрывали гранаты, а небо находилось в плену бессонных истребителей. Их война еще не окончена, а они сидели так близко друг к другу: она, склонившись к его руке, и он, перед нею на коленях. Это безумие. Так легко довериться ему, невзирая на дурную славу, безоружной и почти нагой, и найти тепло там, где остальные познают лишь холод. Он подтер красную струйку на виске, и ладонь замерла у разбитых губ. У них был соленый привкус. Морской. "Будь что будет," - подумал он перед падением. Это безумие, ведь их война еще не окончена. Ночь принесла пронизывающий ветер с гор. Свеча на столе давно догорела. Вода в плошке с лотосами застыла льдом.