Шестнадцатилетие в жизни каждого человека — это особый период, когда ты ещё не взрослый, но уже и не ребёнок. Уже не повеселишься, как в прошлые годы, за сладким столом с такими же детьми, как ты, а приходится сидеть со всеми и смотреть, как близкие отмечают твой день рождения с такой радостью, которой у тебя нет. Потому что нет того веселья, которое присутствовало на протяжении всего детства, а только грусть от мыслей, что стала на год взрослее. От этого на мои плечи как будто сразу навалился груз проблем, заставляя чувствовать себя старушенцией. Принимайте в свои ряды.
Взрослые беседы, мечты о будущем меня всегда пугали, заставляя сжиматься и уходить от ответа. Ну как можно спрашивать про дальнейшие планы на жизнь у подростка, мысли которого явно не об этом. Для меня самым важным занятием с юных лет была музыка. Ни дня без неё. Уже в более старшем подростковом возрасте пару раз засыпала с гитарой в обнимку, за что потом получала от мамы. Для неё было важнее научить меня заниматься чисто женскими занятиями, а не бесполезной ерундой.
«Всё, как твой отец!»
Родители развелись, когда мне было двенадцать, и когда в суде спросили, с кем я хочу остаться, я ответила, что с мамой. Не проходило ни дня, чтобы я не пожалела об этом решении, потому что мама постоянно срывалась на мне. Ну конечно, точная копия бывшего мужа, так бессовестно бросившего её с годовалой дочкой и сыном на руках, находилась всё время рядом. Порой мне хотелось плакать от несправедливости. Когда чаша терпения переполнилась, я просто-напросто предупредила папу, что буду жить с ними, благо они с Анитой хотели этого, и, собрав свои вещи, переехала в отцовский дом, естественно, с его помощью. На тот момент мне было пятнадцать. Здесь я ожила, ведь никто не запрещал мне заниматься любимым делом — напротив, меня всячески поддерживали. Я полюбила ночь. Нет, не в плане того, что постоянно где-то пропадала, хотя признаться, грешила этим, но в пределах разумного, а из-за того, что ночью думается проще, мысли чисты и не омрачены бытовыми проблемами. Начала писать песни, но для себя, в стопочку и под ключик. И вот на горизонте замаячил долгожданный праздник — шестнадцатилетие, и я понимала, что что-то произойдет.
12 февраля 1982
Утро выдалось не самым лучшим. Голова раскалывалась на части, а внутренние тараканы давно устроили продолжительный сабантуй. Видимо, день рождения, проведённый в одном из пабов, прошёл очень хорошо. Во рту пересохло, но нет даже сил встать с кровати. Поворачиваю голову в сторону и замечаю на тумбочке каким-то магическим образом появившийся стакан с водой и несколько таблеток, после чего облегченно вздыхаю. Жизнь удалась.
События прошлой ночи проносились в голове как калейдоскоп, заставляя покрыться красными пятнами и в то же время натянуть одеяло до макушки. Стыдно. И самое обидное, что не помню самые ключевые моменты:
«как пришла домой, куда пошла подруга, получила ли уже нагоняй от отца…»
Из-за неплотно задёрнутых штор выглядывали тоненькие лучи солнца, заставляя невольно улыбнуться и в ту же минуту снова поморщиться от боли в висках. Дальнейшее пребывание в кровати не имело никакого смысла, поэтому, собрав все силы в кулак, я поднялась. Душ и чистая одежда дали полнейшее ощущение счастья. Порой для него надо совсем малость, незначительную вещь.
По жизни меня можно назвать очень медлительным человеком, эдакой черепашкой, поэтому до момента моего полнейшего восстановления прошло не менее двух часов. Но вместе с этим время, которое оставалось до встречи с папой, неумолимо сокращалось. Внизу были отчётливо слышны голоса, смех, но стоило мне выйти с комнаты и захлопнуть за собой дверь, как через пару секунд в доме воцарилась тишина. Холодок пробежал по всему телу, заставляя покрыться гусиной кожей. Приплыли. Осторожно спускаясь по лестнице и уже подходя к гостиной, где вновь послышался едва слышный гул голосов — казалось, это просто сквозняк из окон создавал иллюзию разговора, — я остановилась, переводя дух, и в ту же минуту подпрыгнула от нахлынувшего страха.
— Эмили, ты чего здесь стоишь? Проходи, сейчас будем обедать! — Анита подкралась так тихо, что я её даже не услышала и это сыграло со мной злую шутку.
— Я боюсь заходить, папа меня убьёт! — я потупила взор, рассматривая свои тапочки и разливающийся по ноге огромный синяк, который странный образом не заметила ещё в душе. Ни дня без приключений.
— Брось, он уже успокоился, — женщина обняла меня за плечи и немного сжала их, — попалась бы ты ему на глаза всего пару часов назад — без наказания точно бы не осталась. Хорошо хоть повеселились?
— Я многое не помню, мне так стыдно. Как я вообще вернулась домой? Сильно ли он кричал?
— Ох, девочка, не переживай так. Это я тебя с подругой встретила около паба, потому что напились вы в хлам, а администратор узнал тебя, и поскольку он мой родственник, то позвонил нам на домашний, попросив вас забрать. Мы отвезли Айрис к родителям и вернулись домой, а потом я тебя аккуратно завела в комнату, помогла снять одежду и уложила спать. Твой папа в это время злобно топтался под дверью, так как ты вывела его из постоянного состояния дзена, но я даже ни на минуту не пустила его к тебе. Побеседовав, мы пришли к выводу, что он с тобой поговорит, когда ты проснёшься и приведёшь себя в порядок, а он остынет и сможет мыслить здраво. Всё-таки шестнадцать бывает только раз в жизни.
— Какой же стыд, мать моя женщина! — Анита рассмеялась и просто-напросто затолкнула меня в приоткрытую дверь, где помимо отца оказались дядя Джон, дядя Роджер и Фредди. Он злился, когда я называла его дядя Фредди.
«Я тебе какой-то старикан что ли? Фредди и только так!». Все они мигом повернулись в мою сторону, заставляя в который раз за день покраснеть.
— О-о, проснулась, малолетняя нарушительница моральных принципов! Как спалось? — папа поднял на меня взгляд, который говорил, что он спокоен, но по движению рук я поняла, что это не так.
— Вполне нормально, — я запнулась и подбирала слова, пытаясь не попасть в ту точку, после которой взорвется динамит под названием
«терпение Брайана Мэя».
— А теперь, дорогая, объясни, как так получилось, что тебя пьяную в ноль ночью забирала Анита, хотя ты мне обещала, что вы будете стараться цивилизованно отметить день рождения?
— Ну, Брайан, не бухти. Это же её праздник, она ведь не накурилась и не переспала с кем-то, а просто напросто напилась, и твоя жена цивилизованно привезла её домой. — Фредди подмигнул мне и картинно закатил глаза от очередного возмущения отца.
— То есть, я должен ей за это ещё и спасибо сказать? — кажется, что ещё чуть-чуть и из ушей папы повалит пар. Я вижу его таким в первый раз после развода с мамой.
— Так, Брайан, попридержи коней, ты ведь обещал, — назревавшую бурю вовремя остановила Анита, закатившая в гостиную огромный столик, который ломился от обилия закусок и горячих блюд. — А лучше помогите мне всё переставить на стол, вы ведь голодные, а потому и злитесь. Вспомни свою юность, дорогой, как будто тебе не хотелось немного почувствовать себя взрослым.
— Всё-то ты её защищаешь, — отец прищурился и, вооружившись вилкой, как школьной указкой, сказал, — а может, у вас какой-то женский заговор, о котором я не знаю?
— Ага, конечно, и называется он
«Сто десять способов обхитрить папу и мужа». Звучит, правда?
— С вами свяжешься, потом ещё и виноватым окажешься, — наконец-то папа улыбнулся, а я облегчённо вздохнула, хоть и понимала, что нотации на этом не закончились. — Эмили, тебе звонила мама. Она хочет встретиться, поздравить с прошедшим днём рождения. Я сказал, что ты перезвонишь, когда встанешь. Она очень удивилась, что в четыре часа ты ещё спишь, но я тебя не сдал, понимая, какой нагоняй мы все вместе от неё получили бы, если бы она всё узнала.
— Спасибо, папа, — подпрыгнув от радости, я обняла его, хотя он и упирался, но потом всё же сдался и так же крепко обнял, — но у меня нет никакого желания с ней разговаривать. Видите ли, соизволила объявиться, после того как пару месяцев совсем не интересовалась мной.
— Эмили, но это твоя мама, — дядя Роджер покачал головой и задумчиво сказал, — даже если у тебя с ней не самые хорошие отношения.
— Дядя Роджер. — я уже хотела отстаивать свою точку зрения на этот счёт, но и в этот раз всё спасла Анита.
— Так, я не поняла, почему все ещё не за столом? — женщина стояла в дверном проёме, уперев руки в боки, и наигранно зло смотрела на нас. — Роджер, это её право так считать, а теперь не мешай девочке нормально поесть. Быстренько, быстренько, я что зря готовила?
***
— Фредди, что у нас на повестке дня? — плотно пообедав и расположившись в гостиной кто где смог, задал нам вопрос дядя Джон.
— Последние штрихи подготовки к нашему грандиозному туру «Hot Space Tour», который будет проходить последующие полгода, а также шестьдесят девять висящих на нас концертов.
— Пап? — мои глаза загорелись, и это было сложно не увидеть. Наверное, в десятый раз я просила папу взять меня с собой в это турне, но он отмахивался, говоря, что только тогда подумает об этом, когда мне исполниться шестнадцать. — Ты обещал подумать. Твой ответ?
— Дорогуша, но это будет очень тяжело. Гастрольная жизнь не для такой хрупкой девчонки как ты, тем более ты совсем ещё ребенок.
— Это я хрупкая? Это я ребёнок? — вскочив на ноги, возмущенно прошипела я, — да я сильнее вас всех, вместе взятых!
Фредди рассмеялся, а мне было до такой степени обидно, что ещё чуть-чуть, и я бы разревелась при всех. Ребёнком они меня считают, как же! Развернувшись, я ураганом пронеслась по лестнице и, громко хлопнув дверью, заперлась на замок, только здесь давая волю слезам. Почему, если мне всего шестнадцать, то меня ещё нельзя считать взрослым человеком, а обязательно приравнивать к малышам? Напыщенный великовозрастный индюк!
— Эй, ты там не закипела случайно? — голос за дверью очень напоминал голос Меркьюри, лучшего папиного друга, нарушителя моего спокойствия.
— Я вам не открою, взрослые дядечки не должны входить в комнату маленьких шестнадцатилетних детей, — за дверью хмыкнули, после чего воцарилась тишина, и я подумала, что наконец-то меня оставили в покое, но не тут-то было. Пару минут спустя на пол что-то шмякнулось и большое крепкое тело облокотилось о дверь, чем-то зашуршав.
— Эмили, давай будем реалистами, — Фредди было очень хорошо слышно через маленькую щель в двери, ведь я тоже присела на мягкий коврик с обратной стороны, как и он. — Тур очень тяжёлый, он будет длиться около полугода, перерыв между концертами максимум четыре дня, включая переезд и прогонку концертов — итого один день полноценного отдыха, но скорее всего и этого не будет. Так будут проходить три этапа: Европа, Северная Америка и Япония. После каждого из них будет максимум месяц отдыха, а там всё по новой. Ты ещё морально и эмоционально не готова к этому, поэтому тебе будет проще приезжать к нам на пару дней, если концерты будут не так далеко от дома и не будут слишком отрывать тебя от учебы. Я говорил с твоим отцом по этому поводу, потому что раньше краем уха слышал, как ты просила его взять тебя в этот тур, и Брайан разрешил только так, — через маленькую щель между дверью и полом просунулась яркая бумажка. — Здесь написаны все города, в которых мы будем давать концерты, и ты можешь самостоятельно выбрать, на каких захочешь присутствовать вместе с нами. И ещё, я не считаю тебя ребёнком, если на то пошло. Ты уже довольно взрослая и очень красивая девушка.
Человек за дверью замолчал, давая мне немного тишины для осмысления сказанных слов. Очень неожиданное и заманчивое предложение, от которого я не могу отказаться, вызвало у меня ощущение радости.
— Вылезай из своей крепости, Эмили, пойдем вниз, а то подумают, что я тебя здесь уже отшлёпал за твой острый язычок. Хотя знаешь, я бы от этого не отказался.
***
24 ноября 1996
Благодаря своей незрелости я в тот момент не особо поняла смысл последней фразы Фредди, но сейчас уверена, что тогда он ко мне ещё ничего не чувствовал, а все эти высказывания были лишь особенностью его характера. Фредди говорил всё, что в голову взбредёт, никогда не задумываясь над тем, как это воспримется окружающими. Как-то я у него спросила об этом, но это случилось гораздо позже.
— Дальше, как я понимаю, будет тот день, в котором ты на долгое время перестанешь разговаривать со своей мамой, — папа склонился над кружкой чая, задумываясь о чём-то большем, — тот день, когда я пойму, что ты уже не та малышка, с которой я ходил на аттракционы, ел сладкую вату и смотрел мультфильмы, а взрослая девушка, у которой жизнь только-только начинается. Как ни странно, и это тоже произойдёт благодаря Фредди.
— Да, пап, именно тот день.
