Чужой среди нас

      Не самая здоровая тенденция, появившаяся в последние две ночи, начинала несколько смущать Рида. Уже во второй раз Пирс оказывался у него на руках в бессознательном беспомощном состоянии, полностью подвластный его воле, и во второй раз врач пытался доставить его туда, где тот будет в безопасности. Понятное дело, обстоятельства не были выбором детектива, однако размышления врача это едва ли могло остановить. Словно бы сама судьба привела его на проклятый остров в одно время с Пирсом. Не окажись он рядом, как выкарабкались бы эти двое из завалов под особняком Хокинсов? Кто помог бы им сейчас втихаря выбраться из больницы и вновь вернуться в злосчастное поместье? Пока Брэдли, которого Рид повстречал у пожарной лестницы, подгонял служебную машину к дальнему краю больничного парка, чтобы уехать незамеченными, Рид медленно вел полубессознательного детектива по аллее, надеясь, что свежий воздух поможет скорее выветриться тлетворным миазмам психиатрического отделения из его организма. Неизвестно, что Эдвард успел повидать, что запомнить, и как это отразится на его психике… Однако в данном случае большую часть его возможных воспоминаний можно будет списать на препараты, трупные испарения и шок от всей ситуации. Это будет лучше, чем пытаться объяснить, что произошло на самом деле… Джонатан и сам порой с трудом верил в происходящее с ним, иногда ожидая наивно, что однажды проснется и обнаружит, что все его воспоминания — лишь страшный и странный затянувшийся сон. На заднем сиденье машины, пригревшись, детектив вскоре перестал вяло моргать и, окончательно расслабившись, задремал. В отвлеченных разговорах о бессоннице и ее симптомах Рид и Брэдли быстро добрались до особняка. Похоже, констебль не горел желанием ни узнавать о том, как из кишащей культистами пещеры переместился вдруг в свой автомобиль, ни о том, что же творится за дверьми психиатрического отделения. «Меньше знаешь — крепче спишь», — видимо этим он спасал свой собственный разум и убаюкивал совесть. Впрочем, как раз спалось ему в последнее время достаточно плохо. По счастью — во всяком случае, Джонатан посчитал это положительным знаком — Эдвард на этот раз спал крепко и глубоко; уложив его на бархатную кушетку в библиотеке, врач окинул детектива более пристальным взглядом. Травма на ноге заживала, хоть гематома по-прежнему была сильно заметна, кровь циркулировала как должно. Хороший отдых и отсутствие десятка седатирующих препаратов — и завтра днем он будет уже в гораздо лучшей форме. Брэдли все еще ожидал внизу. — Констебль, будьте добры, передайте Мари Колден с утра, чтобы по возможности она навестила нас с мистером Пирсом. Вас мы также будем ждать, — он вежливо кивнул ему, совмещая в этом жесте благодарность и прощание. — Хорошо. А вы чем будете заниматься? — немного помявшись, как-то невпопад брякнул полисмен. — Займусь тем, зачем сюда прибыл — буду изучать вашу здешнюю эпидемию бессонницы. Смею предположить, что столь богатое собрание томов, — он окинул взглядом действительно выдающуюся библиотеку Хокинсов, — поможет мне найти ответы на некоторые вопросы. Брэдли пожал плечами и, пробурчав под нос что-то вроде «Присмотрите за ним… да уж, ну и акцент», направился к выходу. Проводив его мысленно до боковых дверей для прислуги, через которые незваные гости и попадали в особняк, Джон стремительно переместился в направлении комнат домочадцев — Сары, ее сына и мужа, желая поскорее найти те самые следы ритуала, о которых упоминал Пирс.

***

      К утру Рид успел найти место проведения ритуала, изучить его — а также и мастерскую Сары, полную незавершенных жутковатых холстов на чердаке, перелопатить несколько редких томов по медицине, что так удачно попались ему на глаза, а еще найти в кабинете главы семейства пару любопытных, но весьма мрачных книг оккультного содержания. Сложно было это читать, не фыркая после каждого абзаца — как врач он едва ли мог допустить существование даже одного процента из того, что было там описано. Однако вот он сам, сидит на софе напротив спящего, и гонит прочь засевшие на подкорке желания впиться в глотку и выпить всю его кровь без остатка… до безумия странно. Пирс заворочался во сне, тихо застонал; похоже, ему что-то снилось. Отложив книгу, Джонатан подошел ближе, прислушиваясь и вглядываясь в его лицо. Тень легла на до этого спокойные, расслабленные черты. Он неловко взмахнул рукой, дернулся назад, будто бы отгоняя что-то… Рид присел ближе, бегло изучая мимику Эдварда. Что-то пугало его. Пыталось подобраться ближе, видимо, схватить. Так, значит, из-за этих снов он не может полноценно отдыхать? Нежно, но крепко обхватив его голову руками, напирая ладонями на виски спящего, Джонатан сосредоточился. Такого он еще никогда не пробовал, но все же… ведь удавалось же ему контролировать людей, бандитов и маньяков, которых он вычислял, гипнотизировал, подчинял своей воле и вел на справедливую смерть. Удавалось и уловить их последние мысли и чувства, последние образы угасающего сознания. Значит и проникнуть в сознание спящего может получиться — стоит только лишь поднапрячься… …зеленые толстые корни обвивают все вокруг, колышутся и трепещут. Нет, не корни… это щупальца. Они колышутся в воде, мнимо спокойные — но на самом деле безмерно сильные, безраздельные, бесконечные. Они оплетают, стремясь проникнуть глубже, в самую душу… И среди них глаз. Глаза. Яркие. Нечеловеческие. Сначала затягивающие, потом — вдруг гневные. — Ты! Снова ты..! Убирайся… тебе не место здесь! — Х-ха! — с глубоким рваным вздохом, будто бы вынырнув из глубины, Эдвард распахнул глаза и подлетел на софе, едва не столкнувшись лбом с нависшим над ним Джонатаном. — А! Кто здесь? Англичанин еле успел вовремя отпрянуть; но из-за того, что его руки были заняты, чтобы не упасть ему пришлось опереться о лежанку детектива, таким образом оказываясь над ним. Взгляд, бегающий и встревоженный после кошмара, разделенного на двоих, остановился на лице врача. — Мистер Рид? Что вы… Брови Эдварда сложились в странный изгиб, что почему-то смутило врача; словно бы его застукали за чем-то непотребным. — Вы ворочались и стонали во сне. Я подошел поверить и, — на языке умерли слова «И увидел то, что видели вы», — и-и тут вы очнулись. Плохой сон? — Не редкость для меня. Рид неловко отодвинулся и развернулся боком, позволяя Эдварду сесть на софе и, потянувшись, зевнуть. Внизу, на первом этаже библиотеки, послышались шаги и звуки голосов мужчины и женщины. — Вы прямо как чувствовали, — усмехнулся врач. — Должно быть, это Брэдли и Колден. Их помощь прошлой ночью была весьма кстати — и, похоже, они и дальше желают оказывать вам содействие. — Нам, — поправил его вдруг детектив. Не глядя в лицо собеседнику, он добавил: — обычно я работаю один, но, учитывая тот факт, что вы уже как минимум два раза спасли мою шкуру, считаю уместным считать это расследование нашим общим делом. Тем более, что я почти уверен: Хокинсы каким-то образом замешаны в том, что происходит на острове. — Либо она, либо ее супруг, — задумчиво добавил Рид. — Я нашел это в его кабинете. Не похоже на настольный альманах среднестатистического джентльмена, — он покрутил в руках ранее оставленную им на другой кушетке книгу с витиеватыми символами на обложке, выдающими ее оккультную тематику. Пирс взял ее из его рук и бегло пролистал. — Не советую. Чтиво не из приятных; к тому же, сейчас на него нет времени — к вам посетители. Пирс отвлекся от разглядывания книги и, вернув ее Риду, взглянул вниз. На первом этаже библиотеки уже стояли Этан и Мари, о чем-то споря; поприветствовав их, Пирс поспешил вниз. Рид же предпочел остаться наверху. Солнце уже встало, и, пусть большая часть его лучей терялась в богатой листве оплетшего балкон виноградника и съедалась пыльными волнами плотных штор, случайно попасть под одну из солнечных нитей и, ко всеобщему ужасу, задымиться экону хотелось меньше всего. Конечно же, в первую очередь Пирса расспросили о самочувствии, и он едва ли солгал, когда сказал, что дела его куда лучше, если не считать побаливающей ноги да дурного сна. Другое дело, что далеко не все пациенты, побывавшие в его положении, смогли бы сейчас похвастаться тем же. Усевшись в кресло, Пирс принялся рассказывать о том, что ему довелось увидеть, пока он выбирался из логова доктора-маньяка. —…Галюциногенный газ, какие-то адские машины, жуткие медицинские эксперименты… — Быть того не может, — как-то не особенно уверенно перебил его Брэдли. Не ясно только, кого он больше хотел в этом убедить — собеседников или же себя самого. — Фуллер вполне способен на подобное! — с жаром безапелляционно отрезала Колден. — Именно это я столько времени уже пытаюсь доказать вам, Этан! И вот оно, живое подтверждение моим словам. Эдвард сверкнул на нее взглядом: — Могло бы быть и еще одно: у выхода мы наткнулись на мистера Сандерса, он был связан и прикован к какому-то аппарату. Мы пытались его освободить, но.. — Сверху, перебив детектива, послышался голос Рида: — Случился перепад электричества на этой машине. Его убило током. К сожалению, мы не успели его спасти, — голос экона прозвучал властно, не позволяя даже тени сомнения зародиться в головах людей, услышавших его. Пусть они будут знать и помнить это… для их же блага. — Как жаль, — женщина покачала головой, уходя в свои мысли. — Несомненно, Фуллер должен будет за это ответить, — заключил в это время детектив. С лестницы, на которую не падал солнечный свет, до беседовавших вновь донесся голос — уже обычный, спокойный голос доктора Рида. — Те, кто должен жить, погибают, а те, кто должен лежать в земле, оказываются вдруг живыми. — Что это значит? Брэдли, как успел заметить экон, слегка вздрогнул. Похоже, этот эпизод он точно помнил. — Это значит, что гибель семьи Хокинс — не просто несчастный случай, и что глава семьи — Чарльз, кажется? — все еще жив. Я помню, что вы тогда воскликнули, Брэдли. — Так эта изуродованная тварь — это..? — Чарльз. Вероятно, он чем-то болен, — поспешил успокоить фантазию детектива врач. — Погодите, вы хотите сказать, что где-то видели мистера Хокинса? Живым? Он что-то вам сказал? - обычно достаточно сдержанная на эмоции, Мари не смогла сдержать сильного изумления. — Ничего. Боюсь, для разговора он был слишком агрессивно настроен, - Брэдли отвел взгляд в сторону и неосознанно потер ладонью живот. — Если он получил травмы на пожаре, ожоги при неправильном лечении, или же его отсутствии, вполне могли трансформироваться в подобные наросты. Едва ли Рид сильно кривил душой, говоря об этом: странных болезней, и человеческих, и нечеловеческой природы, деформирующих тело до неузнаваемости, он уже повидал не один десяток. — Ну что же, это семейство и без того не самое здоровое, — покачал головой Эдвард, глядя на скрытую тенью фигуру врача. — Пока я пробирался по психиатрическому отделению, нашел карту Сары Хокинс. Тут из внутреннего кармана жилета он извлек смятую, пожелтевшую от времени обтрепанную тощую папку, на которой острым, не особенно разборчивым врачебным почерком было написано: «Сара П. Хокинс». Теперь настало время изумляться для Мари Колден. — Сара Хокинс? В клинике? Я ни разу ее там не видела со времен рождения сына! Ее поместили туда тайно? Странно. Как Чарльз вообще позволил ее упрятать туда, в это жуткое место? — она пролистала несколько страниц, нахмурилась. — И эти дозировки барбитуратов — да они же быка с ног свалят! — Если только… если только он сам не хотел от нее избавиться, — мрачно заключил детектив. — Заговор? — Мари поежилась. — Какой кошмар. — Так это или нет, но эти двое, если точнее — эти семьи, Фуллер и Хокинс, явно связаны. — Больше, чем вы думаете, — со вздохом констебль сложил руки на груди и облокотился на давно потухший камин. — В Даркуотере половина старых семей повязана между собой — особенно потомки тех, кто когда-то ходил на «Сцилле». — Вот вам и мотив, и возможность, — подвел черту Пирс. Даже с лестницы Рид ощутил, как чувство уверенности в себе и своих силах наполняет пространство вокруг детектива. В эту секунду он был именно тем, и именно таким, каким был когда-то — и всегда вновь хотел быть. И этот человек заново его восхитил. — Да вы хоть понимаете, что говорите? — возмутился отчаянно цепляющийся за свои старые иллюзии полисмен. — Фуллер уважаемый в городе человек, а Хокинс... — Боюсь, что это правда, Этан, — расколола его стеклянный замок Колден. — И скоро я тебе это докажу. Я его не боюсь. Вздохнув и покачав головой, Брэдли пробрел к креслу и устало опустился в него. Его привычная картина мира рушилась; Риду было его немного жаль его, ведь что-то отдаленно похожее случилось когда-то и с ним. Внезапная мысль посетила его: — А этот мистер Сандерс — как он связан с семьей Хокинс и непосредственно с Сарой? Перед смертью он обвинял ее в том, что с ним произошло. Констебль в изумлении поднял брови. — Обвинял Сару? Ну, он был заядлый коллекционер живописи и прочих странных вещиц. Боготворил работы Хокинс. Странно, что он в чем-то ее обвинил. Может быть, она нарушила какие-то договоренности? Пожалуй, вам с мистером Ридом стоит нанести визит вдове мистера Сандерса, быть может, она что-то знает об этом. — Определенно, — донеслось с лестницы. Джонатан чувствовал, что устал, что солнечный день крадет его силы, а память в ответ на образы картин, галерей и коллекций подкидывает одно до боли знакомое лицо, которое он — вполне вероятно — не увидит уже больше никогда. Боль от осознания этого уже давно прошла, но вот обида и непонимание все еще были живы. — Жаль только, что мы едва ли сможем пролить свет на судьбу ее покойного мужа, — вздохнул Эдвард. — От Фуллера правдивого заключения о смерти уж точно ждать не следует, — поморщилась Мари, поднимаясь с кресла; Брэдли последовал ее примеру. На прощание женщина-врач дала напутствие: — Только постарайтесь больше не попадать в больницу, мистер Пирс! Эдвард усмехнулся, провожая ее кивком; Рид, скрестив руки на груди, покачал головой. Нет уж, хватит с него пока спасательных операций — он присмотрит за бедовым, взявшим себе за правило попадать в неприятности детективом. Впрочем, перед этим ему самому тоже необходимо хорошенько вздремнуть.