Как сложно будет справиться

Время текло чертовски медленно. Драко, как верный пес, ждал девушку, но та всё не появлялась на территории поместья, даже близко нет. Не было ни одного намека на то, что в двери его спальни сейчас зайдет она: ухоженная, улыбчивая и воздушная. Парень не сводил глаз с косяка, оставив дверь открытой, чтобы быстрее заприметить ее. Только раздался стук по камню в коридоре, Малфой вскочил и вылетел пулей из комнаты. Встретившись с Эмилией взглядами, он развел руки, чтобы поймать ее хрупкое тельце и обнять. — Заждался тебя... — Извини! Надзор по экзаменам младшекурсников перенесли на сегодня, — они вместе вошли внутрь, и Драко захлопнул дверь, закрыв ее на замок. — Не успела отписаться тебе... — Ты здесь — это главное. Сердце перестало гулко стучать и чуть ли не вырываться из груди от одной только мысли, что с ней что-то может случиться по дороге к нему. Охота на Пожирателей продолжалась несколько недель, и черт его знал, была ли она в списках. Хотя Дурмстранг и пристанище для многих несовершеннолетних, вступивших в ряды, за пределами Института девушка была в опасности. Эмилия легко распознавала его волнение и теперь, положив ладонь на щеку, потянулась, чтобы поцеловать парня. Четыре месяца разлуки были чем-то неимоверно жестоким. И даже письма друг другу не помогали. — Нет... — Драко отпрял от нее. — Не до этого сейчас. — Что? — Что слыша... — Дамблдора опять? То поручение? Даже успокоиться не можешь! — перебила его Минстон. — Да. — Знаешь, было у меня чувство, что с тобой происходит неладное. Ты изменился, и только из-за этой живущей подкожно в тебе тревоги ты не справляешься. От моей помощи ты отказываешься, как и от маминой и дядиной... — Если потерплю неудачу, за мной пойдут ко дну и остальные, — Малфой рухнул в кресло, и с такой силой, что оно двинулось по кафелю и неприятно скрипнуло ножками. — Да меня собственный отец убьет, если я не справлюсь! А потом и их пришьет этот маразматик, — под конец он неприятно плюнул, но все-таки понизил тон, побоявшись последствий за свое высказывание. — Вот в чем вся загвоздка! Я не тупой, чтобы рисковать тобой, отравлять тебе жизнь... Осознать, что в итоге это моя вина, — выше меня. — Мы с самого начала вертелись в этом дерьме вместе... К-какой смысл сейчас пасовать? Мы с тобой до конца, вдвоем. — Мертвая ты меня не спасешь. И твоей помощи я уже не заслуживаю, как и этой безмерно покорной любви, — он усмехнулся и шмыгнул носом. Острота подступала к глотке, ком успел завязаться, и сердце снова застучало быстрее. — Не жить мне без тебя. — Драко, — она подошла ближе и вскинула голову. На щеках были слезы. Эмилия пыталась найти правильные слова, нужные. — Мне страшно, как и тебе. Мы вытерпим всё, но только вместе. Не выйдет у нас порознь. Она насильно усадила его на краешек кровати, зная, как быстро слабел он и с каким грохотом падал на пол, ударяясь коленками. Его горькие слезы не прекращали течь. Минуя сознание, на задворках памяти остались эти прикосновения, повторявшиеся одно за другим; одинаковые, словно пара была во временной петле, которую обоим не по силам было разорвать. Их каникулы прошли под бдительным надзором Лестрейндж, как и много раз до этого. У обоих за это время выработалась привычка: тренировки, а потом неунимающася дрожь, страх перед будущим. Дни пролетали незаметно, если они не обращали друг на друга внимание. У их отношений была и другая сторона: боль от одного взгляда друг на друга. Тяжело жить с тем, кто не отличается от тебя самого. Точная копия, олицетворяющая всё самое худшее в тебе, заставляющая помнить. Раньше им казалось, что они всё делали правильно, будучи вместе. Теперь они начали понимать, что это никогда не было так. Драко находился в Выручай-комнате уже битый час и пытался перенести стеклянный бокал из шкафа. Было странно приехать в Хогвартс с целым сервизным набором, но только так и можно было проверить удачность перемещения. Если стакан разбился, то нужно подкрутить механизм; целый и с жидкостью внутри — всё удалось. Но от неудач накапливались злость и негодование. В коробке остался последний бокал, отправленный Горбину. И, о чертов Мерлин, огневиски был налит в знак победы. Удачи. Партнеры ликовали. Половина дела сделана. Но Драко был осторожен, даже слишком. Озираясь по дороге назад, в Подземелье, он думал только о том, чтобы повременить с докладом о починке Пожирателям. Не так скоро. Отписавшись своей любимой, он провалился в сон от усталости. Дорогая, исчезательный шкаф исправен! Никому не говори. P.S.: В последних числах июня Дамблдор явится, и я совершу задуманное. Д.М. Эмилия была уверена с самого начала, что с этим ему не составит труда справиться. С некоторой опаской она доложила о предпринятом Снейпу, пообещав не так давно сообщать обо всех свершениях и мыслях Драко. Может, это и было несправедливо, мерзко. Но поступить по-другому она не могла. 30 июня, 1997 год: Шум расходился по всей школе. Крики доходили до Астрономической башни, где множество эмоций испытывали двое людей. Драко стоял в противоположном углу от старика. Страхи и сожаление наполняли слизеринца. Сложно было переступить через себя, отнять жизнь у живого, такого же дышащего человека, как и он сам. Дамблдор не шевелился, пытаясь хоть как-то удержаться на своих двоих. Коротенькие ответы друг другу. Передышки: от старости или подступающих слез. Палочка директора уже согревалась в ладони Малфоя, он выбил ее только что. Со сдержанным ликованием и улыбкой юноша осматривал старика. Но Драко понимал, как чертовски он ошибся со стороной. Как все эти мельком брошенные слова повлияли на мальчишку, как он яростно желал того, чтобы у него и вправду был шанс спастись. Но не с семьей. В этом то и было дело: даже без их любви юноша всё равно был готов на сто процентов из кожи вон вылезть ради матери и отца. — Извините, я правда сожалею... Драко вскинул палочку, унял чертову непрекращающуюся дрожь и замер. Время было не властно над ним сейчас; всё замерло, как в тех фильмах, о которых ему рассказывала мать, но которые никогда не могла показать. Раздался хохот ведьмы. Лестрейндж сошла на каменистую площадку и прильнула к племянничку. — Убей его... Убей! Слава Мерлину, вероятнее всего, тетку отвлекли крики Пожирателей и учеников. Ей пришлось броситься в коридоры школы, чтобы разобраться с происходящим. Из тени вышел Снейп и стремительно двинулся в сторону крестника. Он насильно опустил руку того и сам достал свою палочку. — Avada Kedavra... Дамблдор пошатнулся на месте, неоднозначно глянув на профессора, и свалился за перила. Драко рванулся с места за стариком. Только было уже поздно: на холодной земле, в десятках метров внизу, лежало мертвое тело, которое кровь не успела очертить. Побледневшее лицо юноши устремилось на декана, на нем читалось только непонимание. — Morsmorde! — взревел Малфой, стараясь прийти в себя. Сыграть как можно лучше. Так, чтобы ему поверили. — Это хочешь не хочешь случилось бы. От твоей или моей руки — не имеет значения, — прошептал зельевар, схватив мальчишку за локоть. — Зачем ты вмешался? — хмуро спросил он, уже зная ответ. — Потому что ты не убийца. Ты не такой, как многие в рядах Пожирателей. Я убедился в этом там, — указал он на исчезающую за ступенями арку. — Спасибо. — Пока рано. Главное, чтобы не погибло еще больше учеников, чем до сих пор. В одной из башен Дурмстранга тоже было неспокойно. Минстон носилась по своей комнате, быстро хватая вещи и кидая их в чемодан. Она смахивала с щек слезинки, непроизвольно хмурясь и злясь на всё, что ее окружало. Рядом с ней никого не было, но любая пролетавшая пылинка приводила ее в бешенство за секунду. «Как же ты там, Драко... Любимый?» — никакой из исходов, где с Драко могло бы что-нибудь случиться, не устраивал ее. Она падала на коленки от бессилия, от боли, распирающей грудь. «Я знаю, Каспиан... Ты бы сейчас приказал мне собраться, взять себя в руки ради него. Нет, больше даже ради себя, чем ради него». Минстон быстро дошла до кабинета директора, чтобы поскорее добраться до поместья Малфоев, к нему. У камина ее ждала сама Нарцисса. Они обе немедленно исчезли в зеленом пламени. И никто не посмел им что-либо вякнуть, ведь и сам Каркаров был Пожирателем, служившим Лорду, беспрекословно, заметим. Массивные входные двери постоянно хлопали, производя невероятный грохот. В них то входили с миссий, то выходили на них волшебники. Нападение было предпринято не только на Хогвартс, но и на некоторые мелкие объекты в Хогсмиде — ради забавы, а точнее, по прихоти Беллатрисы. По камню прошло эхо от каблуков ведьмы, она наконец-таки явилась. Окруженная большим количеством выданных ей людей, Лестрейндж крутанулась на месте и подхватила под руку Драко. Потряся его, чтобы он опомнился и обрадовался случившемуся, она воззвала к Волан-де-Морту. — Племянничек убил старикана! Он мертв! — последнее она пропела особенно сладко. — Это так? — обратился объявившийся Лорд к стоявшим перед ним. Он смотрел только на Снейпа — то ли желая проникнуть к нему в голову, то ли просто лицо зельевара, в отличие от остальных, не было ему омерзительно. — Всё верно. Я появился там ровно в тот момент, когда Беллатриса исчезла. Я видел своими глазами, как мальчишка говорил непростительное. — Дра-ако... Ты и не представляешь, как это приятно слышать... — прошипел Лорд. — Теперь ты наша гордость, — слукавил волшебник. — Свободен. Отдыхай с подружкой. Драко и Эмилия одновременно сморщились от последнего слова, сказанного настолько пренебрежительно. Минстон вышла из тени и столкнулась взглядом с юношей, а он в свою очередь не захотел оставаться дольше среди притворщиков и прихвостней. Драко рванул к брюнетке, чтобы увести ее оттуда и спрятаться ото всех, но отец успел перехватить его руку. И тихо, совсем неслышно поблагодарил за спасение всей семьи. Малфой вел девушку к себе, предусмотрительно заранее схватив ее вещи, чтобы потом не волноваться об этой несущественной мелочи. Через секунду они стояли за захлопнутой дверью и не двигались со своих мест. Ноздри расширялись, а кулаки непроизвольно сжимались. Драко злился на себя; на то, что был настолько немощен — не сам убил беззащитного, безоружного Дамблдора. По щекам же Эмилии текли, в сотый раз за день, слезы. Они катились медленно, сухо, но обжигали девичьи щеки. Приподняв голову, чтобы наконец-таки посмотреть своей девушке в глаза, чистокровный скривился от боли и отвращения к самому себе. Он ведь довел ее, опять. Но даже эта ощутимая в воздухе ненависть не могла спугнуть Минстон. Брюнетка шагнула к нему, вытянула руки, чтобы сцепить их на его спине, и обняла. Малфой не мог видеть ее лица тогда, но подкожно почувствовал страх, который передался и ему. От пришедшего осознания он пошатнулся и пал на колени. Хриплые короткие вздохи. Паника, только нарастающая. Появлявшиеся на левом плече девушки мокрые пятна, которых она и не замечала. Но было понятно, кристально ясно, что притворяться перед ней не стоит, нет смысла. Видели его плачущим когда-то и другие: мать, слизеринцы — но чаще всего успокаивать блондина получалось только у нее. Со всеми же остальными он старался придерживаться своего напускного безразличия. — Ты сделал это? Убил? — Его убил Снейп, — начал парень. — Перед тем, как он объявился, я уже принял решение. Вытянул руку с палочкой в сторону старика, извинился. Не знаю, что такого было в его взгляде, но тогда я не мог и двинуться, — шептал он с паузами. — Драко... — Эмилия не решилась продолжить. Главное, что она была здесь. Казалось, и этого будет вполне достаточно. 26 июля, 1997 год: В сильном тумане, в котором посылались смертельные заклинания, прорезавшие облака, несколько Пожирателей по двое преследовали обращенных Поттеров. Лестрейндж и Минстон неслись за двумя Поттерами, сидевшими на метлах, в стороне от других. Чтобы на лету посылать в них заклинания и самим отбиваться от встречных заклинаний, нужна была выдержка. В какой-то момент Беллатриса не успела увернуться из-за дождя и получила отключающее заклинание. Она начала падать, и Эмилии пришлось перенести ее подальше от поля битвы. Мухлевать, как считала Эмилия, было нехорошо, но в данный момент ей пришлось на это пойти. Девчонка сжала кулаки, и двое обращенных волшебников полетели со своих метел вниз. И только призыв Лорда удержал ее от того, чтобы не понестись за другими. Все газеты гремели о полной смене состава служащих в Министерстве Магии. Пожиратели подчинили себе многих в Министерстве, многих убили. Табу на произнесение имени Темного Лорда приносило свои плоды, и многих противостоявших ему пытали в подземельях Мэнора. Почти всё время Минстон проводила на миссиях или на подготовке к ним; встреч же с Драко не было. Тем временем он сильно изменился: тело его исхудало, а голос стал грубее. Драко вырос, полностью осознав, что никакого детства у них теперь нет, только взрослая жизнь. Два самых молодых Пожирателя до сих пор делали вид, что встречаются, удерживая нити мнимой связи. Игрались в давно забытую любовь, изуродовавшуюся за минувшее время. — Да блять! Какой смысл в этом всём?! — стукнула девушка в грудь Малфоя. — Скажи мне! Какой смысл нам быть вместе? — Как же ты не понимаешь...? — он постарался схватить ее запястья, но она отступила на шаг назад. — Между нами вообще ничего больше нет из того, что было раньше. Мы чужие друг другу. Разве ты не видишь? — Ты сказала однажды, что у нас не выйдет быть порознь, что мы не выживем поодиночке. — Значит, я ошибалась, — Эмилия развела руками от бессилия. Собачиться ей надоело, наскучило. — Нет. Ты всегда была права, не отнекивайся от собственных слов, — с уверенностью сказал Драко, посмотрев на нее совсем по-другому, как надо было:осознанно. — Может, я и слабее тебя, и мы живы лишь благодаря тебе. Но я знаю, что прямо сейчас ты врешь. — Ты даже не хочешь меня услышать... — Серьезно?! — взревел он. — Посмотрим, что ты скажешь на всё это позже! Парень хотел добавить что-то еще, но просто махнул рукой и вынул из кармана письмо, кинув его под ноги девчонке. — И верно, какая нахуй разница! Задыхавшийся в собственных слюнях, Малфой сверкнул глазами в последний раз и с хлопком исчез. Эмилия не отводила взгляда от той точки, где он совсем недавно стоял. С шумом из коридора медленно приходило и осознание ссоры. Не было понятно, расстались ли они сейчас или нет, но это сильно ударило по обоим. Особенно слова, сказанные в порыве, чтобы задеть.